На новые пастбища

Анаис Бонфетиль, художник Ерих фон Гёта, перевод с фр. Алик Костин

НА НОВЫЕ ПАСТБИЩА

Грета стояла в ванной комнате на голом дощатом полу, позволив ситцевому платью сползти с плеч, и смотрела на тело, отражавшееся в зеркале. В свете летнего раннего утра ее кожа имела ту же сливочную бледность, как и молоко в ведрах на ферме внизу, и она смотрела, как торчали ее соски, словно плотные розовые бутончики на кустах шиповника во дворе.

Как ее тело изменилось всего за несколько месяцев! Год назад она ещё считала себя ребенком, живой длинной девчонкой, которая ещё играла тряпичными куклами и носилась с визгом по Грюнендорфу с остальными детьми. Но теперь - она осторожно провела рукой по упругому животику вверх и почувствовала твердую припухлость груди под ладонью - теперь она уже не могла считать себя ребенком.

Щёки покрылись румянцем. Это было еще одно изменение, которое началось недавно - неловкий румянец, который появлялся на лице, когда кто-нибудь из батраков смотрел на нее. Почему они бросают на неё такие взгляды? Например, Ганс, кажется, готов просверлить её насквозь, когда в поле облокотится на вилы и изучает ее своими пронзительными голубыми глазами. Она предпочла бы, чтобы Руди смотрел на нее таким образом. С Гансом все, что она может сделать, - это вздёрнуть нос и отойти, чтобы скрыть смущение. "Самодовольная маленькая барышня, " - она слышала, как он бормотал другому парню, когда она поспешила прочь, сгорая от стыда. - "Самовлюблённая девчонка, которую бы обтесать пару раз."

Грета проверила воду в ванне. Ей надо много успеть прежде, чем встанет солнце, когда она должна будет пойти на горные пастбища. Как во многих молочных общинах окрест, это было обычное для молодежи Грюнендорфа дело - уводить скот на пышные высокие пастбища в летние месяцы. У Греты это будет первый раз, когда ей разрешили идти, хотя большинство ее друзей уже ходили прошлым летом, а ее старшая сестра (теперь уже большая, с ребенком) была три года. Ходили сплетни, что девушки не одевали панталоны под одежду так, что все, что парню нужно было сделать... У Греты перехватило дыхание, она увидел тёмную фигуру, разглядывающую её через окно.

Фигуру долговязого герра Майера, коновала, можно было узнать безошибочно. В мгновение ока Грета грохнула ставнями и бессмысленно завернулась в полотенце. Как долго он стоял там? Ступив в ванну, она почувствовала необычное ощущение, которое не показалось таким уж неприятным, и которое имело происхождение где-то внутри нее, между ног. "Что бы это могло быть?" - удивилась она смущённо.

Горы были подёрнуты дымкой, когда Грета со всеми начала свой долгий путь под звон коровьих колокольчиков. Ребята вышли вперед, а девушки поотстали и обсуждали, кто на ком хотел бы жениться.

— У Руди красивая мускулистая грудь, - говорила Хайди, одна из младших девочек. - Он мог бы хорошо работать и построить дом.

— Его мускул немного ниже, как я погляжу! - Прогудела Габи, девушка постарше, которая уже бывала на летних пастбищах раньше, и чья большая грудь была, как показалось Грете, слегка небрежно зашнурована. Потом старшие побежали догонять ребят и насыпали им полные пригоршни травы и гальки за воротники. Те обернулись и надавали увесистых шлепков по горячим задницам, что не помогло Грете понять, действительно ли у девчонок не было панталон под юбками, или были.

Когда солнце поднялось высоко в небо и село Грюнендорф оказалось маленьким пятнышком внизу под ними, все сели на траву и разделили хлеб, сыр и эль. Грета сидела рядом со сверстницами и наблюдала, как Ганс демонстрирует свою силу в борьбе на руках с Клаусом, братом Руди. Ганс легко побеждал. Потом Габи, чей лиф расшнуровался ещё сильнее до неприличия, вызвала Ганса на состязание.

Ганс сначала отказывался, но все бросились уговаривать, и ему пришлось уступить. Руки у Габи были сильные, но конечно она была не ровня молодому человеку, и Ганс без усилий быстро прижал её к земле. А прижав, не стал отпускать, а повалил в траву и взобрался сверху под свист и улюлюканье остальных.

Смотреть дальше стало ниже всяких норм морали, хотя большинство продолжало хихикать и хлопать в ладоши. Грета опустила взгляд и грызла свой хлеб. До ушей донёсся ещё шум, и, когда она наконец подняла глаза, то увидела ещё несколько извивающихся на траве парочек. Рядом оказался Руди, он сел тесно прижавшись своим крепким бедром к её. Она снова почувствовала, как горячий румянец приливает к лицу, и отвернулась, пытаясь скрыть его. Что-то бормоча, он взял её за подбородок и повернул к себе.

— Я... Я не понимаю, - пролепетала Грета. Они сидели в неловком молчании, пока Грета доплетала венок из ромашек. Бездумно она положила его на голову.

— Очень красивая, - сказал он ласковым голосом с улыбкой и погладил её тяжёлые золотистые волосы. Быстро, как ястреб, падающий на добычу, его рука уверенно нырнула вниз, отодвинула волосы и достигла крепко зашнурованного лифа.

— Я поражаюсь, как ты можешь в этом дышать! - сказал он пока его ловкие пальцы развязывали бант и распускали стягивающую ей грудь материю. Грета испугано оглянулась, не видит ли кто, но другие распались по парам и, казалось, исчезли вовсе.

Пока она отвлеклась, Руди спустил платье с плеч и стянул лиф вниз так, что её прекрасные маленькие грудки полностью обнажились. К своему удивлению Грета не почувствовала желания укрыть их от его глаз, а наоборот откинулась назад, позволила раздвинуть ноги, задрать юбки и обнажить бледные гладкие бёдра. Под собой она чувствовала, как прохладный ковёр травы покалывает её плоть, а между ног обнаружилась опять то странное ощущение, как в ванне, которое просило чего-то... Чего? Она не знала. Вариант ответа пришёл через мгновение, когда пальцы Руди нахально начали искать бугорок клитора и раздвигать половые губки. Она вздохнула, разводя ноги шире, когда он вставил свои пальцы легко потому, что она уже была скользкой от источаемых соков. Он взял её руку, прижал к огромной выпуклости на брюках и стал водить ею вверх-вниз по всей длине.

Глаза её округлились. Она видела только мягенький пенис маленького братика, и не могла вообразить, что у Руди в штанах. Она очень хорошо ощущала это пальцами.

Однако совсем скоро им пришлось двигаться дальше, чтобы успеть к далёкой ферме до темна. Остаток дня Грета изнывала от желания, затвердевшие соски торчали, вагина ныла неудовлетворённая. Она чувствовала при ходьбе, как половые губки приятно трутся друг о дружку, что сильно отвлекало, и в сумерках, когда доила скот, она вспоминала свои торчащие соски, как Руди трогал их, тянул и катал между пальцами.

Когда спустилась ночь, и они залезли на сеновал спать, Грета надеялась, что Руди найдёт её. В темноте слышались приглушённые повизгивания и сдавленные смешки, можно было предположить, что жильцы якобы мужских и женских углов уже все перемешались. Но шли часы, и ей начало казаться, что она уже никогда не удовлетворит эту жажду, переросшую в болезненную ноющую потребность.

Она вспомнила, как приятно было чувствовать пальцы Руди, изучающие её вульву, непроизвольно сунула руку под ночную сорочку и с удивлением обнаружила, что вся мокрая. Оказалось просто естественным скользнуть пальчиком вглубь в обволакивающее бархатистое тепло. Когда она исследовала бездонные глубины влагалища, вдруг чья-то рука легла на её руку.

— Руди! - Охнула она, но мгновенно её рот был накрыт крепким требовательным поцелуем. Она сначала сопротивлялась, но под покровом ночи было проще отбросить запреты, и вскоре она легла на спину, отдаваясь любовнику. Она уже приготовилась к его твердому жезлу у своего входа, запустила пальцы в волосы и в шоке обнаружила, что это не коротко стриженная голова Руди! Моментально извернувшись, ничего не соображая, она бросилась с сеновала и помчалась наугад босиком

. Сзади было слышно, как спрыгнул преследователь.

Снаружи на прохладном ночном воздухе ноги стремительно несли её по влажной траве. В неясном свете луны было трудно найти тропинку, её сорочка цеплялась и дралась о кусты терновника. Грета слышала, как он широкими шагами догоняет её, рванула со стоном материю, но только разорвала её, а не освободилась. Спустя несколько секунд сильные руки обхватили её сзади, и в серебристом свете луны на лице Ганса всплыла победная улыбка. Нарочито медленно он захватил рукой пучок её волос и задрал ей голову назад подставляя под свои распухшие губы.

Прижав к пеньку, он навалился на неё сверху, требуя ответа своим шершавым жадным языком. Вопреки всему Грета обнаружила, что это ощущение странным образом приятно ей, и, как бы очнувшись ото сна, стала отвечать, свивая свой язычок с его в неспешном медленном танце, одновременно ощущая, как между ног побежали её соки. Она же так хотела Руди!

Тем не менее, ей было приятно, когда её грудь прижалась к твёрдой, как стена, груди Ганса, и не сопротивлялась, когда он свободной рукой сорвал остатки сорочки, расчищая дорогу напрягшемуся члену.

— Пожалуйста, нежнее! - Выдохнула она, понимая, что хочет его. Вспоминая позже этот свой первый раз, она тогда не знала чего ожидать, она ни за что не могла представить себе ощущение, которое испытывала сейчас, когда в неё всё глубже и глубже залезал его член. Только когда он пробил себе путь в её тесном мокром влагалище, и она привыкла к его размерам, он начал деликатно двигаться внутри, вызывая целое половодье новых ощущений. Когда он повалил её на землю, вспомнив, как он прижимал Габи, она стала отвечать на его толчки движениями своего таза вверх навстречу, подстраивая влагалище под наклон его пениса.

Он глянул вверх сверкающими глазами:

— Так ты уже делала это раньше, а? - В его голосе прозвучала горькая обида, и прежде, чем она смогла ответить, его толчки потеряли всякую нежность, и он задолбил ещё глубже, не считаясь с чувствительностью её вагинки. С её губ сорвались рыдания, но он не смилостивился, и она продолжала корчиться под его выгнутым телом. Он толкал жёстче и жёстче, пока регулярный ритм внутри неё не перерос в одну большую медленную волну потрясающего наслаждения, нарастающую откуда-то из глубины и разливающуюся по всему телу вплоть до кончиков пальцев. В экстазе она впилась ногтями в его плечи, вызвав ещё большую злость, и пока она лежала истощённая и всхлипывающая под ним, Ганс кончил ей внутрь.

Когда она очнулась, её тело было мокрым от росы, и в долине начинало потихоньку светать. Ганса нигде не было видно. Бросив бесполезные лохмотья бывшей ночной сорочки в терновник, Грета, спотыкаясь, побрела в направлении, откуда, как ей помнилось, она бежала ночью. Когда она встала, из вагинки вытекла струйка спермы, напомнив, что она занимались любовью. Вульва болела, она чувствовала странное удовлетворение, и вместе с тем хотела ещё. Она брела достаточно долго, но не встретила никаких построек, пока, наконец, не услышала издалека плеск воды и смех. Повернув в том направлении, девушка вышла к озеру.

Все были в воде. Гайди заметила Грету первой и радостно замахала, кажется, не замечая её наготы, поскольку все остальные тоже были раздеты. Грета с радостью разбежалась и прыгнула в воду, задохнувшись от ледяной температуры. Это было здорово смыть с себя липкость прошлой ночи. К её небольшому удивлению Ганс был тут же в толпе и энергично окунал одну из девушек. Грета пожала плечами и нырнула под воду. Она была довольной тем, что случилось, и пошла искать Руди.

Парень оказался под водопадом, он ловил бурный поток раскинутыми руками, волосы прилипли к голове. Открыв глаза и увидев Грету, он моментально нырнул и неистово схватил её за ноги. Она потеряла равновесие и, смеясь и захлёбываясь, упала на спину в ледяную воду. Его сильные руки подхватили её в последний момент.

— Поймал! - Он окунул её под воду и вытащил обратно. - Ой, уронил. Прости! - Кожа Греты покрылась гусиными мурашками, соски гордо торчали. Он поймал её рот своим и согрел долгим восхитительным поцелуем.

— Где ты была ночью? - Спросил он, когда они всплыли на воздух. - Я искал тебя повсюду. Где ты пряталась?

Впервые со вчерашнего дня румянец прилил к её щекам, она ничего не сказала. Только теперь она заметила ещё одну фигурку под водопадом - одну из подруг Габи Анну. Та подплыла к Руди и к ужасу Греты чувственно провела рукой ему по спине и нырнула игриво между ног. Грета не успела заметить, как его член стал подниматься от таких ласк такой красивый в своём гнезде из блестящих кудряшек. Как ей захотелось сейчас Руди!

Он как буд-то прочёл её мысли и подтолкнул голову Греты вниз к торчащему пенису. Что он от неё хотел? Но как только глаза поравнялись, оказалось совершенно естественным широко открыть рот и принять огромный ствол как можно глубже. Обхватив обеими руками его у основания, она стала нежно массировать его, доведя до ещё большей жёсткости, ничуть не удивившись с удовольствием разнице между пенисами её двух любовников. Когда у Ганса был короткий и толстый, напоминавший ей коренастого бычка, этот был стройный и элегантный, но от этого не менее твёрдый.

Без предупреждения Анна подплыла к Грете и нежно провела рукой по внутренней поверхности бедра. Грета удивилась, что прикосновение другой женщины может быть для неё столь возбуждащим, и вскоре почувствовала, как ещё более скользкая влага смешивается смешивается на и без того мокрой коже. Руди достал член изо рта:

— Поласкай Анну, - подсказал он, направляя руки и губы Греты к отвислой груди девушки. Сначала Грета воспротивилась, но безусловно эротическое ощущение полных мягких женских грудей под пальцами изумили, когда она в первый раз потрогала чужую грудь.

Она посасывала и поддразнивала соски в руке, а Руди обошёл сзади и раздвинул ей ягодицы, заставляя нагнуться. Когда он нашёл вход, Грета получила новую возможность сравнить двух мужчин и удивилась в восхищении, насколько глубоко он может засунуть. Она стонала от удовольствия, а Анна игралась с её клитором. Через какое-то время комбинация ощущений как внутренних, так и наружных оказалась слишком сильной, и Грета содрогнулась и задохнулась во втором оргазме. А когда открыла глаза, заметила, как что-то движется за скалой в нескольких метрах.

Когда она глянула следующий раз после того, как помогла Анне раздвинуть половые губки для члена Руди, то увидела пастуха, одного из стариков, которые живут в горах круглый год. А по улыбке на его лице можно было догадаться, что он давным давно не видел юного голого тела. Осознав, что он наблюдал всё это время, как её трахали, Грета завелась ещё больше. И когда Анна застонала и кончила, а Руди всё ещё не потерял своей эрекции, Грета села на край скалы водоёма и снова развела широко ноги перед ним на виду у старого пастуха. Солнце высушило её кожу, оставив только дрожащую лужицу на пупке, она смаковала идею, как он ликующе дрочит себе до оргазма, представляя, что трахает её.

Руди отвернулся от обоих женщин:

— У нас здесь ещё три месяца, - сказал он. В самом деле казалось странным, что ещё вчера юная девочка Грета краснела от одного взгляда кузнеца во дворе. А сегодня - рассуждала она - она с удовольствием наслаждается помимо прочего мыслью о том, что посторонний смотрит, как она занимается любовью. Она повернулась и укусила Анну за ушко. В один день она выросла в женщину. И да, у них ещё целых три месяца на летнем пастбище.

================

Примечание переводчика.

Ещё один из комиксов Эриха фон Гёта, британского иллюстратора Робина Рэя (род. 1924). К сожалению, опять без иллюстраций.

А текст вообще не его, а француженки Anaïs Bonfetille.

Почитайте, необычный антураж, экзотика для современного городского жителя.

АК