Как я была учительницей

Если бы кто-то в прошлом году мне сказал, что я стану учительницей, максимум бы посмеялась. Впрочем, как оказалось, это не так сложно. А вот про то, что учителя могут не только любить, но и заниматься любовью со своими учениками — это вообще какая-то фантастика. Опять бегу впереди паровоза. Буду стараться писать так, как это происходило по порядку. Хоть и не получается делать это покороче.

В нашем подъезде живет учительница. Галина Александровна. Хорошая, очень порядочная и интеллигентная женщина, я могла бы даже сказать, что моя подруга. Если б я была уверена. Но с ней нет, не уверена. Не то, что она не от мира сего, но с ней я всегда сомневаюсь. Говорит, взвешивая каждое слово, по-моему ее невозможно вывести из себя, но при этом часто вижу ее идущую из школы в окружении галдящих учениц. По-моему она вообще молчит, но почему-то им с ней интересно. Хотя и мне тоже. Если и проскакивает иногда от нее в разговоре что-то типа: «вчера до трех ночи читала Мандельштама...», то это ее совсем не портит. Скорее наоборот. Мы с ней еще и внешне похожи. Единственное, что если я по фигуре скорее гитара, то она виолончель, что ли?

Прошло то время, когда я комплексовала по поводу своих не в меру пухлых выпуклостей. Тафталогия? Ладно, пусть будет пока так, потом переделаю. Хорошо, что нашелся мужчина, который развеял модельные мифы из мира моды. И если одарила тебя природа с детства — радуйся. Вот и соседку природа тоже одарила. Не складками жира или дряблой бледной кожей. А ладной крепкой фигурой, румянцем на щеках и блеском в глазах. А так же наблюдательностью, природным умом и чувством такта. Думаю, что и дети ее любили. Поэтому не «училка» или «географичка», а «Галинушка» или «Географиня».

Мой в восьмом у нее учится, знаю. С этого все и началось. Уложили ее в больничку недели на две, а то и три. Ничего серьезного, но подробности озвучивать стыдно. А тут конец года. Говорит, выручай, замени меня только в восьмых, а если получится, то и девятых. Я с завучем договорюсь, ты только в среду и пятницу на два часа будешь выходить.

— Галь, ты чего? Какая из меня учительница? Да и работаю же я.

— Ну за два часа в день работа твоя не пострадает. Все равно же из дома сейчас работаете. А родители у нас регулярно выходят на замену. Как вирус новомодный этот начался. Волобуевых же знаешь из третьего подъезда. Ну нервная мать там такая, постоянно из окна орет. Так зимой она химика заменяла. Хватило, правда ее всего на один урок, а ты справишься, я уверена.

Мы с ней час, наверное на телефоне висели и уговорила она меня попробовать.

На удивление и со школьной администрацией и моей на работе все быстро утряслось. Никто особо не возражал. И начала я готовиться к своему первому уроку. Главным для меня было детей заинтересовать. Я так квартальные не готовлю, как географию за восьмой повторяла. Девочка-отличница из восьмого и бухгалтер-перфекционист из банка — это, скажу я вам гремучая смесь получилась. После журнала, знакомства и всех этих общепринятых ритуалов, начала урок с того, что спросила, кто что скажет про сегодняшний день. Чем примечателен, чем знаменит?

А нет, начался урок с того, что в дверь просунулась чья-то лохматая голова и попросила разрешения посидеть на уроке.

— Да это Шурик из девятого, он всегда приходит, Матвея ждет. Они потом вместе домой идут.

— Ну раз всегда, то заходи.

Шурик пробрался на заднюю парту и тихо там сидел до самого конца урока.

Ну, а дети мои поначалу совсем скованы, не хотят ни думать, ни говорить. При этом едят меня глазами. Ну я им и начала про плаванье Колумба, достигшего в этот день берегов Ямайки, изобретение радио Поповым и почему-то одновременно Маркони. И прочее. Я же говорю, подготовилась. Класс ожил. Сильнее всего «зацепило» появление вируса I lоvе Yоu в 2000-м. После вируса и Силиконовой долины мы плавно перешли к географии. Штатов, но все же геогргафии!

Мордашки, смотрю загорелись. В конце урока говорю, что домашки не будет (Урааа!), но к следующему уроку подготовите маленькую презентацию каждый про назначенную мною страну. Где находится, столица, чем знаменита, какие последние события происходят. Недолго — 2-3 минуты. Надо сказать, было интересно, но я опять отвлеклась, рассказывать собиралась не про это. Не совсем про это.

Хвалить себя вроде не принято, я считаю, что была хорошей заменой. Так как меня начали спрашивать «про поход», «вы же нас поведете» и прочее. Оказывается, в школе традиция — в начале июня поход восьмых-девятых с ночевкой у костра. Вот это «с ночевкой» ждали все еще с начала года.

При этом и всей кажущейся детской непосредственности и как бы я не откидывала эти мысли, не замечать очевидного становилось невозможно. Не все, но многие мальчишки буквально раздевают тебя глазами. Если я в блузке и юбке, чуть ли не в открытую пытаются заглянуть в декольте. Пришла в брючном костюме. Он, оказывается, стал мне чуть тесноват, так чуть на слюну не изошли. И Шурик. Да, главная проблема. В первый раз я обратила внимание, когда была короткая самостоятельная работа. Нарисовать по памяти контуры нашей страны, обозначить города, которые помните.

Подхожу к Данилу — у него на листе сосиска с гордой, но одинокой блямбой посредине и надписью Москва. Ну хоть здесь он без ошибок написал. Наклоняюсь и вполголоса пытаюсь навести на правильные мысли. Сколько ехать от Москвы до Владика? А до Черного моря, Питера, Белорусии? Карта на глазах меняется, но мне отчего-то становится не комфортно. Оглядываюсь. Оказывается, его сосед забыл про географию. Или может быть, черпает вдохновение в изучении холмов и впадин в так не вовремя появившемся перед глазами вороте блузки?

Я давно не девочка, что бы поймав на себе взгляд, резко запахнуться, вскочить и вообще совершать необдуманные поступки. Поэтому приподнимаюсь медленно и обвожу глазами притихший класс. Да елы-палы! По-моему даже некоторые девочки заняты разглядыванием оттопыренной попы.

Спермотоксикоз, помноженный на юношескую гиперсексуальность да с поправкой на весну. Мне еще учится и учится, как вести себя в старших классах. Нельзя сидеть закинув ногу за ногу, нельзя прислоняться попой к стулу или краю стола. Нельзя наклоняться, присесть рядом с учеником, нельзя-нельзя-нельзя!

И Шурик, да. Вначале я думала, что слишком испорчена. Так в общем-то, наверное, и есть. Я не про внешние приличия, а то, что в голове. Но не заметить, что практически на каждом уроке, он теребонькает там у себя под столом? Да вот прямо сейчас. Особенно сейчас...

Галинушка выйдет из больницы в двадцатых числах и помимо прочего разговор зайдет и за Шурика.

— Он из неблагополучной семьи. Отца нет, мать торгует на рынке. Он тоже пытается помогать, подрабатывает. Хоть и маленький, но по психологическому развитию, по-моему старше наших одиннадцатиклассников, а то и некоторых учителей.

Уже позже я услышу сплетни о том, что роль мужа в семье не ограничивается для него только зарабатыванием денег.

Ну а у нас впереди поход. «У нас», потому что меня все-таки уговорили. Больше постарался сын, но в итоге в него не попал. Его тренер поставил сборы как раз в эти даты. И вообще из почти ста учеников двух параллелей, в поход отправляется едва четвертая-пятая часть. Я сама мамочка, но то ли воспитывалась в другое время, то ли недостаточно яжемать. Ну не вижу я в каждом встречном потенциального маньяка, разносчика вируса или бандита. А в окружающей природе всех этих страшных хищников, высоких скал и холодных вод. Да и детям многим комфортней дома с гаджетами, чем на непонятной природе.

Из-за малого количества участников, нанятый было большой автобус становится слишком дорогим и мы выбираемся регулярным пригородным маршрутом с конечной остановкой Дачи. В субботнее утро он должен был быть полупустым, но мы не учли начинающийся дачный сезон и вообще первые выходные лета. Поэтому, автобус подзабит в основном пенсионерами. Уступаем места и собираемся почти все на задней площадке. Девочки попискивают, мальчики пытаются «защищать», принимая основное давление на себя. Нас они тоже ограждают, но давление растет и мне даже приятно чувствовать формы стоящей рядом географини. Я прилично выше ростом и наши «выпуклости» не мешают друг другу, а скорее складываются в какое-то подобие пазла.

Разница в росте не дает мне вначале разглядеть, что заполенный транспорт нравился не только мне. Яркий румянец, прерывистое дыхание, затуманенный взгляд. Кто же виновник? Украдкой заглядываю ей за спину. Ну конечно же он — расперся одной рукой в поручень — защитник. Я давно не новичок в транспортных приключениях, мне нравится, если и не участвовать, то наблюдать. Но здесь почему-то становится неловко, я стараюсь не замечать того, что прямо сейчас происходит рядом со мной. Вдвойне не замечать, потому что мне не нужно даже видеть, что бы знать об этом.

Вспоминаю, что уже слышала краем уха сальные шуточки кто с кем и в каких позах сегодня будет ночевать. И хотя все они не более, чем шутки, понимаю, что дети уже старше, чем казались мне в школе или дома. Особенно дома. Еще старше они будут позже, когда парни заберут часть груза у девочек. А на смену подколам и приколам начнет проглядывать взаимовыручка и здоровое чувство товарищества. Да, мы в своем детстве были немного другими. Сейчас поняла, как им не хватает этих костров, походов, зарниц, поездок «на картошку» и стройотрядов.

Радует соседка. Я начинаю понимать, почему детям с ней интересно. Такое чувство, что она знает про все, что нас окружает. Не просто камень, а песчаник или базальт. Цветочки, которые были для меня просто желтенькими или красненькими, обретают названия. Она неплохо идет. Но в целом все мы не торопимся. У нас не марш, а скорее прогулка. После обеда-ближе к вечеру мы на месте. Нравится, как наша географиня раздает задания.

— Кать, говорят, ты готовишь хорошо, возьмешься за сегодняшний ужин?

— Тааак, мне нужно трех-четырех самых сильных парней. Ага. Нужно принести воды и заготовить дров.

— Опытные походники, кто палатки уже ставил, покажите другим как правильно это сделать.

Кто ж теперь откажется. Поэтому и не слышно нытья: «а почему я?»

Потом костер, ужин, рассказы. Обычная шумная подростковая возня. Наша личная вечерняя идилия нарушается приходом Шурика. На самом деле он Шухрат, как я уже узнала. Но для всех Шурик.

— Они говорят иди к девчонкам спать.

— Почему?

— Места не хватает. Я и так в ногах лег, а они меня все равно выпихивают

Идеальных организаций вообще не бывает, а тут мы друг на друга понадеялись и не пересчитали количества палаток. Оказалось, что один мальчик с палаткой в последний момент не поехал, а эти охламоны не только не сообразили палатку у него взять, даже нас не предупредили. Поэтому и после уплотнения сейчас в палатке на двоих больше. Шестеро в тесноте, но помещаются. Шурика уложили в ногах поперек входа. Понятно, что только ленивый не пытался его в этот вход выдавить. Забираем его к себе. Не к девочкам же в самом деле. Тем более у нас вообще свободно.

Что меня смутило тогда и не дает покоя сейчас — почему именно Шурика? Но не будешь же выбирать. Да просто не думалось тогда про это.

Страшные истории порассказывали, по палаткам распределились.

— Шурик, в срединке ляжешь? Там теплее

— Нее, я с краю. Забирается с моей стороны.

Мне показалось или это так в неверном свете фонарика, на лице Галины Александровны промелькнуло разочарование? Интересно, что спать она ложится в ночнушке. Вот не лень же тащить. Все легли в тех же спортивных костюмах, в которых были днем. Или то, что в тесной палатке становиться жарковато? Мы еще и под одним одеялом. Даже не одеялом, а чем-то вроде широкого пледа. У кого-то были спальники. Но их тоже расстегнули и укрылись или положили под себя — на улице теплынь даже ночью.

— Лен, я крепко сплю. Если вдруг в одеяло завернусь или руки-ноги сложу, не стесняйся, убирай и забирай спокойно.

— Да я сама сплю без задних ног

От нее идет приятное тепло. И нет казалось бы ожидаемого неприятного запаха уставшего тела. Наоборот, пахнет чем-то свежим, даже влекущим. Понятно, что про гигиену никто не забывал, чистой воды, хоть и действительно холодной из родника— в избытке. Вспоминается деревенское детство, сенокосы и ночевки с родителями так же на природе.

Просыпаться вначале не хочется. Снится что-то приятное, я даже невольно подаюсь этому приятному навстречу. И уже позже, просыпаясь окончательно, понимаю, что «приятное» было не во сне. Не только во сне. К попе, причем именно там где нужно, очень чувствительно пристроился его источник. Хозяин этого источника медленно, но все равно ощутимо и равномерно двигает тазом вперед-назад. Только сейчас начинаю чувствовать, что еще и притянув руками меня за бедра.

Я не святоша, скорее даже любительница такого же действа в общественном транспорте, пусть и с незнакомыми людьми. Но вот так в палатке с учеником???

Мысль перелечь на спину (сейчас мы лежим оба на боку) я прогоняю. Не выход. Не совсем выход. Ну будет он трогать меня за грудь и между ног, что принципиально изменится? Сделать вид, что сплю дальше, пусть спокойно потрется еще несколько минут, закончит и спит? Тем более, уж не знаю как, но я сама во сне выпятила попу ему навстречу, головой почти касаясь головы спящей Галинушки. Хорошо, что спит она крепко. Только сейчас замечаю, что мои ноги касаются и ее ног.

То ли и до этого Шурик особо не стеснялся, то ли сейчас осмелел, но он чувствительно упирается в меня там, при этом пробираясь рукой под кофту. А позже и под спортивки. Никогда не думала, что может быть приятно и неприятно одновременно. Или стыдно и хорошо. Не знаю, как правильно сформулировать. При чем чем дальше, тем все менее стыдно, а более приятно. Но он все никак не заканчивает. Наоборот, берет за резинку штанов и пытается их начать стягивать вниз. Ну уж нет... Это может быть у мужа есть уверенность, что легко стянуть трусики со спящей жены. Которая хочет. Точнее не против его игривого настроения. И для которой иногда не обязательно доходить до оргазма, часто приятно просто так, чувствовать себя желанной и чувствовать его внутри себя. И уснуть, ощущая потом внутри себя эту «уверенность». Опять отвлеклась.

Неопытному подростку с крупной тетей, да так «что бы она не проснулась», тут никак не справиться. Думаю я. И в этот момент понимаю, что Галинушка не спит. Не спит так, что я слышу ее прерывистое дыхание, чувствую ритмичное движение ее ноги и руки. Интересно, как я дышала всего минуту назад? Потому что сейчас я в панике и не дышу вообще. Ума хватает делать вид, что просыпаюсь. Очень удачно Шурик придумал как раз в этот момент со штанами. Медленно вдыхаю, потягиваюсь, переворачиваюсь на спину. Эй, куда? Я же уже типа не сплю. Пока еще про себя, но тут же улегшаяся на живот ладонь дает понять, что парень меня отпускать не собирается. А может даже вычислил, что не спала.

Поэтому приподнимаюсь, расстегиваю замок двери палатки(как же громко!) и аккуратно вылезаю. Вау! Какая красота! Звездное небо во весь горизонт. Тишина. Правда девочки, похоже еще не спят, шушукаются. Выхожу пройтись. Никогда не понимала людей боящихся темноты в знакомых местах.

Меня хватает на полчаса прогулки, лезу назад, подсвечивая экраном телефона. В этом слабом свете вижу большие перемены. Учительница спит уже почти посредине в той же, что и у меня любимой позе на боку, а ученик прилег с другого края палатки. С ее края. Интересно было бы узнать официальную версию этих перемен. Ну а мне так даже проще — высплюсь. Это я сейчас так думаю.

Потому что сама извращенка. И понимаю, что эти перемены не просто так. «Все перемены к лучшему». Искусству выравнивать дыхание и притворяться спящей я обучалась лет с 10-11, когда хотелось подглядывать за родителями. Поэтому очень быстро «засыпаю» на спине и снова становлюсь подглядывающей. В данном случае, скорее подслушивающей и угадывающей. Хотя чего тут угадывать? Галинушка сама сдвигается по постели чуть выше, наверняка оттопырив и попу. А этот аккуратный шуршащий звук — либо задираемой ночнушки, либо спускаемых трусов. Либо и того и другого. Ее дыхание приходится почти вровень с моим ухом. Оно становится прерывистым, а потом и тяжелым с придыханием. Мне не нужно видеть, и так представляю ее приоткрытый рот, закрытые глаза и застывшее в муке сладострастия лицо.

Никогда не считала себя лесбиянкой, но сейчас мне прямо приятно чувствовать исходящую от женщины страсть. Нет, скорее похоть. Я чуть сдвигаю «во сне» руку и касаюсь ее голой ноги. Через нее начинают отдаваться неторопливые толчки. Нет, скорее мягкие покачивания. От этого ярче проявляется эффект присутствия. О, я, я, дас ист фантастишь! Как в старых фильмах. Но тут уже явно современное кино, с 5D-эффектом. Такого я еще не смотрела, хоть далеко не новичок в этом вопросе. Впрочем, сама история начинает уже на него смахивать.

Надо отвлечься. Даже мысли не было посмотреть, есть ли что под ее ночнушкой, когда укладывались спать. Тогда это была просто прихоть привыкшей к комфорту женщины.

А если теребонькающий на задней парте Шурик, переполненный автобус и ночнушка на возможно голое тело — все это звенья одной цепи? Понятно, что все это спланировать невозможно. Квалифицированно заявляю, как финансовый аналитик. Но кинуть ночнушку в рюкзак, как и уложить с собой в палатку оказавшимся лишним ученика — это же не сложно. Сколько раз я сама пользовалась случаем, когда скучная поездка на автобусе превращалась в яркие воспоминания только из-за того, что я делала лишний шаг вперед или расстегивала пуховик?

Меня качает на волнах их удовольствия и в прямом и переносном смысле.

— Ленка, боже, как хорошо...

Шепотом, в ухо, но так явно? Если что, я типа сплю и в ваши игры не играю! Хотя сама виновата, очень легко, тыльной стороной руки мне хотелось погладить ее по бедру. Для 40+ кожа просто восхитительна! Мне б такую. У самой между ножек давно как в Африке. Экваториальной. Из последних сил борюсь с искушением пошевелиться и просунуть туда руку.

Между тем, в команде девятого уже и не помню какого — "Б"?, происходит замена. На смену уставшему игроку тренер выводит неожиданное подкрепление. Один из самых сильных органов тела, сменяется самым сильным. Девушка, вы пытаетесь острить? Бросьте, это не ваше! Пишите, как есть! Не пытайтесь там, где вас нет.

Ладно, я слышу только возню и поначалу думаю, что мальчик отстрелялся и все укладываются баиньки. Надо сказать, что и так продержался с честью. Не знаю, началась игра еще во время моих гуляний или уже позже. Но даже если позже - очень неплохо. Он не из серии спринтеров, а такой методичный и неторопливый тяжелоатлет. Очень легкий правда, чуть за полцентнера. Метатель копья. Нет, палок. Шо, опять понесло???

Все-все, продолжаю, чет нашло сегодня. Знаю по школьным сочинениям, вряд ли полезу переделывать, пишется-как пишется. Что-там? Да, возня. И только услышав характерные плямкающие из-под одеяла звуки, я понимаю, что географиня удостоилась куни! Нет, была награждена! Хум хау, может это только для меня так? И пусть не так часто доводилось беседовать на столь интимные темы, знаю, что многие дамы к нему совершенно равнодушны. Но не я! Балуют меня не так часто, все равно я его фанатка. Сегодня в палатке таких любительниц явно не одна. Или просто истосковалась графиня? Другое удивляет. Считается, что у подростков повышенное чувство брезгливости, но я даже в своей жизни видела двоих, которые явно сами получали удовольствие. А у этого еще и опыт, если не врут люди.

Галинушка, мало того, что выгибается и запрокидывает голову, совершенно бесцеремонно сложила на меня свою ногу. А позже и схватит за руку. Забыла? Я же сплю! Сейчас пишу и думаю, а не было ли это попыткой включить и меня в ту игру? Вспоминая те свои ощущения и переживая сейчас их повторно, боюсь, я бы не удержалась. Если бы осознавала тогда то, что приходит мне в голову сейчас, задним умом. И как нам после такого было общаться? Или наоборот - "много-много радости мальчишкам принесла..." Принесли... Тьфу!

Хорошо, что те дурные мысли в голову тогда не пришли, я остаюсь зрителем, а участники еще продолжают. Я не хочу превращать все это в порно. Но не могу не упомянуть, что после того, как Галинушку скручивало в оргазмах раз за разом, она чуть не силком вытащила Шурика из-под одеяла, утвердив на себе.

— Боже, мой хороший... дорогой... как же хорошо... пожалуйста, потрахай меня... еще...

Она даже не целует, а лижет или обсасывает как чупа-чупс. Даже не знаю как сказать, готова съесть его всего. Я чувствую их совсем рядом. Ее голая нога все так же лежит на мне, я хочу еще полнее их энергетики, кладу руку ей на бедро и вот так стиснув ноги, впервые в жизни кончаю, без всякой стимуляции, но от этого не менее ярко. Им явно не до меня. Еще подрагивая, ощущаю как она обнимает его, как берет за бедра и сама контроллирует ритм и амплитуду толчков.

Мне не хочется, но понимаю, что завтра будет стыдно. Тем более, что меня чуть отпустило. Поэтому перекатываюсь на бок спиной к ним. И все-таки не удерживаюсь и просовываю руку в штаны. Боже! Озеро Виктория и Ниагарский водопад. Всего месяц, как я географичка, но эпитеты приходят в голову такие. Чуть отдыхаю, медленно потягиваюсь, делая вид, что просыпаюсь. Шум борьбы тут же утихает, а я выбираюсь на улицу.

Луна так и не появилась, но уже далеко за средину ночи. Думаю побродить, может даже и до утра. И что бы не болтали мужчины про «женскую солидарность» дать сполна насладится любовникам друг другом. Я и сама еще раз насладилась, отойдя от лагеря подальше. До утра гулять меня не хватит, заползаю в палатку и стараюсь не замечать, уснувших в обнимку учительницы и ученика. Так же как и утром, проснувшись первой, в мокрых пятнах нашего «матраца», своей же не первой свежести одежды и запаха. Нет — ЗАПАХА секса. В нашей палатке им было пропитано буквально все. Мне странно, почему окружающие его не чувствуют, такое ощущение, что от нас просто разит.

Что было дальше? Шурик после девятого из школы ушел, как и планировал. С Галинушкой мы остались подругами. Я спала и ничего не видела. Утром это снова была неторопливая и немногословная, пусть не молодая, но с сияющими глазами женщина. Ее все так же любят и ценят в школе. Лишь один раз в разговоре у нее вырвалась что-то типа:

— Знаешь, Лен, я так тебе благодарна!

— За что?

— За все — за то, что ты такая как есть - цельная (это ее слово), что не отказала тогда весной, за то, что людям снова могу доверять