Как я стал быком

Это перерождение произошло ровнехонько через пару дней после того, как мне стукнуло тридцать. Еще старая цыганка пророчила моей матери, что видит в будущем рога на моей голове и мы думали, что я буду несчастлив в браке. Однако, к своим тридцати я так и не женился, да и секс в моей жизни был всего несколько раз, в университете.

Я в детстве увлекался Испанией, в том числе боями быков, несмотря на всю их жестокость. Ощущал почти половое возбуждение в тот момент, когда матадор втыкал в могучую черную шею пику и готов был смотреть корриду часами, отчего родители очень беспокоились, и не напрасно, за мое психическое состояние.

С работы уволился месяц назад, и впереди меня был горизонт утомительных собеседований. Часто я представлял себе, как хорошо быть быком где-нибудь на ферме, все наши заботы ему неведомы, убивать его тоже не будут, ибо фермеры заинтересованы в пополнении числа голов скота. Когда я представлял себе эту вольготную жизнь, у меня непременно вставал член и я мастурбировал в туалете общежития по 10 минут, почти каждый день. Я видел перед собой огромный бычий прибор, как он наливается кровью и разрывает нутро очередной несчастной буреночке. Видел напряженные до максимального состояния мышцы животного, его полубезумные глаза, полные тихой тоски.

В некоторых историях с превращениями люди просыпаются в другом теле. Иногда это происходит постепенно — так, что герои не замечают превращений, которые может видеть только читатель, — вторые мне нравятся больше. У меня же все произошло несколько иначе. Однажды я пошел с приятелем в кино на очередной фантастический боевик о спасении мира супергероями. Мы набрали много попкрона у миловидной девушки с немножко коровьими чертами лица. На середине фильма попкорн стал подходить к концу. Через некоторое время я осознал, что коробка давно пустая, а я все еще что-то жую... Проследив внимательно за своими внутренними процессами я в ужасе осознал, что срыгиваю попкорн, который был у меня в желудке, и продолжаю его пережевывать, подобно тому, как делают жвачные животные.

Фильм все еще продолжался, но постепенно я понял, что этот фильм, сам по себе мой поход в кино, да и все мои тридцать лет происходят только у меня в голове. Что все это моя фантазия... я могу представлять себе человеческую жизнь, но сам при этом являюсь чем-то совсем другим. Да, я был быком. Не знаю, всю ли жизнь до этого или только тогда превратился. Однако в реальности передо мной была стена загона, под ногами трава, по бокам от меня мычали коровы и над головой мигала сорокаваттная лампочка Ильича.

Дни сменялись другими длинными днями. Фантазия моя все беднела, — я уже не мог видеть себя человеком, домысливать жизнь. Однако, самоосознание, как мне тогда казалось, оставалось прежним. Два раза в день меня кормили какой-то травой, — приходил плотненький дядька, которого звали Карлом, гладил меня по холке и бросал вилами из тачки мою пищу. Мне было скучновато так жить, — ни тебе кино, ни чтения, ни общения, кроме ежедневных похлопываний Карла.

— Хороший бык, здоровый наш Денис, — говорил Карл, — все коровы по тебе сохнут там, ты знаешь? — и не дожидаясь моего «му», — толстяк уходил кормить других животных.

Я не понимал язык коров. Мычание оставалось для меня тем же, что и для обычного человека — просто протяжным, глупым, ничего не выражающим звуком. Однако, при каждом таком звуке из соседних загонов у меня поднимался член и я сожалел о том, что не имею рук на то, чтобы удовлетворить свое желание. К коровам меня тоже почему-то не пускали.

Причина выяснилась позднее. Где-то спустя недели две после того, как я поселился на ферме.

— У нас передовое предприятие, Денис, — сказал однажды Карл... — Я смотрю, ты уже истосковался по коровкам, но извини... У нас это делается немножко иначе. Завтра Анна покажет тебе, только придется сделать небольшой укольчик... потерпишь. — и, как обычно, напевая что-то из Битлз, он удалился, закрыв меня на легкую задвижку, которую я, будучи человеком, открыл бы без труда.

Мне было интересно и одновременно с тем страшно, я пытался представить себе, что же такого у них вместо нормального оплодотворения коров. На следующий день мне предоставился случай это узнать, и не буду скрывать — мне это невероятно понравилось.

Почти целый день я, как обычно стоял в загоне, вспоминая свою жизнь, университетские годы и представляя свою будущую участь, — вернусь ли я обратно. По правде говоря, вернуться в человеческое тело хотелось, я был уже сыт по горло этой скотской жизнью. Я не заметил, как дверь тихонько отворилась и в мой загон вошла женщина, молодая девушка лет 25. Она была одета в простую рабочую рубашку и штаны цвета хакки. На ногах были огромные сапожищи, явно ей не по-размеру. В руках у нее была сумка.

Ничего не говоря, она поставила сумку на землю, с трудом открыла молнию и извлекла оттуда какие-то трубочки и цилиндры. Я догадался, что именно этим меня и собираются «доить». Такая версия у меня была и ранее, и меня не очень вдохновляла такая перспектива, хотя в любом случае, разгрузиться я хотел так, что член уже стоял почти все время. И сейчас он был, будто литой.

Все так же молча, девушка надела на руки резиновые перчатки, наподобие медицинских, подключила трубки к резервуарам и аппарату, который, как я понял, яалялся насосом.

— Ну и напридумывали, — сказала она. — У нее был необычно низкий голос, из чего я решил, что девушка, вероятно, заядлая курильщица. После этого она резко достала что-то из под полы своей рабочей рубахи и я ощутил лекое покалывание в правой ноге. Это доярка Анна выстрелила в меня каким-то снотворным из специального пистолета.

Я почувствовал расслабление и, одновременно с тем, мне казалось, что меня приковали цепями к земле. Попробовав двинуться, я не смог переместиться ни на миллиметр.

— Вот так будет лучше. Ух, какой он здоровый, страшно даже. — она надела мне на член пластиковый цилиндр и закрепила прибор ремнями на крупе. — Так, как там правильно, — подключив трубки, она изучала кнопки на электрическом приборе.

— Сними с меня эту ерунду, — сказал я. Вышло, естественно только мычание.

— Не волнуйся, сейчас Анюта все тебе сделает, будет хорошо. — после этих слов она включила прибор. Цилиндр начал вибрировать, а насос подтягивать воздух через пока что пустой резервуар. Вибрация была мне приятна, я смотрел на это тело, скрытое под грязной рабочей одеждой, и мое естество становилось все больше. Ух, как я хотел в тот момент сорвать с нее штаны и этим огромным хуем пробиться в ее влагалище, осеменить эту матку существа другого со мной вида.

Анна хотела подойти ближе и посмотреть, как идет процесс, но случайно задела трубочки. специально для .оrg В результате этого основная трубка оторвалась от резервуара и насос стал работать в холостую. Что-то случилось и с проводкой, так как мой колпак перестал вибрировать.

— Ах ты собака. Гребаный бык! Она со всего маху ударила меня по морде, от чего из носа пошла кровь. — Что же мне теперь делать? — из-за резких ощущений я почувствовал, что моя анестезия стала проходить и ко мне возвращается способность двигаться. Однако, я решил не выдавать себя и уж тем более не нападать на Анну, — не хотелось стать в ближайшее время сочным стейком для детишек Карла.

— Карл меня убьет... Ладно, попробуем что-то придумать. — Анна подошла к моему пенису, отстегнула ремни и сняла с него колпак. Потом вышла, вернувшись с ведром, которое подставила прямо под моими яйцами. — Фу, гадость... отвратительно, — она хотела дотронуться до моей обнаженной головки, но никак не решалась.

— Му, — сказал я. Пенис мой просто пылал.

— Мерзопакость, — Анна обхватила мой ствол и стала быстро гонять кожу. Я мычал от удовольствия. Но как мне хотелось ее раздеть — не сказать словами. В общем — я решил помочиться на нее. В ужасе она отпрянула, но несколько капель мочи попало на ее одежду. В бешенстве, разгневанная Анна больно ударила меня по моим бычьим шарикам.

Я взвыл, но с места не ушел.

Доярка сняла рубашку и штаны, повесив их на дверцу загона, оставшись в шортах и бюстгалтере. Ее молодое тело было давно готово к зачатию, сиськи больше коровьего вымени едва держались в лифчике, норовя выпасть, когда та наклонялась. Небольшой животик с глубоким пупком вырастал из могучих бедер, по виду готовых родить теленка, — не то что человеческого младенца.

Анна снова взялась дрочить мой ствол. Жаль, что на ней были перчатки, как бы мне хотелось ощутить плоть ее ладоней. Несмотря на удивительно приятные ощущения, оргазм не шел ко мне очень долго. Минут пять она мастурбировала мне. Сиськи при этом качались из стороны в сторону, как маятники часов или плоды спелого дерева при порывистом ветре. На протяжении всего процесса она причитала, закатывала глаза и жутко бранилась. — Да, когда же ты кончишь уже, тварь?

Бедная девушка вся вспотела, сиськи выпростались из лифчика и болтались в свободном плаванье. Соски были напряжены от трудной работы.

Вскоре я услышал очень громкое мычание. Не сразу понял, что это был мой голос. Я орал и из моего пениса лился поток желтого цвета спермы, падая чуть ли не кусками в металлическое ведерко подо мной. Потом наступил оргазм, невероятно сладостный и долгий.

— Как много-то тут! — с удивлением сказала она, отпуская мой хуй. — Потом она перелила сперму из ведра в резервуар прибора, чтобы не говорить Карлу о том, что тот сломан. Капельки мутной жидкости до сих пор стекали с моего члена, оставаясь мокрыми пятнами на сухой траве.

Сложив все в сумку, в том числе — свою рубашку и штаны, Анна покинула меня, виляя дутой попкой. После такого инцидента я уже не ожидал ее скоро увидеть.

— Понравилась Аня? — спросил на следующий день Карл.

— Я хочу жениться, — ответил я ему своим мычанием.

— Я так понял, она руками все делала тебе, — ведь прибор сломан. Ну, пусть поработает, зря что ли я ей плачу. — посмеялся толстяк

, выходя из моего загона. — А вообще интересно бы на это все взглянуть.

Прошла неделя и мое желание случки снова было на взводе. Анна пришла ко мне под вечер, как и в прошлый раз. Одета она была в ту же рубаху и рабочие штаны. Волосы убраны обручем на голове. Как и тогда, она оглушила меня анестетиком, подставила ведро и стала как можно быстрее маструбировать мой фаллос, чтобы процедура заняла меньше времени. В середине процесса раздался стук в дверцу загона.

Анна страшно перепугалась, опрокинув ведро, и быстро достав аппарат из сумки — для маскировки.

— Можно войти? — услышал я голос Карла.

— Да, конечно, Карл Генрихович.

Толстячок вошел и около двадцати секунд молча смотрел то на меня, то на нее, при этом хитро улыбаясь.

— Я как раз собиралась подоить Дениса.

— Видел я все. Ничего страшного, если так тебе удобнее — делай, как нравится.

Анна промолчала о том, что будь прибор для дойки цел, она не прикоснулась бы ко мне.

— А ты не могла бы раздеться и поцеловать его. — слегка смущенно сказал Карл.

— Кого, быка? Вы что, опомнитесь, — доярка посмотрела на него, как на идиота. — Я такое делать не буду.

— Смотри, — хитро проговорил фермер, — если ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу, я прощу тебе сломанный автодоитель.

Анна хотела что-то возразить, но потом, задумавшись, замолчала и подошла ближе ко мне.

— В морду целовать?

— Сначала сними с себя одежду, если ты все-таки согласна поработать.

— Ладно, — пожала плечами она. Но недовольства на ее лице было больше, чем тогда, когда я помочился на нее.

Анна аккуратно сняла рубашку, потом освободила сиськи из лифа, потом пошли брюки, — в этот раз шортиков на ней не было, — смачную попку обтягивали черные в горошек трусы.

— Трусы снимать?

— Желательно, — ответил Карл. — Руки его были в карманах и я заметил, что он уже дрочит член.

Анна стянула трусы, оставив их лежать на подстилке из травы. Потом медленно она подошла ко мне и поцеловала своими нежными мокрыми губками в нос, едва коснувшись. Словно клюнула.

— Член целуй. — приказал Карл.

— Можно я не буду этого делать? — все, что угодно, но не это, — срывающимся голосом сказала Анна, закрыв глаза.

— Сделай, пожалуйста, то, что я говорю.

Полностю обнаженная, она двинулась к моему пенису. Через пару секунд я почувствовал, как влажные губки коснулись моего естества. Член стал еще тяжелее.

— Полижи его, сделай бычку хорошо, — продолжал Карл, достав из ширинки свой небольшой приборчик. Он дрочил его быстро, и казалось, — вот-вот кончит.

Приятные прикосновения языком и поцелуи возбудили меня до предела. Я вновь почувствовал, что могу двигаться. Анна делала все это так интенсивно, что мне не нужно было другой стимуляции.

— А ведь бычок уже может ходить. — улыбнувшись, сказал Карл. Тем временем, неожиданно для меня, Анна начала постанывать, усиливая ласки языком.

— Ммммм... — нежно скулила она, обнимая ртом головку. — Ах...

— Вошла во вкус, — прокомментировал фермер, приблизившись к ней. — Мой тоже так можешь? — но Анна, как загипнотизированная продолжала полировать ротиком мой твердый сталактит. Смазка капала на пол. И по ее обнаженной ноге тоже тоненькой струйкой текла влага, ее собственная.

Потом она зажала мой член между мягких, как вата, рыхлых грудей. — Сейчас мы сделаем бычку хорошо, потом год не будет хотеться, — приговаривала доярка. Всю сперму из тебя выкачаем, коровы будут довольны.

Фермер подошел к ней впритык и стал водить своим делом по волосам Анны.

— Сделай мне так же, как и быку, прошу, — умолял он. Но девушка не обращала внимания на толстого старика, увлекшись моим огромным достоинством.

Тогда он одернул ее, повалив на землю. Толстый, но прыткий старик стал пристраивать свой агрегат к соответствующему пазу в теле доярки Анны.

— Отстань, не трогай, — закричала она, пытаясь вырваться.

Мне это не составило труда. Мои мышцы сработали с точностью ракетного механизма. С разбитым носом Карл лежал на земле, в недоумении глядя на меня.

— Я оторву этому гаду пенис, — заорал он. И ты уволена, с завтрашнего дня можешь уезжать к своей мамаше. Уверен, она будет очень рада этой новости.

Поднявшись, Анна оттолкнула его.

— Дорогой Карл. Просто для информации, — все, что сейчас происходило, я снимала на видео, чтобы выложить на порноканал. — Анна уперла руки в бедра, выставив вперед свои массивные голые груди. — Не думаю, что твоей Марте приятно будет увидеть это.

— Ты не могла! — не веря своим ушам крикнул фермер. — Не делай... только не делай этого. Я прошу тебя. — через некоторое время взмолился он, поникнув.

— Не буду, но с вас прибавка к зарплате. О возмещении денег за аппарат, думаю, речь уже не идет. Я делала то, что ты говорил, хотя это уже не так важно.

Почти в слезах, захлопнув за собой дверь, испуганный Карл убежал восвояси.

— А ты умный бычок, — покачивая бедрами, Анна обратилась ко мне. Я думаю, твоя помощь неоценима. И вполне достойна того, чтобы доделать до конца то, что мы начали.

— Догадаешься, что делать? — Анна встала на колени, выставив кверху свою набухшую киску. — Только аккуратно, ничего мне не разорви. Но ты умный, справишься.

Я вошел в нее так медленно и так аккуратно, как вообще аккуратно может действовать здоровое животное. Мой хуй уперся в шейку матки, — дальше я идти побоялся.

— Ой, как... ах, — хорошо! — Она сама стала двигаться, помогая мне и крича так, что все коровы разбежались бы, если бы не были закрыты в своих загонах.

Мой черный, надутый член едва втискивался в нее.

— Ай! Больно, — медленнее, бычок, — вдруг вскрикнула она, похлопав меня по члену. — Эта твоя штука ведь не совсем приспособлена для моей маленькой подружки. — однако я так разошелся, что уже не мог остановиться. В глазах были фейрверки и двоичный

код. Но член уже ходил по сухому, и девушка вырвалась. Анна вышла из загона, но через минуту вернулась с ведром сливок. — Так будет лучше. — сказала она, смазывая мое дело густым молочным продуктом. Потом она намазала сливками соски и подошла к моей мордочке. — Лизни, они не кусаются.

Сливки были объедение, а твердость эрегированных сосков молодой крестьянки была несравнима ни с какой едой. Я облизал все ее груди и стал спускаться ниже.

— Ишь, чего захотел! — улыбнулась она, опершись руками об изгородь и вновь выставив ко мне свою голую задницу.

Я стал вылизывать ее половые губы, доходя своим языком до тверденького клитора. Каждый раз, когда я касался этого шарика, тело Анны сотрясалось и доярка сильнее хваталась за изгородь, словно боясь упасть. — Сделай меня прямо здесь, разорви меня, — стонала она, ощущая подбирающийся оргазм.

С разгона я вогнал свой обильно смазанный сливками градусник в доярочку. Не прошло и десяти мощных фрикций, как она, застонав не своим голосом, упала на землю, сотрясаясь от смеси боли и удовольствия. Очень долго она лежала на траве, лаская свое роскошное голое тело.

— Я хочу, чтобы коровам ничего не досталось. Ты можешь это сделать? — поднявшись и подойдя ко мне сказала она. После чего стала интенсивно глотать мой член, сжимая яички. Если у вас в жизни хоть раз было такое мгновение, или что-то подобное... уже это значит, что все прошло не зря.

Сосала она долго, периодически смазывая фаллос сливками из ведерка. После того, как я почувствовал, что ощущаю небывалую легкость внизу живота и сладость на кончике члена, я громко замычал, давая ей понять, что процесс уже необратим.

Продолжая ласкать яички, она прикоснулась к моей головке, как японцы к бутылочкам — аккуратно, едва касаясь горлышка. Я не верил, что она будет способна проглотить столько семени, сколько было набрано в прошлый раз. Однако, член все стрелял, а доярка все проглатывала густую жидкость, обняв руками мои ноги. Я не мог стоять дальше и упал на землю, как тот самый телевизионный бык, пораженный копьем матадора. Девушка, забывшись, легла рядом со мной, обняв меня и нежно поглаживая мою холку.

Мы лежали так очень долго и она рассказала мне почти все о своей нелегкой жизни. Как она еще девочкой ушла из дома, как мать ее выгоняла и не понимала. Как она хотела жить в столице, но там оказалось еще хуже, чем дома. О своих парнях и еще тысячу и одну сказку. Но все хорошее не может длиться вечно... или может, — но я стаким не сталкивался. Неожиданно я ощутил удар тупым предметом по голове.

— Карл вернулся и решил проломить череп своему обидчику, — подумал я.

— Мужчина, может, скорую вызвать? — обратилcя ко мне его голос.

— Нет спасибо, со мной все в порядке, — ответил я. — Не мычу — значит, все нормально.

Я лежал на полу туалета. Жутко болел член... и голова. Я прикоснулся рукой к болевшему виску и на руке остался слабый след крови. Небольшой след крови был также на кольце унитаза.

— Где я, не подскажете? — спросил я у Карла. На этот раз он выглядел, как обычный семейный парень, вышедший в выходной прогуляться с женой и детьми. Простенькие джинсы и пиджачок. Не парадно, но и не совсем бедно, — такого не заподозришь в домогательствах к дояркам.

— Кинотеатр, приятель. Наверно, все-таки, стоит вызвать скорую... И унитаз чем-то засорился. Надо сказать администраторше.

Поднявшись, я взглянул туда. Весь унитаз был до краев наполнен смесью вязкой белой жидкости и сливок.

Больше в моей жизни не происходило ничего подобного. Собственно, в ней практически вообще ничего не происходило до недавних пор.

— Бык что-то размычался, — хохотал Карл в соседнем загоне. — Мычит на протяжение десяти минут, если не больше. Наверно, рассказывает коровам о своей нелегкой одинокой жизни. Ты когда-нибудь видела такое, Анна?

— Нет, мой сладенький теленочек. Я смотрю, ты сам уже готов мычать, судя по бугорку на штанах. Кого-кого, а этого маленького бычка нужно обуздать, пока не вернулась твоя Марта.