На вершине мира

Sittin’ оn Tор оf thе Wоrld от dеmаndеr

*********************************************

Записка, оставленная ей, гласила:

Джоуи, я съезжаю на время. На сколько, не знаю. Ты ни в чем не виноват. Просто я встретила кое-кого. Пожалуйста, не пытайся меня найти или связаться со мной. Мне это нужно сделать.

С любовью, Шелли.

Для меня это был полный и абсолютный шок. Моя жена, с которой я прожил двадцать один год, исчезла... вот так просто. Пуф и нет.

Я – Джо Мейсон. Моя жена – Мишель (Шелли). Мы знаем друг друга с начальной школы, потому что наши родители вместе работали. Но встречаться начали только на первом курсе колледжа. До этого ходили в разные государственные школы. Но в колледже нашли общий язык. На старших курсах мы стали жить вместе. После окончания колледжа летом у нас была свадьба.

Шелли – бойкая, энергичная блондинка, среднего роста и телосложения, с голубыми глазами. Я тоже среднего роста и телосложения, с каштановыми волосами и глазами. Работаю в собственной юридической фирме. Шелли работает в местной больнице в качестве управляющей медсестрами. Нам обоим по сорок два года. Оба в хорошей физической форме благодаря посещению тренажерного зала, пешим прогулкам и волейболу. В спортзале она занимается аэробными танцами. Я же беру уроки самообороны и бью по тяжелому мешку. Это может быть неплохой аэробной тренировкой, и развивает силу.

У нас двое детей, оба учатся в колледже. Джеймсу – девятнадцать, а Сьюзан – восемнадцать, она первокурсница. Получив солнечным апрельским днем записку, я сразу же позвонил им. Сначала Джеймсу и прочитал ему записку. Он сказал, что потрясен. Я сказал, что буду держать его в курсе. Сьюзан была менее удивлена запиской, хотя и сказала, что не знала, что ее мать собирается вот так уехать.

– Ну, а что ты знала, Сьюзан? Как понимаешь, мне любопытно. Кто этот мужчина, с которым она познакомилась?

– Папа, я ни в чем не уверена. Просто заметила ее за обедом с парнем с ее работы. Во второй раз я спросила ее об этом. Она сказала, что он – приятель по работе. Зовут – Уильям Коннор.

– Но ты ведь что-то заподозрила?

– Мне было немного не по себе от ее объяснений, потому что она выглядела слегка неловко. Это было как раз тогда, когда у меня закончились весенние каникулы. Я просто пропустила это мимо ушей. Но должна была тебе сказать. Прости. Боже, она тебя бросила.

– Твоей вины здесь нет. Не волнуйся. Я справлюсь.

После этих звонков я навел справки в сети о Конноре. Он – врач. До последней недели работал в ее больнице. Теперь, похоже, переехал. Согласно биографии, ему сорок лет, он разведен и работает кардиологом. Но последние два года работал в больнице администратором. Проверка его репутации как врача дала информацию о том, что три года назад во время операции у него была нештатная ситуация, и пациент умер. Судя по фотографии он – светловолосый, высокий, коренастый парень.

Я поискал его нынешнюю работу или адрес, но ничего не нашел. Позвонил своему другу, больше занимающемуся компьютерными исследованиями, и попросил его найти Шелли и/или Коннора. Билл Джеймс сказал, что займется этим и позвонит, если что-нибудь нароет.

Я проверил наши счета. Расчетный счет Шелли не тронула, но ее автоматический взнос в этом месяце сделан не был. И она забрала почти все сбережения, более двухсот тысяч долларов, которые были на счету в Vаnguаrd. Я перезвонил Биллу и попросил отследить это, дав ему номер счета и другую информацию. А сам позвонил в Vаnguаrd по поводу снятия денег, которое было указано как находящееся «в процессе». Представитель сказал, что свяжется со мной.

Наш дом был в совместной собственности и стоил около восьмисот тысяч. Может быть, она задумала что-то вроде подставы. А может, она просто воровка и прелюбодейка.

Я поехал в дом ее родителей, примерно в тридцати милях отсюда. Была среда, но у дома были припаркованы обе машины. Марк и Салли Бентон много лет работали вместе с моими родителями в GMG еntеrрrisеs. Иногда они общались, хотя чаще, когда я был маленьким, чем в последнее время. У меня не было трудностей ни с одним из них, и я считал, что они хорошо воспитали свою дочь... до сегодняшнего дня, то есть. И я знал, что Шелли была близка со своей мамой.

Я подошел к двери и постучал.

Открыл Марк. Увидев меня, он не удивился, просто отошел в сторону и провел меня на кухню, где за столом со стаканом воды сидела Салли.

– Привет, Салли. Что ты знаешь такого, чего не знаю я?

Марк сказал:

– Мы... в основном Салли... знали, что Шелли... на опасном пути. Мы так считали. Она говорила обо всем с мамой, и мы договорились не говорить об этом тебе, пока у нее не будет возможности обсудить это с тобой.

– Салли, она не дала мне ни единого шанса. И забрала все сбережения. Возможно, я попытаюсь сделать так, что ее за это арестуют. Если только в ближайшее время она не вернет половину. Как можешь себе представить, я недоволен ею и ее приятелем по ебле.

– Джо, не стоит пользоваться такими выражениями. – На самом деле Салли не рассердилась. – Она верит в то, что он – ее суженый.

– А ты, тоже веришь? Потому что я считаю его вором, по крайней мере, денег.

– Я встречалась с ним один раз. Около месяца назад она привела его сюда. Но тогда не сказала, почему он с ней, просто представила как коллегу по работе. Мы поболтали. В конце я подумала, что она зачем-то хочет познакомить его со своими родителями. Позже я ее предупреждала, но она, очевидно, не послушала.

– Предполагаю, что вы знаете, куда она уехала. Куда?

– Мы не должны с тобой об этом говорить, Джо. Она боится, что ты плохо отреагируешь.

– Салли, Марк, я все равно найду ее в течение нескольких дней. И она абсолютно права – я отреагирую плохо.

В этот момент зазвонил мой мобильный телефон. Это был Билл. Он сообщил, что и Шелли, и Коннор устроились на работу в больницу в Питтсбурге. Сняли квартиру недалеко от больницы. У Шелли и Коннора – общий расчетный счет, на котором есть немного денег. Двести тысяч еще не появились. Билл подумал, что они могли уйти в офшор. Если это так, он все равно сможет их отследить, но это будет стоить дорого. Он даст мне знать.

Во время разговора Марк и Салли наблюдали за мной. Они смотрели, как я записываю в блокнот адреса больницы, банка и квартиры. Билл также дал мне номера мобильных телефонов этих двоих. Их я не записывал, просто запомнил. Не хотел, чтобы те знали, что они у меня есть.

Салли спросила:

– Когда она вернется и захочет вернуться к тебе, ты ее примешь?

– С чего ты вообще взяла, что она это сделает? Похоже, она хочет полного разрыва, без каких-либо контактов. Мне не кажется, что она когда-нибудь вернется, разве что за деньгами.

– Я думаю, она захочет вернуться, Джоуи. Но как скоро? Не знаю.

– Если она войдет прямо сейчас и извинится, может быть, мы сможем пойти на консультацию. Чем больше времени она будет отсутствовать, заниматься сексом с другим мужчиной, жить с ним как жена с мужем... ну, ты понимаешь.

– Я не хочу, чтобы вы расставались, – разрыдалась Салли. Марк похлопал ее по плечу, а я попрощался и поехал обратно в свой офис. Когда уже входил туда, снова позвонил Билл. Он сказал, что Vаnguаrd задержал перевод двухсот тысяч в качестве меры предосторожности против возможного мошенничества. Сказал, что сейчас они деньги не выдадут, хотя счет и был совместным. Похоже, что в транзакции были какие-то нарушения.

Я рассказал ему, что мне сказали, когда я туда звонил. Я им перезвонил и подчеркнул, что снятие средств было незаконным. Мне сказали, что перевод заблокировали из-за нескольких аномалий в использованном методе.

Я попросил сотрудника своего офиса срочно составить TRо в отношении Vаnguаrd, а также Коннора и Шелли. Он потратил на это около часа. Затем я отправил его в электронном виде. Это должно на некоторое время задержать кражу. TRо – это временный судебный запрет, к которому обычно прилагается заявление на постоянный запрет.

Я позвонил своим родным в Орегон, где они жили на пенсии. Сообщил о случившемся. Они были очень удивлены и полны сочувствия.

Затем я сел и задумался о том, что еще можно сделать. И, более того, что я хочу сделать. Я быстро нашел информацию и выяснил, что в Пенсильвании супружеская измена не является преступлением. Но в Вирджинии это – правонарушение. Я просто отметил это в голове.

***

Я решил поступить так, как часто поступал с трудными проблемами, – позвонить своему наставнику, дяде Джеду. Джед – старший брат моей матери и живет недалеко от нас в округе Колумбия. Он – адвокат, но за несколько лет до этого вышел на пенсию. На самом деле он – лоббист. Но для меня он был источником руководства, причем не столько в области права, сколько в самой жизни.

Я спросил, не могу ли нанести ему визит. Мы договорились об ужине. Я заеду за шикарной пиццей и пивом и привезу их к нему домой.

Пока ждал, позвонил знакомому частному сыщику. Попросил его выяснить, как давно Шелли близка с Коннором. Возможно, это продолжалось какое-то время. Кто знает? Я попытался подумать, не замечал ли я в последнее время в Шелли чего-нибудь такого, что могло бы меня насторожить.

Я только что закончил долгий и трудный судебный процесс, длившийся четыре месяца. У нас был благоприятный вердикт, и мы вели переговоры о том, насколько он должен быть смягчен. Возможно, занимаясь этим делом, я не уделял Шелли много внимания... в течение шести месяцев или около того, включая подготовку.

Мы все еще занимались сексом. Ну, до месяца назад. Потом – нет. Это я должен был заметить. До перерыва не было никаких изменений в ее ответной реакции, да и в частоте тоже. Занят я был или нет, но мне нравился секс с Шелли. И это было не первое длительное судебное разбирательство, в котором я участвовал. Через несколько недель появлялся ритм, и дома я уже не был так рассеян.

По дороге к дому Джеда я сначала заехал в клинику и сдал ряд анализов на венерические заболевания. Затем заехал за пиццей и пивом.

***

Джед встретил меня у своей двери, той же самой, что я помнил с детства. Тот же дом. Его последняя «жена» испарилась около года назад. Сорок лет он был женат на замечательной женщине – Эллен. Но та заболела пневмонией и пять лет назад умерла. С тех пор у него было несколько женщин, но ни одна не задерживалась надолго. Сегодня там не было никого, кроме него самого.

– Что же могло привести столь занятого адвоката в такое захолустье?

Я рассказал ему, показал записку и дал понять, что я сделал.

– Понятно. Так на нее не похоже. Я хочу, чтобы некоторое время ты посидел здесь, просто подумал о своей жизни с ней, о том, какой она была. Я принесу что-нибудь выпить. Вернусь через некоторое время.

Я сделал то, что он просил. Думал обо всем хорошем, что у нас с ней было. Мы смеялись, растили детей, трахались, общались. Все делали вместе как пара. Я обнаружил, что тихо плачу, вникая в это. Она была единственным человеком в моей жизни на протяжении более двадцати лет. Конечно, у нас были дети, но она для меня – единственная, кого я любил и кому доверял больше всего. У меня текли слезы, когда я вспоминал наши жизни... нет, нашу жизнь... вместе. Теперь ее нет. Пуф! Как она могла так со мной поступить? Я закончил, рыдая в рукав.

Вернулся Джед с двумя рюмками и бутылкой виски и просто дал мне выплакаться. Разлил по рюмкам. Я поднял на него глаза, когда он опрокинул свою, и сделал то же самое. Хорошая вещь. Это меня отвлекло.

Я поднял на него глаза.

– Ты такой чертовски умный. Спасибо.

– Хочешь ее вернуть?

– Я хочу вернуть свою прежнюю жизнь, но это кажется невозможным. Не знаю, хочу ли я вернуть ее. Она может сделать это опять... если я вообще выживу на этот раз.

– Думаю, что тебе нужно время, чтобы все пережить. Возможно, чтобы это сделать, тебе понадобится помощь. Я только что сделал самое очевидное: позволил тебе выпустить боль... часть ее. Но тебе нужно больше помощи, чем могу оказать я. В любом случае, после Эллен у меня не очень хороший послужной список.

– Ну, у тебя все же есть секс.

– Ага. Но этого недостаточно, когда у тебя уже все было.

Потом у нас был двухчасовой разговор о том, какими были наши браки. Мы ходили туда-сюда. У него на глазах тоже были слезы. Но Эллен никогда не вернется. Шелли? Трудно сказать. Я начинал понимать, что, возможно, не смогу больше быть с ней. Когда мы закончили марафонскую сессию, меня охватило чувство праведного гнева, настолько сильное, что я подумал, что вот-вот упаду.

Я встал и, пошатываясь, вышел на улицу. Я начал бить и пинать старую тяжелую грушу, которую он повесил на дерево на заднем дворе. Я был в бешеном гневе, более сильном, чем когда-либо прежде. Все было направлено на Шелли. Я бил ее по лицу, пинал по телу. Сука! Абсолютная, бесчувственная, злобная сука!!!

С крыльца наблюдал Джед. Позже он мне сказал, что едва не набрал 911. Наконец, как раз перед тем как он собрался позвонить, груша упала с дерева, и один из моих пинков отправил ее в полет через забор с соседями. Я упал на землю, рыдая.

Джед помог мне войти в дом, успокоил, как мог. В любом случае, я был истощен. Мокрая лапша. Я был в хорошей форме, но намного превысил свои возможности. Через некоторое время – не знаю через сколько, – он уложил меня на диван и накрыл восточным халатом. Я проспал всю ночь.

***

Утром проснулся от запаха бекона. И кофе. Я скатился с дивана и встал, пошатываясь. Но взял себя в руки, будучи чертовски голоден.

Мы съели бекон, яйца и тосты. После этого я направился в душ. Сбросил одежду, бывшую на мне, и надел спортивный костюм, одолженный мне Джедом. Побрился, помылся шампунем и в целом восстановил себя. Мои руки были красными и распухшими. Я намазал их антисептиком и забинтовал. Шелли была медсестрой и научила меня, как это делать. У меня болело все тело. Над правым глазом был порез. Я воспользовался пластырем-бабочкой и стал выглядеть так, словно участвовал в жестокой драке. И проиграл.

С тех пор как я прочитал записку прошло около двадцати четырех часов.

Джед записал имя консультанта по браку, услугами которого он пользовался. Мэри Стивенс. Он сказал, что верит, что она поможет мне привести себя в порядок. Сказал, что в консультациях по вопросам брака не обязательно должны участвовать обе стороны.

Я взял карточку, поехал домой, оделся для работы и вошел в здание офиса. Сотрудники заметили мой потрепанный вид. У них поднимались брови. Я созвал собрание всего коллектива. У нас – двенадцать сотрудников, включая четырех юристов помимо меня. Я объяснил, что случилось, и сказал, что вряд ли буду часто появляться на работе, пока не улажу вопрос. Мы договорились об адвокатской замене на время некоторых моих выступлений.

Я сидел в своем кабинете и, чудо из чудес, делал кое-какую работу. Пообедал в офисе и весь день усердно трудился.

В 17:30 я вышел и поехал домой. Шелли забрала одежду и другие вещи. Но большая часть ее личных вещей все еще была здесь. Я пошел в Lоwеs и купил коробки и скотч, после чего планомерно упаковал все ее вещи в эти коробки. Одежду, книги, фотоальбомы, обувь – все что только можно. Сложил все это в гараж. Машины Шелли там не было, так что, места хватало. Позвонил Биллу и сказал ему, что Шелли забрала свою машину.

Затем обошел и собрал все фотографии Шелли со всех мест в доме. Все их я выбросил в мусорный пакет. Рамки и прочее.

Я сидел и обдумывал положение дел. Приготовил в микроволновке еду и лег спать. Но когда уже собирался заснуть, мне пришло в голову проверить наш домашний компьютер и ее мобильный телефон, стоявший в зарядном устройстве.

На компьютере находится ее электронная почта, которая ни к чему меня не привела. На телефоне были звонки с номера из штата Вирджиния, начиная примерно с шести недель до сегодня. Там также было несколько СМС, адресованных Коннору – он же Билл, позже Билли. В этих сообщениях назначались свидания за ланчем и встречи перед работой. Ничего чересчур инкриминирующего.

Я лег спать.

***

В пятницу я опять пошел на работу. Накануне это для меня сработало. Сработало и сейчас.

После обеда позвонил частный детектив. Сказал, что расположился в обеденном месте, где часто обедают женщины из отдела Шелли. Он просто слушал. Неудивительно, что исчезновение начальницы и красавчика-доктора стало обширной темой для обсуждения. Оба были предметом бурных спекуляций еще до исчезновения. Одна женщина видела их выходящими днем из мотеля. Другая – целующимися возле ресторана неподалеку. В общем, персонал был убежден, что они – любовники.

Частный детектив нашел документы об аренде номеров в мотеле. В течение нескольких недель, предшествовавших отъезду Шелли, она трижды снимала номер на полдня. Платила наличными. Есть копии квитанций. Там были номера машин. Два раза ее, один не ее.

Я решил, что это заслуживает того, чтобы посмотреть на финансы Коннора. Почему он не платил свою часть? Итак, я снова позвонил Биллу. Ему потребовалось около двух часов, чтобы определить, что примерно за десять месяцев до их переезда Коннор столкнулся с серьезными финансовыми трудностями. У него есть долги по ипотеке, по автомобилю и по кредитным картам. С его зарплаты в больнице после развода взыскивались суммы задолженностей. Он не выплачивал алименты.

Мне пришло в голову, что с его стороны все дело, возможно, – в деньгах. Двухстах тысячах, если быть точным. Это заставило меня пожалеть Шелли. Примерно секунд десять. Затем я ударил кулаком по стоящему рядом офисному стулу, сбив его и отправив через весь офис. В дверь просунула голову моя помощница, чтобы посмотреть, что за шум. Пришлось перед ней извиняться.

Я позвонил и записался на прием к консультанту по вопросам брака. Затем прогулялся по коридору в офис фирмы по семейному праву и попросил встречи с Милдред Хувер. Милдред была лучшим адвокатом по разводам в этом районе. Оказалось, что она может меня принять, и тут же провела меня в свой кабинет. Я объяснил ей всю ситуацию. Я выяснил, что судебное разбирательство назначено на следующий понедельник, и что Шелли получила повестку на своей работе в Питтсбурге. Для этого Милдред мне была не нужна. Это могла сделать и моя фирма. Я спросил ее о том, что может произойти при разводе.

Она взяла некоторые финансовые данные и провела некоторое время за компьютером.

– Похоже, у нее получается все не так уж хорошо. Из-за брачного контракта ваша юридическая практика выпадает из возмещения. Она получит половину стоимости дома и половину имущества, накопленного во время брака, что, как я предполагаю, составляет большую часть активов. При этом у нее будет достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно.

– Дайте мне об этом подумать. Посмотрим, что случится на слушаниях по TRо. Но подготовьте бумаги. О прелюбодеянии и всем остальном.

В тот вечер я съел пиццу из микроволновки и сделал длинную пробежку. Примерно в 9:30 я позвонил Сьюзан. Она взяла трубку как раз в тот момент, когда собиралась отправить сообщение на голосовую почту.

– Привет, пап. Как дела?

– Хорошо. Просто хотел узнать, нет ли вестей от твоей мамы.

– Ну, есть, но я обещала, черт возьми. Она говорит, что ты пытаешься втянуть ее и Коннора в неприятности. В понедельник она должна быть в суде или иметь там адвоката. Она расстроена. Что происходит, папа?

– Много денег. Кто-то пытался забрать их с нашего совместного инвестиционного счета. Я подал иск, чтобы это остановить, чтобы мы могли разобраться. Мне кажется, что, возможно, твоя мама об этом не знала. Не уверен.

– Хорошо. Она с этим парнем в безопасности? Выглядела обеспокоенной.

– Понятия не имею, в безопасности ли она. Это зависит от нее, правда. Она может уйти, если почувствует угрозу. А почему ты спросила?

– Там, на заднем плане были слышны какие-то крики. Мужской голос. Я не расслышала, что он говорил, но кажется, он был зол. Мама сказала, что ничего страшного.

– Надеюсь, что это так. Отсюда ничего не поделать.

Мы поговорили о ее учебе и новой подруге, которая у нее появилась. Потом повесили трубку.

***

Я провел беспокойные выходные. Важным днем был понедельник. Утром – TRо, а после обеда встреча с консультантом. Я поговорил с Джеймсом, который вообще ничего не слышал от своей матери, и пошел в спортзал. Там увидел хорошую подругу Шелли – Клару Бартон. Еще одну медсестру. (Уверен, что она уже давно привыкла к комментариям в свой адрес.) Клара увидела меня и попыталась скрыться через заднюю дверь. Я успел тормознуть ее, прежде чем она смогла это сделать.

– Я не хочу говорить, Джо. Это все равно не принесет ничего хорошего.

– Ты знала, что она трахалась на стороне, Клара. Почему не дала мне знать?

– Она сказала, что ты плохо отреагируешь. Может быть, станешь жестоким. Я скорее ее подруга, а тебя знаю недостаточно хорошо, чтобы понять, лжет ли она.

– Ну, а как насчет этого парня? Коннора? Он – не источник неприятностей? Потому что у меня сложилось именно такое впечатление.

– Да. Он – источник неприятностей. Я говорила ей об этом. Но она была... прости... она получала секс, который ей нравился. Она думала, что влюблена, и он – ее суженый.

– Да. Я слышал это от ее мамы. Я бы хотел, чтобы она просто поговорила об этом со мной. Вместо того чтобы тайком сбежать, как она сделала.

– Я думаю, она очень скоро вернется. Он – не ее суженый. Все это может утихнуть, если ты будешь терпелив.

– Нет. Это не утихнет. Она сама застелила свою постель и теперь не может приползти обратно в мою.

Клара посмотрела на меня и пожала плечами, вернувшись на беговую дорожку. В своем обтягивающем костюме из спандекса она выглядела неплохо. Я не скрываясь смотрел на нее, когда она вернулась на тренажер. Она посмотрела прямо в ответ. Я ей улыбнулся, и она в ответ улыбнулась. Я смотрел на нее сзади, просто стоял там. Она смотрела на меня в зеркало перед собой. Все еще улыбаясь. Она увеличила скорость на тренажере. Это подчеркнуло ее симпатичную попку, когда та подпрыгивала. Я послал ей воздушный поцелуй и ушел. Но запомнил это взаимодействие. Я подумал, что скоро могу стать свободным. Нет ничего плохого в том, чтобы начать.

Это приятное общение с Кларой подняло мне настроение. При мысли о ней у меня началась эрекция. У меня уже давно не было секса, учитывая, что мы с Шелли не занимались сексом. На мне были свободные спортивные шорты. Я был на другом конце зала. Занял место на тренажере для жима ногами и установил довольно большой вес. После чего начал делать повторения. Три подхода по двенадцать повторений. Затем увеличил вес. Я увидел, как Клара сошла с беговой дорожки и направилась ко мне. Мы встретились глазами. Она стояла близко к тренажеру и смотрела, как я три раза по двенадцать поднимаю большой вес. Это было нелегко. В последний раз я опустил груз и лежал, тяжело дыша и глядя на нее снизу-вверх. Она видела, что я возбужден.

– Наверное, я кое-что возбудила. – Она смотрела прямо на мою промежность. Я не делал никаких усилий, чтобы это скрыть, и она сказала:

– Я чувствую себя виноватой. Но готова не обращать на это внимания, если захочешь принять душ у меня дома через дорогу.

– Договорились. Возьму свои вещи и встречусь с тобой у входа.

– Не нужно собирать вещи. После ты сможешь вернуться. – Она снова улыбалась, облизнув губы. – Надеюсь, ты не слишком устал.

Кларе было около тридцати. Она – среднего роста с плотным, фигуристым телом. У нее – каштановые волосы и ореховые глаза, и она красива в обычном смысле этого слова. Она была замужем, а теперь развелась. Без сомнения, она была для меня лучшим объектом для восстановления.

Я поднялся со скамейки и вышел вслед за ней за дверь. Там было еще только два человека: парень и женщина. Оба смотрели на нас, когда мы уходили, и улыбались. Улыбались мы все четверо.

Клара повела меня через дорогу к жилому дому, поднялась по лестнице на второй этаж. Вид, когда мы поднимались, был фантастическим, при этом она вызывающе покачивалась и хихикала. Она открыла дверь и отступила назад, чтобы я смог войти внутрь. Я бегло осмотрел квартиру, но она схватила меня сзади и развернула, притянула меня к своему телу и подняла лицо вверх. Я поцеловал ее. В ответ она поцеловала меня так пылко, как никогда раньше меня не целовали. Она прижималась ко мне, и ее язык был у меня во рту.

Мы прервали поцелуй, и она вздохнула:

– Я всегда тебя хотела. Но ты был мужем моей начальницы. Но теперь я тебя получу.

– Я весь твой! – рассмеялся я, отступил назад и снял рубашку, скинул туфли, шорты и нижнее белье. Мой член был твердым и подергивался.

Клара сняла свой спортивный лифчик, обнажив красивую пару сисек. Она сняла туфли и стянула шорты из спандекса. У нее было великолепное, сексуальное тело. Гладкое, с хорошей мускулатурой, но с изгибами. Она толкнула меня в спальню и уложила на свою кровать, после чего облокотилась на мою грудь. Я поднял ее и прижал ее промежность прямо к своему лицу. Она ахнула. Я начал лизать, и вскоре она сильно кончила. Мое лицо было мокрым.

Я перевернул ее, и она раздвинула ноги.

– Трахай меня сильно, Джо. Сильно и долго.

Тем не менее, я входил в нее медленно, она была тугой. Но постепенно начал набирать темп, пока не стал использовать всю свою силу, вколачиваясь в нее, а она подмахивала. Она была сильной, и я ее не подавлял. Мы хрюкали, как животные. Работали над этим. Ее охватил оргазм, и это было словно тиски сжались вокруг моего члена. Я кончал так сильно и долго, как никогда раньше... Ревел...

Потом мы выдохнули. Я рухнул и скатился с нее.

Через пару минут она сказала:

– Боже мой. О, Джо. Как скоро ты сможешь его поднять?

– Не могу сказать точно. Это был лучший секс в моей жизни. Ты такая тугая и такая сильная.

Ответ на ее вопрос был таков: примерно через шестьдесят секунд, после того как она засосала мой залитый спермой член в рот.

Когда я снова стал твердым, она опустилась на меня и оседлала. Засунула свой язык мне в рот, слизывала с моих щек свои соки. После некоторого времени нежного траха она начала насаживаться на меня. И я начал так же сильно толкаться в ответ. Мы вернулись к животному траху. Только на этот раз это она меня трахала. Я ничуть не возражал. Мы снова испытали почти одновременные оргазмы. И она рухнула на меня.

Я ненадолго отключился, а она меня разбудила.

– Пойди и забери свои вещи. Принеси их сюда. Душ сможешь принять здесь.

Было темно. Я оделся и побежал за своей одеждой. Запихнул все в сумку и вышел обратно. Женщина, бывшая там раньше, улыбнулась мне, когда я уходил.

– Хорошо провели время?

– О, да. Спасибо, что спросили.

Когда вернулся к Кларе, она уже приняла душ. Я тоже его принял и надел еще одну пару спортивных шорт, бывших у меня в сумке. Это было и все. На ней был махровый халат. Я знал, что позже сниму его с нее.

– Нам понадобятся еда и пиво.

Она открыла холодильник, достала две бутылки светлого эля. Затем залезла в морозилку и достала пиццу. Она положила ее в духовку и установила таймер. Мы пока принялись за пиво.

– Так, ты говорил серьезно, когда сказал, что не примешь ее обратно?

– В тот момент. Может быть, слегка поторопился. Но сегодня... с тобой... может быть, это и серьезно.

– То есть, если она это сделала, то ведь и ты?

– Я имею в виду, что секс с тобой может быть очень убедительным аргументом в пользу того, чтобы двигаться дальше. В любом случае, почему все думают, что она захочет вернуться? Она наверняка много думала о том, чтобы уйти.

– Скоро она поймет, что была глупа. Тогда, возможно, у нее хватит смелости попросить тебя принять ее обратно. Но, может быть, и нет. Она может быть слишком смущена.

– Вот что я тебе скажу. С этим парнем она трахается уже давно. Не думаю, что смогу с этим смириться. Нашим отношениям, вероятно, хана. Не могу себе представить, чтобы она сказала, чтобы я передумал.

– Ну, большой мальчик, что бы с этим ни случилось, ты всегда можешь заглянуть сюда, и я выебу тебе мозги. Обещаю.

Я допил пиво. Прозвенел звонок микроволновки, и она принесла пиццу. Мы съели ее за пятнадцать минут. Выпили еще пива. Потом она села в кресло, а я раздвинул ей ноги и долизал ее до нескольких оргазмов. И снова все мое лицо было мокрым. Она потянула меня вверх и заняла мое место на полу. Она медленно сосала мой член, облизывая и прощупывая. Прикусывая тоже. Она могла пропустить его весь в свое горло. У меня никогда раньше не было глубокой глотки. Я был вне себя от вожделения. Выпустив мой член изо рта, она подкачала его, облизала снизу, и я кончил прямо ей в рот. Она все проглотила, облизала губы и сказала:

– Ммммм, вкусно.

Я влюбился.

Мы провели вдвоем ночь в оргии. Я опустошался несколько раз. Но пополнял запасы.

***

Утром я проснулся рядом с ней. Оба были голые, и мое шевеление разбудило ее. Она встала с кровати, пошла чистить зубы, дав мне запасную зубную щетку. После этого мы вместе приняли душ. Я трахал ее у стенки душа. Стоя. Никогда не испытывал ничего подобного тому чистому сексуальному безумию, в котором мы находились.

После траха в душе мы приготовили и съели большой завтрак, все еще голые. Зачем одеваться, в конце концов? Потом сидели на ее диване, переваривая пищу. Через некоторое время начали трогать друг друга, легкие прикосновения, почти исследовательские, чтобы проверить, реально ли все это. Это было реально. Вскоре я уже ее трахал, перегнув через спинку дивана. У нас была наша обычная большая разрядка. И мы сели обратно на диван.

Она сказала:

– Не знаю, что со всем этим делать. Меня всегда к тебе тянуло. И вчера, когда увидела свой шанс, я прыгнула на него... так сказать.

– Как тигрица, я бы сказал.

– Никогда не ожидала ничего подобного тому, что случилось. Это удивительно и поразительно. Ты ведь только что меня трахнул, но я опять тебя хочу прямо сейчас.

Она рассмеялась над выражением моего лица.

– Не волнуйся. Я знаю, что тебе может понадобиться время.

– Может быть.

Я не знал, сколько времени мне понадобится. Это было похоже на эксперимент. Десять минут? Двадцать? Нам нужны были ответы.

Она сказала:

– Я пытаюсь понять, о чем идет речь. – Она посмотрела на мой пах. – Снова твердый. Ты – как машина. Если я тебе отсосу, мы сможем поговорить?

– Да.

Через двадцать минут она пошла в ванную, чтобы опять почистить зубы, а после вышла обратно.

– Может, нам стоит одеться. А то мы можем умереть. Или схватить инсульт, или еще что-нибудь.

– Хорошо. Но только на несколько минут.

Я надел свои спортивные шорты и футболку. Она надела платье. Тем не менее, я прекрасно осознавал, что находится под платьем. И что я могу с этим сделать.

– Господи Иисусе. Что здесь происходит? – Клара была серьезна. Очевидно, ей было трудно интегрировать последний день в свой предыдущий опыт.

– Возможно, мы – самые сексуально совместимые два человека во всем мире.

Таково было мое реальное мнение. Я его обдумывал, пока чистил зубы. Чтобы прийти к такому выводу, мне не потребовалось много времени. Я читал о сексе. Смотрел порно. Обсуждал со своими друзьями. (Хотя и не так много, как это делают женщины.) Даже читал некоторые колонки с советами по сексу Дэна Сэвиджа и некоторые другие. Но никогда не слышал ни о чем подобном тому, что произошло между мной и Кларой. Казалось, мы находимся в неизведанных водах.

– Как долго это будет продолжаться? И, если будет, сможем ли мы выжить? – улыбнулась Клара, когда я это сказал, но в ее словах был смысл.

– Ответов на эти вопросы мы не знаем, Клара. Есть только один способ выяснить.

Она посмотрела на меня. Мои спортивные шорты натянулись. Я видел, что она опять возбудилась. Она прыгнула на меня, а я не возражал. Я лег на спину и позволил ей трахаться на моем члене, на диване. Диван был не очень большой, и в какой-то момент мы с него свалились. Была небольшая пауза, но потом она просто продолжила меня трахать. Наконец, мы достигли кульминации. Она слезла с меня, чтобы я смог подняться с пола.

Я сказал:

– Думаю, нам стоит еще раз принять душ и переместиться ко мне домой, чтобы я мог переодеться и проверить электронную почту. Если ты сядешь подальше от меня в машине, мы сможем доехать. Всего лишь короткая поездка.

Она засмеялась, и я к ней присоединился. Мы катались по полу от хохота. Когда все стихло, мы решили попробовать, так сказать.

***

Наше неистовство слегка поутихло. Мы приняли душ, сумев не трахнуться. Оделись и поехали ко мне домой. Насколько я знал, она никогда не была внутри и начала осматриваться. Пока она это делала, я успел слегка поработать. Поднялся наверх и переоделся в новые шорты и новую рубашку.

Было воскресенье. Я включил бейсбол; как я узнал, она была большой его фанаткой. Я тоже. Мы смотрели почти час, прежде чем я начал ее ласкать. На этот раз мы поднялись наверх, в главную спальню. Я нежно занимался с ней любовью. Времени это заняло довольно много и привело к еще одной взаимной кульминации. Это было потрясающе. Я мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз такое случалось у нас с Шелли.

Когда мы кончили, Клара посмотрела на меня и заплакала, сказав:

– Джоуи, я в тебя влюбилась. Просто хочу тебя за все поблагодарить.

Теперь она рыдала, и я тоже заплакал. В конце концов, мы утерлись.

Я сказал:

– Интересно, что там в игре.

Мы вернулись вниз и посмотрели два последних тайма. Она на самом деле много знала об игре и знала, когда ребята из команды хозяев попытаются украсть мяч или сделать хит-энд-ран. Она была полностью вовлечена в игру до самого конца. Я тоже.

Я приготовил нам еду: куриное жаркое. Мы ели и пили вино. У нас было много легких поглаживаний. Любовных ласк. Посмотрев на нее, глаза в глаза, я понял, что всегда буду хотеть, чтобы она была рядом со мной.

Она сказала:

– Я влюблена в тебя, Джо, и буду бороться, чтобы удержать.

– Тебе нет нужды бороться. Я весь твой.

Мы вернулись наверх. Начали с еще одной любовной схватки нежного секса. Но это продолжалось около двух минут. Потом опять трахались как животные... Несколько раз... В том числе и утром...

Когда завтракали, я сказал:

– Мне пора идти в суд, а потом – на терапию. Может быть, теперь мне не так уж и нужна терапия, но я все же схожу. Если ты будешь здесь, когда вернусь, я снова приготовлю еду.

– Я здесь буду. Я бы сказала при полном параде, но, скорее всего, буду голой.

После того, как мы посмеялись, я поцеловал ее и отвез домой.

***

Я стоял в суде с адвокатом из моей фирмы, когда пришли Коннор и Шелли со своим адвокатом. Присутствовал также адвокат Vаnguаrd. К скамье вышел судья Колсон.

Шелли на меня не смотрела. Коннор оглянулся, зацепив взглядом, затем отвернулся. Адвокат Vаnguаrd изложил свои опасения и причину, по которой перевод был блокирован. Приказ о перечислении денег поступил с компьютера, который не был распознан. Он поступил в 3:00 утра. Проверка по электронной почте также привела на этот компьютер. Компьютер не был тем, который использовался для этого счета когда-либо ранее. Кроме того, счет, на который должны были перевестись деньги, не принадлежал ни миссис, ни мистеру Мейсону. Алгоритм, используемый фирмой, блокировал перевод. Деньги были заблокированы до тех пор, пока не будут уведомлены оба владельца счетов. Адвокат сказал, что его фирма не хотела нести ответственность, если по поводу денег возникнет спор. Поэтому он был рад, получив TRо.

Мой адвокат сказал, что деньги являлись совместной собственностью и взяты без моего ведома или согласия, а теперь и при моем возражении. Он объяснил, что Шелли бросила меня без предупреждения, уволилась с работы, переехала в Питтсбург и поселилась с Уильямом Коннором.

Их адвокат сказал, что Шелли имеет такое же право снимать деньги со счета как и я, и что деньги должны пойти туда, куда она пыталась их перевести.

Судья спросил парня из Vаnguаrd:

– Куда должны были быть отправлены деньги?

– На счет в местном банке, принадлежащий исключительно Уильяму Коннору.

– Вы уже выяснили, чей компьютер использовался при попытке перевода?

– Нет. Сейчас это не в наших силах.

Судья сказал:

– Я бы хотел, чтобы миссис Мейсон дала присягу, пожалуйста.

Когда он это сказал, Шелли, казалось, казалось, замкнулась в себе. Коннор схватил ее за руку. Секретарь попросил ее поднять правую руку. Она едва смогла это сделать, но, в конце концов, неуверенно сделала это. На вопрос, клянется ли она говорить правду, она ответила «да».

– Миссис Мейсон, вы замужем за Джозефом Мейсоном?

– Да.

– Вы с ним совместно владели счетом в Vаnguаrd?

– Да.

– На прошлой неделе вы пытались снять $200, 000.00 с этого счета?

– Я... я... нет. – Она дико огляделась вокруг. Коннор отбросил ее руку и отошел в сторону.

– Вы, каким-либо образом, давали кому-то разрешение на снятие денег?

– Не то чтобы.

– Пожалуйста, объясните.

– Билл... мистер Коннор... попросил одолжить двадцать тысяч долларов, чтобы оплатить несколько просроченных долгов. Я неохотно, но согласилась. Он попросил у меня пароль. После переезда мой компьютер был в нерабочем состоянии. Я дала ему свой пароль. Он воспользовался своим компьютером, а я использовала его для электронной почты. Он посидел над ним несколько минут, а потом закрыл его. О двухстах тысячах я ничего не знала.

– Когда вы узнали, что речь шла именно об этой сумме?

– Когда мне пришло письменное уведомление.

Судья посмотрел на Коннора и сделал пометку в своем блокноте.

– Мистер Коннор, не могли бы вы назвать свое имя и адрес?

– Я здесь не для того, чтобы быть участником этого дела. Я пришел, чтобы помочь Мишель.

– Просто выполните приказ, сэр.

Он это сделал. Информация у меня уже была.

Судья спросил моего адвоката:

– Мистер Мейсон собирается подавать на развод?

– Да. Иск уже написан и будет подан на этой неделе.

Судья приказал Vаnguаrd заморозить счет, пока суд по семейному праву не рассмотрит вопрос об активах. Он сказал моему адвокату, что тот должен подать заявление до завтра, до конца рабочего дня, иначе он пересмотрит решение о замораживании.

Я заметил, что Шелли опустилась в кресло за столом. Коннор выбежал. Она молча сидела там, положив голову на руки.

Маленький зал суда опустел. Остались только мы с Шелли. Судебный пристав хотел, чтобы мы ушли, дабы он смог запереть дверь. Я вывел ее в коридор. Коннора нигде видно не было. Только несколько человек шли мимо в коридоре.

Я посмотрел на Шелли.

– Ты пришла сюда с этим придурком?

Она уставилась на меня:

– Да.

– Думаю, тебе нужно вернуться на автобусе к своей новой жизни.

– Джоуи, прости, что так получилось. Я просто думала, что он мой... мой....

– Суженый. Это то, что ты сказала своим родным.

– Похоже, я ошибалась. Такая дура.

– Не могу передать, насколько глубоко ты меня обидела и расстроила, написав эту короткую записку и положив конец долгому браку.

– Джоуи, наш брак не закончен. Я вижу, что была глупа. Я бы хотела вернуться. Быть твоей женой. – По ее щекам текли слезы.

– Прости, Шелли. Это не в моих силах. Ты за моей спиной несколько месяцев трахалась с этим засранцем. Сбежала, даже не поговорив со мной. Жила с ним как с мужем. Что ж, вместе с хорошим нужно принимать и плохое.

– Мы не можем пойти в более уединенное место? А как же дети?

– Они тобой недовольны, и ты это знаешь. У тебя есть какое-нибудь реальное объяснение, почему ты просто выбросила меня как использованную салфетку?

– Нет. Если бы ты спросил меня раньше, я бы сказала, что он – моя половинка. Я так и говорила. Думала, что тебе будет легче, если будет полный разрыв. Но у меня нет объяснений... прямо сейчас... почему я была настолько глупой. – Она начала плакать всерьез. Мне не нравилось видеть ее в таком состоянии. Но я воздержался от любых контактов. Я с ней покончил... по крайней мере, как с женой. Существует предел всему. Да и Клара. Она – моя вторая половинка. Ну, по крайней мере, она – абсолютный апогей сексуального партнера. И она нравится мне даже помимо этого. Мне так кажется.

Я спросил Шелли, что она собирается делать.

– У меня работа в Питтсбурге. Завтра у меня смена. Там мне приходится платить за квартиру. Я подписала договор аренды на год. Я выгоню Билла, и посмотрим, что будет. Может быть, через некоторое время ты начнешь скучать по мне. Тогда дай мне знать, а?

– Конечно. Я буду скучать по тебе, наверное. Но я бы хотел знать, что пошло не так. Я все еще потрясен и озадачен. Я-то думал, что у нас все хорошо. Даже не подозревал.

– Когда смогу сформулировать, дам тебе знать. – Она обняла меня и ушла.

Я не знал, что и думать. Чувствовал глубокую печаль, настолько сильную, что открыто плакал, когда она переступила порог. Но под грустью у меня был узел гнева, скручивавший мои внутренности.

Я решил, что сеанс с психотерапевтом просто необходим и пошел на прием во второй половине дня, после обеда в Subwаy. Горячий бутерброд с тунцом и слоем расплавленного сыра.

***

Мэри Стивенс, консультант по вопросам брака, подчеркнула, что она – не психотерапевт. В основном, она занимается проблемными браками и их последствиями, если это необходимо. На первый взгляд она была седовласой бабушкой. Но пересекая кабинет, чтобы пожать мне руку, она двигалась с атлетической грацией. А ее улыбка была солнечной и искренней. Она мне сразу понравилась.

– Что привело вас сюда, мистер Мейсон?

– Пожалуйста, зовите меня Джо. От меня внезапно ушла жена. Оставила короткую записку и переехала в Питтсбург, к своему новому мужчине. До этого она занималась с ним сексом около месяца.

– Понятно. И как вы отреагировали?

Я объяснил, что сначала был полностью занят делами, затем рассказал о сеансе с Джедом и последующих занятиях с тяжелой грушей. Сказал, что у меня было разбито сердце, а потом я разозлился. Теперь я думал, что у меня было и то, и другое, одновременно.

– Думаю, что вы быстро прошли через несколько стадий, которые сменяются, когда заканчиваются браки. Депрессия, печаль, гнев. Обычно они могут чередоваться в течение довольно длительного времени. Как вы чувствуете себя сейчас?

– Ну, я запутался. Я был в спортзале. Поднимал тяжести. Выплескивал гнев, полагаю. Там была симпатичная медсестра, Клара Бартон, которую я знал через Шелли, если вы можете в это поверить. Я загнал ее в угол и спросил, что Шелли делала на работе с придурком доктором. Она не хотела рассказывать, но все же, рассказала кое-что. Потом я заметил ее в спандексе на беговой дорожке. Там было зеркало. Она увидела, что я на нее пялюсь. Она этак смотрела на меня. И я смотрел в ответ. Следующее, что я помню, это что мы – в ее квартире через дорогу, трахаемся. И я никогда не делал такого раньше: мы просто не отходили друг от друга. Всю ночь и следующий день. Это продолжается уже несколько дней. Я с трудом вырвался, чтобы попасть на сегодняшнее слушание в суде.

Мэри Стивенс сначала выглядела потрясенной. Но потом начала улыбаться. Я уже говорил, как мне нравится ее улыбка.

– Итак, вы – как минимум сексуально – увлечены Кларой Бартон, медсестрой. – Теперь она почти смеялась. В ее глазах появился блеск.

Она спросила:

– Как получилось, что она получила это имя (Бартон – мужское имя, пер.)? И стала медсестрой?

– Стыдно сказать, но я ее об этом не спрашивал. Когда у нас будет время поговорить, спрошу. Пока что мы разговаривали не так уж много.

– У меня возникает искушение спросить о подробностях. Но нет. Это будет неуместно.

Она определенным образом наклонила голову. Мы сидели на двух стульях по разные стороны стола. Она скрестила ноги и улыбнулась. Я начал реагировать. Эта женщина домогалась меня. И выглядела совсем не так, как та бабушка, что я увидел впервые. Я заподозрил неладное и сказал:

– Мне кажется, что вы мне что-то демонстрируете. Некий способ показать мне то, что я испытал. Не знаю, как еще это выразить. Ну?

Она изменила выражение лица, выглядя, как минимум, удивленной и, если можно так выразиться, впечатленной, после чего сказала:

– Удивительная проницательность с вашей стороны, особенно для мужчины. Вы сразу уловили суть. Должно быть, теряю квалификацию.

– О, нет. Вы добились желаемого эффекта, поверьте мне. – Я скрестил ноги и отвернулся от нее.

– Ну, смысл, который я пыталась донести, и думаю, донесла, заключается в том, что в это время вы можете быть особенно сексуально уязвимы. Можете стать добычей женщин, которые увидят в вас шанс. Не говорю, что чувства Клары к вам не искренни. Также не говорю, что ваша взаимность не является искренней, хотя и несколько одномерной. Но думаю, что вам стоит узнать ее получше, как только вы двое сможете найти время для разговора.

– Уверен, что время мы найдем, Мэри.

Она даже громко рассмеялась.

– Вы быстро соображаете, Джо.

– Я вас понимаю. Клара сказала, что всегда находила меня привлекательным, но запретным плодом.

– Ну, Джо, не хочу портить наши отношения. Да и не смогу. Тем не менее, хочу сказать, что то, что вы описали, выходит за рамки того, что может быть типичным для секса на стороне. Вполне возможно, что все реально и надолго. Были задокументированные случаи экстремальной сексуальной совместимости. Очень необычно. Может быть потому, что их больше, но о них не так часто сообщают. Я заговорила об этом лишь потому, что хочу попытаться отделить на время ваши новые отношения с Кларой от вашего брака.

– Почему? Разве новые отношения не являются частью моего выбора?

– Да, являются. Однако я хотела бы разобраться с браком, каким он был. А это может повлиять на ваше дальнейшее поведение.

– Хорошо, я понимаю. Ну, у нас был, как мне казалось, хороший, крепкий брак. Я ее любил. Думал, что и она меня любит. Мы растили наших детей, спорили не часто. Временами – а я судебный адвокат – временами я работал очень, очень много. Но всегда находил время для наших отношений... по крайней мере, для секса.

– А перед тем как она ушла?

– Только что закончился долгий судебный процесс. Около месяца никакого секса... ни для меня, ни для нее. Она получала его в другом месте, а я и не заметил. Моя вина.

– Итак, у Шелли младший ребенок, ее единственная дочь, уехала в колледж. Вы были очень заняты, а она, вероятно, почувствовала себя старой. Может быть, случилось это.

– Может быть. Возможно. НО ей нужно было поговорить об этом со мной. Она этого не сделала. Просто решила выйти замуж за другого. За какого-то полного козла. Вора, придурка.

– А что бы вы сделали, если бы она вам сказала, что чувствует себя потерянной. Или что ее искушают. Или, что еще хуже, что она поддалась искушению?

– В первых двух случаях я бы попытался помочь. Может быть, пришел бы к вам! А если она уже с ним трахалась... то слишком поздно, я думаю.

– Стало быть, изменив, остаться не сможешь?

– В основном. Для меня это очень важно. Я сдержал свое обещание. Ну, пока она меня не бросила.

– Но это довольно жесткая грань, верно? А что если это была просто пьянка, на один вечер?

– То же самое... а может, и нет. В зависимости от того, что она сделала, напившись? В любом случае, к чему все эти гипотезы? В реальной жизни она сделала то, что сделала. И это совершенно неприемлемо.

– Хорошо. Я бы хотела продолжить это... на следующей неделе?

– Конечно. Вы – очень интересная женщина. Совершенно неожиданная. Буду рад увидеться с вами снова.

– Это если вы не слишком устали, – улыбнулась она.

Мы назначили время.

***

Поскольку было уже четыре, я решил отправиться домой. Когда пришел, Клара сидела на крыльце и читала. Мы не стали долго разговаривать. Просто поздоровались. Потом пролежали в постели девяносто минут. После приготовили еду: жареный картофель, весенний лук, бараний фарш. Специи. Острые специи. Вкус был великолепный. Я рассказал Кларе о слушании. Пока готовили и ели, мы не были полностью нагими. Почти, но не совсем.

– Я бы хотел поговорить, если позволишь.

Я старался не обращать внимания на обнаженную грудь Клары. Чтобы готовить и ужинать, она надела шорты, но без верха.

– Хорошо. Секундочку. – Клара взяла футболку и надела.

– Спасибо. Может, у нас получится выкроить немного времени. Мы сыты, одеты. Возможно.

Она сказала:

– Полагаю, тема серьезная. О чем?

– Я сегодня ходил к психотерапевту. После слушаний. Рассказал ей о том, что было у нас с тобой, и как оно все нарастало. Она назвала это сексуальной гиперсовместимостью. Думаю, это означает, что мы сексуально одержимы друг другом. Она сказала, что для меня это может быть восстановлением. Но на самом деле она так не думает. Сказала, что секс при восстановлении не похож на то, что я описал.

– Признаюсь, мне было любопытно. О том, как мы можем просто продолжать в том же духе. Я уверена, совершенно уверена. Но если бы ты сбросил шорты, я бы мигом оказалась на коленях. Вот это странно.

– Мне нужно принять решение по поводу Шелли, развода, всего этого. Она вернулась в Питтсбург, но не к мудаку. Сказала, что у нее – аренда и работа. Это было после того, как я сказал ей, что между нами все кончено.

– Звучит так, будто она, возможно, стант искать что-то в Питтсбурге.

– Не знаю. Могу лишь сказать, что если то, что есть у нас, настоящее, я от этого не откажусь. Но прошло не так уж много времени, с тех пор как я был в так называемом счастливом браке. Я дезориентирован. Прежде чем принимать какие-то постоянные решения, я хочу узнать тебя... в небиблейском смысле.

– Звучит как план. Что бы ты хотел узнать?

– Все.

Клара рассказала о своем воспитании в пригороде, колледже и отношениях в нем. Они распались после окончания колледжа. Она получила диплом медсестры, устроилась на работу здесь, встретила врача и вышла за него замуж. Он был гинекологом.

– Он был очень хорош в оргазмах, вызываемых пальцами. И оральных тоже. Это был его главный талант. Я была довольна нашей жизнью, но он изменил. Сошелся с женщиной из нашего района и не был достаточно осторожен. Я узнала об этом и сказала ему. Он извинился, попросил прощения. Я решила сохранить брак. Это было ошибкой. Примерно через год он опять начал это делать. При разводе я получила хорошую сумму. Он перевел свою практику в Нью-Йорк. С тех пор я его не видела. Прошло пять лет. У меня было несколько краткосрочных связей. А в прошлом году у меня был друг с привилегиями, пока не переехал в Таиланд. Ты не думаешь уезжать за границу?

– Нет. И когда мы встретились в спортзале, сколько с тех пор прошло времени?

– Почти месяц. И это было не очень. Хотя у меня есть вибратор.

– Ну, теперь у тебя есть я. – Я наклонился и поцеловал ее.

Я не хотел прерывать разговор. Но он прервался сам собой.

Позже, в постели, мы продолжили его. Она спрашивала обо мне, и я дал ей довольно полный отчет о своей жизни до сих пор. О последних нескольких годах она знала довольно много. Поэтому я сосредоточился на более ранних событиях.

И... мы реально уснули. Думаю, организм может выдержать лишь столько сколько может.

***

В следующие несколько дней наш сексмарафон возобновился, но на несколько сниженном уровне.

Я опять пришел к Мэри Стивенс. Она спросила о новых отношениях. Я рассказал, что секс прекрасный, но не такой постоянный. А также рассказал, что Клара любит бейсбол и много о нем знает. Описал наши рассказы о прежней жизни. Сказал, что, по моему мнению, потребуется много времени, чтобы по-настоящему узнать Клару. Но также сказал, что хотел бы попробовать.

Затем мы более подробно обсудили мой брак. Мэри сказала, что мне также потребуется время, чтобы разобраться со своей эмоциональной реакцией на случившееся. Затем она спросила меня о моих чувствах к доктору Коннору. Я понял, что уделял ему не так уж много внимания. Когда же сделал это, разозлился.

– Мои чувства можно выразить тремя словами: «приговорен и четвертован».

Она улыбнулась.

– Мне всегда нравилась эта фраза, но ведь это такое варварство.

– Но это то, что я сейчас чувствую. Как концепция, «приговорить и четвертовать» имеет определенную привлекательность. Я полагаю, это делалось с живым человеком... для начала.

– О, да.

– Теперь мне интересно, откуда об этом так много знаете вы.

– Мы говорим не обо мне. Я – обычный человек с эмоциями, которые здесь ни при чем.

Она все еще улыбалась.

– Знаете, если бы не Клара, я бы пригласил вас на свидание. Понимаю, что вы сделали это специально, в качестве демонстрации, но оно было чрезвычайно эффективно. Просто чтобы вы знали. Вообще-то, я верю, что вы и знали.

– Да. У меня всегда был талант. Если бы я не рассматривала вас как пациента, то могла бы использовать его на вас. Но теперь это запрещено.

Мы закончили наш сеанс. Но я записался на через две недели.

***

Я попросил Шелли подать документы на развод. У нее был адвокат, и развод прошел гладко, поскольку несовершеннолетних детей не было. Он занял около восьми месяцев. Шелли все еще была в Питтсбурге. Я изредка разговаривал с ней по телефону. Она сказала, что ходит на свидания, а я рассказал о Кларе. Шелли смирилась, когда я об этом упомянул.

– Эта девушка всегда тебя хотела. Я видела. Я – такая идиотка. – От нее шел пар.

Что касается Клары, она переехала ко мне в дом. Я выкупил часть Шелли. Наша сексуальная совместимость вошла в привычную колею. Я сказал, что люблю ее и хочу, чтобы наши отношения продолжались. Брак мне не нужен – я уже обжегся.

У Клары детей не было, а она их хотела – хотя бы одного. Мы это обсуждали. Ей – тридцать семь. Я относился ко всему этому как бы заторможено. Однажды она мне сказала, что перестала принимать таблетки. Она знала, что во мне был конфликт. Но после того как прекратила принимать таблетки, она просто трахнула меня, заставив подчиниться. И я был счастлив как никогда, когда она объявила, что беременна. Я знал, что она беременная и это сделало секс еще более захватывающим и для меня, и для нее. Никогда бы не поверил, что такое возможно.

Через несколько дней после того, как мы с Кларой связали себя узами брака в кабинете хорошо знакомого мне судьи, родилась наша дочь Линда. Ее родители, мои родители, мои дети, там были все.

Шелли опять вышла замуж – за педиатра из Питтсбурга, с которым познакомилась на съезде в Далласе. Вот так. Надеюсь, она счастлива. Она совершила глупую ошибку, и я все еще виню ее за это. Но для меня все сложилось очень хорошо. Как я могу носить в себе обиду? (Ну, может быть, немного.)

Что касается Коннора, я ничего с ним не делал. Он все сделал сам. Насколько знаю, он обанкротился, его лицензия на практику была отозвана, и он работает на бензоколонке в Джонстауне, штат Пенсильвания.

У нас с Кларой двое детей – Линда и Стивен. (В честь ее отца, отличного парня.)

Совместимость так и не закончилась... до сих пор... и теперь я верю, что не закончится никогда.

Не приходи, протягивая руку.

Нашла мне женщину, как и себе мужчину,

Теперь же нет ее, но я и не волнуюсь.

Я – на вершине мира...

Песню написали Уолтер Винсон и Лонни Чатмон из группы Mississiррi Shеiks. Кантри-блюз.