Клара

Ничем не клянусь, но буду писать правду, и ничего, кроме правды.

Зовут меня — Клара. 40 лет. Свой бизнес. Давно разведена.

Воспитывали меня мать и бабка. Обе страшные ханжи, и ко всему — члены партии. В мои обязанности входило: учиться на отлично, играть на пианино, не заводить ни друзей ни подруг, и выйти замуж девственницей!!! Иначе, убьют... Они меня довели до того, что я совершенно не знала своего города. Знала только дорогу из дома —

в щколу, и обратно. В доме у меня не было права слова, ни о каких протестах речи быть не могло, и даже, когда в 14—15 лет

я начала маструбировать, то зажимала зубами подушку, чтобы эти две ведьмы не услышали мои стоны. Смешно? Совсем нет...

Но школа кончена, я поступила в консерваторию, и моя жизнь

изменилась до неузнаваемости. Впервые, я начала смотреть на сокурсников, на их подруг, сравнивала себя с ними, не верила, что и у меня будет, когда-то, парень, которого полюблю, и брошу маструбировать, ибо это начало превращаться в проблемму. Так мне казалось. Я не могла заснуть, если не кончу два — три раза.

А потом я подружилась с Верой. К тому времени я поставила мать

и бабку перед фактом, что занятия у меня до восьми вечера (хоть это было совсем не так), и это дало мне возможность гулять с Верой по городу, узнавать его, и просто болтать с ней ни о чём.

И, вот, в один из дней она меня спросила, почему я не заведу себе парня;

Разве ты не видишь, как они на тебя смотрят?

 — Я боюсь.

 — Чего?

 — Если мать с бабкой узнают — убьют.

 — Почему?

 — Я должна выйти замуж девственницей.

 — Так и будешь маструбировать до самой свадьбы?

 — Так и буду...

 — Дура! А, что тебе мешает трахаться, и остаться целкой?

 — Как это?

 — В попу! Так это!

 — Ты что?! Витька тебя трахает в попу?!

 — Конечно! Хотя бы раза три в неделю.

 — Но, ведь это болит!

 — Откуда ты знаешь?

 — Я один раз попробовала...

 — Неучь ты, Кларка! Это только в первый раз болит. Потом, меньше и меньше, а потом ты уже не можешь без этого. Это полный улёт!

У тебя дома есть вазелин?

 — Есть.

 — Слушай и учись! Намажь себе средний палец вазелином, всунь в попу, разотри, потом ещё раз намажь палец, и трахай себя сколько влезет. А, через месяц, я попрошу Витьку, чтобы он тебя, по настоящему, трахнул.

 — А ты не будешь ревновать?

 — Нет! Хоть у тебя попа большая, но и у меня не меньше. И он очень любит её. И один раз не считается.

С Витькой ничего не успело случиться. Случилось то, что в один из вечеров, я сильно задержалась в консерватории, и избегая скандала, и недвусмысленных угроз, заказала такси. Таксистом оказался мужик, лет тридцати пяти, крепышь, немного лысоватый, и отчаянный весельчак.

Мы разговорились, он рассказывал анекдоты, и тут, вдруг, он мне говорит;

«Не подумайте ничего плохого, но когда вы садились в машину, вы меня поставили перед неопровержимым фактом.

 — Каким же это?

 — Что только сидеть на такой попе, как у вас — это, ничем

неизладимое, преступление!

 — Ужас! Что вы такое говорите?!

 — Я вас оскорбил?

 — Да! Н... нет. Но вы меня совсем не знаете!

 — Такая попа, как у вас — отличный повод познакомится.

 — Я ещё девственница.

 — Причём здесь ваща попа?

 — Зачем вы меня мучаете?!Вы мне сделаете больно!

 — А вы сами себе больно не делаете?

 — Откуда вам знать?

 — Знаю. Кой-какой опыт имееться...

 — Это кошиар! Остановите мащину, мы прехали. Вот, ваши деньги.

 — Денег не надо. Я завтра буду у консерватории. В чеиыре часа.

Согласны?

 — Нет... Не знаю. И, вообще, у меня занятия до двух...

Я, никак, не могла досидеть до двух часов дня. Страх и любопытство сводили меня с ума. И хоть, последовав Вериному совету,

я, ещенощно, сношала свой анус всякими расческами, бытылками, и прочим — неизвестность меня не отпускала.

В два часа я вышла из консерватории. Он меня уже ждал. На ватных ногах я дошла до такси, он выскочил, распахнул передо мной дверь, я села, он прыгнул в своё кресло. и мы поехали.

 — Куда мы едем?

 — Куда пожелаете. В гостинницу, или ко мне на дачу.

 — Только не в гостинницу. Там работает подруга моей матери.

 — Нет проблем. Это в часе езды.

 — Мне в семь часов нужно быть дома.

 — Час туда — час обратно. У нас есть три часа. Постараюсь предоставить их в ваше полное распоряжение.

Когда я вышла из ванны — он стоял у стола и наливал шампанское

в бокалы:

 — За встречу?

 — За встречу — ответила я, и не отдавая себе отчёта, взяла в руки его член. Он был, где-то сантиметров 20-ти, и довольно толстый.

 — Он во мне не поместится!

 — Не бойтесь. Я буду очень осторожен.

И вот я уже на диване, ноги разведены в стороны, и у меня искры сыпятся из гдаз. Но, не от боли, а от того, что мой клитер, ласкаем его языком, и длинный палец всунут в мой зад. Я кончаю раз за разом, но он не прекращает, его язык проникает мне в зад, кружит круги, и я слышу свой голос:

« В попу! Ну же!»

И опять искры из глаз. Я чувствую, как моя попа, заполняется, чем-то большим и толстым, боли совсем нет, и я начинаю подмахивать ему изо всей силы. Незнакомо

е до селе чувство кружит голову, я обхватываю его ногами:

 — Сильнее! Глубже!

 — Да моя Сладкая! Тебе хорошо?

 — Невозможно хорошо! Ты меня сводишь с ума!

 — Хочешь раком?

 — Всё хочу! Только не прекращай! Целуй меня!

Я потеряла счёт времени, пот, градом, катится по нащим, а он вбивает в мой зад свой огромный член, и я молюсь, чтобы это не прекращалось, чтобы было всегда и в попу!

И, вдруг, горячая струя заполняет весь мой зад, я буквально кричу, и невозможный оргазм лишает меня сознания.

 — Что с тобой, девонька? Не пугай меня. Ты потеряла сознание?

 — Кажется... Ты кончил?

 — К сожалению. Я только немного отдохну, и мы продолжим? У тебя попа не болит?

 — Нет. Только не считай меня развратной шлюхой. Это у меня первый раз с мужчиной.

 — Ничего не подумай, но у тебя хорошо разработан анус.

 — Это я сама. Так получилось.

 — Ну, и хорошо. Пить хочешь?

 — Налей мне полный бокал шампанского.

 — Не опьянеешь?

 — Я хочу вылить его на тебя, и всё слизать.

 — Ну, и барышня! Ну, и чудо!

Его толстая головка не помещалась у меня во рту, я не знала, как нужно, и что он чувствует? И когда он сказал, что он так скоро кончит, я уложила его на спину, расставив ноги, встала над ним,

и как на бутылку, усадила свой анус на его член.

 — Ты лежи спокойно, и я сама... Возьми меня за грудь.

Ой, мамочки! Ты не представляешь! У меня там так хорошо! Ты мой конь!

 — Буланный.

 — Разведи мне попу и всунь туда палец! Не бойся! Да! Вот так!

Я вся теку!

Я опять на спине. Ноги закинуты за плечи; он стоит надо мной, и я чувствую, всем своим нутром, как его член врывается мне

в зад; бьёт изо всей силы, ещё и ещё раз; но вот, он стонет, чертыхается, и горячая сперма заливает мне всё лицо.

 — Мы ещё встретимся?

 — Да, если я тебя не напугала.

 — Совсем нет.

 — Ещё долго?

 — Где-то пол часа. Как раз успеем.

 — Тебе было хорошо со мной? Ты не считаешь меня развратной?

 — Не дури. Что в этом развратного? В девятнадцать лет... и девственница. Куда смотрят твои родители? Как ты могла до сих пор терпеть?

 — Я, вначале, боялась, что ты меня порвёшь.

 — Попа не болит?

 — Замолчи! Иначе, ты развернёшь машину, и мы опять поедем на дачу!

 — Легко!

В двадцать два года, против своей воли, меня выдали замуж.

Наша последняя встреча, перед свадьбой, была очень грустная. Мой шофёр молчал, молчала и я. Незнаб, какон, но я понимала, что между нами всё кончено. Моё проклятое воспитание не позволяло мне изменить мужу.

А мой муженёк (чего я себе в самом страшном сне не представляла)

оказался полным шизофреником. Злой, тупой и нечистоплотный ни телом, ни мыслями. Меня воротило от него, а он требовал от меня «сексу» и подчинения. К моему счастью он не доносил. А если и проникал в меня, то его хватило минуты на две, если не меньше.

А я, привыкшая, к совсем иным отношениям, и лишенная их, видела свою будующую жизнь сплошной каторгой. Изменить ему, пойти по рукам, я не могла.

Не помню, что меня подвинуло на это, но в одну из ночей я попросила, чтобы он меня взял в попу. Мне казалось, что может так у него, что-то получится.

Он меня обозвал «блядью», и я подала на развод. Этот развод продолжался пять лет. То, что я перетерпела за все эти годы, утвердило меня в том, что замуж я больше никогда не выйду.

Я развелась, и уехала в другую страну. Было ли тяжело? Всё было. Но, там я встретила ЕГО! Наши отношения складывались весьма не просто. Мы, иногда, встречались, сидели в кафе, ходили в театр...

И когда мне уже казалось, что он попросит более тесных отношений — он исчез...

Его не было два месяца. И когда я уже решила забыть о нём — он появился.

Как ни в чём не бывало, чмокнул меня в щечку, извинился, что не звонил (наглец!), подхватил меня на руки (Боже!) и понес к кровати.

Меня, как будто бы парализовало. А он молча снял с меня халат, порвал трусики, развёл мне ноги (у тебя идеальное тело!), нагнулся к промежности, и я улетела...

Невозможно передать, что он вытворял со мной. Как это сладко, когда по настоящему, тебя сношают во влагалише! Из меня текло, как из прорванной трубы. И тогда это случилось! Перевернув меня на живот, он без предупреждения, ворвался в мой зад. Меня выгнуло в дугу, но он и не собирался меня отпускать. Я не знаю сколько времени прошло, пока боль не сменилась такой желанной, но уже забытой негой.

 — Как ты?

 — Я так долго ждала этого. Не останавливайся! Я хочу сильнее!

Не бойся! Да! Так! Ещё!

 — Сядь на меня! Не трясись — ты не попадаешь!

 — Сейчас! О, Боже! Ты меня убьёшь! Да... а... а!

 — Последний раз я так трахалась шесть лет назад. Там всё зачерствело. И когда ты вошел в меня мне очень болело.

 — Ещё болит?

 — Нет. У меня там так тепло. Мы ещё будем трахать мою попу?

 — Вне сомнения.

 — Она тебе нравится?

 — Идеальная попа. Как тебе удобнее всего?

 — Мне всё равно. Главное: чувствовать твой член у себя в попе.

Я развратная?

 — Очень! Ещё одна такая развратница, и мне здесь нечего будет делать.

 — Ну и ладно. Я хочу его пососать. А потом ты меня опять возьмёшь в попу, и кончишь мне в рот. Хорошо?

 — Да, мой генерал!