Между нами, вдовцами

Ночью мне приснилась жена, и утром я поехал на кладбище. Повозился на участке – слышу где – то неподалеку тоже кто – то возится: косит траву, что ли? Сколько ни вглядывался в ту сторону, откуда доносился шум, не вижу, кто это. А потом увидел – мужик. Седой старик, но такой крутой: наклоняется, изо всех сил рвет траву и складывает в мешок.

Ну, все сделал, что хотел у жены на могиле, собрался возвращаться домой. Прохожу мимо того мужика. Он рубашку снял – стоит весь мокрый и рвет траву. Смотрю – у него такой красивый торс, от самого горла до ремня на брюках – густая седая шерсть. У меня тут же зашевелился. Дай, думаю, заговорю. Заговорил: трава выросла, могил не видно: И тому подобное.

Да, отвечает: рву траву, а то могилу даже не сразу нашел.

Я говорю: а я думал, что косите.

Он говорит: да откуда у меня коса? Руками рву.

Я спрашиваю: у вас тут кто?

Он: жена.

Я говорю: и у меня жена.

А сам думаю: предложу – пусть убивает. Ну, так мне понравился он со своей могучестью. И говорю: да, у меня тоже жена, живу один уже целый год, недавно справил годовщину: И вдруг спрашиваю негромко, по – товарищески, как будто мы с ним давно знакомы: у тебя стоит?

Он улыбнулся, помолчал и говорит: стоит.

Я думаю: не убил, значит, можно продолжать. Говорю: давай я тебе пососу.

Он отступил на шаг и говорит: как это?

Я говорю: так. Никого нет. Кладбище!

Он говорит: где?

Я говорю: тут, в траве.

А у самого уже колом стоит.

Он говорит: да ты че, педераст?

Я говорю: я не педераст, я вдовец, у меня стоит всю дорогу, а как быть, не знаю. На других женщин я смотреть не хочу – сейчас такие женщины пошли алчные, им от тебя только квартира нужна, а я квартиру приватизировал и завещал сыну, так что им со мной нет никакого интереса связываться.

Он спрашивает: а как же ты будешь сосать? Уже сосал?

Я говорю: не сосал ни разу, но мне сосали. И это хорошо, поверь. Я тебе сейчас отсосу, и если тебе не понравится, ты сразу скажешь.

Он ухмыльнулся и говорит: но у меня не встанет, мне пизда нужна.

Я говорю: встанет. У меня рот горячее пизды.

Зашли с ним в траву, которую он рвал, и я, оглядываясь, чтобы нас все – таки никто не видел, рукой расстегиваю ему брюки, нащупываю здоровенный елдак, который лежит. А у меня у самого стоит во всю мочь – спустить хочу до ужаса. Месяц терпел.

Я быстро присел и сразу взял его член в рот. Член вздрогнул и тут же начал напрягаться. Мужик тоже всю дорогу сдержива

лся. Через секунд пятнадцать уже стоял на полную. Я сосу, захлебываюсь, а он начал меня подъебывать: качает тазом, забивая свой хуй мне в глотку поглубже. Я закашлялся. Поднял голову и спрашиваю: нравится?

Он говорит: давай – давай.

Я – сосать. Но уже так, чтобы не кашлять. Медленно оттягиваю шкурку, ввожу его член в свой рот до самого горла, а потом делаю глотальное движение, а сам перехожу дышать носом. И чувствую: как только его здоровенная залупа в мое горло входит, так напрягается, просто каменеет. Нравится ему моя глотка, как будто в целку входит:

Носом я упираюсь в его волосы на лобке – густая шерсть, полуседая, кудрявые волосы, пружинистые. Я, блядь, вынул член изо рта и языком стал лизать эти кудри, засасываю волосы, глажу языком яйца, которые мне в подбородок били. А мужик вдруг скороговоркой шепчет: возьми в рот, возьми!

Я тут же взял – а член так взбух, что даже в рот не лезет. Будет кончать! Я варежку распахнул настежь – а сам схватился за свой хуй – и давай дрочить! Он меня в рот ебет до самой глотки, и я себе наяриваю. В одну минуту кончили: меня корежит – и его согнуло. Он норовит свой член изо рта у меня вытянуть, а я не даю – пока не высосу всю сперму, не отпускаю, зубами даже сжал. Но он все – таки вырвался, схватился за член рукой и из его дырки брызнули остатки спермы – мне прямо в лицо. А я ему залил ботинки:

Едва встал. Прямо отпустило.

Ну как, – спрашиваю, – претензии имеются?

Он вытирает свой конец носовым платком и вдруг тихо – тихо говорит: ну вот, теперь и я пидаром сделался.

Я ему говорю: что вы, мужчина! С одного – то разу? Никогда. Никому не говорите – и никто знать не будет. А то, что сейчас между нами произошло, наше с вами личное дело. И вообще личное дело каждого. Встретились – и разошлись. Вам хорошо, и мне хорошо.

И больше не увидимся? – вдруг спрашивает тихо.

Тут я на отрезвевшую голову спохватился – вдруг, думаю, на милиционера напал? Я же его совсем не знаю. – А вы часто на кладбище приезжаете? – спрашиваю его.

Он говорит: да вот как потянет приехать, так я и еду. Раз в месяц примерно:

Я говорю: и я тоже примерно раз в месяц. Странно, что раньше не встретились. Давайте, говорю, – в будущем месяце в это же число и встретимся. А если вдруг будет дождь, то вот вам на всякий случай мой мобильный телефон.

С тех пор встречаемся. Его зовут Гена. Он не милиционер, работал инженером по наладке бытовой техники. А меня – Алексей. А то, что между нами, вдовцами, происходит, – никого не касается.