Но по милости Сони / But fоr thе Grасе оf Sоnyа © rhеtthеbrаt

Но по милости Сони / But fоr thе Grасе оf Sоnyа © rhеtthеbrаt

***************************

Мы были братьями, Дейл и я, но не по рождению. И мы не росли по соседству друг с другом. Мы были братьями по обстоятельствам, по общему опыту. Ну, если быть честным, то по общей агонии.

Мы познакомились на вечернем собрании во вторник. Это была моя вторая, и первая встреча с этой группой. Он выступал вторым.

— Меня зовут Дейл, и я алкоголик.

— Привет, Дейл. - Неровный энтузиазм.

— Я трезв уже десять недель. - Уважительные аплодисменты.

— Моя жена ушла от меня к другому мужчине, несколько месяцев назад. Хотя до этого, она была яростной стервой около года, и я начал пить больше, чтобы справиться со всем этим дерьмом. А потом все пошло кувырком, когда она ушла. Я не видел причин не пить. От выпивки, я просто онемел. Пока я не потерял работу, и моя начальница сделала мне доброе дело, сказав мне, что я был ублюдком, и я давал жене слишком много власти. Она, конечно, была чугунной сукой, но я не должен был позволять ей, доводить себя до такого состояния. Это заняло у меня некоторое время, но я наконец-то нашел способ выползти из бутылки. И с тех пор, я живу по одному дню за раз. Спасибо.

Он сел и потер подбородок, который был на полпути между чисто выбритым и бородатым. Его глаза были красными, но не мутными, и в них был затравленный взгляд. Настороженный. Как будто он наблюдал, откуда последует следующий удар. Готовый уклоняться и бежать. Все, что угодно, лишь бы не получить еще один удар бейсбольной битой, в солнечное сплетение.

Он выглядел так же, как я. И по той же причине.

Я подошел к нему, когда встреча закончилась. Он разговаривал с другим парнем, и они мрачно пожали друг другу руки, как раз когда я подошел. Я протянул руку.

— Меня зовут Тедди. Твоя история мне ужасно знакома.

Дейл взял мою руку и сжал ее с какой-то силой. Я ответил ему тем же. Мы смотрели друг другу в глаза, слегка кивая. Никакого запугивания, просто почтение к тем, кто научил нас пожимать руки.

— Жаль это слышать.

Мы решили выпить настоящего кофе, а не того слабого дерьма, которое подавали на собрании. Когда ты не пьешь, вечером нечем заняться, кроме как пить кофе. Хотя это спасло нас обоих от того, чтобы идти домой и пялиться на стены, так что это было здорово.

— Латте? Правда?

— Подай на меня в суд, - сказал Дейл. — Мне нравится.

Кафе "Dеnny's" было почти пустым, так что у нас было достаточно места для уединения.

— Моя жена тоже меня бросила.

— Что за чушь она тебе наплела?

Я пожал плечами.

— Ничего особенного. Только записку. Я все равно не хотел с ней разговаривать после этого. Сказала, что нашла кого-то, кто заставил ее "почувствовать себя ценной". Что бы это ни значило.

— Это трусливый поступок. Моя Шарлин, по крайней мере, сказала мне это в лицо. Хотя выглядела ужасно счастливой. В конце у нее была злая жилка, по крайней мере, в том, что касается меня.

— Почему она ушла?

— Сказала, что нашла кого-то, кто любит ее настолько, что ставит ее на первое место. Как будто я не надрывал свою задницу ради нее, все эти годы.

— Как долго вы были женаты?

— Восемь лет. Наверное, восемь. До официального брака, еще месяц-два.

— Дети?

— Нет, слава Богу. А ты?

— Нет. Мы с Грейс говорили об этом в прошлом году, но потом не стали этого делать. Хорошо, я думаю.

— Гребаные шлюхи.

Я поднял чашку с кофе.

— Я выпью за это.

Дейл рассмеялся. По крайней мере, я так думаю. Это был резкий лай, короткий, может быть, немного злой. Может быть, даже больше, чем немного.

— Чертова шлюха.

Возможно, ему нужен более широкий словарный запас. Пару мгновений, мы молча попивали.

— Становится ли это легче?

Дейл пожал плечами.

— Не совсем. Она гребаная шлюха, которая вырвала мое сердце и выбросила меня, а я все еще думаю о ней. Надеюсь, что она вернется. А потом надеюсь, что она больше никогда не переступит порог моего дома. Это все хуйня.

— Да.

Я сделал еще один глоток. Кофе был горячим, бесконечным и горьким. Как и настроение, я полагаю.

— Оформила документы? - спросил он.

— Да. Ну, она сделала. Думаю, она хотела быть свободной, для своего нового мужчины.

— Она забрала твои вещи?

— Нет. У нее не было многого, и она больше всего хотела побыстрее. А ты?

— Разделил все пополам. Потребовалось некоторое время, прежде чем мы смогли быть достаточно вежливыми, чтобы сделать это.

Мы снова сидели молча.

— Фанат бейсбола? - наконец спросил он.

— Да. "Близнецы", к сожалению.

— Я тоже. Есть билеты на субботу. Интересно?

— Конечно.

Для разнообразия "Близнецы" выиграли, и когда он не говорил о своей будущей бывшей жене, Дейл был веселым парнем. Его высказывания о своем браке, тоже могли бы быть забавными, я полагаю, но для меня они были слишком близки к сердцу.

Оказалось, что мы оба занимались подледным ловом. Нам также нравилась музыка кантри, может быть, потому, что каждый из нас жил грустной песней кантри. Несколько вечеров после игры, мы пили "Diеt рерsi" в таверне, с довольно приличной хард-драйвовой роудхаус-блюзовой группой. Это был не сезон для подледного лова, но в следующие выходные, он пригласил меня на рыбалку, с парой других своих приятелей, у которых была лодка. Кола "Diеt Ritе" не так хороша на вкус, как пиво, когда ты на озере, но зато у тебя не бывает похмелья, так что, возможно, это справедливый обмен.

Грейс испортила мне жизнь, и всякий раз, когда я оставался один, я одержимо думал о ее уходе из моей жизни. Это не прекратилось, когда я встретил Дейла, но я проводил гораздо меньше времени в одиночестве, так что я просто не думал о ней так много, как раньше. Дейл, похоже, усыновил меня, а мне так нужен был кто-то еще, кому было бы наплевать на мою прошлую жизнь. Он был, де-факто, старшим братом. Он организовывал прогулки, и у него был широкий круг друзей, знакомых и сослуживцев, которые любили делать что-то вместе с ним. Он был интересным парнем, уверенным в своих желаниях и целеустремленным в своих действиях. Я не думаю, что он когда-либо сомневался в себе. Но мы все знали одно: бывшая Дейла, Шарлин, разделалась с ним, и когда он получал в рот кусочек на эту тему, он действительно шел в разнос.

— Если ей нужен был яркий засранец с "Мерседесом", то зачем она вышла за меня? Гребаная шлюха - вот кем она была в итоге. Бросила меня, ради какого-то более богатого парня. Сука, копающаяся в золоте. Ничто не было достаточно хорошим для нее.

Я рано научился держать язык за зубами, когда он начинал говорить о Шарлин, как и все остальные. Разговоры о ней выводили его из себя, поэтому иногда молчание, позволяло сократить тираду. Но обычно, нет. Он создал впечатляющий монолог, благодаря простому повторению.

— Вы думаете, я игнорировал ее? Оставлял ее одинокой по ночам?

Мы перестали задавать вопросы, поэтому Дейл сам взял на себя ответственность.

— Нет, черт возьми! Я бросил свои боулинг-лиги, когда обручился с ней. Никогда не оставался на ночь на рыбалку. Не больше одной игры в месяц, и половину времени, я просил ее тоже прийти. Сначала она соглашалась, потом перестала. Никогда не говорила почему.

— Я слишком много пил? Тогда, нет. Одно пиво после работы, было моим пределом. Может быть, пару, если шла хорошая игра. И я всегда возвращался домой вовремя, чтобы успеть сделать кое-какие дела до ужина, и мы могли посмотреть телевизор после.

— И я заботился о ней в спальне тоже. Она не жаловалась. Она не кричала, но, похоже, ей нравилось лежать со мной на кровати. Сначала мы занимались этим четыре-пять раз в неделю, потом чуть реже, а к концу - раз в неделю, может быть, два раза, если мой день рождения не выпадал на субботу.

Он был полностью предан Шарлин, но по какой-то причине, она перестала его любить. Один из парней из его средней школы, как-то спросил его, как долго она трахалась с ним. Дейл ответил самым печальным голосом.

— Понятия не имею. Я никогда не позволял ей говорить мне. Я перестал с ней разговаривать и слушать, как только она сказала, что хочет развестись. Никогда больше не видел ее без адвокатов.

Я прекрасно понимал, что он чувствует, но через некоторое время, мне стало неспокойно слушать его. Мне действительно нравился этот парень, и, прожив свою версию его жизни, я чувствовал себя виноватым перед ним, плюс я был обязан ему за то, что он принял мою жалкую задницу, когда никто другой этого не сделал. Но Шарлин не собиралась возвращаться, и в какой-то момент, нужно просто сказать "к черту" и двигаться дальше. Конечно, легче сказать, чем сделать, но он был худым, с небольшим животиком, у него были все волосы и зубы, и у него была хорошая работа. Многие женщины были бы счастливы заполучить его, но он настаивал на том, чтобы ковырять струп, поэтому его рана всегда была красной.

Может быть, я делал то же самое. Я так не думал, поскольку ненавидел думать о Грейс. Но я не мог перестать думать о Грейс, а когда переставал, все было черным.

Наверное, это был отказ, который выпотрошил меня. Она была идеальной. Для меня не было супермодели, у Грейс было мясо на костях. Она была живой и постоянно смеялась, часто надо мной. Она была умна, и когда она выходила из себя, я научился не высовываться, пока она не справится с этим. Она никогда ничего не читала, но слушала подкасты (аудиопрограммы, сериалы или блоги - пер.) целыми днями, если могла, так что она знала кучу дерьма обо всем.

Я любил ее. Я думал о ней на работе и улыбался. Я не мог дождаться, когда вернусь домой к ней. И когда она сказала, что любит меня - что ж, нет в мире лучшего чувства, чем ответная любовь. Я не мог понять, как женщина, которая выбрала меня из всех остальных, могла повернуться и выбрать кого-то другого. Особенно после того, как она сказала, что любит меня. Я думал, что это делает меня лучше всех остальных, по крайней мере, для нее. Как такое может случиться, что ты разлюбила? После трех лет? Я не мог так сильно измениться. Я полностью понимал чувства Дейла к Шарлин - я жил ради Грейс, а она просто отбросила меня в сторону.

Если отказ за отказом, сбивал меня с толку, то предательство, приводило меня в ярость. Мой отец всегда говорил, что нужно закончить одно дело, прежде чем начинать другое. Хороший совет. Грейс так и не поняла его, или, по крайней мере, не прислушалась к нему. То, что она могла поступить так жестоко с тем, кого, как она утверждала, любила, в общем говорило о том, что на самом деле, она меня не любила, и это было очень больно. И меня очень злило то, что она осквернила наш дом своим предательством. Это было наше совместное место, святилище, которое представляло наш брак, наше общее убежище от большого равнодушного мира. А она привела туда кого-то еще.

Чертова шлюха.

Дерьмо. Может, я все-таки ехал по дороге в Дейл-вилль.

Пока не свернул на объездную.

Впервые я увидел ее на барбекю, которое устраивал один из друзей Дейла. Дейл был непререкаемым лидером нашей группы парней, но у него было одно нерушимое правило: только парни. Никаких женщин. Никогда. Но не все чуваки были так нетерпимы к женщинам, как Дейл, поэтому Кэл пригласил нас всех к себе в субботу. У него было пиво и достаточно картофельного салата, чтобы накормить всех нас до конца месяца, но мы должны были принести свое мясо для гриля, тарелку и все, что мы хотели выпить, только не "Mоlsоn" (сорт пива - пер.). Дейл, конечно, не пришел, но почти все остальные пришли, некоторые даже со свиданиями. Кэл и его девушка Сэмми, пригласили около трех десятков человек, так что собралось довольно много народу.

Я немного поправился, после встречи с Дейлом, но Грейс разрушила мою уверенность в себе, вместе с остальной болью, которую она причинила, поэтому я довольствовался тем, что просто сидел в своем кресле и пялился на женщин. Я не был откровенен в этом, но я ни за что не собирался с ними разговаривать. Я имею в виду, что если ты обычный парень, может быть, с лишними десятью килограммами, прилично координированный, но никогда не был стартером в школьной спортивной команде, а на игровой площадке появляется ЛеБрон Джеймс, ну, ты будешь идиотом, если окликнешь его, верно?

Так что я сидел со своим диетическим "Dr. рерреr" и наблюдал за женщинами, пока одна из них не взглянула на меня. Тогда я отвернулся. Проблема в том, что у меня всего два глаза, и они работают вместе, поэтому я не заметил, как она зашла сбоку.

— Ну разве ты не стеснительный, - сказал мягкий, но уверенный голос справа от меня.

У нее был немного южный акцент. Я никогда не был застенчивым, но этот голос так меня напугал, что я выронил банку с напитком, и он расплескался по моим ногам и шлепанцам. Мягкий голос начал смеяться, но это был не злой, а просто веселый смех. Затем она положила крошечную ладошку на мою руку, крепко сжала и сказала:

— Извини, я не хотела тебя напугать.

Она была худенькой, и если ее рост достигал пяти футов, то только благодаря густым светлым волосам на голове. Глаза у нее были огромные, сиськи маленькие, а моя собственная задница, была намного больше и круглее, чем у нее. Но ее лицо было красивым, а эти сверкающие белые зубы в два идеальных ряда, ну, они ослепили меня, и я просто почувствовал себя теплым. Ее босые ноги были такими же изящными, как и руки, и хотя они были красивыми, они также были функциональными, с намеком на мозоли на подошвах. На ногтях не было лака, а единственным украшением, была пара золотых штифтов в каждом ухе и одна тонкая золотая цепочка на шее, с маленьким кулоном.

Я немного заикался, а потом просто сдался и пожал плечами. Она снова засмеялась. Мне нравилось, когда она смеялась.

— Могу я принести тебе новую газировку?

Я покачал головой.

— Нет, не беспокойся об этом.

— Так почему ты молчишь? Это же вечеринка, в конце концов.

Я снова пожал плечами. Я никогда не был раскованным, а теперь у меня еще и не было практики.

— Нечего сказать, наверное.

— Каждому есть что сказать. Как тебя зовут?

— Тедди.

— Это было не так уж и сложно, правда? - Клянусь, если я увижу это еще раз, я стану зависимым от ее улыбки. — Я Соня.

— Приятно познакомиться.

— Я тоже. Откуда ты знаешь Кэла и Сэмми?

— Познакомился с Кэлом через друзей.

— Ты один из тех женоненавистников, о которых говорит Сэмми?

Я слегка поморщился от этого. Я думал, что Грейс была прямой, но эта Соня, просто говорила все, что у нее на уме. Ее акцент смягчал ее слова, но, Господи, эти слова! Хотя я не мог поспорить с этим. Описание больше подходило Дейлу, чем нет.

— Я не думаю, что это так. Но у некоторых из нас, был не самый лучший опыт общения с женщинами.

— Жаль это слышать. Любовь иногда бывает грубой и несправедливой, верно?

— Похоже на то.

— Ну, не сиди просто так, Тедди - похоже, Кэл развел огонь, так что давай приступим к готовке.

Она потянула меня за собой, пока я не встал, а потом взяла меня за руку и потянула к грилю.

— Что ты принес готовить? - спросила она. — Надеюсь, ты не один из этих любителей тофу.

Я насмешливо хмыкнул.

— Маринованные голени.

— Я знала, что в тебе есть что-то, что мне нравится. Я принесла рибай (стейк - пер.). - Она посмотрела на меня косо. — И я не собираюсь делиться.

Я не смеялся уже много месяцев, но я почти рассмеялся от этого. Мы вытащили говядину из холодильника и сказали Кэлу, как мы хотим ее приготовить: для меня - средней прожарки, для нее - средней прожарки, а затем пошли туда, где была разложена еда, чтобы поставить тарелки.

— Твоя мама, должно быть, гордится тобой, - сказала она, улыбнувшись. — Ты взял всего понемногу, как она тебя и учила.

Я пожал плечами. Я не был огромным - я был более крепким, чем кто-либо другой - и мама действительно гордилась тем, что я научился быть вежливым. Но, по правде говоря, я не очень любил готовить, поэтому пользовался любой возможностью попробовать еду, которую не готовил сам. Возможно, такое мероприятие и не было раем для еды, но оно было на пути к этому.

Рибай Сони был готов первым, но она подождала, пока приготовится мой. Мы прошли к местам, где были накрыты столы, и были избалованы выбором, так как мы с Соней были одними из первых, кто получил свою еду. Мы нашли столик, который не сильно шатался, и сели. В конце концов, кто-нибудь к нам присоединится, но пока мы были одни.

— Ты действительно мало разговариваешь, не так ли? - спросила она, разрезая свое филе.

— Я не очень интересный.

— И флиртовать ты тоже не очень умеешь. Хорошо, что ты симпатичный.

Симпатичный? Во мне шесть футов роста и широкое телосложение, и меня никогда не спутаешь с Заком Эфроном.

— Давно проверяла глаза?

— Да. Мне нравится, когда в моих мужчинах есть что-то серьезное.

— Моя бывшая сказала то же самое, когда мы познакомились. Похоже, она изменила свое мнение где-то по пути.

Я положил в рот кусочек картофельного салата, прежде чем до меня дошло, насколько горько это прозвучало. Черт, да это, наверное, само определение горечи. Но я был вежлив, поэтому не стал говорить с набитым ртом. К моему удивлению, Соня лишь недоуменно посмотрела на меня и молчала, пока я не проглотил.

— Мне очень жаль, что так получилось. Это было действительно ужасно. Я хотел сказать, спасибо.

Что ж, это вызвало яркую улыбку.

— Хорошее спасение. Всегда привлекательно, когда мужчина извиняется.

Я тоже улыбнулся ей.

— У меня много поводов извиниться.

— Правда? Или это просто то, что твоя бывшая сказала о тебе?

Ого, она действительно была прямолинейна.

— У тебя нет особого фильтра, да?

— Я говорю то, что имею в виду. Это не всем по вкусу. - Она опустила взгляд на свою тарелку, затем посмотрела на меня сквозь челку с лукавой улыбкой. — А ты?

Я рассмеялся, и это было очень приятно.

— Знаешь, думаю, да. - Я сделал паузу на мгновение, а потом решил, какого черта. — Это первый раз, когда я смеюсь за очень долгое время.

Соня наклонила голову, и ее глаза сузились, когда она изучала мое лицо.

— Не думаю, что мне хоть немного нравится твоя бывшая.

— Значит, у нас есть еще одна общая черта.

Она кивнула и вернулась к еде. Я тоже. Мы сидели и ели, по большей части молча. Не было никакой неловкости. Может быть, она просто ждала, когда я начну разговор, но если так, то не подавала виду. Но мои мысли работали.

— У тебя есть бывший? - наконец, спросил я ее.

— Несколько. Но бывшие парни. Не бывшие мужья.

— Закончили по-хорошему?

— Не совсем. Я не ненавижу их, но я не собираюсь больше и пальцем пошевелить ради них.

Я кивнул.

— Думаю, я действительно ненавижу свою бывшую жену.

— Почему?

— Она мне изменяла. Даже привела его в нашу постель. Это должно было быть наше место и только наше.

— Это довольно низко.

— Да.

Мы снова замолчали. Странно, как я мог быть с Соней и чувствовать себя спокойно. Она не пугала меня, как другие женщины. Я не уверен, почему я снова заговорил.

— Я не знаю, почему она так поступила. Не только из-за нашей спальни. Я имею в виду все это. Почему она решила, что меня уже недостаточно? Почему она пошла искать нового мужчину? Почему она больше не любила меня?

— Она тупая сука, вот почему.

В голосе Сони, было немало яда. Но затем он смягчился, и она протянула руку и сжала мое предплечье. Ее руки были маленькими, но хватка была крепкой.

— Но она освободила тебя, чтобы ты был с тем, кто ценит тебя, так что, возможно, в этом есть и положительная сторона.

Я пытался сказать себе то же самое много раз с тех пор, как Грейс оставила мне записку, но так и не смог. Но когда Соня сказала это, мои эмоции изменились, и я смог увидеть это немного лучше. Это было приятно.

— Спасибо. Я ценю это.

— Давай перестанем говорить о ней. Чем ты занимаешься на работе?

Мы болтали, как все нормальные люди, когда узнают друг друга. Она часто дразнила меня, но это было не так, как когда меня дразнила Грейс. Грейс говорила вещи, которые заставляли меня думать, что она имеет в виду, а в тех случаях, когда я чувствовал себя обиженным, она говорила, что я просто тонкокожий и не могу принять шутку. Соня говорила что-то, и, может быть, из-за акцента или знающей улыбки, но казалось очевидным, что она действительно думает, что со мной все в порядке. Она была остроумной, но не недоброй. На самом деле, она была великодушна в общении со мной. Соня говорила именно то, что хотела, без прикрас, но и без подлости. В разговоре с ней, я чувствовал тепло, утешение. Я верил в то, что она говорила, и мне это нравилось.

Соня была офис-менеджером в медицинской практике. Там было пять врачей, три медсестры, пара младших медсестер и секретарша, и она следила за тем, чтобы все они были организованы. Я не сомневался, что они делали то, что она им говорила. Она могла быть маленькой, худой, с мягким южным акцентом, но я мог сказать, что каждый сантиметр ее позвоночника - это закаленная сталь. Я подозревал, что даже врачи подчиняются ей.

Когда все разошлись, Соня попросила мой номер телефона, а потом позвонила мне на телефон, чтобы у меня был и ее номер. Она также сфотографировала меня, чтобы прикрепить к моей контактной информации. Она показала ее мне. Мои глаза были закрыты, и я что-то говорил, пока она снимала.

— Ты должна сделать еще один. - Я звучал плаксиво, даже для себя.

Соня засмеялась.

— Я сделаю новое, когда увижу тебя в следующий раз.

Я не знаю, была ли она умной или мазохисткой, но я все равно заглотил наживку.

— Ты когда-нибудь была в "Lindеy's"? Я знаю, ты любишь стейк.

— Нет. Он там вкусный?

— Самый лучший. Какой вечер у тебя свободен, на этой неделе?

— Зависит от того, что еще у тебя на уме. Я работаю рано с утра, с понедельника по пятницу.

— Как насчет субботы?

И вот так у меня было свидание.

Что очень разозлило Дейла.

Мы были на нашем еженедельном вечере боулинга. Мы не принадлежали к какой-либо лиге, но с дюжиной парней, плюс-минус, мы могли играть в боулинг, как команды, в любых комбинациях. Мы получали все удовольствие, без необходимости играть с одними и теми же парнями каждую неделю. Как обычно, Дейл организовывал нас.

— "Близнецы-Ориолы" в субботу вечером. Кто за?

Большинство ребят подняли руки. У Яна и Жади были семейные дела, а брат Пита, выступал с концертом в винном баре. Дейл дал этим трем парням легкую порцию дерьма, за их предыдущие обязательства, а затем обратился ко мне.

— Что тебя удерживает, Теодор?

Он начал называть меня так, потому что считал, что Тедди звучит слишком по-юношески. Мне было все равно, так это или нет, но если это делало его счастливым, то мне это было не в тягость.

— Я встретил кое-кого на вечеринке Кэла. Мы встречаемся.

Дейл на мгновение замолчал, но темное облако, поглотившее его лицо, сказало все.

— Ничему не научился у Грейс, а?

Это раздражало меня до усрачки, но Дейл поддерживал меня на сто процентов во многих отношениях, так что я смирился с этим. Я пожал плечами.

— Я понял, что Грейс не любила меня так, как говорила. Не уверен, как это отразится на Соне.

— Не могу доверять женщине - вот что это отражает. Мне неприятно видеть, что ты так себя настроил.

Я снова пожал плечами.

— Думаю, посмотрим. Это всего лишь первое свидание.

— Все начинается с первого свидания.

Я ничего не сказал. Он был мне как старший брат, и я знал, что он просто присматривает за мной, но он позволял своим страхам, вторгаться в мою жизнь. Он не знал Соню. Даже не встречался с ней, насколько я знаю. Поэтому, хотя я и уважал его, я не обращал на него внимания. Он тоже не обращал на это внимания, но я знал, что это его задевает, и какая-то часть меня чувствовала, что я его предаю. В конце концов, мы были в одной лодке, на добром корабле "Трахни ее и всех, кто похож на нее". Он просто не хотел высаживаться.

Я совсем забыл о нем, когда забирал Соню в субботу. Я был одет как подобает, что означало черные джинсы, белую рубашку на пуговицах и черно-белый спортивный пиджак. Я даже побрился. Но Соня, была просто видением.

Я не могу описать ее прическу, но она была потрясающей. Она убрала их назад, но они все равно обрамляли ее лицо, но высоко, так что первое, что вы замечали, были ее глаза. Эти невероятные, поразительные, честные, теплые, огромные карие глаза. Я уверен, что она была накрашена, но я не мог этого определить. И эта ее улыбка, заставила мои мысли унестись вдаль, пока легкое хихиканье не вернуло меня обратно, заикающегося и совершенно ошеломленного.

— Спасибо, - сказала она, ее лицо сияло. — У меня никогда не было лучшего комплимента.

— Я ничего не сказал.

— Тебе и не нужно было.

Я не знал, как ей ответить, поэтому не ответил. Я протянул руку, и она взяла ее, и даже когда ее пальцы нежно переплелись с моими, я почувствовал силу ее хватки. Я не сомневался, что она может надрать мне задницу. Черт, может быть, даже в самом деле. Я был вдвое больше и на четверть тверже, а она была чистой сталью.

"Lindеy's" был таким же, каким был всегда: великолепным. Никакого этого обугленного морского окуня, на кровати из одуванчиков, и летней кукурузы. Какая кукуруза растет зимой? В "Lindеy's" вам подадут стейк, приготовленный так, как вы хотите, с картофелем, салатом и чесночным хлебом. И это меню. Заведение выглядит как хорошая таверна или ресторанный клуб, с большим количеством деревянных панелей, прочными столами и стульями. Никакого стекла, хрома и встраиваемого освещения. Вы получаете именно то, что видите.

Так было и с Соней. Она не была злопамятной или сварливой, сплетницей или обидчивой, но когда я задавал ей вопрос, она всегда отвечала, не пытаясь уклониться или отмахнуться. Если у вас были проблемы с тем, что она говорила, это было именно так. Проблема была у вас, а не у нее. Если вы не хотите знать ответ, то лучше не спрашивайте.

— Так что же ты любишь больше всего на свете? - спросила она меня, после того, как мы сделали заказ.

— Это сложно. Мне нравится рыбалка. Я люблю спорт. В основном, я думаю, мне нравится делать что-то с людьми. Не так уж важно, что именно.

— Чем ты занимался со своей бывшей?

— В конце концов, не очень много. Когда мы встречались, ей всегда нравилось ходить на игры с мячом, в кино или на ярмарку, но потом она перестала делать то, что я предлагал. И она не предлагала ничего другого, кроме как смотреть телевизор. Так что это практически все, что мы делали.

— Жаль. Это ее потеря.

— Что ты любишь делать?

— В основном, я домосед. Я люблю выходить в свет, как мы сейчас. Но по дому так много дел, и мне нравятся головоломки, когда я одна, Nеtfliх, когда у меня гости, и игры, когда нас больше.

— Ты слушаешь подкасты?

— Только когда мне нужно ехать дольше сорока пяти минут. Я не люблю останавливаться, когда что-то начинаю. Я дохожу до конца. А что?

— Это было любимое занятие моей бывшей.

— Я больше никогда не буду слушать.

Я рассмеялся над этим, а Соня одарила меня дьявольской улыбкой.

Соня любила смеяться, и ей очень нравилось дразнить меня. Я думаю, она воспринимала это как вызов - заставить меня смеяться, поскольку я не часто это делал, и она знала, что подкалывать меня - хороший способ раскрепостить меня. К тому же, я думаю, она была озорной от природы. Она была серьезным человеком, но она не была тяжелой или мрачной. Как бы то ни было, и мы не тратили много времени на сетования друг на друга, а когда отбрасываешь всю эту ерунду, остается много времени на шутки и подтрунивания.

Мы виделись довольно регулярно. В следующую среду мы пошли в кино, а в пятницу вечером снова поужинали. В воскресенье днем мы устроили пикник и немного погуляли в лесном заповеднике. Мы шли, держась за руки, и я впервые поцеловал ее сразу после того, как помог ей перейти ручей. Она поскользнулась, и я крепко схватил ее и притянул к себе. Она посмотрела на меня своими невероятно большими глазами, и я просто наклонился и поцеловал ее.

Ее поцелуи зажгли меня так, как никогда раньше. Она прижалась ко мне, эти стальные ленты, которые она называла руками, обвились вокруг моей шеи, эти маленькие, но упругие руки обхватили мои плечи. В течение двадцати минут после этого, у меня в голове была каша, а на ее лице была довольная улыбка, пока я ее не отпустил.

Чем больше она говорила, тем более привлекательной становилась. Этот акцент очаровывал меня, и всякий раз, когда я был угрюм, одна ее улыбка просто уничтожала это настроение. Я мысленно видел ее, когда мы были в разлуке, и для меня она была самой красивой, самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо знал.

Как и многие женщины, Соня стеснялась своей внешности. Мы ели мороженое, сидя на скамейке у входа в кафе.

— Тройной рожок? - Я покачал головой. — Эта штука примерно такая же большая, как ты.

— Мне нужно поправиться. У моего десятилетнего племянника больше изгибов, чем у меня.

— Неважно. Никто так не красив, как ты.

— Каким-то образом, я загипнотизировала тебя. Я знаю, как я выгляжу.

— Нет, ты знаешь, как ты думаешь, как ты выглядишь. Ты - женщина, которая знает, что думает, говорит то, что думает, обладает убийственным чувством юмора и заботится о каком-то парне, жена которого, устала от него всего за три года. И она живет в этой крошечной упаковке, в которой нет ни одного лишнего места, только то, что ей нужно. Ее улыбка ослепляет меня, ее глаза говорят мне все, о чем она думает, а это маленькое упругое тело, заставляет меня возбуждаться от нее весь день и всю ночь. Вот как ты выглядишь.

Что ж, это вызвало у меня улыбку, потрясающий поцелуй и угрозу изнасилования в следующий раз, когда мы останемся наедине. Мне было интересно, как быстро я смогу уединиться с ней.

Когда мы занимались сексом в первый раз, я волновался, что могу ее раздавить, поэтому обращался с ней деликатно. Она хотела миссионерскую позицию, и я удерживал себя над ней. Этого хватило на три удара, после чего она потянула меня за плечи.

— Я хочу почувствовать твой вес, Тед.

— Это большой вес.

— Мне все равно. Ты не причинишь мне боли. Я хочу чувствовать тебя всего на себе. Я хочу, чтобы ты окружал меня. Это заставляет меня, чувствовать себя любимой.

Я не мог разочаровать ее после этого, и, конечно, она приняла мой вес, и если ее визги были хоть каким-то признаком, то она чувствовала себя очень любимой.

Секс с Соней отличался от всего, что я делал раньше. Ее тело было твердым и упругим, но она занималась любовью мягко, в более медленном темпе, чем Грейс и большинство моих предыдущих подруг. Она не торопилась и четко давала вербальные и невербальные указания о том, что ей нравится и как она этого хочет. Я был более чем счастлив, следовать ее указаниям, потому что она позаботилась о том, чтобы и у меня было свое время. Темп секса с Соней, давал нам обоим достаточно пространства, для исследования наших желаний. Я мог расслабиться и играть с ней, реагировать на ее подсказки, будучи полностью уверенным, что мы дойдем до того, чего хочу и я. Ей нравились разные позиции, но она настаивала на миссионерской с полным весом, по крайней мере, один раз во время каждой из наших сессий.

А объятия с Соней после этого, только улучшали наш секс. Обнимая друг друга, физически насыщенные и эмоционально связанные, погружаясь в сон, обхватив себя руками, мы просто закрепляли все, что было до этого. Мне не нужен был удар грома, чтобы сказать, что я люблю эту маленькую крошку. И было совершенно очевидно, что она тоже любит меня.

Тем не менее, я не доверял полностью ее чувствам. Грейс говорила то же самое, в общих чертах, и все закончилось запиской, приклеенной к холодильнику магнитом с Ниагарским водопадом, который мы получили на нашу первую годовщину. Верная своей натуре, Соня не уклонилась, когда заметила это.

— Ты в порядке, Тед?

Мы сидели за ее кухонным столом и ели последний кусочек чили, который она приготовила накануне выходных.

— Думаю, да. А что?

— Кажется, у тебя что-то на уме. Обычно, ты уделяешь мне больше внимания.

— Прости, Соня. Может быть, я немного устал. Ты, знаешь ли, изматываешь меня по ночам.

Она даже не улыбнулась.

— Можешь шутить, если хочешь, но тебя что-то беспокоит.

Я пожал плечами. Я не знал, что веду себя как-то иначе, но я действительно не хотел копаться в своей психике. Наверное, я знал, что там что-то есть, иначе не стал бы уклоняться от ответа, как я это сделал.

— Ты знаешь, что можешь рассказать мне все.

— Я знаю.

— Я не буду злиться или расстраиваться.

— Я знаю.

— Так чем же ты так озабочен?

— Я не знаю. Ничего определенного.

— Ты беспокоишься о чем-то на работе?

— Нет, там все в порядке.

— У тебя были плохие новости, когда ты общался с родными в прошлый разговор? Твой брат в порядке?

— Нет, у них все хорошо.

— Ты беспокоишься о том, что я тебя брошу?

Это заставило меня вздрогнуть, от внезапной резкой боли в груди. Она, в мгновение ока, оказалась у меня на коленях, ее сильные руки обхватили мою шею, а ее рот оказался рядом с моим ухом.

— Я никогда, никогда не причиню тебе такой боли, как эта сука, Тед, - прошептала она настоятельно. — Ты мой мужчина. Если ты не знал.

Я обхватил ее худое тело, своими более сильными руками и кивнул ей в шею. Я не доверял себе, чтобы говорить, поэтому просто сжал ее чуть крепче. Я почувствовал ее улыбку на своей щеке.

— Я чувствовала, как ты отстраняешься от меня. Это говорит мне о твоих чувствах ко мне, и это делает меня очень счастливой. - Она прижалась своим лбом к моему и прикоснулась своим носом к моему. Все, что я мог видеть, это ее бездонные глаза. — Но знай, что я всегда буду говорить тебе, о чем я думаю и что чувствую, и когда я даю обещание, я всегда его выполняю. Ты еще не знаешь этого, но узнаешь.

— Я верю тебе, Соня. - Я подождал немного, а затем добавил: — Я люблю тебя, Соня.

— Я знаю, что любишь, мой большой, сильный мужчина. И я люблю тебя так же сильно.

Мы оба, были очень счастливы.

Дейл - не очень.

Поскольку я стал чаще встречаться с Соней, я не так часто видел Дейла и парней. Я по-прежнему с нетерпением ждал боулинга, музыкальных вечеров в баре и игр, и они продолжали приглашать меня, так что я ходил туда, когда у меня не было других дел с Соней. Иногда это был ужин или кино, но так же часто мы оставались дома, чтобы поработать над головоломкой или посмотреть телевизор. И секс. Мы действительно любили секс.

Мне также нравилось проводить время с парнями. За исключением Дейла, они относились ко мне так же, как и обычно. Дейл не обижал меня, но иногда он хмурился и мало что мне говорил. Я пытался поговорить с ним каждый раз, когда мы встречались - мне нравился этот парень, и я был ему должен - но он обычно был груб, а потом быстро переходил к кому-то другому. Я получил сообщение. Он видел в нас две горошины в стручке, скрепившиеся в братство, благодаря презрительному обращению, со стороны наших избранниц. Может быть, его возмущало, что я нашел кого-то, кого можно любить, и кто, похоже, любил меня в ответ. Или он был разочарован тем, что урок не доверять женщинам, не закрепился. А может, он просто чувствовал, что я предал его, бросив ради Сони.

Возможно, Соня повлияла на меня, или я просто скучал по Дейлу. Какова бы ни была причина, однажды ночью, когда мы были у Дасти, я последовал за ним в туалет. Я подождал, пока он возьмет свой член в руку, и встал в писсуар рядом с ним.

— Я тебя разозлил, Дейл?

Он не выглядел удивленным.

— Почему ты так говоришь?

— Ты ни хрена мне не говоришь, а смотришь на меня так, будто я убил твою собаку.

— У меня нет собаки. Я, вообще-то, ненавижу этих скулящих ублюдков.

— Тогда почему такое холодное плечо?

Он пожал плечами.

— Я думаю, ты облажался. Я не хочу быть рядом, когда дерьмо попадет в вентилятор. Это будет напоминать мне Шарлин.

— Ты думаешь, что каждая женщина будет поступать с тобой плохо?

— Это мой опыт. - Он покачал членом и запыхтел, но не сдвинулся с места.

— Я думаю, что Соня другая.

— Я надеюсь, что ты прав. Но я не буду делать ставку на это.

— Тебе осталось жить сорок-пятьдесят лет, Дейл. Ты собираешься, все это время, быть один?

— На работе, я весь день нахожусь среди людей, а в месяц бывает всего один-два вечера, когда я не общаюсь с друзьями. Вряд ли это одиночество.

— Ты знаешь, о чем я. - Я тоже закончил и запыхался, но последовал его примеру и остался на месте.

Он снова пожал плечами.

— Я не скучаю. Нет женщины, которая стоила бы такого риска.

И вот оно. Мне было неприятно это видеть, но я чувствовал его правду. Любовь требует уязвимости, а он был так опален Шарлин, что он никогда, никогда больше не подпустит никого так близко. В его жизни всегда будет много друзей, но он никогда никого не пустит внутрь, внутреннего кольца своего сердца. Мне было грустно за него, но я понимал это. И я хотел для него самого лучшего, учитывая его выбор.

— Хорошо, - я кивнул, чтобы подчеркнуть свое согласие с его выбором. — Но у меня другая надежда.

Он снова посмотрел мне в глаза, затем слабо улыбнулся.

— Хорошо. Но я не пожму твою руку, пока ты ее не вымоешь. Ты как раз из тех, кто может случайно на нее помочиться.

Я вошел в коттедж Сони, с помощью ключа, который она мне дала. Я старался вести себя тихо, но было темно, а я не самый изящный парень.

— Это ты, милый? - позвала она сзади.

— Да.

— Все в порядке?

Теперь, когда я знал, что она проснулась, я включил свет в коридоре, что значительно облегчило путь к ее спальне и сделало его, гораздо более безопасным. Я быстро разделся до трусов, а затем скользнул под ее одеяло. Я притянул ее к себе и прижал к груди. Она не сопротивлялась и положила свою верхнюю ногу мне на бедра.

— Все прекрасно, - тихо сказал я.

Я глубоко вдохнул, вдыхая, а затем выдыхая, и сделал это снова, а затем снова, пока не успокоился окончательно. Я поцеловал ее в макушку и почувствовал улыбку Сони на своей груди.

— Соня?

— Мммм.

— Я думаю, ты не знаешь, как сильно ты изменила мою жизнь. Я не узнаю себя с того момента, когда впервые встретил тебя. Я, наверное, самый счастливый парень на свете.

— Я ничего не сделала. Я люблю тебя, Тед.

— Я знаю, что любишь. И твоя любовь не только восстановила меня, она спасла меня от стольких печалей и боли. Ты делаешь меня таким счастливым.

— Мммм. Вот что такое любовь, милый.

— Ну, ты нашла меня в самое подходящее время. Я никогда не хочу остаться без тебя, Соня.

— Никогда. Теперь мы можем уснуть? Мне завтра рано вставать.

Я широко улыбнулся своей маленькой женщине, которая взяла на себя ответственность. Оставшаяся часть, нашей совместной жизни, обещала несметные богатства, облеченные в форму счастья, и я не мог дождаться начала.