Не просто плотник

Был вечер пятницы. Я собирался на вечеринку в клуб, но тут мне позвонила Алла и сказала, что встречу перенесли на следующую неделю. Я расстроеный снял мантию, сел за комп и включил музыку, чтобы было не так грустно. Так хотелось сегодня потусоваться с друзьями, потискать Аллу за грудь, (когда та подопьет). Но этому не суждено, по всей видимости, сбыться. Эх!... Так хотелось шишку попарить!

А тут еще в дверь постучали, отвлекя меня тем самым, от хода мысли. Я весь съежился — кого это принесло в такое время?
Из-за двери послышался приятный мужской голос:
— Здравствуйте! Меня зовут Алексий. Не хотите ли поговорить о Боге?
— Здравствуйте! А я пиццу не заказывал!
Я решил поржать с этого религиозного проповедника. Пусть идет в свой монастырь и читает там свою мораль. Мне вовсе не улыбалось открывать двери незнакомцу, тем более в темное время суток.
— Извините, но если вы не откроете, то ваша душа будет вечно гореть в аду!
Эти слова прозвучали как угроза. Не ожидал от какого-то религиозного чепушилы такой дерзости!
— Если вы сейчас же не уйдете, я вызову полицию! — вот что ответил я ему.
За дверью воцарилась тишина. Неужели он поверил? Я посмотрел в глазок, чтобы удостовериться и не обнаружил там никого. Слава Богу он свалил!

Я преспокойно отправился в свою комнату, чтобы расслабиться. Обычно, когда я не в духе — онанизмом я не занимаюсь, но тут другое дело. Мысли об Алле распалили воображение, а невозможность контактировать с ее молочными железами заставили моего маленького дона Хуяна встать по стойке смирно.

На безрыбье и раком рыбу, и вот я уже копаюсь в своей планшетке в поисках сохраненных фоточек моей зазнобы, чтобы можно было преспокойно отключить воображение и направить все ресурсы на моделирование ситуации в которой я выхожу победителем, а Алла меня ублажает.

В моих фантазиях всегда так: я сижу развалившись перед плазмой и смотрю «Игры разносолов», а она словно побитая собачонка ластится ко мне. Я говорю ей:
— Отстань, заманала уже. На самом интересном месте.
Но та не унимается и лишь удваивает нажим. Тогда я пинаю её под дых. Старая-добрая порция домашнего насилия работает безотказно. Минуту она собирается с мыслями и уже действует тактичней. Старается не отвлекать мою внимание от сериальчика, работает одним ртом, сняв с меня предварительно плавки.
О, да! Такие сны наяву по мне.

И тут снова стук в дверь.
— Заманали уже! На самом интересном месте! — ругаюсь я для важности, а сам плетусь ко входу. Минуту выжидаю, но стук повторяется.
— Кого там принесла нелегкая. — изображаю я из себя самоуверенного хозяина, эдакого жлоба в летах.

— Здравствуйте, меня зовут Алексiй, ваш подъезд подключен к православному провайдеру. Можем мы зайти, чтобы протянуть кабель?
Вот черт! Это же эти гребаные монтажники по подъезду шарятся. Пытаются мне мозги запудить!
— Вы оставляли заявку на подключение к «Радонеж — Свят».
— Погодь! Ты гонишь! Никаких заявок я не оставлял!
— Но у меня записано...
Что там у него может быть записано?
— Нет-нет, — повторял я. — это какая-то ошибка

— Извините, но как я могу к вам обращаться?
Я припалил в глазок и обнаружил того самого проповедника, что грозился генной огненной.
— Никак не можешь, ты ошибся номером.
— Если это ошибка, то дайте мне хотя бы возможность исправиться. — он был предельно вежлив, буквально молил о прощении. — Так как к вам обращаться?
— Олег. — сорвал я. — Можете звать меня Олегом.
— Можете или могу?
Я просто охерел с его наглости. Надо было его осадить:
— Мы с вами еще на брудершарф не пили, кажется.
— Я не пью алкоголь, тем более в рабочее время. Только мёд и то в разумных количествах.
— Меня не интересует... — я уже было собрался послать его по батюшке, как вдруг из темноты показалась вторая фигура. Она отделилась от первой и предстала передо мной как есть. Это был самый настоящий жеребец Рокко, (не путать с Сифреди). Он был надет в модный комбинезон, где надо подвернутый, а где нужно ушитый. Таким образом он подчеркивал все прелести носящего его мужчины и акцентировал внимание на достоинствах.

Дааааа, таким телом я бы хотел обладать. Но не в том смысле, в котором вы подумали (голубом), нет. Просто я бы хотел, чтобы у меня была бы такая же форма, рост, пропорции. кубики в конце концов!

— Интернет — дело тонкое. — сказал я. — Тащи свой патч-корд.
И, не долго думая, отворил калитку. Дверь была снята с цепочки, а замок деактивирован.

Работники ума и молотка уже стояли на пороге. Я сконфужено уставился в мыски своих ботинок. В том смысле, что я был босой, а туфли стояли чуть поодаль. Не знал что сказать дальше, но Алексiй быстро пришел мне на помощь, предложив всем вместе выпить чаю.
— Хорошая идея, Алексiй! Разувайтесь и пройдемте на кухню, я как раз собирался чаёвничать.
Гости прошествовали за мной, я предложил им умыться и присесть за стол.
— Алексий, а как зовут твоего симпатичного напарника?
— Пусть он сам скажет. Кирилл скажи ему.
Кирилл смущенно смолчал, но теперь я знал, как к нему обращаться.

— Ох, вы знаете, Кирюша, здесь огромный выбор чая. Какой вам? Фруктовый, черны, зелены, с бергамотом, фруктовый?
— Кажется, ты уже говорил о фруктовом. — сказал Алексий.
— Я кажется не у тебя спрашиваю да и на брудершарф мы с тобой не пили.
— Я бы от шампанского не отказался. — подал голос Кирилл. — Кристалл там или Российское, мне признаться всё равно.

Сказано — сделано! И вот мы уже опрокидываем фужер за фужером прямо в глотку в обходную рецепторов, чтобы больше вылакать.

Потом были разговоры за политику, спорт и религию. На последней у Алексея бомбануло, да и Кирилл заметно оживился. На политике он откровенно спал, на спорте малость раскачался, а тут перекрестился даже.
— Бог — он либо, есть, либо его сразу нет. — рассуждал я с умным видом. На самом деле траллил. — Вот как прошлым летом... Я выходил на улицу, смотрел на людей и не мог понять, как они не видят и не понимают то, что понял и увидел я. Мне казалось, что стоит мне с ними заговорить, и я сразу смогу им всё объяснить, и с ними произойдёт то же самое, что произошло со мной.
Алексий перебил меня в грубой форме, жестом дал понять, чтобы я заткнулся. Полез в свою рабочую сумку и через секунду выудил из нее толстенную книгу. На корешке значилось: «Hоly Bibly».

— Ты что, ее с собой всегда носишь. — удивился я.

> — Она всегда со мной. — ответил Алексий. — Ее Кирилли таскает. Он у нас сильный. С весами работает.
— А ты у нас святой получается? — поддел я.
— Каюсь. Грешник. Но мне было откровение. Я понял, что сам не могу перестать грешить.
— Драчить, подглядывать за мамой? — не унимался я.
— Для того, чтобы вести праведный образ жизни, мне нужен был Иисус. И тогда я стал евангелизировать.
— Пффф, евангелизировать. — заржал в голос я. — То есть пытаться не распалять свое воображение мамиными дойками, а фантазировать об Исусиных ранениях от девятидюймовых гвоздей и плетках римлянинов.
Казалось, что Алексий меня не слышит. Он находился в религиозном бреду.
— Всё это я понял как-то в один миг, как будто это было уже давно во мне и я просто получил доступ ко всей информации. — продолжал Алексий. — Я даже стал переживать это физически. Казалось, что где-то внутри у меня загорелся тёплый и такой мягкий свет и заполнил всю пустоту. Мне было очень хорошо. Я купил самую толстую Библию, какую нашёл. Чтобы она казалась еще толще я подкладывал в нее листки из тетрадки. Все мне завидовали.

— И к чему ты это?
— А к тому, что Бог — он един. Бог — есть Любовь.
— Честно? Ты не врешь?
— О таких вещах врать — богохульство!
— Любовь говоришь?
— Иисус любит тебя!
— А Иисус — тоже бог или только на 50%?
— Иисус — сын

божий.
— Да-да, я что-то про него слышал. Он достаточно популярный в нашей местности перс.
— Не поминай имя Г-да в суе.

Моя тактика заключалась в следующем: доканать этого проповедника пока он не промыл мозги мне. И самое смешное то, что она работала, эта тактика, а Алексий все больше путался и сбивался.

— Так кем он был, этот Иисус? Колдуном или потником? — продолжал я свою победоносную тактику.
— Глупец! Он плотник.
— Плотник? Обычный плотник?
— Не просто плотник!
— Мастерил плоты и на них сплавлялся?
— Иисус мученик. За тебя страдал между прочим!
— Я его разве просил?
— Безбожник, он ради всех нас. Из альтруистических соображений, а ты эгоист!
— Не вижу в этом ничего зазорного. Прагматичный подход идет мне только на пользу. — с этими словами я отодвинул сахарницу подальше от Алексия. — Думаешь, я забочусь только лишь о личной выгоде в ущерб остальным?
— Я не думаю, я вижу.
Нет, ну он перегибает! Такие слова я воспринимаю, как завуалированный переход на личности.
— Ты впустил нас в своё жилище и не уважаешь гостей.
— А вы интернет починять пришли или чаи гонять?
— Ты задал вопрос, но совершенно глух к наших речам!
— Так суждено же скреститься нашим обнаженным мечам! — ответил в рифму я.
Алексей подошел ко мне вплотную, видно было что вино дало ему в голову. Мгновение я думал, что он меня вот-вот поцелует. Но не тут-то было! Видать застеснялся своего напарника Кирилла.
— Что ты, Леха, зассал скрещивать, так и скажи!
Я решил дожать этого чепушилу, пока не дожали меня.
Но вместо легкой победы над слабым духом противником передо мною вырос прокаченный торс Кирюхи.
— А тебе чего?
— Ты попутал берега. Извинись! — прорычал монтажник. — Именем Господа нашего Иисуса Христа прошу по хорошему!

Кирилл надвигался на меня неминуемо, словно волок огромный крест.
— Твоя душа черна как ночь, она молит о спасении.
— Твоя мама молит, когда я... — на этом я решил притормозить, потому как глаза Кирилла уже вылезли с орбит и налились кровью.
— Где твой символ веры? Не вижу!! — ревел он.
Чёрт! Я совсем забыл одеть свой нательный крестик. Слава Богу, что я хотя бы не снял со своего запастья браслет Pоwеr Bаlаncе. Надеюсь, что в махаче он придаст мне сил. Кирилл завидев браслет тут же замер на месте и опустил руки. В его глазах промелькнуло любопытство.
— Почем брал? — спросил он у меня.
— Чего-чего? — не одуплял я.
Он повторил вопрос и кивком указал на запястье.
— Ах, это. Подарок на помолвку от отца. — я стянул PоwеrBаlаncе с руки. — Хочешь — бери! — и протянул его Кириллу.

Судя по виду, сердце красавца-атланта растаяло и теперь я мог вести себя как раньше, то есть поясничать и оскоблять Кирилла и его бога, чем я не применул воспользоваться. А зря!! Потому что в следующий момент получил талмудом по лбу! А трахнул меня отнюдь не Кирилл, а словоблудливый Алексий, которого я доебал до усрачки, по всей видимости.

И только сейчас я понял наконец, что имел в виду этот проповедник. Иисус жив! Он воскрес в другом сверхъестественном духовном теле и поэтому не умер. Я родился грешным из-за первородного греха, когда отец стрельнул из своей вермишелины в киску матери и теперь, чтобы Бог мог простить мои грехи (грехи отцов), нужно было наказание, и вместо меня был наказан Иисус. Он умер за мои грехи, и Бог-Отец воскресил его, тем самым даровав мне вечную жизнь вместе с Иисусом, и если я поверю в Иисуса и покаюсь в своих грехах, я после смерти попаду в рай, где мы будем с пацанами все вместе безнаказанно долбиться в пукан. Ураааааа!!! Но пока нужно держаться, терпеть и сдерживать свои позывы.

... Когда монтажники собирались я заметил краешком глаза Изи буцы на ногах Кирилла.

Моё воображение рисовало живую картинку: он меняет свои стоптанные сандалеты в кошерном обувном, а девушка-консультант старательно подбирает на его ступню новую пару. В замедленном темпе она снимает носок с его натруженной ноги, Отец смотрит на это не открывая глаз. Консультант берет большой палец в рот и принимается обсасывать его своими пухлыми губами, не забывая работать язычком. Отец не знает куда деваться и пока никто не смотрит достает свой брусок и сдавливает его у основания...

— Так мы пойдем или как? — переспросили монтажники, в очередной раз отвлекя меня от воображаемого порно.
Я довольно хмыкнул и проводил проповедников к выходу.
— Ну, с Богом! — и мы ебнули по последней, и они пошли.

Пока гости удалялись в темноту лестничной клетки я внимательно следил за тем, как под джинсовым комбинезончиком ходят подтянутые ягодицы монтажника Кирилла. Стараясь не упустить такую возможность я незаметно достал свой теле-ай-фон и включил запись. На свою собственную память рассчитывать не приходится, поэтому я всегда полагаюсь на замечательную продукцию фирмы Аpplе оf Sоdоm. Еще ни разу не подвела и цены божеские.