Космический зоопарк

А вы бывали когда-нибудь в зоопарке? Уверен — бывали. Люди, возомнившие себя Богами, упрятали в клетки разнообразных представителей своей фауны. Для чего их посадили в тюрьму и за что? Чтобы любоваться, а за что? Просто так. Космические пришельцы, обладая точно такой же моралью, собирали свой зоопарк. И я, Юрий Арнольдович Шпицхельгрубер, был сворован ими с Земли, как представитель тамошней фауны. Почему именно я? Не знаю.

Клетки в инопланетном зоопарке были немного другие. Там не было привычных металлических прутьев. Они были изготовлены из неведомого мне прозрачного материала, а может, это были силовые поля? Мне сие неведомо. Периодически клетки пополнялись очередным экспонатом. Я был последним. Справа от меня уходил в бесконечную даль ряд помещений, заполненных разнообразными инопланетными существами. Некоторые были заполнены водой для морских животных, в других был какой-то полупрозрачный газ. Иногда нас партиями выводили на прогулку. Не всех, а тех, для кого была подходящая по составу атмосфера. Именно в такие моменты мне удавалось разглядеть многие камеры и своих соседей.

Слева от меня были пустые, но я пребывал в уверенности, что они вскоре заполнятся. Где всё это находилось? Не знаю. Может, на космическом корабле, а может, на какой-то планете. Но точно не на моей родине. Притяжение немного отличалось, и воздух был явно неземного вкуса. Еда была непонятного происхождения, а время сильно отличалось. Думаю, в сутках хозяев-инопланетян было около тридцати земных часов. Так я ощущал время. У меня не было привычных земных вещей. Ни кровати, её прекрасно заменял мягкий тёплый пол; не было стола, но еду приносили в посуде с похожими на земные ложками. Туалет был в углу. Стоило мне приблизиться к нему, как все стены моей камеры чернели. На мне была одежда: шорты и подобие футболки. Раз в пять дней они менялись по цвету и фасону, сразу после умывания, которое происходило прямо в камере.

Я уже привык к тамошнему распорядку, пробыв в своей тюрьме около семидесяти дней по инопланетному летоисчислению. Отмечать мне их было негде, поэтому я придумывал к ним разные названия. Итак, по истечении примерно седьмого десятка моего пребывания в зоопарке в соседнюю камеру привели женщину-кошку. Нет, у неё не было лап. Она не ходила на четвереньках. Инопланетянка была прямостоящая и более походила на человеческую женщину, если бы не густая золотистая шерсть с серебряными искорками. Шерсть была короткой, она словно топорщилась на её теле. Однако миленькое личико с кошачьим носиком было лишено растительности. У кошки был небольшой хвост, примерно в три моих ладони. На её ладонях тоже наблюдалось отсутствие растительности. Зато элегантно отточенные коготки были покрыты алым лаком. На губах лежал слой помады. Остального я разглядеть не мог. Оно было скрыто одеждой.

Признаюсь, у меня давно не было женщины. Мастурбировать я не смел, боясь, что за мной наблюдают хозяева, точнее — стеснялся. Но увидев неземную красоту, мне захотелось её. Я живо представил её груди. Вдруг они тоже лишены шерсти? При этом мне не было доподлинно известно, какова её шерсть, гладкая и пушистая или твёрдая и упругая. Я не знал, чем от неё пахнет. Стены камер обладали не только полной звукоизоляцией, но и отсутствием проникновения посторонних запахов. Главное я не ощущал себя скотоложцеми-зоофилом. Ведь по всему было видно, что она разумна. Была очень красива даже по земным меркам. И кто мог меня осудить в моих мыслях? Я находился неизвестно на каком расстоянии от Земли.

Меня осудила она. Женщину-кошку звали Кайолин. Кайолин обладала телепатией, но это было неведомо нашим хозяевам. Она отвернулась от меня и небрежно помахивая хвостом, медленно проговорила у меня в мозгу.

— Юра, ты думаешь обо мне, как о распоследней земной шлюхе, но я не такая.

Затем она пояснила мне, что читать мысли хоть и может, но это противоречит её морали. Она предпочитает разговаривать в чужом сознании и попросила, чтобы я невольно не выдал её. Затем она показала себя абсолютно голой в моём мозгу. Её грудь не имела растительности, а соски были окрашены в красный цвет. порно рассказы Половые губы тоже были покрыты стойкой помадой. Развернув своё тело Кайолин, сильно прогнулась порно рассказы и раздвинув руками свою попочку, продемонстрировала второе сексуальное отверстие, тоже окрашенное помадой.

— Хочешь меня? — сощурив призывно правый глаз и начав посасывать свой указательный палец спросила женщина.

Это не лезло ни в какие ворота — её слова перед этим и развратные действия после. Конечно, я хотел. Да ещё как! Я живо представил, как обнимаю её и целую во все места. Мой член, годный ранее только на пописать, при виде такого, что творилось в моём мозгу встал на изготовку к бою. Внезапно лицо Кайолин заполонило всё пространство моего мозга.

— Юрочка, подожди, — сказала она, — ещё не время. Расслабься.

Затем я почувствовал её запах. От неё пахло какими-то ягодами, отдалённо напоминавшими земные. Губы женщины-кошки прикоснулись к моим, и мы страстно слились в поцелуе в моём сознании. Это было просто невероятно! Реальней реальности. Я понял, что она может всё. Но не сейчас. Что-то её останавливало. Вероятно, она слышала и видела то, что моему слабому разуму было недоступно. Поэтому она сказала:

— Дождёмся ночи. Я приду к тебе, мой милый, а сейчас я покину тебя.

Затем она покинула моё сознание. Я сделал вид, что более моя соседка мне не интересна и принялся за каждодневное наматывание километров по своей камере.

***

Дело было вечером. Вскоре в зоопарке наступила ночь. Свет повсюду был пригашен. Некоторые стены клеток стали непрозрачными или полупрозрачными, но что там происходит было не видно. Я улёгся на пол в привычном мне месте спиной к соседке, закрыл глаза и приготовился ждать. Она вошла в мою камеру. Как уж ей это удалось, мне неведомо. Просто прошла сквозь стену. Я почувствовал запах лесных ягод и лёгкое дуновение ветерка от её движений. Она присела подле меня и ласково погладила по волосам и по плечу.

— Юрочка, я знаю, что ты не спишь. Не бойся, милый, сейчас за нами никто не наблюдает, — сказала Кайолин вслух.

Откуда она знала земной язык, я не знал, и почему говорила совершенно без акцента — мне не было ведомо. Но она пришла ко мне без одежды. Впрочем, её шёрстка в какой-то мере компенсировала её отсутствие. Однако её маленькая грудь была голой. Ярко-алые соски молили о поцелуях. Я тут же присосался к ним, ласково поглаживая спинку своей возлюбленной. Вскоре мои руки гладили её попочку. Её хвост был сплошной эрогенной зоной. Стоило мне только прикоснуться к нему, как Кайолин закатила свои кошачьи глазки и гортанным голосом попросила:

— Погладь его, поласкай. Мне так приятно!

Я тут же выполнил её просьбу. Моя кошечка изгибала спинку и выгибалась в немыслимых позах, начиная мурлыкать или издавать звуки, похожие на мяуканье. Насладившись ласками своего хвостика в полной мере, она освободилась и, присев над моим лицом, ухватилась своей ручкой за мой член стала ласково его вылизывать своим непомерной длины языком. Нет, он не был шершавым, как у земных кошек. Он был даже мягче человеческого, тёплый и влажный. Он был таким длинным, что, касаясь губками головки моего члена, Кайолин умудрялась поигрывать кончиком языка с моими яичками. Это было нереально чувственно и возбуждающе.

Мне не хотелось оставаться в долгу перед моей кошечкой и поэтому я, высунув свой не такой длинный язык, вылизывал её между ног. Неземная помада не стиралась и не смывалась, она пропускала все соки моей любовницы. Её соки были на вкус не такими, как у человеческой женщины . Они своим вкусом и терпкостью напоминали вкус лесных ягод, правда не сладких и не кислых. Но мне очень нравилось. Я пил и пил нектар моей богини, никак не мог утолить жажду. Но моя богиня, хоть и хотела попробовать вкус моего нектара, предпочла оставить это на потом.

Быстро развернувшись, она стала целовать меня в губы, поводя своим телом из сторону в сторону. Она тёрлась своей грудью о мою. Нам это нравилось. Её немаленькие ушки тоже оказались сплошной эрогенной зоной. Ухватив их руками, я мял и пощипывал их, страстно целуя прекрасное личико и губки моей кошечки. Не могущая более терпеть таких любовных издевательств над собой, Кайолин ухватила мой член в свою руку и направила его в свою узенькую щёлочку. Не знаю, была ли она девственницей, но нам пришлось хорошенько потрудиться, пока я вошёл до упора. Немного попривыкнув, мы начали заниматься любовью. Я по-прежнему не чувствовал себя извращенцем. Дева, покрытая с ног до головы золотистой шерстью, с огромными кошачьими глазами — правда, зрачки были круглыми, ушками, торчащими над головой и премиленьким хвостиком, вызывала у меня вожделение и я, кажется, влюбился в неё с первого взгляда. К тому же, никто нас не мог осудить, даже если бы и видели.

Мы любили друг друга со всею страстью, на какую были способны. И кончили одновременно. Я ещё долго чувствовал, как сокращалась вагина моей кошечки и как конвульсивно подёргивался её хвостик, зажатый в моей руке. Затем она порывисто соскочила и... прошла сквозь стену в свою клетку. Мы быстро оделись. Вероятно, Кайолин почувствовала что-то неладное. Затем она послала мне воздушный поцелуй, сделав это по-кошачьи. Прикоснулась своими пальчиками к губам и повращав кистью, как бы кинула его мне. Я же сделал это по человечьи — подув на ладонь.

— Спокойной ночи мой любимый, — прозвучали слова моей кошечки у меня в мозгу.

Она легла на пол спиной ко мне и помахала ласково хвостиком, как бы говоря: «До свидания!»

Признаюсь, я тоже сильно устал и, отвернувшись от неё, тут же уснул, пожелав ей мысленно: «Спокойной ночи».

***

Следующим днём был прогулочный. Передние стены наших с Кайолин камер замерцали и как бы растворились, приглашая нас выйти. Обитателям зоопарка запрещалось приближаться друг к другу более чем на полметра. Нарушителей начинало бить током или каким-то полем. Было довольно ощутимо и больно. Однако наказание не касалось того, к кому приближались.

Вскоре группа инопланетных созданий в количестве более ста человек, встала внутрь очерченного круга на полу. Круг мягко выдвинулся наружу, превратившись в платформу и со страшной скоростью полетел вверх. Через несколько минут мы оказались в саду. Сад представлял зоопарк фауны. Земные растения терялись в его кущах. Для меня было игрой отыскивать их каждый раз, потому что интерьер менялся постоянно. Многие инопланетяне поступали точно также, бродили по тропинкам с буйной инопланетной растительностью в поисках своего — родного. Я старался запомнить таких людей. Пусть их тела вызывали страх и ужас для землянина, но вероятно, их мораль была схожа с моей. А те, которые бесцельно бродили по саду, вызывали у меня опасение. Именно их представители в первые дни набрасывались на особей, которые были им неприятны по внешности. Получив отменный удар электротоком, они более не делали таких попыток.

Фауна моей кошечки по стечению случайных обстоятельств была рядом с моими берёзкой и дубочком. По другую сторону от земного пятачка росли малина, крыжовник и цветы. Их можно было трогать, нюхать, но рвать категорически воспрещалось. На пятачке Кайолин росли подобия пальм и сиреневые кустарники с алыми цветочками. Девушка обрадовавшись, протянула руку, чтобы сорвать один из них.

— Не надо, милая! — закричал я в своём мозгу.

— Я знаю, — показывая мне в сознании улыбающегося земного котёнка с бантиком, — ответила она, — я должна им показаться глупой.

Вскоре она была наказана. Цветок девушке сорвать не удалось. Она получила отменный удар током и замяукала по-кошачьи от боли.

Но это был спектакль для невидимых хозяев. В моём сознании она мне подмигивала и улыбалась.

Сделав обиженную мордочку, киска подошла ко мне, как бы прося защиты, но стоило ей приблизиться ко мне ближе чем на полметра, как сильный удар током откинул её от землянина. Скорчив недовольную мину женщина-кошка повторила попытку, на сей раз вытянув руки для объятий. Обычно никто не пытался это делать более двух раз. Здесь не было неразумных животных. Все пленники зоопарка обладали разумом. Им не нужно было вырабатывать рефлекс. Но горделивая упрямица не оставила своих попыток. Она вновь и вновь пыталась пасть в мои объятия, как бы прося защиты. Я не знал, что мне делать. Просто стоял и наблюдал за её тщетными попытками. Но хозяева лишили сжалиться над упрямицей. Мы обнялись. Нежные лапки Кайолин гладили мою спину, я же взял в свою руку её хвостик и проводил ладонью по нему сверху вниз. Девушка вжалась своей мордочкой в моё плечо и нежно постанывала: «Муа-а, му-а, мяу-у-у, му-р-р-р». Мы стояли обнявшись, не замечая ничего вокруг, и нам не было ни до кого дела. Я закрыл глаза и поплыл на волнах удовольствия от ощущения её тела, слившегося с моим.

Прогулка закончилась. Платформа унесла всех назад в камеры, но нас не принуждали покинуть сад. Напротив, хозяевам было интересно понаблюдать за любовью представителей двух разных рас. Они показали нам стилизованные картинки. Будто тени от свечки на стене. На них фигурка человечка стоявшего боком с палкой между ног, втыкала её в ушастую фигурку кошки. Куда уж понятней?

— Ты сделаешь это? — хитро улыбаясь, спросила меня моя кошечка, — я знаю ты очень стеснительный.

— Сделаю, — сказал я, — если ты этого тоже хочешь.

— Хочу ли я? — спросила Кайолин. — Ах, мой любимый! Я желаю этого очень сильно, так сильно, что мне плевать, что кто-то наблюдает за мной. Раздень меня ласково и нежно, мой Юрочка.

Моя кошечка была слишком не последовательна в своих действиях. То она просила меня скрывать от наших хозяев, то разговаривала на моём языке без боязни. Впрочем, может она хотела скрыть свою особенность умения передавать и принимать мысли. Мне надоело раздумывать. Я стал нежно и бережно раздевать свою любовь. Её хвост зажил своей особенной жизнью. Будто он был отдельным живым существом. Он то вращался, то трепетно подёргивался, иногда замирая, приняв несуразные формы в виде полукольца, или штопора для открывания бутылок. Моя девочка была ниже меня почти на голову и мне прекрасно были видны его танцы, пока я снимал с неё подобие блузки. Мне подумалось — имей я хвост, он бы точно так же танцевал. Мне даже стало жалко, что у меня его нет. Мне не хотелось, чтобы моя кошечка была похожа на меня. Мне хотелось быть похожим на неё. Нежно целуя её глазки, ушки и носик, я тёрся своим лицом о её золотистую шерсть, продвигаясь к оголённой груди. Как оказалось, её мех тоже мог жить своей собственной, особенной жизнью. Стоило мне замереть, едва касаясь его щекой, как он стал меня ласково поглаживать то сверху вниз, то из стороны в сторону. Это было не передаваемое ощущение. И если бы мне не хотелось поскорее почувствовать своими губами медвяный вкус её сосков, то так бы и стоял наслаждаясь.

— Мой любимый, — сказала женщина-кошка у меня в мозгу, — я вовсе не хочу, чтобы у тебя был хвостик и ты был бы покрыт шерстью как я. Мне нравится твоя гладкая кожа. Она так приятна на ощупь, — нежно целуя меня в шею и плечо и гладя руками мою безволосую спину, ворковала она, — нет, я не читаю твои мысли, просто ты не думаешь, а говоришь это в своём сознании. Ты ведь хотел сказать мне...

Вслух она попросила поскорее снять с неё шорты и раздеться самому. Я быстро претворил её желание в жизнь. Мы слились, растворились в объятиях. Разные участки её шёрстки ласкали меня. Это был так приятно — словами не передать. Я старался отогнать мысль, представляя, как занимаются любовью разнополые представители её расы, но она прочитала её и сказала:

— Я мутант, Юрочка. Они не такие, как я. Я одна из немногих, кто выжил после глобальной катастрофы. Моя раса практически уничтожила себя в атомной войне. Но не буду об этом. Главное в другом. Я люблю тебя и хочу того же от тебя. Уложи меня на травку и начни любить.

Исполнить её несказанную просьбу вслух было счастьем для меня. Мы лежали на боку друг перед другом. Её хвостик покоился в моей руке. Я ласково проводил по нему открытой ладонью, поглаживая и пожимая его, зная, что моей любовнице это страшно нравится. Мои губы покрывали страстными поцелуями не только оголённые участки её тела, но и те, которые были покрыты золотистой шёрсткой. Иногда мех прогибался, реже — раздвигаясь, поигрывал волосками с моими губами. Это тоже было очень приятно и возбуждающе. Ручки моей кошечки не лежали без дела. Они гладили моё безволосое тело, заставляя мурлыкать хозяйку от удовольствия. Вскоре мои шарики и ствол оказались в её лапках и она стала их нежно поглаживать и пожимать. Конечно, это не могло продолжаться долго. Ухватив её за сладкую попу, притянул к себе. Она тут же направила мой затвердевший член к себе в щелочку. В этот раз он проник в её норку почти без сопротивления. Там ему было сладко и тепло. Я тут же начал двигаться навстречу наслаждению, даря его себе и своей возлюбленной. Она помогала мне, закинув свою пушистую ножку мне на бедро. Вскоре мы оба замурлыкали от наслаждения. Кажется, я замяукал, что немного рассмешило мою любовь. Мы ещё долго лежали, сцепившись руками и не отпуская свои тела.

Конечно, это не могло продолжаться вечно. Стоило нам только расцепить объятья и встать на ноги, как с неба полилась вода. Хозяева решили, что нам надо помыться. Потом подул горячий ветер. Наша одежда исчезла, появилась новая. Одевшись, взявшись за руки, двое влюблённых перешли на платформу, которая быстро доставила нас домой. Только одна дверь мерцала. Это была моя камера. Переглянувшись с Кайолин, мы рука об руку вошли в неё. Нам никто не мешал. Смежные с соседними камерами стены посерели и стали непрозрачными. Хозяева космического зоопарка впервые позволили находится в клетке парочке...

Часть — 2

Зоопарком оказался мой родной город, в который волею инопланетной судьбы я был возвращён. Проснувшись утром в своей кровати, такой одинокий без своей премиленькой кошечки, без её полюбившегося мне запаха лесных ягод, без ощущения тёплого сладкого тела с ласково поглаживающей меня шёрсткой, я сильно загрустил. Уснул в камере космического зоопарка в её объятиях, а проснулся в своей квартире на Земле. Сначала тягостные мысли посетили мою бедную, несчастную голову. Взглянув на календарь электронных часов, я был сильно раздосадован. На них прошёл всего один день, а точнее — всего одна ночь. Выходит — это был сон? Сон длиною в три месяца? Мне не верилось. Не верилось ещё и потому, что моя великовозрастная сестра, впорхнув в квартиру, была поражена изменениями, произошедшими со мной всего за одну ночь. Как оказалось, я постройнел, сбросив десяток кило, а цвет моего лица приобрёл аристократическую бледность.

Это и не удивительно. Ведь я находился около трёх земных месяцев в камере, а редкие прогулки по саду, не имевшему настоящего солнца, не способствовали загару. Короче, всё указывало на то, что происшедшее со мной не было сном. Удивительно было другое — такой сдвиг во времени, разумного объяснений которому я не находил. Другой бы обрадовался, а я затосковал об утраченной любви. Мне хотелось обратно в мою, ставшую уже родной, камеру. Спать на полу, есть непритязательную пищу, но любить и быть любимым моей кошечкой Кайолин.

Я терялся в догадках и не находил ответа. Отвечая невпопад на вопросы сестрёнки, попросил её покинуть меня, сославшись на некоторое нездоровье. Рина, немного посетовав, и пытаясь на пинках отправить меня к врачу, всё же уступила упрямому братцу и покинула мою обитель. Не прошло и пяти минут, как позвонила мама. Я был у неё, что называется, поздним ребёнком. Родила она меня, перешагнув грань в сорок лет. Сейчас мамусику было чуток за семьдесят, но выглядела она едва на пятьдесят, была в здравом уме и твёрдой памяти. И конечно же, со страшной силой опекала своего младшенького. Поговорив с ней полчасика, я, забыв дома все сотовые телефоны, отправился на улицу. Тотальный контроль со стороны сестры и мамочки меня сильно доставал, поэтому приходилось «забывать».

На улице было непривычно шумно. Масса забытых звуков обрушилась на меня. Пели неугомонные птицы, шуршали шинами машины, разнообразная обувь перестукивалась по мостовой, словно люди переговаривались азбукой Морзе. Был какой-то праздник. Мне всё чаще и чаще стали попадаться девчонки, разукрашенные в разных зверушек. На их милых головках на тесёмочках были приделаны торчащие ушки. Глазки были по-детски размалёваны фломастерами, носики закрашены и, конечно же, тонкими полосками подрисованы мышиные или кошачьи усы. Все они весело улыбались от разглядывающего их тоже веселящего люда...

Внезапно я увидел её. Это тоже была переодетая кошечка. Был тёплый денёк, но одежда полностью скрывала её тело, кроме овала лица, на котором были нарисованы аляповатые подробности. Уши были просунуты в специальные полости на верху капюшона, на руках были надеты перчатки с блёстками. На ногах лаковые сапожки. Всё её одеяние переливалось тёмными цветами. Длинный хвост был покрыт полностью материей. Мы встретились взглядами. Казалось женщина-кошка узнала меня. Резко развернувшись она почти побежала прочь. Расстояние было достаточно большим. Я не смог бы с уверенностью сказать, что узнал в девушке Кайолин, но мне почему-то втемяшилось в голову, что это она. Не раздумывая ни секунды, бросился за удалявшейся фигуркой. Её сапожки имели немаленькие каблучки. И хотя кошечка ловко управлялась с ними, расстояние между нами неумолимо сокращалось. Я почти догнал её, как она подскочила к дверям подъезда какого-то дома, быстро набрала код на цифровом замке и, юркнув в подъезд, закрыла за собой дверь. Никаких кнопок вызова на дверях не было, только электронный замок.

«Два... пять... один... ноль...», — прозвучал безликий голос в моей голове.

Руководствуясь его подсказками, я не веря себе, нажимал кнопки. Замок клацнул, впуская непрошеного посетителя. В полутёмном подъезде никого не было. Поднявшись на второй этаж, я подметил одну дверь. Будто невидимый след вёл в неё. Внезапно меня озарило осознание, что это был не след, а запах. Запах лесных ягод, которыми пахла моя любовь. Но это было там. В Мире, где практически все запахи отсутствовали. Даже еда ничем не пахла. Запах моей кошечки просто бил золотистыми молоточками по моей голове. Здесь же в подъезде, где царили такие миазмы не только от человеческих тел, но и сырых стен, её запах был едва слышен. И если бы я не был в него влюблён, он бы потерялся среди всего многообразия.

Дверь была незаперта. В конце длинного коридора стояла моя девушка. Она уже освободила свою головку от капюшона и вытирала краску с лица ватным диском. Она была настоящей земной девушкой. Ушки на капюшоне, так похожие формой на ушки моей возлюбленной, были ненастоящими. Хвост из обшитой материи валялся подле неё на полу. Девушка ещё не до конца разделась, но видимые участки её кожи не были покрыты кошачьей шерстью.

«Это ловушка!», — синхронно прозвучали два голоса в моём сознании. Мой собственный и второй — безликий.

Получив отменный удар электротоком в шею, я повалился навзничь на пол, но сознание не потерял.

— Ну теперь-то я могу его трахнуть? — с усмешкой спросил нежный девичий голосок, — я всё сделала как было задумано, и он купился, любитель инопланетных кошечек, — с презрением докончила она.

— Ещё успеется, — усмехнулся грубоватый мужской, — может, он сам всё расскажет?

Вероятно, это был неувиденный мной мужчина, поджидавший меня предательски из-за угла. Мужчин было двое. Ухватив моё бесчувственное тело за плечи, они волоком затащили меня в комнату. Я не сопротивлялся, а прикинулся будто без сознания. Так приказал мне безликий голос. Усадив меня на стул и пристегнув к нему парой наручников руки и ноги, чтобы не рыпался, бандиты быстро привели меня в чувство с помощью ледяной воды и неласковых пощёчин.

Бандиты, скорее всего, были инопланетянами. Их лица являли собой искусно выполненные маски. Они казались неподвижными, точнее — двигались при разговоре, но были лишены чувств, как и положено маске. Тела, возможно, тоже скрывали что-то иное внутри себя. Было сильно заметно, что они двигались в непривычной для них силе притяжения, как бы скользя по полу, боясь оторваться и полететь ввысь. Девушка, напротив, была стопроцентной землянкой, как мне казалось. Её милое личико выражало эмоции и не было маской. Шлюшонка, вероятно, состояла у них на какой-то работе. Как же я ошибался на её счёт!

— Я задам тебе вопрос, сказал один из громил, — не пытайся соврать нам, она отличает правду от лжи почище вашего земного полиграфа. Итак, вопрос первый:

— Где находится искусственный спутник-лаборатория?

— О чём вы? — совершенно не понимая вопроса, но догадываясь, что так они называют космический зоопарк.

— Он не лжёт, — подтвердила Мими (так звали биоженщину, созданную в качестве детектора лжи), он догадывается о чём вопрос. Требуется иное определение спутника-лаборатории, но он не знает, где он находится.

— А как ты это называешь? — спросил второй громила, всё время молчавший до этого.

— Зоопарк, — ответил я, — космический зоопарк. Так я это представлял для себя. Мне не было известно, где он находится. На космическом корабле, на планете или на спутнике. Как я туда попал и как вернулся назад — мне неведомо. Вероятно, это происходило во сне.

Я рассказывал всё, ничуть не боясь прослыть предателем. Ведь пока я не сказал ровным счётом ничего.

— Оттуда не возвращаются, — сказал первый, — раса, создавшую лабораторию, хотят своего возрождения. Они уничтожили свою планету, развязав атомную войну. Их осталась горстка выживших, едва несколько тысяч умирающих существ. Они воруют инопланетян для получения биоматериала для лечения умирающего вида. Многие из них не способны передвигаться или страшно мутировали.

— Где-то это я уже слышал? — сказал пленник в моём лице, — не всё, но про войну и гибель целой расы.

— От своей хвостатой подруги, небось? — усмехнулась Мими. — так они выглядели пока не уничтожили себя, точнее — она единственная, кого не захватила мутация. Она совершенно чистый экземпляр.

— Неправдоподобно, — пришлось усмехнуться мне.

— Что неправдоподобно? — поинтересовались оба громил.

— Всё! — уводя их в сторону, пояснил я.

— У нас мало времени, — сказала Мими, — я его потрахаю, а вы задавайте вопросы.

— Хорошо, — согласился второй, — только помни! Он нам нужен живым и в полном здравии.

— М-м-мах! — Чуть ли не затанцевала биобаба, — сейчас, милый мой, ты мне всё расскажешь, даже того, чего не знаешь! Ух, сучёночек мой сладкий, я тебя затрахаю, — радовалась она скидывая с себя предметы одежды.

— Только не до смерти! — повторил второй.

— Не боись, парниша, — пропела шлюшонка, — всё будет чики-пики. Ещё ни одна земная тварюжка не выдержала моего любовного напора.

Затем она достала огромный тесак длиной с её согнутую руку и подойдя к несчастному, который был сильно напуган, несколько по-иному начав интерпретировать слово «потрахаться», при виде такого грозного холодного орудия не для детопроизводства. .оrg Однако мой испуг был зряшным. Мимишка просто в два отточенных движения располосовала всю мою одежду, для удобного доступа к моему телу и особенно к гениталиям. Немного поиграв с моим членом и яйцами своими ласковыми ручками, эротический полиграф, добившись полностояния, не сходя с этого места, надрючалась своей вагиной под самый корешок. Мультиоргазм, присущий, скорее, женщинам, нежели мужчинам, затопил меня. Я заверещал от наслаждения. Волосы во всех местах моего тела, особенно на голове, встали в полной рост. Она замерла. Оргазмы растворились в туманных далях. Мне хотелось ещё. Но мои подёргивания тазом не давали похожих результатов.

— Мими, Мими, Мими, — бесконечно повторял я, — ну пожалуйста, пожалуйста! Трахни меня, надрючь, потрись, вые... хочу, ойЙЙЙ, хочу!!!

— Заткнись, сука, — хлестала она меня ладонями по щекам, — будешь говорить?

— Да, да, Да! Спрашивай, что хочешь! Я всё скажу! Только трахни меня, трахни, ну, пожалуйста-а-а-а-а!!!

— Как зовут твою хвостатую подружку? — Мимиша медленно сверзилась с моего члена, нечеловеческое наслаждение опустилось на меня. Она тоже опустилась, присев своей голой попой мне на колени. Наркотический любовный дурман стал рассеиваться.

— Кайолин, её зовут Кайолин, — предавал я свою любовь ради нечеловеческого наслаждения, — но я не знал, что она принадлежит к расе хозяев.

Пытка любовью была продолжена. Мими ещё три раза поднималась и опускалась на моём члене, пока сперма вперемешку с моей кровью не заполнила её матку до отказа. Я рассказ всё. Всё, что знал. А вы бы не рассказали? Конечно, в конце я потерял сознание.

Можно ли умереть от любви? Уверен, что можно. Мими могла убить любого. И наверное, убивала. Но я им был нужен живым. Для чего — мне не было ведомо. Пробуждение было на сей раз не в космическом зоопарке, не у меня дома и не в квартире, где я был прикован наручниками. Я проснулся в космическом корабле. Лёжа на кровати в своей каюте. Передо мной сидела Мими с ворохом одежды. Предложив одеться, я был совсем голый, она поинтересовалась, не хочу ли я познакомиться с внутренностями корабля. Я хотел.

Ничего примечательного. Корабль был построен по земному образу и подобию. Громилы, как оказалось, были размером чуть больше сказочной земной Дюймовочки. Зато на их родине присутствовала более чем десятикратная сила притяжения в отличие от земной. Искусственные человеческие тела им были нужны для устрашения непокорных особей вроде меня.

— Здесь я главная, — пояснила Мими, вместе со мной поедая вполне сносную земную пищу в столовой космошипа, — ты должен сделать правильный выбор, Юрочка, — говорила она, — с кем ты? Со своей ренегаткой кошечкой Кайолин, предательницей своего рода и племени, со мной, искусственно созданной человеческой женщиной, или третьей силой, с которой нам ещё придётся столкнуться.

— А куда мы летим? — игнорируя её вопрос, поинтересовался я, — и какая во всём этом моя миссия? Кажется, наше знакомство происходило несколько странно, не находишь? На Земле я был пленник, а здесь ты меня освободила и предлагаешь взаимное сотрудничество и содружество.

— Ты сам нам указываешь путь. Точнее, твоё тело, в отличие от разума, указывает его. Оно помнит, куда его везли. Мы летим к спутнику-лаборатории или, как ты его называешь, к космическому зоопарку.

— Для чего?

— Освободить всех угнанных в невольное рабство. Вернуть их на свои исторические родины, — пояснила Мими.

— Благородная цель, — согласился я, — а что будет с хозяевами зоопарка и с Кайолин?

— Тебе решать, — сказала Мими.

— Мне?!! — удивился я, — ты же сказала, что ты тут главная.

— Так и есть, — пояснила она, — на время поисков и возврата всех порабощённых, а потом вступает в силу закон передачи прав тебе, как единственному полномочному представителю человеческой расы.

— Но почему мне? И почему я единственный?! На Земле несколько миллиардов человек, почти девять.

— Не знаю, — мягко улыбнулась Мими, — у меня есть чёткие указания на этот счёт. И ты забываешь главное. Есть ещё третья сила. Возможно, встретившись с ней, ты полностью изменишь своё мировоззрение и отношение к первой силе — Женщине-кошке Кайолин, второй — искусственно созданной женщине Мими — мне.

— Что это за третья сила? — поинтересовался я

— Кабы знать? Я не знаю, — ответила искусственная женщина.

— А громилы, размером с Дюймовочку? Может, спросить у них?

— Они мои слуги, им ничего неизвестно, даже меньше, чем тебе, — ответила Мими, — знаешь, может пойдём потрахаемся в непринуждённой обстановке в твоей каюте? — внезапно без перехода попросила она, — мне очень хочется, — сделала стервочка умильную мордочку, — и не бойся, твоя кошка не будет тебя ревновать со мной — это вроде мастурбации.

— Я уже однажды чуть не умер от твоей любви, — напомнил я.

— Нет, конечно, же нет. То была пытка любовью, а сейчас мы просто потрахаемся, как обычные земляне, мне правда очень хочется. Уверена — это не будет считаться изменой, что скажешь?

— А если Кайолин посчитает это изменой? — не веря ей, спросил я.

— А мы ей не скажем, — опустив свою руку между ног и что-то там делая ей, придумала отъявленная шлюшонка.

— Ну, нет так не пойдёт, она сразу догадается, — подумал я о том, что моя кошечка просто прочтёт мои мысли, пусть даже не высказанные.

— В конце концов я просто тебя изнасилую, — разозлилась Мими, — силы на тебя у меня хватит! Зажму как птенчика — не трепыхнёшся, и буду трахать до потери пульса. Или ты сомневаешься во мне? Соглашайся по-хорошему. И все будут в шоколаде, — вновь нацепив мягкую улыбку, сказала женщина, не привыкшая, чтобы ей отказывали.

— Ну что ж, я подчиняюсь грубой силе, — сказал подчинившийся грубой силе и, приобняв свою любовницу, прошествовал с ней в свою каюту.

В каюте она набросилась на меня, как тигрица на зайчика. специально для .оrg Её сила действительно не знала границ. Она вовсе не шутила, что может зажать меня, что я и не пикну. Ей достаточно было ухватится своими зубками за мою одежду и, тряхнув милой головкой, лишить меня её, превратив прочнейшую материю в клочья. Но её грудь была мягкой, гладкой и упругой. Соски краснели когда надо и вставали не просто так, а по моему хотению, Мими велению. Они источали мёд, малину и молоко. Пахли полевыми цветами и утренней росой.

А её поцелуи? Каждый поцелуй эротической машины убийства рвал мужское сознание в клочья. И хоть она обещала по-нормальному, стоило ей своими губками обхватить мой член, как я тут же кончил и подёргивался в пароксизмах удовольствия ещё четверть часа. Из глаз Мимишки вылетали искры, молнии самодовольства. Она тащилась от этого. Тащилась от своей эротической значимости. Она ведь была лучшей из лучших, и это не обсуждалась.

— Ну, а теперь, мой сладкий Юрочка, покажи, как ты любишь свою Мимишку, — насмехалась надо мной Богиня чувственности и эротических наслаждений, упав на спинку и раздвинув свои ножки на сто двадцать градусов.

Стоило мне только приблизить свой член к её вагине, даже ещё не прикоснувшись к её половым губкам, как я затрепетал от вожделения и сладострастия. Любовная трясучка трясла моё тело, как при эпилептическом припадке. Я не мог попасть своим жезлом во врата Рая, сколько не пытался.

— Ну-ну, мой хороший, успокойся, — погладив меня по спине, успокоила Богиня Любви.

Я и вправду успокоился. Перестал трястись и вогнал ей свой член по самый корешок. Её вагина сладострастно обхватила его, погладила вульвой, пощекотала головку маткой. Я начал движение, дико вопя от наслаждения. Не знаю, сколько это длилось, но я находился за гранью восприятия реальности. На грани жизни и смерти. Оргазмируя постоянно. С каждым движением. Как оказалось, я похудел на восемь килограмм, закончив коитус, который мог быть последним в моей жизни. Но оно того стоило. Стоило трёх суток беспробудного сна после этого.

А корабль летел. Летел в сторону Космического зоопарка, где в застенках томилась моя единственная любовь, Женщина-Кошка по имени Кайолин. Она могла предвидеть будущее на несколько дней вперёд. Это она отправила меня назад, зная, что я изменю ей с Богиней Любви. Предательница своего рода ждала наш корабль, который освободит невинных. Она ждала меня, готовая простить мне всё, зная, что я люблю только её.

Но ей была неведома третья сила. Она не ждала её. Точнее, не знала, кто за этим стоит и чем это всем угрожает. Никто не знал. Я, тем более...

Часть — 3

— Юрочка, вставай! Вставай, мой милый, — канючила у меня над самым ухом Мимиша.

— Ну, что там ещё? Дай поспать.

— Блин, малина! — разозлилась Королева любви, — ты спишь уже третьи сутки! Вставай сейчас же или я тебя порву, как тузик грелку!

— Чтоб тебя! — разлепляя сонные глаза, сказал засоня, — мне нужно принять ванну, выпить чашку кофе, — шлёпая босыми ногами по металлическому полу, докладывал я обстановку капитану.

p>

— Ну, давай, только побыстрее. Перед нами образовался неизвестный объект. Мне надо знать, что это такое...

Но я уже её не слушал. Запершись в душевой кабинке, обливался холодной водой. Потом был крепкий кофе с какими-то хлебобулочными изделиями с вареньем внутри, явно неземного происхождения.

Зайдя в рубку капитана, предо мной предстало ужасающее зрелище на обзорном экране. Зрелище было похоже на половые губы женской вагины, находящиеся прямёхонько перед нами в позе поперёк. Губки, размерами во много миллионов километров, клубились и переливались красными цветами, переходя в алые или багровые. Сама половая щель чернела и отдавала свинцовоночием. Изредка с её краёв срывались молнии и терялись где-то в глубине.

— Что это?! — потрясся я от фантастического зрелища, — чёрная дыра?

— Чёрная дыра в твоей в попе, Юрочка, — усмехнулась капитан и космолётчик в одном лице, — это надобно бы у тебя спросить, что это. Ведь корабль ведом твоим телом. Твоя сенсорная память указывала нам путь. Что скажешь, на это?

— Это врата времени, через которые мы должны пролететь в Кошачий Мир, — повторил я фразу, прозвучавшую в моей голове, произнесенную безликим голосом.

Панель управления звездолётом приоткрылась и явила этому миру чудище зелёного цвета, формой напоминавшей человечью, за исключением размера. Размер оставлял желать лучшего. Он был едва больше дюймовочьего. Однако голос абстинентного кошмара был точь-в-точь как у первого громилы, жахнувшего меня электрошокером на Земле. Он сказал:

— Я много раз встречал такие турбулентности прямопоточных нуль переходов, но они назывались порталами зеркальных реальностей. Время тут ни при чём. Зато попасть в искажённый мир Зее Краггаша, пролетая через них можно, как пощёлкать семечки.

Проговорив это, он извлёк эту семечку, для него размером с дыню, разверзнул свою, оказавшуюся огромной пасть и, расщёлкнув семечку, с удовольствием, жутким треском и зубовным скрежетом стал пожирать её внутренности. Сказывался эффект усиления звука.

— Какая разница? — поинтересовалась у штурмана капитан, — время или пространство? Лучше скажи, опасно это или нет?

— А я-то почём знаю?! — пожал микроплечами штурман, достал вторую семечку и принялся её грызть.

— А ты что скажешь? — обратилась капитан ко мне.

— Никакой опасности нет, — повторил я слова безликого голоса, — летим, — и выпростал, как бы летящую руку вперёд.

Штурман запрыгнул во внутренности пульта. Дверка, выпустившая его, захлопнулась, на её месте возник мигающий огонёк.

— Он спрашивает у меня разрешения на продолжение путешествия, — упредила мой вопрос капитан, — ну что ж, если нам суждено кануть в пучину времени и пространства, то сожалеть не о чем. Лично я натрахалась на многие лета вперёд. Ты как, Юрочка? — занеся руку над сенсором подтверждения, спросила Мими.

— На десятилетия, — признался я.

— Тогда пообещай мне, что если останемся живы, повторим, что было.

— Обещаю, — пообещал я, вспомнив Роберта Шекли с его бессмертным: «Обмен разумов», — а если попадём в Искажённый Мир, тем более!

***

Корабль трясло, сверкали молнии, но мы прошли этот треклятый портал или врата. Оглянувшись назад, полюбовались на зеркальное изображение, космической вагины, отправились в неизвестность, потому что моя сенсорная память, попав в другое измерение или время, отказалась показывать путь.

Впрочем, этого не требовалось. Через несколько дней пред нами предстала звёздная система, сильно похожая на Солнечную. Третьей звездой была типа Земля. Только она была не голубого цвета, как моя от атмосферы, а багрового — от огня атомной войны, затопившего планету кошек. Луны не было. На её месте находился искусственный спутник. Спутник состоял из множества шаров, связанных между собой нитями переходов.

— Как думаешь, — спросила меня капитан, — это именно то место, где содержится твой зоопарк?

— Думаю, да. Именно то место, где находится космический зоопарк, — игнорируя слово «твой», подтвердил путешественник по времени и пространствам.

— Настал момент истины, — хищно сощурив правый глаз и высунув свой порозовевший язычок сквозь покрасневшие от предвкушения губки, сделала заявление Мими, — трахни меня прямо здесь и сейчас!

— С превеликим удовольствием, моя прелесть, — без удовольствия согласился я, вспомнив о Кайолин.

«Клятва для меня священна, а обещания надо выполнять», — подумал не клятвопреступник, но изменщик в моём лице и, сбросив с себя одежду, пал в объятия Королевы любви.

Она тоже не теряла времени даром и быстро скинула с себя одежду. Мы страстно поцеловались, поигрывая язычками в ротовых полостях друг друга. Моя голова тут же превратилась в космическое пространство, в котором фейерверком хороводились звёзды. Это было безумно красиво. Мне представилось, будто я не человек, а галактика, готовящаяся к вселенскому взрыву, преобразующему всё в своём пространстве и времени. Однако Миминька, быстро сообразила, чем это закончится. Последствия уже были предсказуемы, она решила ослабить свой божественной силы любовный напор.

Став почти обычной любовницей, эротическая дива позволила гладить и целовать себя, не сходя с ума при этом. Звёзды погасли в моём сознании, галактика вернулась на круги своя, нормальные человеческие ощущения вернулись в мои руки, ноги и голову. Но главное — мой член перестал жить своей жизнью и не был готов взорваться, словно суперновая. Всё равно ощущения были очень приятными. Её шелковистая кожа бархатилась промеж моих пальцев. Мягкие волосы ласково волновались, поглаживая те части моего тела, с которыми происходило их касание на текущий момент. Её вкусный рот можно было целовать часами, и если не прелестная шейка, которая тоже ожидала свою порцию ласки, то я не отрывался бы от него долго.

Покрыв шею Мими ожерельем из поцелуев, я был удостоен чести утонуть своим лицом в её божественной груди. От грудей фантастической девы исходило священное тепло и яростные любовные вибрации. Нет она контролировала своё либидо, но всё равно это было так потрясающе, что я местами просто не мог оторваться и сосал, сосал, сосал ей по очереди божественные соски, пока она поглаживала моё тело куда дотянется. Обцеловав её прекрасный животик, на котором имелся чудный пупок, я опустился ниже к вратам Рая, к порталу перехода в иные миры. Её портал был прекрасен. специально для . оrg Он напоминал мне недавно виденный космический. Он тоже наливался малиновым цветом, разве что молнии там не сверкали. Покрывая сладкими поцелуями его преддверие, мне уже не терпелось пробороздить его пространство своим космическим кораблём, находящимся у меня между ног.

Мой спэйсфаллос давно встал на изготовку и был готов совершить фантастическое путешествие в любовные миры. Но что-то удерживало его на стапелях. Конечно же, это был прекрасный ротик моей богини. Мими ласково полизывала и посасывала мой корабль. Поняв, что настала пора, она отпустила его, развернулась ко мне изменив позу 69 на стандартную 11. Я тут же со всею пылкостью и страстью загрузил свой член в её сладкую вагину. Ему там было немного мокро и тепло, сладко и приятно.

Назвать бревном мою теперешнюю любовницу, значило погрешить против истины. Она действительно лежала не двигаясь. Но зато её фантастическая полость двигалась вопреки законам физики и природы. Она сокращалась, поглаживая и охватывая мой член. То удаляясь от него, то приближаясь и постукивая по головке пульсирующей маткой. Это было неописуемое чувство прекрасного. Описание наших любовных фрикций достойно какой-нибудь музыкальной композиции или картинного шедевра. Впрочем, всё не то. Любовь нельзя описать словами. Это надо чувствовать. И я чувствовал, как она охватывала меня всего изнутри, а потом выливалась наружу водопадом любви. Я кричал от наслаждения, Мими тоже, почти в унисон мне.

А потом, наговорив моей возлюбленной всяких благоглупостей, я загрустил. Я изменил своей кошечке дважды. Первый раз не считается, когда эротический полиграф добывал из меня сведения. Поняв о чём я грущу, Мими ласково улыбнулась и сказала:

— Не грусти, мой сладкий Юрочка. Я скажу Кайолин, что изнасиловала тебя, и ты будешь прощён.

— Все три раза? — спросил её сладкий Юрочка.

— Ой, да какая разница? — психанула несдержанная девица, — хоть десять! Я была создана на планете с двенадцатикратной силой притяжения по сравнению с земной. Как думаешь, нашёлся бы хоть кто-то, на Земле, кто смог бы справиться со мной?

— Уверен, что нет, — ответил я.

Но это не дало мне успокоения и утешения. К тому же я чувствовал вину перед своей женщиной-кошкой, и чувство сродни предательству покалывало моё сердце и мозг.

***

Однако у меня не было ни времени, ни желания заниматься самобичеванием. Вашего покорного слугу, дорогие читатели, ожидали великие дела, подвиги и свершения. Откуда у меня была такая уверенность в моей дальнейшей судьбе? А безликий голос подсказал. Этот голос будто всегда был со мной, но давал свои важные подсказки только в моменты, когда без них не обойтись. Однако он не подсказал мне, что один из шаров в конструкции космической станции внезапно замигал разноцветьем лампочек или лазеров. Будто приглашая нас в гости. Нам об этом через переводчика и усилитель громкости сообщил голос одного из зелёных человечков.

— Эй, вы там на борту! — вопил второй громила, — не натрахались ещё? Нас приглашают на космическую станцию в один из шаров спутников.

— Отдать швартовы! — звонким голосом отдала команду капитан Мими.

Наш космошип, имевший тоже форму шара, начал медленное приближение к подмигивающему объекту. В шарике в тысячи раз больше нашего открылось отверстию шлюза. Вскоре мы были внутри. Мими переоделась в форму капитана, выбрав один из земных костюмчиков военных какой-то страны с погонами и отложным воротником. Строгая юбочка и туфельки с невысокими каблучками, безумно шли ей. Я же принарядился в обычный тёмный костюм, как у «Людей в чёрном», только тёмные очки покоились в кармане, а на не на моём носу.

Встречающие нас тоже были приодеты образом, подобающим торжественному случаю. В центре на полшага впереди всех стояла моя любовница прекрасная Кайолин. Её одежда не сильно отличалась от земной. Форменная блузка и юбка президента Земли 2, была примерно такого же фасона и покроя, как у Мими. Хвост был аккуратно уложен на поясе и закреплён специальными петельками. Остальные сопровождающие являли жалкое зрелище от последствий мутаций. Я не стану описывать несуразность их форм и тел. Кайолин была единственной и неповторимой и к тому же по-прежнему президентом Земли. То, что моя Женщина-Кошка являлась полномочным президентом целой планеты, точнее, её жалких остатков, не являлось для меня откровением. И никто мне это не подсказывал. Для меня новостью явилось совсем иное...

Мими чуть склонила голову в изящном поклоне и сказала:

— Я приветствую президента Земли. И хотя мне не нравятся поступки президента и её действия по отношению к своим согражданам, совершённые пять лет назад, — говорила богиня любви о моей бывшей сокамернице по зоопарку в третьем лице, — но я преклоняюсь перед её теперешними решениями и готова оказать любую посильную помощь, какая от меня потребуется.

— Я приветствую Миминишумуррами, — называя стоявшую рядом со мной женщину полным именем, Кайолин, — и её теперешнего друга, и соратника моего возлюбленного Юрочку. Я тебя совсем не ревную, мой хороший. Я понимаю, ты был вынужден совершить череду измен мне...

— Эта кошка совсем сбрендила, — шипела Мимиша, — в надежде, что кошка не услышит её, — в её лапах судьба целого Мира, а она лопочет о своей ревности к...

— Мими, вовсе нет, — перебила ту Кайолин, — я, скорее, наоборот, пытаюсь втолковать вам, что ревности у меня нет к теперешнему твоему любовнику.

— Знаешь, милая, — выслушав её пламенную речь, сказал я, — мы ведь не для этого здесь собрались. Давайте поговорим о нашем деле, а уже рвать на части вы будете меня потом, в непринуждённой домашней обстановке за чарочкой кошачьего винца. Что скажешь, любимая?

— Я не против, — зарделась моя кошечка, давайте о деле, а рвать потом...

— А ты? — обратился я к своей соратнице.

— А чё я-то? — подивилась соратница, — ты тут главный тебе и решать.

— С каких это пор, капитан корабля снимает с себя свои полномочия?

— С тех самых, как мы оказались в кошачьем мире. Я же тебе говорила...

— Но они ещё не освободили всех полонённых для чудовищных экспериментов по спасению своей расы. Пусть сначала отправят их всех на свои исторические родины и тогда я с полной торжественностью и церемонией приму от тебя дела.

— Уже делается, — Кайолин показала своей прелестной лапкой на засветившийся обзорный экран в зале встречи.

На нём рой космических шариков разлетался в разные стороны. По всему было видно, что они ждали моего приезда, чтобы выполнить требования расы зелёных человечков, полноправным представителем коей являлась Мими.

***

Мы втроём восседали в президентской комнате на полу, уделанном разнообразными коврами с фигурками кошколюдей и кошек прошлого Земли. Как оказалось, планеты были зеркальным отражением друг друга. Но так как время текло на них по-разному, то на смену людям пришли кошки. Они сильно мутировали после человеческой войны, но выжили после радиоактивной зимы, откинувшей цивилизацию на тысячу лет.

— То есть исходя из твоей истории, мою планету постигнет такая же участь-неминучесть, как вашу? — делая быстрые подсчёты времени в своей умной голове, спросил я.

— Скорее всего, да, — подтвердила мою страшную догадку президент планеты будущего Земли, — но ты до этого не доживёшь, можешь не беспокоиться, мой милый.

— Учёные и писатели фантасты моего времени предсказывали, что это будут обезьяны. Почему кошки?

— Обезьяны, — усмехнулась женщина-кошка, — скажи ещё дельфины. Скорее, это были бы собаки или крысы, кто крутился подле людей, но судьба распорядилась по-иному. Мы встали с четверенек во весь рост, изменились и всего за тысячу лет возродили вашу цивилизацию по сохранившемся артефактам прошлого и памяти предков.

— И снова пошли по пути уничтожения, — грустно докончил я.

— Это моя вина, — зыркнув на молчавшую доселе Мими, сказала Кайолин, — мы собирались поработить планету зелёных человечков, но они, прознав про это с помощью Мими, обманули меня. Подсунули несуществующее нападение с другой стороны земного шара. Наши экраны показывали, что к нам летят тысячи ракет с атомными зарядами. Это была вирусная программа, обманувшая меня.

— А ты, не получив визуального подтверждения, нанесла удар, — сказала Мими, — увидев настоящие ракеты, с другой половины ответили тут же ответным ударом. Планета была уничтожена!

— Я не виню тебя, — сказала Кайолин, — то была другая Мими.

— Конечно, другая, прознав про то, что по её вине погибла целая цивилизация её мозг был разрушен, а в безжизненное тело впихнули другой. Однако постарались переписать многое, что осталось целым от той. Я — это она, только более стойкая к таким раздражителям. И моя цель теперь другая.

— Какая же? — спросила женщина-кошка.

— Восстановить, то что было разрушено. Вернуть всё на круги своя. Пусть цивилизация кошек процветает.

— Каким образом? — спросил я, — как можно превратить планету горящую в огне в цветущий сад?

— Я не знаю, — сказала Мими, — это знаешь ты. Я передала тебе свои полномочия, теперь ты главный, а я твоя помощница.

— Прелестно, моя дорогая, — сказал я, делая огромный глоток кошачьего вина из хрустального бокала, — и что я должен делать?

— Спроси у своего безликого голоса, он же третья сила.

— Что ещё за безликий голос? — изобразив на своей кошачьей мордашке непонимание, поинтересовалась Кайолин, — и какая такая третья сила?

Мими в ответ только пожала плечами. Затем она встала с подушек и изъявила желание оставить нас наедине до утра, а потом мы вновь все втроём должны будем продолжить разговор...

Часть — 4

Моя кошечка сняла фирменный пиджак, отбросила его в сторону, воззрилась на меня кошачьим взглядом. Я долго раздумывать не стал и, приблизившись к ней, принял нежное шерстяное тельце, пахнувшее лесными ягодами, в свои объятия.

— Мурррр, — промурлыкала Кайолин, — как же долго я ждала этого момента, сладкий мой котик, — заворковала она.

Её нежные лапки стали поглаживать мою спину, будь на ней такая же шёрстка, как на моей возлюбленной, она бы непременно встала от такой нежной ласки. Но моё тело было человечьим, и всё равно кое-что у меня встало. Это кое-что жило своей особенной жизнью. И ему тоже хотелось ласки. Моя любовь могла проникать в мысли своего возлюбленного, хотя и отрицала это. Она переместила свою нежную лапку ко мне между ног и стала проводить ею снизу вверх, иногда пожимая его, будто здороваясь с ним. Мне очень хотелось полюбоваться её грудью и не только полюбоваться, но и потрогать, погладить её бутончики, увенчанные прекрасными сосками. Мои руки, без слов поняв своего хозяина, стали раздевать президентское тело, не заботясь о табеле о рангах.

Вскоре мы были в том, в чём нас родили мамы, и ласкались, и целовались, возомнив себя двумя котятками. Шёрстка моей возлюбленной вновь щекотала мою кожу при каждом ожидаемом или неожиданном прикосновении. Я не знаю, сколько времени прошло на кошачьей Земле за моё отсутствие, но если оно течёт раз в сто быстрее, наверное, год или два. Моя кошечка здорово истосковалось по своему возлюбленному за такой огромный срок, поэтому я не стал её мучить и тут же, не сходя с этого места, приподняв за сладкую попу, насадил на свой вожделеющий её орган.

Симфония любви началась. Нет, мои дорогие читатели, я совсем не думал о Мими. Её образ растворился в моём сознании. Я любил свою Кайолин здесь и сейчас. Для меня был важен только теперешний миг, как и для неё тоже. Мы так страстно елозились друг в друге, притирая свои либидо, что можно было позавидовать. Накал страстей быстро достиг предела. Я выталкивал свой живородящий сок в её матку, а она его пила и глотала, пока не заполнилась до отказа.

Потом мы лежали друг против друга и говорили всякие нежные и ласковые слова. Нам не нужно было спешить, ведь у нас была ещё вся ночь впереди. Я поглаживал сладкую спинку моей кошечки, ласково целовал её щёчки, губки и носик. Добравшись до премиленьких ушек, покрыл их страстными укусами, мотая при этом головой, будто пытаясь оторвать их. Женщина-Кошка, заливисто смеялась и извивалась подо мной от обуревающей её страсти. Её хвост стал закручиваться в космические спирали, иногда он изгибался в латинскую букву «S» или сворачивался калачиком, будто буква «О». Я ухватил его в свою руку и проводил ладошкой по всей длине, иногда сжимая, будто здороваясь с ним. И с удовольствием целуя свою возлюбленную прямо в шерсть и нежную кожу, куда придётся.

Конечно, такие пытки страсти были невыносимы для моей кошечки. Вырвавшись из моих объятий, она встала в кошачью позу, в человеческом лексиконе именуемую «раком», отклячила свою сладкую попу с двумя симпатичными дырочками, обведёнными на сей раз, ярко-алым цветом. Кошка стала перекатывать своё тело, словно волны во время прилива. Её ушки подёргивались и трепетали от вожделения, а хвост вставал, будто пароходная труба, он манил любовника в сказочные дали призывно покачиваясь. Шёрстка тоже жила своей особенной жизнью, также перекатываясь по всему телу волнами, ожидая сладких прикосновений и чувственных поцелуев. Я тут же ухватился за её вкусную попу обеими руками и покрыл страстными поцелуями, нежно покусывая при этом. Мой язычок станцевал румбу и самбу на нижних губках, источающих любовный нектар. Моя кошечка замяучила и замурлычила от удовольствия. Мне ничего не оставалось как воткнуть туда свой чёлн и отправиться в любовное путешествие. Мы стали счастливо двигаться навстречу друг дружке, иногда разбегаясь в разные стороны. Так продолжаться долго не могло. Вскоре Кайолин верещала от сладострастия, а я вторил ей, затянув букву «у», кажется, в конце я стал ухать, как филин, что здоровски рассмешило мою подружку.

***

Промочив пересохшее горло кошачьим вином и, отведав заморских кушаний, которые, скорее, были человечьим, я с сожалением отметил, что нам не нужно предохраняться.

— Юрочка, — сказал моя кошечка, — ты начал не с того конца. Скажи прямо, что ты не собираешься на мне жениться и не хочешь, чтобы я тебе принесла котёнка в подоле.

— Нет, моя милая, как раз наоборот, — ответил я, — я собирался сделать тебе предложение, но не раньше, чем завершится наше дело. Но главное не в этом...

— А в чём? — не дождалась продолжения моей речи Кайолин.

— Ты знаешь... Мы не можем иметь детей. Хромосомный набор разный...

— Ты ошибаешься мой милый, наша техника на тысячелетия ушла вперёд, чтобы из кошек, сделать высокоразумных существ требовались серьёзные изменения в их телах. Конечно, не все люди погибли, уверена. Хотя история умалчивает тот факт, что моим предкам помогли люди, иначе почему же у нас идентичный набор хромосом с человеком? Я уверена, что без них не обошлось. Просто некоторые гены остались, как атавизм или дань прошлому, понимай, как хочешь. Но забеременеть от тебя для меня нет никаких препон и тем более преград. Но конечно, кошачьи гены будут доминирующими, и рождение бесхвостого котёнка или без шёрстки, скорее, исключение из правила.

Конечно, это было для меня шокирующей новостью. Точнее, я был безумно рад. Я собирался жениться на Кайолин и чтобы она принесла мне маленьких котяток. Поэтому я предложил ей не откладывать таких важных начинаний, как детопроизводство, в долгий ящик, жениться ещё успеем, а заняться самым важным и нужным на текущий момент, но главное — приятным. Моя любовь была полностью согласна и, чтобы поддержать меня в этих важных начинаниях, повалила меня на спину и принялась скакать на моём чёлне, как молодая лошадка на ранчо.

В общем и целом, мы хорошенько развлеклись и уснули только под утро. В обед нас разбудила Мими, бесцеремонно ворвавшись в нашу ковровую обитель, заявив, что она кошек голых раньше не видела, заставила заниматься насущными делами, то бишь спасать Мир или, по-ихнему говоря, кошачье человечество.

Как оказалось, моя кошечка была единственным телепатом на своей планете, но ещё она могла предвидеть будущее на несколько дней вперёд.

— А есть ли от этого какой-то толк, — поинтересовался я.

— Есть и очень большой. Ведь будущего ещё нет, значит, его можно изменить, зная наперёд, что может произойти, пояснила Кайолин, — так я нашла тебя, перебирая множество вариантов своего будущего.

— И выдернула сюда, чтобы посадить в тюрьму, которую я определил, как зоопарк, — докончил я.

— Если бы, — улыбнулась президентша кошачьей Земли, — ты сам пришёл ко мне, я только об этом подумала, и всё...

— И назад на Землю тоже сам явился? — спросил я.

— Конечно, — подтвердила Мими, — это я тебя позвала.

— Ничего не понимаю, — сказал я, — а зачем тогда был нужен допрос с пристрастием на Земле?

— Чтобы заглянуть в глубины твоего подсознания, — пояснила, Мими, — как тебе удаётся передвигаться в пространстве и времени.

— И что ты узнала?

— Ты единственный, кто обладает этой способностью среди двух планет. Твоё тело отрицает все законы материи и пространства, — пояснила Мими, — ты пробыл здесь три месяца, на твоей родине прошло менее суток, а сейчас, когда мы пролетели через портал, время не изменилось.

— Это правда, Кайолин? — спросил я свою наречённую, — сколько прошло дней, с того времени, как я покинул тебя?

— Меньше недели, подтвердила моя кошечка, — ты обладаешь даром, который может спасти теперешнее настоящее. Измени прошлое, войны не будет и все будут счастливы в другом будущем, а Мими поможет тебе.

— Как мне это сделать, Мими?

— Спроси у третьей силы, у безликого голоса, он знает и поможет, — пожала плечами женщина с планеты зелёных человечков.

Но голос молчал...

***

Настал вечер. Кайолин отвела меня и Мими в космический зоопарк, который находился именно на этой станции. Он был совершенно пуст, но клетки пока ещё не были демонтированы. Подойдя к нашей бывшей клетке, она сказала:

— Я почему-то уверена, что утром не обнаружу вас, и меня совершенно не волнует, чем вы здесь будете заниматься.

— Эта грёбаная кошка, твоя подруга, опять за своё, — возмутилась несдержанная Мими, — ей же дали ясно понять, что я больше не буду покушаться на честь её будущего супруга, — говорила Мими глядя куда-то в сторону.

— Ладно, извини, — улыбнулась Кайолин, её сладкий хвостик закачался, будто демонстрируя смущение своей хозяйки, — и счастливого пути. Возвращайтесь поскорее...

Мы с Мими улеглись спина к спине на по-прежнему тёплом полу и уснули. А проснулись на цветущей Земле кошачьего прошлого, для нас теперешнего настоящего. Самое интересное было то, что мы превратились в кошколюдей. Я был эдакий брутальный кошак в спортивном костюме с заплечным рюкзаком, напротив меня стояла блондинистая кошка, помахивая хвостиком и улыбаясь от счастья. Она тоже была в спортивном костюме, и у неё за плечами болтался рюкзак.

— И как мы сюда попали? — спросил я.

— Понятия не имею, — ответила Женщина-Кошка, — я как бы проснулась уже стоя здесь и с рюкзаком за плечами, а ты?

— Если бы знал — не спрашивал, — ответил путешественник по временам в моём лице. — а что в рюкзаках и какой сейчас год?

— В рюкзаках диверсионно-террористическое снаряжение, а год пять лет тому назад, — Мимиша показала своей изящной лапкой на полупрозрачный три-Дэ экран, заслонявший почти всё огромное здание перед нами.

На экране чередами проходили новости кошачьей жизни, реклама товаров. Всё, как и тысячелетия назад на людской Земле. Но главное, там были часы и календарь. На них значился 3868-й год от Рождества человеческого Христа. Кошки не стали открывать новую эру отсчёта времени, а продолжили старую — человеческую. К слову, те, кто верил в Бога не представляли его кошаком, а по-прежнему человеком. Однако в их обществе был уклон к матриархату. Поэтому большинство административных должностей занимали женщины. Всё это мне поведала Мими, пока мы прогуливались в сторону гостиницы. Техника будущего поражала моё воображение. Кошки не были подражателями людей, и хотя они копировали человеческий стиль жизни, язык практически не менялся за тысячелетия, но их наука, техника, медицина, космические исследования не стояли на месте, а развивалась со страшной силой. Город, на месте которого здесь был ранее Красноярский край, бывшей страны России, совершенно не походил на мегаполисы далёкого прошлого Земли. Он занимал огромную территорию, охватывая почти всю Сибирь. Климат был регулируемым. И много чего ещё, что мне предстояло узнать.

Многоэтажные здания от поверхности земли, имели ещё столько же вглубь. Разнообразные летающие и ползающие экипажи проносились с огромной скоростью на земле, под землей и в воздухе. У пешеходов были свои дороги, неподвижные или движущиеся. Масса впечатлений свалилась на мою бедную голову, я был просто растерян. К счастью, моя соратница разбиралась во всё этом, как нельзя, лучше. Она была подготовлена к миссии от и до. Знала, куда идти, что должно произойти, но как это исправить, всецело полагалась на меня, ожидая подсказки от третьей силы, моего безликого голоса.

— У нас в запасе ещё три дня, — пояснила она, когда этот цветущий Мир превратится в радиоактивную пустыню. Что нам делать, я не знаю.

Как скажешь, так и будет. Я знаю, где сейчас находится та, другая Мими, она готовит свою вирусную программу. Послезавтра Мими проникнет в компьютерный центр и, положив массу народа, запустит её. Как скажешь, так и будет. Скажешь убить её — пойдём и убьём.

— Мы не можем так поступить, — сказал я, мы всё разрушим. Тебя не станет, зелёные человечки запустят новую Мими, а где буду я?

— И что делать?

— Надо подумать, наверное, для этого я отправил нас в прошлое, дав три дня для подготовки?

***

Мы направлялись как раз в ту гостиницу, где в это время обитала Мими в человеческом обличье.

— И как ей удалось оставаться незамеченной? — спросил я, — она же была в человеческом обличье.

— Я этого не помню, но думаю, с маскировкой под кошку не было проблем, чтобы остаться незамеченной, — пояснила Мими, — но я помню номер, в каком она останавливалась.

— Тут помню, там помню, а здесь не помню, — касаясь своей головы в разных местах, приговаривал я.

Так, немного переругиваясь не по делу, мы вошли в холл огромной гостиницы. К нам тут же подскочили консьержка, портье и носильщик.

— Отвяньте, — отмахнулась от них лапой и хвостом, пришелица из будущего.

Я пока всецело полагался на неё и помалкивал в тряпочку. Админы гостиницы тут же отвяли. Их сдуло с нашего пути. Оказавшись в лифте, кошка уверенно набрала число этажа. На сто восемьдесят четвёртом лифт остановился, мы уверенно свернули направо, ступили на движущуюся дорожку. Размеры здания просто поражали моё воображение. Вероятно, в нём находился миллион кошек или больше, и если мы ничего не исправим, через три дня от него ничего не останется, кроме радиоактивной пыли.

— Мы пришли, — сказала моя провожатая, переходя с движущейся поверхности на неподвижный пол, — я очень надеюсь, что моя кошачья лапка идентична человеческой руке, — проговаривая эти слова, женшина-кошка, подставила свою ладонь к двери.

Раздался мелодичный звон, сопровождаемый щелком двери.

Номер внутри на взгляд землянина был довольно неплох. Мими-человек несильно заботилась о скрытности. Её кошачья шкура была небрежно заброшена на роскошную кровать. Быстро сняв рюкзаки и пошерудив в них, мы вооружились нейропаралитическими бластерами. Моя напарница шёпотом объяснила, как ими пользоваться и, дала понять, что её двойник находится в ванной. Звукоизоляция помещений кошачьей гостиницы была потрясающей. написано для . оrg Сильно навострив ушки, мне едва удалось услышать шум воды доносившейся из двери с изображением купающегося котёнка. Мы расселись, ожидая Мимишу номер один, я — на кровать, а номер два — в кресле. Вскоре шум воды прекратился и, совершенно голая человеческая женщина посетила нас.

— Опусти оружие, придурок! — начало свою приветственную речь создание зелёных человечков, — и тебя, кошка драная, это тоже касается, — обращаясь же к своей копии, гневно проговорила та.

Признаюсь, я отпраздновал труса и опустил пистолет, спасовав перед богиней любви. Чего не скажешь о не драной кошке, она ласково улыбнулась и спросила:

— А то что? Поцелуешь меня? — говоря это, кошка-Мими дважды нажала на спусковую кнопку.

Ваш покорный слуга, отморозившись и устыдившись, тоже попытался поразить цель, находившуюся всего в нескольких метрах от меня. С таким же успехом я мог закрыть глаза и лупить куда попало. Словно вихрь прошёлся по комнате, человеческая Мими с нечеловеческой скоростью увёртывалась от парализующих пуль. К тому же, получив неласковый удар от неласковой девы пяткой в лоб, я потерял пистолет и сознание вместе с ним. Пробуждение было на редкость отвратительным. Сильно болела голова. Моей кошки нигде не наблюдалось. Зато человечья Мими, присев передо мной на корточки, протягивала мне какую-то таблетку.

— Юрчик, выпей это и всё пройдёт, — ласково вещала она.

Взяв пилюлю, я тут же закинул её в рот и запил водой, тут же предложенной мне человеческой женщиной.

— Это ты типа так извиняешься? — спросил я, — а где вторая Мими?

— Типа того. Хочешь верь, хочешь нет, но произошло слияние, — сказала первая и теперь единственная, — я теперь знаю всё, что она, и мои знания остались при мне.

Появившийся в моём сознании безликий голос подтвердил её слова. В этом заключался парадокс встречи самого себя. Я был в отклютчке и не смог насладиться видом слиянием прошлого и будущего.

— И что нам теперь делать?

— Мы должны пробраться к президенту Кайолин и принудить её отказаться от притязаний к Майолорамму.

— Мой... моя... эта рама — это что? — вновь почувствовав себя живым после чудо-таблетки, спросил я.

— Так называется планета зелёных человечков. Если президент откажется от экспансии и геноцида, они отзовут меня. Диверсии не будет и войны тоже.

— Так, зачем же дело стало? Вперёд и с песнями. Моя миленькая кошечка будет рада видеть меня и сделает всё ради спасения кошачьего человечества.

— Сомневаюсь, что она будет рада тебя видеть, — сказала Мими.

— Она обо мне ни сном, ни духом?

— Точное попадание, — призналась Мими, — я уже подумала, что ты совсем дубовый, а ты немножко деревянный, самую чуточку.

— Это у меня началось сразу после того, как кто-то здоровски приделал мне пяткой в лоб. Это случайно не ты была, Мимишенька?

— Нет не я, — разозлилась импульсивная дева, — а хотя бы и я. Что такого? Ещё раз извиниться?

Но я уже привык к резким перепадам настроения у своей подруги и несильно обращал на это внимания. Человеческая женщина быстро облачилась в кошачью шкуру, словно та царевна-лягушка при наступлении утра. Распихав дамские штучки — пистолеты, ножи, бомбочки и баллончики с разными газами по карманам, подвязкам и даже в трусики, супер-пупер террористочка собралась навестить президентские пенаты.

— Держись позади меня, — инструктировала она новичка, — если подаю команду: «Ложись!», — падаешь на живот, руками закрываешь голову. Ноги вместе, а не врозь.

— Для чего? — не понял я.

— Яйца береги. Всё ясно?

— Предельно! — ошарашился я и рядом с ней покинул гостиничные покои.

***

Президентский дворец был в каких-то тридцати километрах от нас. Встав на скоростную дорожку, мы были там через четверть часа. Охрана на входе, состоявшая из накаченных кошаков, фигурами и мордой больше похожими на бульдогов, категорически отказалась нас впускать в святую святых без спец приглашений.

— Да я вас затрахаю до смерти! — усмехнулась Мими. Страстно поцеловав, одного и погладив ненароком пах у другого ввела их в нирвану.

— Жить-то будут? — поинтересовался я.

— Не боись, парниша, — пояснила Богиня любви, — через пару часов очухаются.

В холле нас тоже не хотели пускать. Мими бросила осветительную бомбочку. У нас на глазах были контактные защитные линзы, поэтому мы свободно прошли к лифту, лавируя между скорчившимися, света белого невидящими кошко-людьми. На нужном этаже поддельная кошка, резво раздавала тумаки, поцелуи или просто выкидывала в мусоропровод слишком упрямых секьюрити. Её двенадцатикратная сила просто сметала все преграды на своём пути.

Не прошло ещё и четверти часа, как мы стояли подле дверей кабинета президента половины Земного шара. Выскочившая из своего места секретарша была тут же зацелована в губы и аккуратно водружена на своё место.

— А я вас ждала, — счастливо улыбаясь, сказала Кайолин, как только мы переступили порог её кабинета.

— А хрен ли мы тогда пробивались с боем? — возмутилась Мими, — могла бы пригласить и торжественно препроводить.

— Нет, я узнала только минутку назад, решила взглянуть в своё будущее, — не обращая внимания на злючку, протянула руки ко мне, моя любовь, — иди скорее ко мне, мой герой! Ты спас Кошкочеловечество от неминуемой гибели!

Мы обнялись и страстно поцеловались...

***

Признаюсь, я не стал возвращаться назад в будущее. Не стал возвращаться на свою человеческую Землю. Я так и остался кошаком. Кайолин подала в отставку, мы поженились и путешествовали по Кошкомиру. Вскоре у нас родился мальчик. Он унаследовал от меня и от матери все наши особенности. Именно он и был тем безликим голосом, подсказывающим мне в прошлом, что делать. Той пресловутой третьей силой. Ему ведь было известно всё. Каждый мой шаг. Потому что Кайл много раз слышал историю о том, как его отец спас Мир кошек.

Помните Земляне, если продолжите маяться дурью, ваша цивилизация людей погибнет, а им на смену придут кошки...