Неожиданный, сумасшедший лесбийский секс

Меня зовут Нина и я хочу рассказать одну интересную на мой взгляд сексуальную историю.

Это произошло в 1989г. Тогда я работала в школе в одном из Алтайских городов. Было время перестройки, в стране нарастал всеобщий бардак, в том числе и в школьном образовании. Внедрялись всякие сумасбродные идеи (безоценочная система; выбор предметов по желанию, ну и так далее). А под это дело, нас преподавателей, посылали на различные курсы. По большому счёту эта учёба ничего не давала, так как была краткосрочная (7-10 дней) и служила главным образом для зарабатывания денег её организаторам. Но мы люди подневольные, поэтому приходилось ездить.

И вот в тот раз из нашей школы послали на какие-то семидневные курсы в г. Барнаул меня и ещё одну учительницу Полину. Конечно, мы знали друг друга, поскольку работали в одной школе, но близкими подругами не были, да и по работе пересекались редко. Я была учителем младших классов, а она вела русский язык и литературу в старших. В принципе она была достаточно общительным, доброжелательным человеком, но вот в некоторых вопросах (например в сексуальных) она была какой-то подчёркнуто «правильной». И в нашем женском коллективе частенько бывали фривольные разговоры о сексуальных приключениях на стороне, о каком-нибудь «не стандартном сексе», так она в таких случаях всегда как-то осуждала это, называла это « падением нравов, извращением». У меня это всегда вызывало протест, потому что не верю я в святош, да и сама никогда святой не была, более того много грешила, особенно по молодости, а поскольку я была хулиганкой, то старалась таких «правильных» поставить в такое положение, чтобы вся эта красивая шелуха слетела с них и они предстали обычными людьми склонными к обычным человеческим порокам.

Итак, мы с Полиной приехали в Барнаул и уже при заселению в гостиницу нас ждал своеобразный сюрприз. Все номера были разобраны и остался только одноместный. На все наши протесты нам было в довольно резкой форме сказано, что в краевом центре одновременно идёт несколько учёб и семинаров, все гостиницы забиты, а из Бийска, например, приехали мужчина и женщина, так что же их в одноместный номер заселять. А вы уж как-нибудь вдвоём уместитесь, не баре.

Короче, мы ничего не добились, весь день провели на занятиях, а к вечеру пришли в номер. Я попыталась пошутить в том смысле, что нам повезло, кровать то полутороспальная. Но Полина шутку не приняла и начала рассуждать о том, что кому-то надо будет спать на полу. Я опять попыталась как-то разрядить ситуацию и предложила вспомнить студенческую молодость, когда приходилось спать вместе по нескольку человек, да и вообще можно побыть немного лесбиянками. Это вызвало у Полины прямо-таки настоящее негодование – «Как об этом можно говорить? Это же пошло!».

Вот это меня разозлило. Я понимаю, что истинных лесбиянок, то есть таких, которые не испытывают никакой тяги к мужчинам и не испытывают от секса с мужчинами никакого удовольствия, а ловят кайф только от секса с женщинами, не так уж много. Но ведь подавляющее большинство женщин в подростковом возрасте, да и в девичестве обнимались и целовались друг с другом, пусть и в шутливой форме тискали друг друга за грудки, мерились ими, щипали за сосочки. Да уж и чего скрывать, трогали пальцами пиздёнки. Некоторые учились целоваться на помидорах, а я вот целовалась с подругами, как и многие. Конечно, всё это как бы игра, но не будем врать, нам было приятно и всем нравилось.

Потом мы все начали заниматься сексом с мужчинами, что было во много раз приятнее и естественней, и это отодвинуло куда-то на задворки нашей памяти и нашего сознания сексуальные отношения с нашими подругами. Но зачем же шельмовать, ругать эту сторону нашей сексуально жизни, через которую прошло большинство женщин? И вообще, что в этом такого плохого и отвратительного? Вот здесь во мне проснулась хулиганка.

« Ну Полиночка, держись» - с внутренней улыбкой подумала я, а вслух сказала – «Ладно Полина, не будем спорить и отбросим все эти штампы и предрассудки, а будем ложиться спать. Спать на полу, это не серьёзно и глупо, тем более на кровати места достаточно».

С этими словами я начала раздеваться. Я сбросила юбку, кофту, сняла колготки и лифчик, распустила волосы и осталась в одних трусиках. Мне тогда было тридцать два года, у меня была стройная фигура, грудь третьего размера, симпатичное лицо. Всё это время Полина несколько удивлённо смотрела на меня. Но в её взгляде я заметила и некоторый интерес.

«А ты чего ждёшь? Давай, тоже раздевайся» - сказала я, надевая лёгкую маечку и ложась в постель.

« Да как-то не удобно, может свет потушим» - ответила Полина, оглядываясь на выключатель.

« Поля, ты чего? Меня что ли стесняешься? И что, ты будешь в темноте шорошиться? Давай, глупости не говори, а раздевайся и ложись».

Полина как-то смущённо улыбнулась и не спеша разделась. И знаете, несмотря на то, что ей было тридцать семь или тридцать восемь лет, она сохранила замечательную фигуру. Ростом она была не высокой, где-то метр пятьдесят семь – пятьдесят восемь сантиметров, но сложена очень пропорционально. Грудь была второго размера, однако для её роста смотрелась совершенно не маленькой, к тому же у неё была очень хорошая форма. Этакие два шара с задорно торчащими вперёд и немного вверх тёмно-коричневыми сосками. Достаточно тонкая талия переходила в крутые бёдра, не очень длинные, но стройные ноги. Попка была женская, то есть не очень маленькая, но ягодицы были подтянутые, округлые. Даже не подумаешь, что это уже рожавшая женщина. К этому надо добавить, что у неё было красивое, правильное лицо и она носила короткие, кучерявые волосы.

«Поля, ты выглядишь просто превосходно. Подавляющее большинство женщин тебе могут только позавидовать. Чего же ты стесняешься?» - сделала я её комплемент – «Мужчины на тебя наверное пачками западают, поэтому ты так отреагировала на мои слова о лесбиянстве».

«Нина, да перестань ты!» - несколько кокетливо ответила Полина, одевая короткую сорочку. Она выключила свет и легла в постель. Но было понятно, что мои слова ей понравились.

Немного полежав, я повернулась на бок и придвинулась к ней.

«Что ты так близко, почти навалилась на меня» - не громко проговорила Полина.

«Что же я поделаю, если кровать узкая» - в тон ей ответила я и положила одну руку ей на плечо, а второй начала поглаживать её кучерявые волосы на голове.

«Слушай, какая у тебя гладкая, бархатистая кожа и какие мягкие кудряшки. Они так приятно щекотят ладонь» - говорила я, продолжая поглаживать Полину.

« Нина, прекрати» - при этом Полина попыталась отодвинуться, но это у неё не получилось.

«Тебе что, не приятно? – спросила я, не переставая ласкать её.

«Приятно то приятно, но не хорошо это, не правильно, не надо так».

«Странно Поля. Неужели ты с мамой никогда не обнималась, не целовалась. Я имею в виду не в детстве, когда ты была ещё маленькой, а уже будучи взрослой. Ну, я знаю, что у тебя есть сестра, так ты что и с ней никогда не обнималась и не целовалась, даже после разлуки? И что же здесь не хорошего и не правильного, если одна женщина приласкает другую?» - при этом я пододвинулась к ней ещё ближе и говорила всё это ей на ухо, вдыхая приятный аромат её духов.

«Нина! Так это же совсем другое дело, они же родные люди» - прямо-таки с какой-то убеждённостью возразила она.

«А твой муж, когда вы только познакомились, да и другие мужчины, которые наверняка были у тебя, они ведь тоже не родные, а ведь ты им позволяла себя и обнимать, и целовать, да и всё остальное делать» - с некоторой ехидцей проговорила я ей в самое ухо.

«Так это же другое, это же мужчины!» - воскликнула она.

Я про себя подумала, что не такая уж она и святоша, коли её не возмутили мои слова о других её мужчинах, но в ответ сказала следующее:

«Вот ты какая, всё у тебя «другое дело». А тебе не кажется странным, что в закрытой комнате, в темноте, в одной кровати, лежат две красивые, молодые, полуодетые женщины практически прижавшись друг к другу, которым нравятся взаимные прикосновения и при этом разговаривают чёрт знает о чём. Что значит «не хорошо, не правильно»? Подарить человеку своё тепло, свои ласки, доставить и ему и себе немного наслаждения, это что ли не правильно? Слушай, это какая-то чепуха. Мне нравится твоя фигура, твоё лицо, твои волосы, твоя кожа, мне нравишься ты сама. Поэтому я хочу тебя ласкать и целовать» - и с этими словами я её прижала к себе и начала целовать в щёки, в лоб, в нос, короче куда попадала. Полина пыталась уворачиваться, выкрикивала:

«Нина, прекрати, перестань!»

При этом она старалась отвернуть своё лицо в сторону и таким образом подставила под мои поцелуи шею. Когда я начала её нежно целовать, да ещё потихоньку полизывать языком, Полина как-то вздрогнула, засмеялась и с придыханием проговорила:

«Ой, Нина! Как щекотно! Перестань!» - и вновь засмеялась.

Ага, вот где у неё эрогенная зона. Ну уж нет, я не отстану. В это время моя рука сместилась с её плеча на грудь. Под тонкой тканью сорочки ощущалась податливая и в тоже время упругая округлость груди. Я её нежно несколько раз сжала, при этом своей ладошкой чувствовала твёрдый, торчащий сосок, выпирающийся под сорочкой. Продолжая целовать шею, одновременно двумя пальцами начала аккуратно поглаживать и надавливать сосок.

Полина перестала уворачиваться, отталкивать меня, а наоборот повернула лицо ко мне, её дыхание стало глубоким, слегка прерывистым. Я впервые поцеловала её в губы. Пока мои поцелуи были лёгкими, короткими и она ещё не отвечала на них, но и не уклонялась.

«Нина...может... не нужно... этого делать...давай остановимся...» - полушёпотом, с остановками между дрожащими вдохами говорила Полина.

«Зачем же останавливаться Поленька. Ведь и тебе и мне хорошо» - с этими словами я продолжала её целовать и ласкать. Одной рукой обнимала её за шею, а вторую пропустила под сорочку и там не спеша сжимала упругую и одновременно податливую грудь, а пальцами нежно покручивала твёрдый, набухший сосок.

Полина не сопротивлялась, её грудь высоко вздымалась при дыхании, она обняла меня, нежно перебирала мои волосы, поглаживала спину. Её глаза были закрыты, рот слегка полуоткрыт, тело немного напряжено.

«Давай уберём эти тряпицы разделяющие нас» - негромко сказала я и приподняла Полину. Она послушно села и подняла руки. Я легко сняла с нею сорочку, а потом скинула и свою маечку. После этого, лёжа почти на ней, я ощущала её всем своим телом. Немного спустившись вниз, начала целовать грудь, поочереди брала губами высоко торчащие соски, посасывала их, слегка, чуть – чуть покусывала, полизывала кончиком языка. Одновременно с этим моя рука скользнула по телу Полины вниз и коснулась её промежности. Трусики были мокрыми. Я начала пальцем поглаживать её киску сначала через трусики, но вскоре запустила руку под них.

Полина уже дышала с постаныванием. Обеими руками она поглаживала мои волосы на голове и периодически, дрожащим голосом, говорила:

«Нина... что ты...делаешь...не надо...пожалуйста...о боже...нет...нет...господи...что я...делаю». И в то же время всем телом старалась прижаться ко мне.

Видя, что Полина стала податливой, я стала действовать решительно. Встав на колени, я приподняла её за бёдра и стянула трусы. Надо сказать, что она не только не сопротивлялась, но даже помогала мне. Затем она послушно раздвинула ноги и я увидела, что Полина следила за своими интимными местами. Всё было аккуратно и чисто подбрито, лишь оставлен небольшой тёмный треугольник волос над входом в пиздёнку. Я легла головой между её ног, одной рукой взялась снизу за попку, которая оказалась упругой, а пальцами второй руки развела её половые губы, прижалась к ним своим ртом и языком начала проникать внутрь ощущая солоноватую влажность.

«Нина!. .. Ты что!. ..Ой!. ..» - буквально вскрикнула Полина в голос, её тело вздрогнуло, как от удара тока, всё напряглось и она издала громкий стон.

Но я не останавливалась и продолжала активно языком ласкать её пиздёнку изнутри, стараясь достать до клитора, а пальцами руки гладила и нажимала в районе лобка. Полина громко стонала, руками гладила мою голову, потом, опираясь на спину и ноги, приподняла таз и начала им делать движения, как будто подмахивая мужчине во время секса. Мне не было видно её лица, поскольку я уткнулась в промежность Полины, а мне хотелось видеть её эмоции, её состояние. Поэтому через некоторое время я прекратила оральные ласки, а немного привстав, раздвинула её бархатистые, нежные половые губы и засунула во влагалище указательный и средний палец руки, стараясь нащупать изнутри клитор. А большим пальцем этой же руки стала надавливать на клитор снаружи. Надо признать, что сделать это было не сложно, так как клитор Полины в это время набух, увеличивался и легко прощупывался моими пальцами. Я начала его гладить и сжимать.

«О... Нина...Ниночка...потише...о...как...хорошо...» - между стонами дрожащим голосом говорила Полина. Её глаза были закрыты, на лице блуждала лёгкая улыбка, голова была откинута на подушку. Руками она то сжимала, то гладила свои груди, иногда пальцами теребила соски.

Я продолжала активно мастурбировать её клитор, постепенно наращивая темп движения и усиливая давление. Очень скоро возбуждение Полины возросло. Её грудь при дыхании высоко вздымалась, она временами вся изгибалась, как будто хотела встать на мостик, голова металась по подушке то в одну, то в другую сторону.

«Ниночка...остановись...ой мамочка...ооо...» - при этом её лицо напрягалось так, что на лбу появлялись морщины, а дыхание на некоторое время прерывалось, потом следовал длинный выдох со стоном, она закусывала нижнюю губу, руками судорожно теребила постельное бельё – «Боже мой... Нина... что ты... делаешь...со мной...я уже...не могу...перестань...».

Она попыталась сжать ноги, но я не позволила ей это сделать. Полина рукой хотела схватить мою кисть, которой я её, можно сказать, трахала, однако я своей второй рукой отвела её в сторону и продолжала теребить её клитор с интересом наблюдая за тем, что она испытывает. А дальше произошло следующее.

Полина вдруг замолчала, дыхание замерло, она напряглась как струна, потом её ноги как-то мелко задрожали, а дальше дрожь пошла по всему её телу и через несколько секунд она выдохнула с протяжным, громким стоном. После этого она снова замерла, потом по её телу снова пошли судороги и снова протяжный стон. И так несколько раз. Было понятно, что она кончает, я довела её до оргазма.

Но в меня вселился какой-то бесёнок. Вместо того, что бы остановиться, я продолжала пальцами вовсю шуровать в промежности Полины. Причём стала это делать так сильно, что она от моих толчков начала елозить по постели вверх-вниз. Ну как это бывает, когда мужики входят в раж, трахая нас, и мы от их толчков буквально летаем по кровати. Полина вновь возбудилась, вновь по её телу пошли конвульсии, в перерывах между ними она задыхаясь сдавленно просила – «Нина...я с ума..сойду... я...умру... хватит...».

Но я не останавливалась. Я сама как заворожённая смотрела на неё и продолжала, продолжала трахать её пальцами.

И вот, после очередного состояния дрожи во всём теле, Полина замерла, перестала дышать, её глаза были полуоткрыты, зрачки закатились вверх, она, казалось, не подавала признаков жизни. В этот момент я, прямо скажу, испугалась. Я перестала её мастурбировать, окликнула её, но Полина не отвечала. Я похлопала её по щеке, никакого результата. Я находилась в состоянии какой-то ошарашенной растерянности. Скажу честно, в этот момент я не знала что делать. Но слава богу, где-то через полторы – две минуты всё разрешилось. Полина тихо вздохнула, открыла глаза и каким-то туманным взглядом растерянно осмотрела окружающее. Потом посмотрела на меня, наморщила лоб, как бы пытаясь что-то вспомнить, потом улыбнулась, обняла меня за шею, притянула к себе и нежно поцеловала в губы.

« Нина, Ниночка, милая ты моя! Как мне было хорошо с тобой! Ты просто колдунья, волшебница, я люблю тебя!»

Вот тут я офигела. Чего – чего, а влюблять в себя Полину я совершенно не планировала. Но как поётся в песне – «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь». Полина раскрепостилась и мы с ней все эти семь (вернее оставшиеся шесть) дней занимались лесбийским сексом. Освоили и позицию 69, и позицию «ножницы», в общем трахали друг друга по полной программе. И надо сказать честно получали очень большое удовольствие, и даже оргазмы. Правда Полину я до обморочного состояния больше не доводила, а вот судорожные конвульсии от моих ласк с ней случались регулярно, что только сильнее привязывало её ко мне. Вот такая история.

Ну и коротко, что было потом. А потом мы были любовниками и встречались более десяти лет, пока не разъехались в разные регионы нашей страны. Но всё-таки лесбиянками я бы нас не считала, скорее бисексуалами. Нам обоим нравился секс с мужчинами, где мы получали вполне полноценные оргазмы, мы нормально жили со своими мужьями и, в общем, нас не тянуло к другим женщинам. Мы встречались, потому что нравились друг другу, да чего уж скрывать - любили. К тому же в нашем сексе мы получали то, что в сексе с мужчинами было маловато, а именно нежности. Ну и такой момент. Бывало я или она поссоримся с мужьями (чего не бывает в длительной семейной жизни), вот встретимся и утешаем друг друга, в том числе и в постели. Знаете, очень хорошо снимает стресс. Вот как-то так.