Не делайте этого

В цеху, где я уже два года кручу гайки, всегда холодно. Есть только два способа согреться - горячий душ после работы и водка. Для меня второе исключено, остаётся дождаться первого. Там наша заводская достопримечательность - Люба, наша душевичка. Она уходит домой позже всех, но ещё никому не удалось напроситься проводить её до дома.

Красавица и недотрога, не замужем - пальчики оближешь, если не откусит. Работяги из цехов не теряли надежды, и Люба часто выслушивала комплименты, морщась от перегара поклонников. Я не считал нужным обременять женщину своим вниманием, но частенько давал поймать свой нескромный взгляд.

У нас по заводу каждый месяц в первых числах внезапно начинался стихийный незапланированный запой. План горел, и я был на коне. Деньги и отгулы в остальное время давали много свободы, поэтому мне приходилось пахать допоздна и в одиночку. В такой день фортуна мне и улыбнулась. Я попал в душ к полуночи, и примерно в это время пришла Люба, чтобы помыть душевую и запереть всё. Я смыл с себя всю каку и на выходе сухо попрощался с недоступной красавицей.

— До завтра.

— Подожди! Поможешь мне?

— С удовольствием. Рассказывайте.

— Я забросила ключи на этот шкаф, как обычно, а они упали за него. Я просила охранника достать, он посмотрел и сказал, что надо или резать шкаф, или отодвигать, и за литр он точно не справится. Может какой-нибудь проволочкой?

Посветив фонариком от зажигалки там и сям, пришлось сообщить ей, что так не получится,да и двигать нельзя - пол оцарапаем. Чёртов шкаф был почти без ножек и весил пару сотен кг.

— Зачем вам здесь этот железный монстр?

Монстр стоял далеко от стен, и я поместился в просвет. Затем просто толкнул его и один край поднялся. Подставив колено под низ, я расслабил руки и обратился к Любе.

— Ну что, мадемуазель, удачной рыбалки.

Она без страха нырнула под шкаф и выпятила попку. Форменный халат подробно охватывал булочки, и я невольно засмотрелся. Не было видно ни пятнышка голой кожи, но мой член зачем-то встал и не хотел падать. Люба увлечённо копалась и виляла видимой частью, пришлось её поторопить.

— Волк в сказке хвостом примёрз, всей деревней отрывали.

— Тут столько мелочи, ещё с советских времён, жалко оставлять!

И вот кладоискательница попятилась и вылезла. Я чуть не бросил шкаф себе на ноги. Паутина вместо причёски и сногсшибательный макияж из полувековой пыли, руки, полные непонятного мусора и довольные глаза.

— Вам, наверное, не стоит оборачиваться, там ведь зеркало.

Люба не последовала совету и, увидев своё отражение, начала заразительно хохотать и корчить рожицы. Я тоже посмеялся и пошел домой. Но пришлось вернуться за мобильником. Смело шагая по раздевалке и не догадываясь, что в моечной кто-то есть, я взял свой телефон и услышал шум воды. Неужели она? Прокравшись к размокшей незакрывающейся двери, можно было увидеть всю мойку.

Это не передать словами. Превосходной формы сисечки, маленькие и с розовыми сосками, пухленький животик, узкая талия, бёдра крутые и широкие, и самое главное - она тщательно мыла голову и не могла меня видеть. Даже руки у неё были красивы, хотя до сего момента я редко обращал внимание на то, какие руки у девушек. Я не мог бы сказать, в каком виде спорта, кроме поедания сладостей, Люба отличилась, но она была в отличной форме. И, безусловно, она была очень хорошо воспитана.

— Месье, мне придётся выдавить вам глаза за такую наглость!

— Если честно, мне больше ни на что не захочется смотреть, разве что вы будете так добры и повернётесь. Я более чем уверен, у вас прекрасная фигура.

— Объясните мне, как вы сюда попали и зачем.

— Меня крайне интересует способ избавления от такого сложного грима, и как оказалось, я был прав - он просто завораживает.

Когда я рассмотрел сквозь шикарный куст тёмных волос её клитор, в моих яичках началась нестерпимая щекотка.

— А меня крайне интересует способ избавления вас от целых костей.

На память пришли какие-то разговоры об айкидо. Люба в них однозначно упоминалась. Ах, какие красивые ручки - залюбуешься! И ещё я вспомнил, как летал с забора в n лет и какой силы зуд под гипсом. Щекотка отступила, а я - нет.

— Раз уж вам известна моя дальнейшая судьба, вы позволите потереть вам вашу красивую спинку?

— Извольте, будет, что рассказать соседям по палате.

На всякий случай понадеявшись, что это не отказ, я избавился от одежды и приблизился к опасной нимфе. Она критически посмотрела на мой истекающий орган и дала мне мочалку.

— Надеюсь, вы не извращенец какой-нибудь?

— Что значит какой-нибудь? Я профи высшей категории! Можете смело мне довериться.

Мне было страшно. Люба манила, но стоило допустить ошибку, могла меня поколотить, и что ещё хуже - отшить. Я не смог бы ей ответить, мужики в цеху знали на себе, как я бью, но применять силу на женщине - никогда. Ну поехали.

Дрожащей рукой немного геля на мочалку, и мытьё началось. Люба придерживала волосы руками и стойко терпела мои неуклюжие движения. Пришлось положить ей одну руку на плечо, и дело пошло. До поясницы.

— Не так сильно, вы повредите мне кожу. Дайте её мне.

Она забрала мой инструмент и отвернулась.

— Ну, не стойте вы, как истукан! Руками, только без вольностей там.

Намёк ясен. Продолжив, я добрался до ягодиц и не получил новых указаний. Ещё гель на обе ладони. Зажмурившись от страха, я провёл руками по булочкам. Хотелось жить. Намыливая эту чудесную жопку, я окончательно завёлся и осмелел. Моя левая рука осталась на талии, а правая нагло, без моего разрешения, скользнула между булочек и стала намывать промежность. Мне ничего за это не было, а Люба расставила ножки и упёрлась руками о стену. Главное, без вольностей.

Нежные складочки под пальцами обильно источали сок, анус же был твёрд и неприступен. Сняв лейку с кронштейна, я включил сильный напор и направил упругие струи на желанное тело. Гель плохо смывался, но всё же мне это удалось, и лейка занялась своими прямыми обязанностями. Струи били стонущей женщине в самое чувствительное место, и она выпячивала попку, ловя их под нужным углом. Я закрыл воду и повесил лейку на место. Люба схватила меня за шлагбаум и пристально посмотрела в глаза.

— Запри дверь!


Пришлось топать до самого выхода и надеяться, что она не передумает. На лавке лежал ворох моей одежды, я усадил на неё Любу и встал перед ней на колени - высота идеальная, но позу эту я ненавижу. Она сама насадилась на мой прибор и охнула. Куда разом-то на такой калибр, даже жалко её стало.Её обворожительные сисечки были созданы для

моих рук, поэтому я взялся за них, и только потом пошёл в раскачку.

— Не торопись, у нас вся ночь впереди.

— Нет, малышка, вся жизнь.

Она такая тугая и невероятно горячая, но я держался и думал, что у меня получится дотерпеть до её оргазма. Но Люба всё больше заводилась, и её энергия била ключом, заставляя тело извиваться и подмахивать мне. Громкие стоны стали раздаваться чаще, и меня это ещё больше раззадоривало. И вот она впилась ногтями в мой зад и замерла, только её пещерка активно пульсировала. В этот же момент горячая струя окатила мой пах, и все мои старания сдержаться пошли насмарку.

Задёргавшись, как от электрического разряда, я не менее бурно излился в тугую дырочку и повалился на Любу. Такого секса у меня раньше не было. Мы тяжело дышали, потом какая-то сила отбросила меня на пару метров, и Люба прошмыгнула в душевую. За ней идти не стоило, и я решил одеться и подождать её. Вот это да - все мои вещи были в её моче. В каждой женщине должна быть изюминка - подумал я, и мокрая одежда - незначительная мелочь в сравнении с тем, как всё было прекрасно. Мокрые вещи на теле привели меня в восторг, в паху заныло и мне захотелось чего-то такого, чего у меня не было. Люба вышла мокрая и очень серьёзная.

— Разочаровался? Хочешь, чтобы надо мной все смеялись? Можешь всем рассказать. Я уже устала так, думала развлекусь перед тем, как уволиться отсюда.

— Давай сделаем уборку и пойдём ко мне домой, там и обсудим всё. И вообще, мне всё очень понравилось.

Мы как попало навели порядок, молча и в напряжении, и мне стоило больших трудов уговорить Любу пойти ко мне. Дома я заметил, что она винит себя в произошедшем.

— Пожалуйста, расслабься и успокойся. Тебе ведь нравится доставлять удовольствие своим телом? Мне было так хорошо с тобой, как ни разу ещё не было. Хочешь я поцелую тебя там? Я очень хочу.

— Ты что, порнухи насмотрелся? Это же мерзость! Подумать - уже противно! Фу, какая гадость! Ещё предложи свой конец пососать!

Тем не менее Люба не спешила одеться и уйти.

— Тогда давай поужинаем. Но знай - я тебя теперь не отпущу.

Мы ели и снова молчание разделяло нас, но её красота компенсировала этот пробел, я пялился не стесняясь и она замечала это. Люба наконец-то улыбнулась. Я подождал, пока она прожуёт, и поцеловал в сладкие губы.

— Мне пора домой.

— Ты дома. Или мы пойдём вместе, куда скажешь. А лучше пойдём баиньки, сегодня рано вставать.

Мы спали, обнимая друг дружку, пока Люба не разбудила меня, сильно толкнув во сне. По её позе было заметно, что она привыкла спать одна. Я не мог не воспользоваться ситуацией и осторожно переместился ей между ног. Глаза болели от недосыпа, но было всё равно. Так, осторожно раздвинуть ножки, чтобы не разбудить, и можно начинать мерзкое дело, о котором даже подумать противно.

Сейчас узнаем, как противно от этого просыпаться. Обалдеть, почему я раньше этого не делал? Чудесные ощущения под губами и языком, запах и вкус сносит крышу, и только волосы во рту немного мешают. Когда нежная плоть отозвалась на прикосновения, я готов был залить весь мир своим семенем. Мышцы бёдер под моими ладонями стали подёргиваться, и Люба приподнимала таз, стараясь получить максимум удовольствия. Из неё буквально хлестала смазка, и я старался не упустить ни капельки.

Вскоре комнату наполнили громкие стоны, и вот её сильные ручки уже прижимают мою голову к половым губкам. Проснулась, моя прелесть. А я тут всякими гадостями занимаюсь. Стоны перешли в крики и я не удержался и спустил на простынь, это было безумно приятно. Волшебная женщина! Люба вскоре тоже кончила, очень бурно, и я ощутил губами и языком, что происходит с женщиной в такие моменты. К моему сожалению, ни одной струйки мочи не вышло, а ведь я так надеялся. Продолжая ласкать её горячее лоно, я дотянулся до восхитительных сосков и занялся ими.

— Остановись! Слишком остро! Я не смогу так сразу.

Пришлось прекратить грязные домогательства.

— Извини, что разбудил, да ещё таким способом.

— Воспользовался моим сонным состоянием и совратил!

— Я тебя люблю.

Люба промолчала, но на мой поцелуй ответила очень жарко.

— Кстати, Любовь моя, ты мне кое-что должна, так, приятную мелочь.

— Какую ещё? Я ещё ни разу..

— Нет, я не об этом, успеется. Ты забыла меня описать. Я ждал, ждал, и не дождался.

Я стал щекотать её и нежно пощипывать, и мы пробесились до утра. На следующую ночь я всё же добился своего, но очень мало, и постепенно потерял интерес к этой приятной особенности.

Пора воплощать в жизнь другую мерзость. Через какое-то время я уговорил её на позу номер шестьдесят девять, заранее предупредив, что мой член не стоит трогать, иначе он просто взорвётся. Я лежал снизу и рассматривал шикарную женщину с её лучшей стороны. Лежать было жутко неудобно, но парочка подушек решили эту проблемку. После того, как мой шальной язычок прошёлся по самым краешкам малых губок, любимая нетерпеливо вдавила свою промежность в моё счастливое лицо.

Удобнее всего оказалось дразнить клитор, и он сразу попал под раздачу. Все её соки стекали на меня, отчего мой член начал подёргиваться, и в самой глубине паха появилась тягучая истома. Зверски хотелось спустить, но все надежды я возложил на Любу. Мой палец плотно вошёл во влагалище, и она придавила мне член своей щекой к бедру. Из-за того, что её тело беспокойно двигалось, даже такое воздействие было принято на ура. Любе было сложно себя контролировать, да ещё мой пальчик стал быстрее теребить её сладкую дырочку.

Вдруг она замерла, и мой палец плотно обхватили пульсирующие стенки. Моя девочка готова - подумал я и, втянув губами клитор, куда-то провалился.

В следующий раз я попросил Любу держать член рукой, чтобы он не касался её лица и я раньше времени не излился. В процессе я постарался сильнее её завести, но приостанавливал напор, не давая разрядиться. Люба в изнеможении держалась за мой член двумя руками и стонала в голос. И вот! Горячие губки коснулись моей головки, и как только прошли её, язык запорхал по кругу.

Я буквально взорвался и не замечал, что происходит с моей ненаглядной. Уже потом она сказала, что не сможет пересказать свои ощущения. Мы на долгое время забыли, что такое вагинальный секс. Люба полюбила сперму и не мыслила день без минета, жадно выпивая всё до капли.

Я же постепенно изучал способы доводить её до безумия своим языком, и любимая страстно принимала мои ласки. Но всё равно мы вернулись к обычному способу, разбавляя оральными ласками наше нескучное бытие, и нам этого вполне хватало. Ведь в попу - это так мерзко и противно...