Мишель и Мэтт

byоhiо ©

*****

Чтобы по-настоящему понять, что произошло, вы должны знать о Мишель и о том, как она выросла.

Мишель Хардисон выросла в Кэри, штат Огайо, небольшой городок в северной части штата. Ее отец Том был вице-президентом Первого национального банка граждан, что дало Мишель определенный статус среди ее друзей. А поскольку Мишель была единственным ребенком в семье, и поскольку ее отец был добрым, но отстраненным человеком, он не проводил с ней много времени. И поскольку ее мать Дайан была одинокой домохозяйкой, которой было много свободного времени, Мишель выросла милой, но несколько избалованной девочкой.

Когда ей требовались уроки верховой езды, она брала их — даже если для этого мать возила ее два часа туда и обратно два раза в неделю. Когда она хотела сотовый телефон, он был у неё, хотя ни у кого из одноклассников еще не было. И когда ей захотелось устроить большую вечеринку в честь 12-летия пригласив из цирка клоуна и установив надувной батутж, она тоже их получила.

Мишель была застенчивой девушкой, несколько худощавой и совершенно непримечательной внешностью. У нее было несколько друзей, но она никогда не была в центре школьного круговорота.

И пока Мэтт Покорный не стал ее парнем в 10-м классе, у нее до этого не было свиданий, и она никогда не занималась сексом, даже не целовалась с парнем.

Мэтт был застенчив, как и она, и им потребовалось несколько месяцев, чтобы разглядеть друг друга в классе, сидя в разных группах детей в школьной столовой. И работали они над групповыми проектами тоже раздельно, но однажды он наконец набрался смелости сесть рядом с ней в школьном автобусе.

Пару недель спустя Мэтт пригласил ее в кино. Через несколько недель после этого они часто, куда-то ходили. Они встречались до конца старшей школы, медленно переходя от неуверенных поцелуев к более горячим поцелуям, встречи на выезде (Мэтт получил права, и его мама одолживала ему машину). Они лишили друг друга девственности в мае последнего года обучения, как это было заведено годами: в дешевом номере мотеля в ночь на выпускной бал.

К моменту их выпуска считалось само собой разумеющимся, что однажды они поженятся.

Ее родители были вполне довольны этой идеей, но посоветовали им подождать до окончания колледжа. Они подали документы в те же пять школ и согласились, что поедут в лучшее место для них обоих, которым оказался Иллинойсский университет.

Пребывание в колледже означало свободу и конфиденциальность заниматься сексом, что они и делали много раз.

Они оба были неопытными, но нетерпеливыми, и их сексуальная жизнь была полной энтузиазма и веселья, хотя и ванильной. Ни один из них никогда не видели каких-либо порно, и их репертуар не выходили за рамки пары сексуальных позиций и некоторые прелюдии и эксперименты с оральным сексом.

Мэтту нравились два или три минета, которые Мишель была готова сделать, хотя она была немного смутившейся. Ни один из них не был так без ума от того, что Мэтт набросился на нее. Он понятия не имел, что делает, в то время как Мишель действительно не могла отказаться от мысли, что это было грязно, ее парень сунул туда свое лицо.

Самое большое изменение в их отношениях в Иллинойсе было связано с анатомией: у Мишель выросла грудь, или, скорее, ее довольно маленькая грудь стала большой. Теперь они были большими, красивыми, тяжелыми грудями размера D. Она была худощавой и не особо красивой, и мальчики, кроме Мэтта, никогда не проявляли особого интереса. Теперь она была все еще немного скромной, но ее большая грудь означала много внимания со стороны одноклассников, парней в коридорах, парней на вечеринках и т. д.

Мишель любила Мэтта, но это не значило, что она игнорировала мужское внимание. Хотя она была слишком застенчива, чтобы по-настоящему флиртовать, она, безусловно, научилась улыбаться и немного моргать глазами, и пусть некоторые из ее поклонников совершенно невинно ошиваются вокруг нее.

Что касается Мэтта, он был безумно возбужден. Он не мог перестать смотреть, трогать, поглаживать и сосать новые сиськи Мишель, и их сексуальная жизнь немного усилилась — он просто не мог насытиться.

В то же время Мэтт хорошо себя чувствовал, осознавая, что впервые ему пришлось соревноваться за благосклонность Мишель. Он стал еще более внимательным, еще более услужливым, любящим и поддерживающим. Они всегда учились вместе, но теперь он обязательно редактировал и исправлял статьи Мишель, чтобы перепроверить ее наборы экономических задач. Он покупал ей цветы без всякой причины, делал ей массаж ног в конце долгого дня. Он сказал ей, как сильно любит ее.

И она ответила тем же. Она действительно любила Мэтта, всегда любила. Но баланс немного сдвинулся, даже если они никогда об этом не говорили. Когда-то они были подходящей парой в своем собственном пузыре, и никто тогда больше не интересовался ни одним из них.

Теперь Мишель знала о большом мужском интересе. Она бы отказалась, если бы вы спросили, но она знала, что у нее есть варианты.

Возможно, отчасти по этой причине Мэтт решил сделать предложение в конце лета, незадолго до их первого года обучения. Они разбили лагерь с друзьями из старшей школы в Национальном лесу Дэниела Буна в Кентукки.

Группа из 30 человек, несколько пар и несколько одиночек, ежегодно в августе совершали недельную поездку в один и тот же палаточный лагерь.

В последнюю ночь, когда они сидели у костра, пили пиво и болтали, слушали радио, немного танцевали, Мэтт протянул руку позади него, схватил банку Millеr Litе и передал ее Мишель.

Не обращая особого внимания, она подошла к крышке и обнаружила, что смотрит на маленькую черную коробочку, тщательно приклеенную к крышке банки.

«Мэтт, это?...»

Он соскользнул со своего места и упал перед ней на одно колено. Их друзья замолчали, глядя с широкой улыбкой.

«Мишель, Я любил тебя с 15 лет — ты для меня единственная, и я хочу провести с тобой остаток своей жизни. Ты выйдешь за меня?»

Она немного застыла от шока, и Мэтт открыл коробку, чтобы показать ей кольцо. Внезапно расплакавшись, она сказала: «Боже мой, Мэтт, да! Да, я выйду за тебя замуж!»

Они упали друг другу в объятия, едва слыша хор возгласов и смеха вокруг них. Он помог ей примерить кольцо, и ее подруги собрались вокруг, разговаривая одновременно. В десяти футах от него друзья-парни Мэтта поздравляли его, дразнили, били по спине.

В ту ночь в палатке они занимались любовью с жадностью, она энергично скакала на нем, а он обнимал и гладил ее большие груди. Когда Мэтт был близок к тому, чтобы кончить, он притянул к себе Мишель и сильно покусал ее сосок. Это привело ее в восторг, что происходило нечасто, когда они занимались любовью, и после этого они тихо лежали в объятиях друг друга, улыбаясь и тихо разговаривая.

«Малыш, ты удивил меня сегодня вечером!»

«Я думал об этом некоторое время, Мишель, и я не собирался позволять тебе уйти».

Она поцеловала его. «Я никуда не йду. Но мне понравился сюрприз, банка пива и все такое. Все знали?»

«Только Адам и Сэнди. Я обдумал их идею, чтобы убедиться, что она не слишком хромая.

Но Сэнди обрадовалась и сказала мне, что это супер-романтично», м — так что я подумал, какого черта.

«Кстати, спасибо, что согласились».

Она нежно коснулась его лица и снова поцеловала. «Не будь глупым мальчиком. Ты знаешь, что я твоя».

На следующее утро они пошли на долгую прогулку, прежде чем вернуться, чтобы собрать палатку и свои припасы.

Они согласились, что будут ждать свадьбы до окончания школы, так как они всегда планировали. И у Мишель была идея, которая очень обрадовала Мэтта.

«Дорогой, мне просто нравится кольцо, которое ты выбрал для меня. Оно идеально! И я тоже хочу подарить тебе. Ты бы носил его от меня — кольцо обещания или что-то в этом духе?»

Мэтт широко улыбнулся и крепко обнял ее, прижав ее тело к себе. «Я так сильно тебя люблю», — прошептал он ей на ухо. «И я был бы счастлив надеть твое кольцо».

***************

Беда пришла следующим летом. Они вернулись к Дэниелу Буну на неделю с теми же людьми, но с парой новых.

Одним из них был Энтони Лотари, старший брат одного из друзей Мишель. Никто из них не видел его много лет, и сразу стало ясно, что он был потенциальной проблемой.

По крайней мере, так думал Мэтт — Мишель и большинство девушек думали, что он красавчик. Энтони был старше, ему было около 29 лет, он был крупным и сильным парнем, который в течение года работал на стройке в Цинциннати.

Он был очарователен и кокетлив, по-русски синий воротничок. И, похоже, он особенно интересовался Мишель или, по крайней мере, ее сиськами.

Он всегда с ней разговаривал, дразнил или подмигивал, делал ей комплименты и нежно гладил по руке. Ничего особенного, и, конечно же, ничего настолько явного, что Мэтт мог бы когда-либо спросить с него.

И он был осторожен, играя в те же игры с некоторыми другими девушками.

На пятый день недели Мэтт споткнулся о бревно и подвернул лодыжку. Он, Мишель и некоторые другие планировали в тот день пройти один из 5-мильных маршрутов, но ему пришлось остаться, поставив лодыжку на переносное кресло со льдом.

И когда группа туристов вернулась около 16:00, вспотевшие и веселые, дразня друг друга за запах, Мишель нигде не было.

Мэтт сказал: «Эй, Адам, а где Мишель? Разве она не была с тобой?»

Адам выглядел сбитым с толку. Он сказал: «Да, какое-то время она была... эй, Сэнди, ты знаешь, что случилось с Мишель?»

Пораженный, Сэнди обернулся, но она избегала взгляда Мэтта. «Да, она, мм... она хотела, мм, увидеть один из тех маленьких водопадов в стороне от тропы. Она должна вернуться через некоторое время».

Мэтт вскочил на ноги, небрежно положив вес на лодыжку. Он поморщился и снова быстро сел. «Она одна? Кто с ней?»

Сэнди выглядела смущенной. Она ничего не сказала, пока Адам не пристально посмотрел на нее. «Ну, малыш?»

С неохотой Сэнди сказала: «Я думаю, что Энтони вызвался пойти с ней».

Тишина. Мэтт и Адам посмотрели друг на друга, но ни один из них не заговорил.

Наконец Мэтт сказал: «Хорошо, Сэнди, спасибо. Думаю, я, мм, просто подожду здесь, пока они не вернутся».

Это было больше часа — жестокий час для Мэтта, сидит там, подперев ногу, наблюдая, как все моют посуду, готовятся развести огонь, работают над общим ужином. И когда Мишель наконец вернулась, стало не лучше.

Она вошла в лагерь одна, и Энтони появился позади нее почти через минуту. Идя прямо к Мэтту, она наклонилась и поцеловала его в щеку. «Привет, дорогой, как щиколотка? Извини, ты не смог присоединиться к нам».

Мэтт уставился на нее, заметив, что она не смотрит ему в глаза. Она выглядела вспотевшей и уставшей, как и другие, но также и немного покрасневшей. «Я в порядке», — пробормотал он, он не знал, что сказать. Он получал от нее чрезвычайно странное настроение.

«Хорошо, тогда» сказала она, выздоравливай. «Я собираюсь помочь Сэнди и девочкам с ужином». Она быстро сжала его руку, затем повернулась и исчезла в палатке.

Час спустя, когда они ели, Мэтту стало немного лучше. Мишель была очень внимательна, сидела рядом с Мэттом, улыбалась ему, положив одну руку ему на руку или на плечо,

Убедившись, что у него есть холодное пиво и достаточно еды, побежали секунды. Они мало разговаривали, но ее присутствие успокаивало его.

Пока не прошел Энтони. Он остановился на секунду, чтобы улыбнуться Мэтту, сказав: «Как дела, чувак? Извини, что пропустил сегодня, это была хорошая прогулка». А потом он ушел, но не прежде, чем пристально взглянуть на Мишель.

Долгий взгляд, полный смысла, хотя Мэтт не сразу понял, что это было.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Мишель, и увидел, что она снова покраснела. Она повернула свой складной стул к нему лицом с встревоженным выражением лица.

Она взяла его руки в свои. «Мэтт», — тихо сказала она, стараясь, чтобы никто не слышал ее в кемпинге.

«Ты же знаешь, я тебя обожаю, правда?»

Вся ее манера поведения была странной, и сердце Мэтта внезапно забилось. Он просто кивнул.

«Я собираюсь попросить тебя о чем-то, дорогой. Я знаю, что это будет нелегко, но я хочу, чтобы ты мне доверяла, хорошо? Ты знаешь, как сильно я тебя люблю — ты знаешь, что мы всегда будем вместе».

Она ждала ответа, но Мэтт просто молча смотрел на нее. Он собирался заставить ее сказать это.

«Сегодня вечером я собираюсь — только один раз, только на эту ночь — я останусь в палатке Энтони».

«Что ты собираешься делать?» Слова вышли из него немного громче, чем он намеревался, и Мэтт смутно заметил, как несколько их друзей обернулись, чтобы взглянуть на него и Мишель.

«Шшш, милый! «Она была в ужасе и смущении. « Мэтт, я... ну, ты знаешь это, я никогда, ммм, не был ни с кем другим, и...»

«Иисус Христос, Мишель!» На этот раз Мэтту удалось снизить голос. «Ты в своем уме? Мы помолвлены, или ты забыла об этом?»

В ее глазах стояли слезы, но на лице оставалось выражение решимости.

«Конечно, нет, Мэтт. Мы помолвлены, и я твоя. Навсегда.

«Но мы еще не женаты, и это... это то, что мне нужно сделать. Попробовать. Только один раз, обещаю».

Несмотря на то, что он подозревал, что в тот день между ними что-то произошло, Мэтт был полностью шокирован.

«Дорогая», — медленно сказал он, пытаясь сохранять спокойствие.

«Когда мы договорились пожениться, я подумал, что это клятва друг перед другом, клятва верности. Вы хотите сказать, что вы не имели этого в виду?»

«Конечно, я имела это в виду, Мэтт. Позвольте мне повторить это еще раз: Я ТВОЯ. Я просто прошу об одном, об этом, о шансе — о возможности... поэкспериментировать.

«Клянусь, это будет единственный раз. А следующим летом мы поженимся, и ты будешь моим единственным. Пока смерть не разлучит нас — как в свадебных клятвах.»

«Не зацикливайся на этом, пожалуйста, малыш. Я знаю, ты чувствуешь... удивление. Но это ничего. Я всегда буду твоей».

Она пристально смотрела на него, по щекам у нее текла пара слезинок. Он знал, что она имела в виду то, что говорила, и он лениво гадал, не сошла ли она внезапно с ума.

Глубокое дыхание. Потом еще один. Мэтт сказал: «А если я скажу нет?»

Мишель пристально посмотрела на него, крепко сжав его руки. «Я люблю тебя, Мэтт, но я собираюсь сделать это. А завтра утром все будет сделано, и я буду твоей любовью и партнером навсегда».

Она наклонилась вперед, она обнимает его и крепко, нежно обнимает. Он не обнял ее в ответ, просто положив руки себе на колени. Она обняла его, затем отпустила, глядя ему прямо в глаза.

«Я люблю тебя, Мэтт», — сказала она еще раз. Затем она повернулась и вошла в палатку.

Почувствовав, как на глазах выступают слезы, Мэтт огляделся.

Большинство их друзей, казалось, не знали о противостоянии, но Мэтт заметил, что некоторые из них изо всех сил старались казаться, будто ничего не заметили. Он сидел тихо, вытирая слезы так осторожно, как только мог.

И он продолжал сидеть один, в стороне, в шоке и полном страдании. Через некоторое время ему пришлось поссать, так что он встал и болезненно хромал к краю поляны и на несколько футов вглубь леса. На обратном пути к своему месту он направился к палатке, надеясь еще раз попытаться урезонить Мишель, но она была пуста. К этому времени было темно, и она явно воспользовалась его кратковременным отсутствием, чтобы уйти, не разговаривая с ним снова.

***************

***************

***************

Чтобы действительно понять, что произошло, вы должны знать о Мэтте и о том, как он был воспитан.

Мэтью Покорный и его старший брат Джейсон выросли на небольшой ферме недалеко от Кэри. Их отец, управлявший небольшой заправочной станцией на Норт-Вэнс-стрит в городе, был громким и яростным хулиганом.

Он слишком много пил и в значительной степени терроризировал свою жену, милую маленькую женщину, которая была без ума от своих мальчиков.

Трое из них — Джейсон, Мэтт и их мать Алиса — образовали своего рода узы, необходимый союз против могущественного человека, который держал их в постоянном страхе. Он только изредка бил их, но его словесные оскорбления были постоянными, и чувство угрозы никогда не уменьшалось. Когда их отец развелся с ней и переехал в Тампу, это стало большим облегчением для обоих мальчиков и их матери. Мэтту было 14, когда он ушел.

Джейсон, на два года старше Мэтта, возмутился и обиделся. Он никогда не осмеливался ответить, но чувство мятежа никогда не было далеко от поверхности.

Он также стал яростно защищать Мэтта, который по натуре был намного тише и робче. Механизм выживания Мэтта должен был быть невидимым: он никогда не протестовал, никогда не спорил и старался как можно меньше находиться рядом с отцом.

Тот же подход хорошо служил Мэтту в школе, по крайней мере, ему так казалось. У него был один давний друг, Дэнни Каппелло, который знал его со второго класса, а в остальном держался особняком. Он был учеником выше среднего, хотя его учителя хотели, чтобы он говорил больше, и он избегал неприятностей.

Сесть в тот день рядом с Мишель Хардисон в автобусе было определенно самым смелым шагом, который он когда-либо делал в своей жизни, и пригласить ее в кино несколько недель спустя было следующим самым смелым. Он абсолютно не мог поверить, что она сказала «да», и их отношения сделали его счастливее, чем когда-либо.

Больше всего она нравилась Джейсону. Джейсон, его кумир и защитник, его образец для подражания, считал Мишель «милой» и «действительно хорошей» для него.

Четыре года спустя, когда Мэтт готовился сделать предложение, у него был долгий телефонный разговор с Джейсоном, который к тому времени жил и работал в Луисвилле, и Джейсон всем сердцем поддержал его план.

Когда он и Мишель были в Иллинойсе, и ее поздно развивающееся тело начало привлекать к ней много мужского внимания, Мэтт был слишком наблюдателен, чтобы не замечать, и слишком вдумчивый, чтобы не думать, как ответить.

Он выбрал тихий подход, что было типично для его личности. Ничего конфронтационного, ничего прямого: он «активизировал свою игру». Он как никогда старался показать Мишель, насколько она особенная для него, как сильно он ее любит.

В этом не было ничего неискреннего или циничного.

Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любил ее. Но он также реагировал на изменившиеся обстоятельства, следя за тем, чтобы его сильные стороны как парня никогда не были слишком далекими от нее.

Счастливое и нетерпеливое принятие Мишель его предложения руки и сердца наполнило его радостью, и их первый год вместе в Иллинойсе был лучшим годом в его жизни.

Таким образом, ее поведение на территории лагеря следующим летом было похоже на то, что его ударили сзади двумя на четыре. Не то чтобы он не заметил Энтони и не идентифицировал его как угрозу, но парни флиртовали с Мишель и раньше, и с того места, где стоял Мэтт, Энтони, похоже, не имел ничего, чего не было у остальных.

Теперь, сидя один в темноте, Зная о своей ноющей лодыжке и своем сердце, он задавался вопросом, какого черта он пропустил. Что именно было в этом парне, который мог гадить всю свою жизнь.

Он собирался лечь в свою палатку — не то чтобы у него было много надежды хоть немного поспать этой ночью! — когда Адам тихо подошел к нему с другим парнем из группы,

Роджер Дензин, человек, которого Мэтт не знал так хорошо.

Адам говорил очень тихо. «Мэтт, эм, извини, но... ну, Роджер хочет рассказать тебе о том, что он, э, видел сегодня днем. Мне очень жаль, чувак».

Адам сжал плечо Мэтта и ушел. Роджер смущенно сел на землю.

«Эй, Мэтт, послушай, я не собирался ничего говорить, но Адам наблюдал, как вы разговаривали с Мишель раньше, и... ну, он сказал, что мне действительно нужно поговорить с вами.»

Чувствуя онемение, Мэтт только кивнул.

«Во время сегодняшнего похода я, э, я вроде как отстал к концу. На самом деле, ну, у меня были пробежки, и я... извините! Эта часть не имеет значения.»

«Как бы то ни было, я сильно отставал от остальных, и на обратном пути я внезапно подумал, что пойду по боковой тропинке к тому водопаду, он должен быть таким красивым. Так или иначе, я частично спустился по тропинке, а потом я услышал шум на поляне, и я...»

«Эээ, извини, Мэтт, но я видел Мишель с... эм, с Энтони. Они делали это. Он держал ее на четвереньках, он был позади нее и, ну... Думаю, остальное ты знаешь. Мне очень жаль.»

[Примечание автора: сцена, которую я только что описал, взята из фотографии, которую я видел в Интернете, которая послужила первоначальным источником вдохновения для этой истории. Подпись к фото гласит:

«Они планировали походы на неделю почти каждое лето. В этом году в поездке было немало других молодых людей, которые вели себя весело, по крайней мере, пока она не начала флиртовать с одним из других парней. Джон пожаловался ей, она извинилась и пообещала остановиться.

Но уже на следующий день после полудня она исчезла. Джон поспрашивал, и несколько человек сказали ему, что, по их мнению, она добралась до водопада.

Было неясно, с кем она пошла, но Джон сразу заметил, что парень, с которым она флиртовала, тоже пропал. Когда она вернулась, и он столкнулся с ней, она прямо сказала ему, что сегодня будет спать в другой палатке. У нее хватило приличия сказать ему это со слезами на глазах.

Но она все равно ушла у костра той ночью на глазах у всех, не с тем парнем «.

Очевидно смущенный, Роджер встал, утешительно положил руку Мэтту на плечо на секунду и пошел к своей палатке.

Мэтт просидел в одиночестве, почти не подозревая о похолодании, возможно, еще пару часов.

Один или два человека тихо крикнули «спокойной ночи», и он неопределенно махнул им рукой.

Размышляя над историей Роджера, Мэтт лениво гадал, как он может быть одновременно и не удивлен, и глубоко потрясен. Это только подтвердило то, что он подозревал с тех пор, как Мишель вернулась из похода, и что явно подразумевали ее планы на ту ночь, и все же это его убивало.

Это разорвало на части его представление о том, кто такая Мишель и что они значат для нее. Он не мог больше так бросить ее, чтобы уйти и трахнуть другую девушку, как не мог бы выколоть себе глаза. Это было немыслимо. Она была его, а он ее.

С опозданием он понял, что был один, и холодно, что огонь погас и должно быть уже далеко за полночь. Он посидел еще несколько минут, обдумывая планы, которые почти бессознательно формировались в его голове, пока он сидел, сетуя на то, что Мишель делает с ним. Затем он осторожно встал и вернулся в свою палатку.

Он потратил несколько минут на сбор своих вещей.

Затем он взял мобильный телефон и позвонил своему старому другу Дэнни Каппелло. Они говорили минут десять. Когда он закончил, он удалил звонок из журнала вызовов.

***************

***************

***************

Мишель болела, когда она осторожно пробиралась сквозь тьму обратно в их палатку, ту, которую она делила с Мэттом.

Ее сердце болело за него — она чувствовала себя виноватой из-за того, что сделала, больше, чем казалось возможным.

В то время это имело смысл! Энтони был горячим, они уже трахались один раз, она знала, что это ничего не значит. Это была просто интрижка — ей нравилось это слово «бросить», как будто что-то подбрасывало в воздух. Фрисби, что-то безобидное.

Уж точно не то, что причинит боль мужчине, которого она любила.

И теперь все эти рассуждения казались пустыми, совершенно нелепыми. Глупый. Вероятно, он был в ярости, обижен, шокирован. Как она могла когда-нибудь помириться с ним? Даст ли он ей шанс?

У нее тоже болело между ног, и не в лучшую сторону.

Секс с Энтони постепенно сокращался от «сказочного, невероятного, космического» до «забавного, но пустого» и перешел в «болезненный и нежелательный».

Когда накануне он трахал ее на поляне, она кончала так, словно никогда в жизни это был первый раз. Он был умелым, решительным и ласковым, а его руки были волшебными.

Он раздевал ее, лизал её и задыхался, а затем поставил ее на колени и занялся с ней удивительной любовью.

Ладно, он ее трахнул. В этом не было никакой любви, теперь она это поняла. Но он был нежным, медленным и невероятно искусным, и он потряс ее мир. Три феноменальных оргазма, за то, что должно было быть как минимум тридцать минут траха. Боже, какая у него была выносливость! И то, как он использовал свои руки, лаская ее большую чувствительную грудь или ее задницу, или нежно лаская ее клитор. Вот и все, он был таким могущественным и таким нежным одновременно.

И нет никаких сомнений в том, что она думала своей киской, когда согласилась провести с ним ноч, она хотела большего из того, что получила днем.

Но в ту ночь в палатке он был гораздо менее заботливым, гораздо менее терпеливым. Он вел себя так, как будто это было решено, ее дырка была его, и он использовал это.

В первый раз все прошло хорошо, но все было не так хорошо, как на поляне, и ее отвлекли мысли о бедном Мэтте. Он снова в палатке плакал? Он сидел в кресле, пил пиво и ругал ее? Думаете, как ему отомстить ей?

А Энтони в ту ночь в палатке просто продолжал и продолжал. Он трахнул ее, потом выпил пива, потом он снова ее трахнул. И он хотел, чтобы его член сосали, и издевался над ней за то, что она не очень хороша в этом деле. И он трахнул ее снова, вероятно, в 2 или 3 часа ночи, прежде чем, наконец, погрузился в глубокий пьяный сон. К тому времени у Мишель было более чем достаточно — ее киска была растянутой, липкой и очень-очень болезненной.

В конце концов она немного задремала, но когда она проснулась и увидела по наручным часам Энтони, что сейчас 5: 45, она тихо встала, оделась и вышла, решив вернуться к Мэтту, пока не рассвело и никто ее не увидел.

Палатка была пуста — где он был? Она пошарила, используя фонарик мобильного телефона. Его бумажник, туфли и куртка пропали, но его спальный мешок и остальная одежда остались, как и его ключи от машины и его телефон. Она подумала, что, может быть, он ушел на раннюю прогулку или не может заснуть. Или даже что он ночевал в чужой палатке. Может быть, с Адамом, а Сэнди спала в другом месте? Если бы он сидел пьяным и жаловался Адаму на Мишель, бесстыдная невеста шлюха?

Мишель была недовольна, обижена и очень устала. Она стянула туфли и штаны, залезла в спальный мешок и через несколько минут слегка храпела.

Кошмар начался, когда она наконец проснуласьж. Мишель слышала обычные утренние шумы, посмотрела на свой телефон и поняла, что уже давно десять. Она огляделась и увидела, что Мэтт не вернулся.

Быстро натянув чистую одежду, она вышла на улицу и присоединилась к другим отставшим на завтрак и уборку. Она спокойно поспрашивала, но никто не видел Мэтта с прошлой ночи.

Она заговорила с Адамом, но он только покачал головой.

Холодный взгляд, который он на нее посмотрел, заставил Мишель почувствовать себя хуже, и она получила то же самое от Сэнди и некоторых других. Не зная, что еще делать, она вернулась в палатку, чтобы поправиться. Она запихнула грязную одежду в мешок для стирки, вытащила спальный мешок, чтобы проветрить, сложила стулья на потом.

К полудню, Мишель была достаточно встревожена, чтобы забыть о своем смущении. Она обошла всех в группе, сказала им, что Мэтт, кажется, куда-то ушел, и спросила, знают ли они что-нибудь.

Кэрол и Пит уходили, они пообещали зайти на стоянку, чтобы узнать, там ли еще машина Мэтта.

Когда они позвонили через двадцать минут, они подтвердили, что она стояла там, поскольку ключи Мэтта все еще были в палатке.

Несколько небольших групп друзей собирались прогуляться по тому или иному месту, и все они обещали поискать Мэтта. Мишель слишком волновалась, чтобы покинуть кемпинг, поэтому просто сидела и беспокоилась. специально для bеstwеароn.ru Примерно до 1: 20 когда пришел звонок.

Звонила Сэнди, и она говорила серьезно. «Мишель, мы на озере Кейв Ран. Тебе лучше спуститься».

«Что это? Вы нашли Мэтта?»

«Просто спустись сюда, хорошо?» Сэнди повесила трубку.

Мишель побежала по тропе и была там через несколько минут с колотящимся сердцем.

Она нашла Сэнди, Адама и еще нескольких человек, стоящих на берегу озера.

«Что это такое?» — крикнула она, даже не дойдя до них. Через несколько шагов она увидела это.

Куртка Мэтта была аккуратно сложена на земле. Рядом с курткой его кроссовки. А поверх куртки лежали аккуратно носки. Его боксеры. Его штаны.

Его футболка Illini. А на самом верху, в центре аккуратной стопки, кольцо обещания.

«Неет!» Ее крик напугал их и заставил птиц вылететь из окружающих их деревьев. Мишель упала на колени и заплакала.

***************

Прошла неделя. В тот первый день искали все, почти 30 человек.

Они обошли весь периметр озера в поисках Мэтта или каких-либо доказательств того, что он там был. Потом вызвали людей из Национальной лесной службы, и они взяли на себя поиски.

Мэтт был достаточно компетентным пловцом — он мог бы переплыть озеро, если бы захотел. Но это было бы посреди ночи, и было довольно холодно, и он мог легко дезориентироваться.

Или — и никто не хотел говорить об этом Мишель — он мог войти в воду, не собираясь выходить.

Через несколько дней всем пришлось вернуться к своей жизни, и поиски они оставили лесным рейнджерам. Энтони собрал вещи и уехал в первый же день, не говоря ни слова никому. Андреа и Хизер остались на пару дней с Мишель, которая отказалась уезжать, но, в конце концов, им тоже пришлось вернуться.

Конечно, они говорили с родителями Мэтта и Джейсоном в Луисвилле, но никто не слышал ни слова. Мишель позвонила им в первый день, пытаясь сдержать рыдания. После этого, ежедневно звонила Лесная служба — Мишель просто не могла с этим справиться.

Когда они наконец отменили поиск, Джейсон был там. Он приехал из Луисвилля и помог Мишель собрать вещи Мэтта. До этого он сел с ней наедине, и заставил ее рассказать ему, что случилось той ночью, когда последний раз видели его брата. По-видимому, последняя ночь в его жизни.

Это было мучительно. Она плакала, плакала, жалобно смотрела на Джейсона, когда давала ему смягченную версию своего свидания с Энтони без рейтинга Х. Ее свидание с Энтони и ее отказ от Мэтта.

Удивительно — невероятно, даже — он не ругал ее. Он не кричал, не ругался, не гнал прочь. Он видел, что она была в агонии, вне себя от горя и вины. Он не совсем ее утешал, не заключал в крепкие объятия. Но он остался с ней, и они вместе собрали вещи. Палатка, спальные мешки, кухонные принадлежности, одежда Мишель и Мэтта.

Они поехали обратно в Кэри на своих двух машинах, Джейсон все время оставался позади Мишель. Они договорились, что она пойдет прямо в свой дом. Джейсон спросил ее, может ли она прийти поговорить с его родителями, но Мишель снова сломалась, отчаянно покачала головой и умоляла его не настаивать.

«Я... пойду, я пойду к ним, обещаю, Джейсон, но, пожалуйста, пожалуйста, не сейчас? Пожалуйста, ты понимаешь, я просто... я просто не могу прямо сейчас. « Она была почти в истерике, умоляла его, и он, наконец, просто кивнул.

Когда Мишель вернулась домой, ее родители, которые следили за трагической историей по телефону, безмолвно пригласили ее в дом и уложили спать.

На следующее утро они посадили ее на заднее сиденье семейной машины и поехали навестить родителей ее мамы в Айове. Их не было до конца августа.

***************

Мама и папа Мишель заботились о ней. Они не могли быть лучше. Она была их принцессой, и они давали ей то, что ей было нужно.

Ее дедушка и бабушка обожали ее и баловали, и за все время не говорили ни слова

о Мэтте. Она, конечно, знала, что они знают эту историю, но отсутствие необходимости говорить об этом было облегчением. Она много спала, и они кормили ее любимой едой и отпускали на долгие прогулки с двумя собаками.

А когда наступил День труда и пора было возвращаться в Иллинойс, родители отвезли ее прямо в общежитие. А они поехали домой в Кэри, собрали все необходимое, что она привезла домой на лето, и отвезли их к ней в школу. Она просто не могла смириться с мыслью увидеть кого-нибудь дома — увидеть друзей Мэтта, и ее друзей, и о боже, семью Мэтта.

Мишель почти всегда оставалась в своей комнате. Она не хотела никого видеть, не хотела идти ни в одно из мест, где они с Мэттом обычно тусовались — их любимые места в библиотеке для студентов или скамейки в кампусе, или рестораны — и она определенно не хотела видеть никого из их друзей и отвечать на неизбежные ужасные вопросы.

Конечно, она рассказала об этом своей соседке по комнате Хелен. Две девочки были довольно близки, и Хелен держала ее, пока она рыдала и, спотыкаясь, пробивалась сквозь ужасную историю. Какая ужасная вещь она сделала, как ей было жаль, как она никогда не могла представить, что Мэтт...

Хелен была ошеломлена, но она была хорошим другом. Она выслушала всю историю, и ей доставили пиццу, чтобы они могли поесть в своей комнате, и Мишель не пришлось идти в кафетерий.

А позже в тот же вечер она вышла и тихо передала слово о трагедии друзьям Мишель: чтобы никто по ошибке не поприветствовал ее в школе, спросив о Мэтте.

На следующий день начались занятия, и Хелен настояла на том, чтобы Мишель пошла, даже шла с ней на первое занятие. В тот же день, возвращаясь в свое общежитие с урока статистики, Мишель увидела парня в 50 ярдах от нее, уходя от нее с другим парнем по боковой дорожке рядом с Давенпорт-холлом, она чуть не крикнула: «Мэтт!» и побежал к нему. А потом ее сердце остановилось, и она чуть не упала на колени, поняв, что это просто какой-то парень, похожий на Мэтта издали.

Она сразу же побежала в свою комнату и плакала весь остаток дня.

На следующий день Мишель шла через главный дворик, направляясь на обед, изо всех сил пытаясь думать о макроэкономике, а не о Мэтте, когда она уронила одну из своих книг. Наклонившись, чтобы поднять её, она увидела тень человека, стоявшего в нескольких футах от нее.

«Привет, Мишель», — сказал он. Выпрямившись, она увидела Мэтта. Она вскрикнула и упала в обморок

. ***************

«Ты подстроил это?» — спросила она в третий раз. Она все еще дрожала, крепко обхватив себя руками. Они сидели на скамейке на солнышке возле Союза Иллини, но ей все еще было холодно.

«Да», — сказал он снова. «Я не очень горжусь этим сейчас, но мне было больно, больнее, чем когда-либо прежде, и я хотел, чтобы ты чувствовал себя так же плохо, как я «.

Ей потребовалась целая вечность, чтобы обдумать это. Она была просто слишком шокирована, такая успокоенная, растерянная и разъяренная. Кто знал, что фраза «ее голова плывет» на самом деле реальна?

«Как ты сделал это?»

«Я позвонил Дэнни Каппелло и попросил его забрать меня у трапа на берегу озера.

Затем я сбросил вызов со своего телефона, оставил свои вещи там, где вы, ребята, должны были их найти, и подошел, чтобы дождаться его. Я взял лишние шорты и футболку, но мне все еще было чертовски холодно, и я немного порезал босые ноги.

«Дэнни одолжил мне несколько сотен долларов. Мы поехали в город, и я нашел Wаlmаrt и купил одежду, а потом я сел в автобус, поехал в Луисвилл и остановился у брата. Я купил дешевый телефон и позвонил ему и своим родителям, чтобы они не волновались, когда им начали звонить «.

Мишель все еще пыталась усвоить все.

«Итак, когда Джейсон... когда он подъехал к озеру и услышал мою историю, и мы собрали ваши вещи... он уже знал, что ты живой?»

«Да. Вот почему он не разрубил тебя на части, а просто заставил рассказать ему эту историю. Он сказал мне, что ты очень расстроена».

«И... о боже, Мэтт, а как насчет всех наших друзей? Они должны...»

«Все в Кэри знают, что я жив. Как только ты и твои родители уехали, я попросил родителей сделать несколько звонков, чтобы люди могли распространить информацию.»

«Мне сейчас как-то плохо из-за этого — заставляя людей так страдать, оплакивать меня и все такое. Я никогда не собирался никого обижать, кроме тебя. И у меня не было так много времени, чтобы все это спланировать, я просто сделал это.»

«Я надеюсь, что кто-то уже сказал твоим родителям, но на всякий случай, пожалуйста, позвоните им сегодня вечером. Мне не нравится мысль, что они думают, что я покончил с собой, и что это произошло из-за тебя, Мишель».

Они еще немного посидели в тишине. Он смотрел, как она пытается осмыслить это, все обдумать.

«Первые несколько дней были довольно плохими», — сказал он. «Джейсон был потрясающим, терпеливым и отзывчивым. Пару раз я напивался, кое-что разбросал, даже пару тарелок сломал. И он просто слушал, давал мне выговориться, не торопил меня».

«Знаешь, какое-то время я планировал не возвращаться в школу... просто исчезнуть, может быть, взять отпуск на год, поехать на Западное побережье и найти работу или что-то в этом роде. Но я понял, что в этом нет никакого смысла. Почему я должен откладывать окончание колледжа только потому, что ты... просто потому, что меня больше не было с тобой? А еще я не мог позволить людям думать, что я мертв. Это было несправедливо по отношению к кому-либо».

Он встал.

«Мне действительно нужно идти, Мишель. С тобой все в порядке? Ты все еще выглядишь ужасно бледной».

«Подожди, Мэтт, не уходи! Могу я... ммм... могу я увидеть тебя позже? Мне действительно нужно поговорить с вами еще немного!»

Он медленно сказал: «Через пару дней, хорошо? У меня было больше времени, чем у вас, чтобы подумать о вещах — так что давайте дадим вам немного времени, и мы сможем поговорить после этого».

Она снова начала плакать. «Мэтт, мы... ты —»

Он остановил ее, осторожно протянув руку. «Позже, Мишель. Мы поговорим позже.»

***************

«Он жив?!» Хелен радостно кричала, обнимая Мишель так крепко, что она едва могла дышать. «Боже мой, это потрясающе! Что с ним случилось? Он притворился или что-то в этом роде? Что он сказал?»

Мишель не могла не улыбнуться безумной радости Хелен, даже посреди ее собственной боли и замешательства.

«Да, он сделал это нарочно. Он был... он действительно злился на меня, и он решил, что это способ вернуть меня. Боже, это когда-нибудь сработало».

Они говорили часами, повторяя это снова и снова. Что она сделала, что он сделал, кто знает, и, прежде всего, что будет дальше.

Хелен сказала: «Ну, он с тобой разговаривает — это что-то. И он дал тебе знать, что он жив. Думаю, он мог бы просто остаться мертвым, пойти в школу в другом месте или что-то в этом роде.»

Но Мишель только покачала головой со слезами на глазах. «Он знал, что не может больше позволять людям думать, что он мертв — всем нашим друзьям дома и людям здесь. Я вообще не думаю, что он вернулся за мной».

Хелен обняла ее. «Хорошо, он сказал, что ты сможешь поговорить с ним через пару дней. Я уверена, когда он услышит, как ужасно ты себя чувствовал, как тебе жаль, что ты причинила ему боль... Она замолчала, желая успокоить подругу, но не сумев закончить предложение, она не могла поверить себе.»

***************

Это было самое трудное, что она когда-либо делала — ждать еще два дня, чтобы позвонить ему.

У него был старый сотовый телефон, потому что он снял трубку после третьего звонка и сказал: «Привет, Мишель».

«Мэтт, привет, э... ты думаешь, мы собираемся сегодня вместе поговорить?» Она нервничала и немного запиналась в своих словах.

Договорились встретиться в ее комнате в 5. Она убирала ее как сумасшедшая, выбежала, купила букет цветов и поставила их в красивую вазу на своем столе, четыре раза меняла наряд.

Когда приехал Мэтт, он вошел тихий и отстраненный. Он сидел в ее кресле у окна и просто смотрел на нее, типа: «Это ваше шоу — почему бы вам просто не продолжить его?» Конечно, не враждебно — просто серьезно.

И она попыталась, он определенно должен был дать ей это. Она призналась в этом, никаких оправданий, никаких попыток преуменьшить то, что она сделала.

«Это было ужасно, Мэтт — я не видела этого тогда, не знаю, почему, но теперь вижу. Я предала тебя самым худшим из возможных способов. Я была легкомысленной и эгоистичной — и жестокой, хотя и не видела это в то время.

«Это было непростительно, неправильно, бессердечно и незрело».

«Что это такое, Мишель?» Он не собирался делать это легко. Он собирался заставить ее сказать это.

Она посмотрела вниз, а затем снова на него, отчаянно пытаясь не сводить глаз с его лица.

«Спать с... нет, это неправильно. Трахаться с другим парнем. С Энтони. Сначала по дороге к водопаду, днем. А потом — я с трудом могу это сказать, Мэтт, но я сделала это. Потом подходила к вам и говорила, что собираюсь переночевать в его палатке. Чтобы еще немного заняться с ним сексом. Сказать тебе это, а потом просто уйти и сделать это».

«Если я»

Он остановил ее, подняв руку. Он выглядел усталым, под глазами были круги.

«Хорошо, Мишель. Теперь моя очередь».

Он встал и около минуты смотрел в окно, затем повернулся и посмотрел ей прямо в лицо.

«Все, что ты говоришь, правда — и спасибо, что ты это сказала. Ты предала меня самым худшим из возможных способов, самый унизительным, даже публичным способом».

«И, разумеется, я много думал об этом. Иногда люди делают глупые вещи — напиваются и убивают себя в машинах, или вступают в глупые драки, или паникуют во время финалов и пытаются обмануть на экзаменах. Или обмануть своих парней или девушек».

«И я полагаю, что молодые люди с большей вероятностью будут делать глупости, а нам обоим всего 21 год. Так что, хотите верьте, хотите нет, я вроде как прощаю вас. Сейчас я не так зол, как был. Просто действительно печален».

«Знаешь, я не могу отделаться от мысли, что это как-то связано с твоими сиськами. Я имею в виду, как они стали большими и ты начала привлекать столько внимания со стороны парней. Вы можете этого не осознавать, Мишель, но я думаю, что именно это сделало все это возможным».

«Я желаю вам всего наилучшего, но мы закончили. Я полагаю, вы надеетесь, что мы сможем найти способ уладить ситуацию, даже после того, что вы... после всего, что произошло. Но мы не можем. Я не буду».

«То, что вы сделали, заставило меня почувствовать, что я просто вас совсем не знаю, что настоящая Мишель или новая Мишель — это кто-то совершенно отличная от того, в кого я влюбился еще в старшей школе».

Ее рот был открыт, и ее лицо было в слезах, но она не пыталась его прервать.

«Может быть, это было какое-то странное отклонение, которое случается раз в жизни, какой-то биохимический взрыв эгоизма. Может быть, ничего подобного больше не повторится, и ты будешь любить меня и быть верным мне на протяжении 60 лет.

«Но я не собираюсь рисковать».

Он подошел к ней и сказал:

«Я хочу вернуть свое кольцо, пожалуйста».