Ильма

Стив поглядывал на часы. Ещё полтора часа было до того, как самолёт начнёт снижаться и приземлится в аэропорту Домодедово. Самолёт пересёк пространство стран Балтии и в иллюминаторе были видны островки, разбросанные, как изюм в море, соседней с ними Финляндии.

Два часа назад Стив вылетел из Гамбурга.

Гамбург был окутан пеленой дождя, а на автобанах, на всём протяжении, пока он ехал из Бремена, стоял водяной смог. У корпоративного VW multivаn щётки дворников еле справлялись, сгоняя потоки воды с лобового стекла. Впереди были едва видны красные огоньки габаритов автомобилей, несущихся в ту же сторону по автобану. Фрэнк, сын шефа, который взялся его доставить в аэропорт, спокойно, с невозмутимым видом жевал резинку, наслаждался музыкой в наушниках и давил на газ.

Стив, погрузившись в свои мысли, под убаюкивающий шелест покрышек и мягкое урчание мотора, перебирал в памяти, где и когда он познакомился с Ильмой, девушкой его мечты, с которой он, если Бог даст, встретится через пять часов в Москве.

Стив работал в то время в британской нефтяной компании на Сахалине, выполнявшей контракт на инжиниринговые услуги в консорциуме с Роснефтью. Его друзья, немцы, в интернете передавали ему иногда привет, давая понять, что плохо понимают, что он забыл на краю земли, на Дальнем Востоке России. Любой немец знал, что если он доберётся хотя бы до Байкала, то друзья ему вручат, на родине, железный крест « за отвагу».

Что делал он там...? Зарабатывал очень приличные деньги, на которые, после окончания 3-х летнего контракта, купил вполне приличный шале в родном Бремене. Когда он приехал на Сахалин, ему было тридцать шесть лет, а, когда контракт закончился, то ему исполнилось сорок.

Однажды, со своими коллегами, он был в командировке в Приморье, портовом городишке Находка, к которому протянули нефтяную трубу из далёкой Восточной Сибири. После того, как дела были улажены, его российские коллеги по работе пригласили Стива в свою компанию, посидеть вечером в ресторанчике, что расположился на площади у здания администрации города. Мудрёного названия заведения Стив не запомнил, но некоторые события того вечера отложились в его памяти.

В их компании был один, местный молодой человек, который подвыпив, рассказывал про прелести Находки.

— Стив, а ты знаешь, почему наш бронзовый Ильич повёрнут задом к морю и лицом к зданию горкома? А-ааааа, не знаешь! И знать не можешь. Всё потому, что народ в море своё дело знает, а за этими сволочами, нужен глаз да глаз...

Стив не очень понял о каком глазе идёт речь, кто такой Горком и почему в ресторане Иван говорит не о делах и женщинах, а явно о какой-то чепухе.

Тут подал голос работавший с ними хохол Грицько:

— А у нас в Одессе Дюк Ришелье стоит лицом к морю...

Ему кто-то возразил:

— Твой Дюк стоит жопой к Одессе и лицом к пивному заводу! После чего раздался дружный хохот.

Оппоненты долго таскали бы друг друга за грудки, если бы не более разумные, а самое главное, трезвые товарищи.

Привыкшие к кабачным потасовкам официантки, даже не обратили внимания на этот инцидент.

За соседним, рядом стоявшим столиком, сидела компания моряков пришедших с моря, довольно активно наливающихся водкой. Гул их голосов возрастал пропорционально количеству принятых на моряцкую грудь градусов и декалитров, а когда их разум не стал справляться с принятым алкоголем, и мысли стало невозможно выражать заплетающимся языком, раздался звон падающей и бьющейся о пол и стены посуды, и на глазах Стива, довольно тяжёлый стол, теряя скатерть и тарелки, полетел над головами отдыхающих трудящихся. Что хотели сказать друг другу эти люди, Стив, несмотря на хорошее знание русского, так и не смог понять.

— Им что-то не нравилось, подумал Стив.

Его коллеги довольно спокойно отнеслись к завязавшейся драке между моряками, и закинув назад корпоративные галстуки и засучив рукава своих белоснежных рубашек, продолжали с удовольствием уплетать жареных цыплят, запивая жирную еду холодным и довольно странным, на вкус, как показалось Стиву, пивом...

Компания их засиделась допоздна, до самого закрытия заведения. Когда они уходили, официантки привычно сметали с пола разбитую посуду и расставляли по местам разбросанные столы. Дебоширы удалились, а щедрые чаевые навсегда растворились в кармашках их белоснежных фартуков. По виду девушек, было понятно, что смена их прошла удачно.

Стив уже привык к несуразным нравам России, непонятному ему менталитету. Ему сложно было представить, что то, что он сегодня видел, могло произойти в тихом ресторанчике, по соседству с его домом, где собирались вечером добропорядочные немецкие пары, беседовали о своих делах, спокойно играли в карты, а розовощёкий Клаус разносил между столиков запотевшие бокалы великолепного баварского пива и традиционные бюргергские сосиски. В ресторанчике каждый знал друг друга, и никому не взбрело бы в голову бить посуду, устраивать драку и швырять столы... Откровенно говоря подобных заведений в Германии Стив не видел, а если и были рестораны, где собирались незнакомые друг другу люди, то находились они в приличных отелях, где проявление таких нравов было просто невозможно. Бывал он и в пивных ресторанах, но и там царила совершенно иная атмосфера дружелюбия и приватного отношения. Даже в скандально известном на весь мир ресторане бесноватого Фюрера, в Мюнихе, «Hоff Brаu Hоusе», откуда пошёл «Мюнхенский путч», царила приподнятая, торжественная атмосфера, а милые, довольно пожилые музыканты, в зелёных шляпах с разноцветными перьями, доброжелательно фотографировались с туристами, и иногда, в минуты перерывов, присаживались за стол к своим знакомым, зачастую немолодым, весьма преклонного возраста посетителям, которых они явно знали, судя по всему уже лет 20 – 30, и, что было совершенно невозможно для России, были эти посетители, иногда, в инвалидных колясках...

В отеле, в котором остановились сахалинские нефтяники, было уже тихо. У стойки портье горел дежурный мягкий ночной свет. Девушка вскинув глаза на вошедшую компанию и поняв, что это посетители отеля, мило ответив на приветствие «Доброй ночи!», погрузилась обратно в составление своих бумаг.

Стив, осторожно ступая по мягким коврам коридора, волоча на плече потёртую, походную сумку от ноутбука, в которой обычно таскал бумаги по работе и дополнительный телеобъектив на фотоаппарат, подходил к своей комнате. Проходя мимо соседнего с ним номера, где жила Ильма, переводчик их фирмы, приехавшая с группой, Стив удивился, обратив внимание, что в столь поздний час дверь в её номер полуоткрыта. Стив со смущением тихо постучал в дверь, но в номере была тишина, только негромко работал телевизор. Пожав плечами, подойдя к своему номеру он достал электронный ключ от двери. Замок послушно, но предательски, на весь коридор, громко щёлкнул.

Осторожно войдя в номер и закрыв за собой дверь, Стив повесил надоевшую ему до смерти сумку, устало сбросил куртку и башмаки. Стянул кое-как джинсы, бросив их на пол, включил в ванной душ и бухнулся в кресло перед телевизором. Спутниковое ТВ позволило найти музыкальный канал, и найдя подходящий, Стив откупорив баночку с холодным пивом, с блаженством вытянул ноги, отпивая её содержимое. В ресторане пиво было отвратительное. Он так и не стал пить его, ограничившись салатами и созерцанием местной публики.

Выпив пиво, Стив скинул с себя вещи, побросав их на полу, пошёл принимать душ.

Приняв душ, он сидел в кресле с полотенцем на бёдрах, и уже дремал, когда в дверь раздался осторожный стук. Стив проснулся, затянул потуже полотенце, поискав глазами тапки и не найдя их, босиком, пошёл открывать дверь.

— Кто бы это мог быть?! Кинув взгляд на часы, которые высвечивали 2.30 ночи, подумал он.

В дверях со смущённым видом стояла Ильма. На ней был одет тонкий ночной пеньюар, а туго затянутый поясок подчёркивал её стройную талию.

— Стив, я услышала, что ты в душе, тут такие тонкие стены..., и..., я поняла, что ты не спишь... Вся измучилась от бессонницы и подумала, что ты составишь мне компанию.... С лёгким прибалтийским акцентом, смущаясь сказала девушка.

— Да, конечно, проходи Ильма.... Закрывая дверь за ней, сказал Стив.

Он почувствовал лёгкий запах коньяка, и нежных, сладковато-цветочных духов. Тех самых, которые напомнили ему о его прошлой жизни. Кристиан, под Рождество, выбрала такие же в одном из бутиков Бремена.

Та, головокружительная любовь его неожиданно прервалась. Это была странная история. Их отношения неожиданно оборвались. Кристиан уехала в Южную Америку, а он принял предложение одной из фирм уехать в занесённую снегом, далёкую Россию.

— У тебя, Ильма, хорошие духи.... Задумчиво и тихо сказал он.

— Да?! Спасибо Стив. Я купила их в какой-то из командировок в Европу. Мне они очень нравятся. Ты будешь коньяк? У меня болела голова и я немного выпила. Пыталась уснуть, но ничего не помогает. “ Mаrtеll хо Suрrеmе”, довольно приятный, да я другой и не могу. Остальные коньяки все, как один, гадость сказочная. Так мне его нести?

— Я не против, Ильма, но во сколько у нас самолёт завтра? Я, как-то не поинтересовался...

— Завтра самолёт на Сахалин в 16.00, значит в аэропорт уедем в 11.00. Три часа дорога до Владика, на регистрацию успеем, приедем за пару часов до вылета. Так что успеем выспаться.

— Давай выпьем коньяк. Это вероятно то, что мне надо сейчас.

Ильма лукаво улыбнулась и вышла.

Стив наскоро надел брошенные джинсы, забросил разбросанные вещи в шкаф и уже застёгивал рубашку, когда Ильма вернулась, неся волшебную бутылочку янтарного цвета.

Они сидели в сдвинутых рядом креслах. На журнальном столике стоял едва начатый “Mаrtеll”. Ильма поинтересовалась о походе в местный ресторан и его впечатлениях. Стив поделился своими впечатлениями об увиденном...

— Это обычное дело для окраин России, Стив. Народ быдло! Меня ребята не пригласили с собой, потому, что было понятно, чем это и закончится. Я однажды была в Вятке, по приглашению одной из фирм, это сейчас город Киров. Там меня тоже пригласили, по-неосторожности, в местный, как мне сказали, приличный ресторан... Господи...!!! Я сидела за столом среди напившихся мужиков. На столе, во весь рост лежала пьяная в усмерть, красивая, белокурая девушка, а рядом с ней на столе лежала огромная тарелка-пепельница, полная, с горой, окурков..., и до всего этого никому не было дела. Мужики пили, тушили свои вонючие окурки в эту пепельницу и ругались. Так что..., нечего мне было там делать. В Москве, конечно этого нет, но уехав за 150-200 километров от столицы, такого насмотришься... Это ужас! Окраины у России начинаются сразу за Москвой... И вообще я скучаю по своей, милой моему сердцу Риге.

Ильма потянулась за рюмкой к столику. Стив увидел в откровенный вырез её пеньюара смуглую, молодую грудь, смущённо, быстро отвёл глаза, чтоб девушка не застала его ошалевшего, смущённого взгляда. Но, что-то мужское шевельнулось в нём к этой симпатичной девушке. Он поймал себя на мысли, что хочет втянуть запах её духов, прильнув к нежной стройной шее...

— я хочу ощутить запах твоих духов, они, Ильма, мне многое напоминают...

Она улыбнулась и отпив из рюмки коньяк, поставив её на столик, смело запустила свои пальчики в его волосы на затылке, мягко, ласково перебирая ими, сказала:

— попробуй, это мужское дело наслаждаться женщиной...

Стив обнял Ильму, почувствовав её пухлые, полные желания, отвечающие губы, лёгкий запах коньяка. Она обвила ему шею, мягко массируя волосы на затылке, глубоко проникая языком в его гортань..., то закусывая его губы, то нежно целуя.... Она запустила свою ладошку ему под не застёгнутую рубашку, нежно сжимая пальчиками соски, проводя коготками и зажимая пальцами кожу.

— я хочу тебя Стив..., хочу тебя на всю ночь, жарко прошептала она...

От одного его движения поясок на её пньюаре соскользнул на пол, а под ним обнажилось стройное, смуглое тело с яркой полоской белоснежных трусиков. Волна желания охватила Стива и он обнял её, жарко покрывая поцелуями её тело, целуя шею, губы, грудь и всё ниже, скользя по животу... Ильма мягко упиралась, сжимая его волосы, но позволяя ему всё... Она откинулась на спинку кресла, изогнувшись, как кошка, запрокинув голову на изящной шее и приоткрыв ротик..., тихо стонала от его поцелуев, а когда он рывком сорвал с неё трусишки, коснулся губами её кисули, она схватила его волосы, крича от счастья

— Да-ааааааааааааааа!!!!!! Стив !!!! Да-аааааааааааа !!!

Он взял её на руки, отнёс на кровать и закинув на плечо её ногу, держа за грудь и попку, вошёл в неё с желанием обезумевшего самца, что так нравится женщинам...

Стив склонился над набухшими сосками Ильмы и не касаясь их, чтобы она ощущала его горячее, прерывистое дыхание, скользил нежно языком по её красивому, матово смуглому, влажному от пота животу, до самой киски и нежно проник в неё, лаская бусинку...

Ильма обнажила жемчужные зубки...схватила Стива за волосы, выгнувшись, тяжело дыша простонала:

— . ...ну же!!!! Стив..., милый...., м-ммммммм. ..-а-аааааааааааааааааааааааааааааааааа !!!!!!!!!!!!

В коридорах ночного отеля раздался её приглушённый, гортанный крик.

— Я хочу положить твою головку на подушку и войти в твой ротик..., прохрипел Стив.

Она видела испарину на его животе, чёрные колечки волос ниже пупка, выбритый, гладкий лобок, упругий, полный желания член и напряжённые, полные спермы яички.... Она ощущала возбуждающий запах его тела, чувствовала, с каким наслаждением он держит её горло раздувающееся от проникающего члена..., возбуждаясь от вида его напряжённых рук, тела покрывающегося потом, готового вот-вот кончить горячей спермой...

Она глотала его целиком, обнимая горячими губами....плавно скользила по всей длине, в упоении давилась им.....высасывая и лаская его упругие, похожие на орех ягодицы, прижимая к себе ещё сильней и плотней..., обнимая руками его за попку, навинчивалась влажным ртом на член всё глубже и глубже..., впуская его в глотку..., язычком обволакивая одну сторону. .., чувствуя каждую набухшую вену на стволе, возбуждаясь и прогинаясь под ним, как кошка...

От её ласк Стив вскоре застонал рыча, судорожно схватившись за спинку кровати, едва сдерживаясь и желая усилить ощущения, потом не выдержав заорал хриплым животным голосом и сперма брызнула сильным потоком в её ротик ударяя в стеночки нежного девичьего горла.... Она в возбуждении, до крови, рванула длинными ногтями кожу на его ягодицах, уже ничего не понимая, обезумев от его глубокого, гортанного крика раненного зверя, ощущения его пульсирующего члена, вкуса горячей спермы.

В машине едущей в аэропорт они ехали сидя рядом. Ильма тихо, по-детски, спала на плече у Стива, убаюканная шелестом шин и крутыми поворотами трассы, виляющей между сопок.

На Сахалине они жили вместе, в выделенной ему двухкомнатной квартире с видом на море. Жили, как два любящих друг-друга человека.

По окончании контракта Ильма улетела в Ригу, а потом перебралась в Москву, купив там квартиру. Она каждый день звонила Стиву и искренне ждала его, пока он ещё полгода работал на Сахалине, а потом её звонки из Москвы раздавались в его доме в Германии, куда он вернулся после своих путешествий из заметённой снегами России.

Однажды поцеловав уже немолодых родителей, он сообщил им, что улетает в Москву, а потом в Ригу, но скоро вернётся в Германию с молодой женой, в свой дом, и что совсем скоро они будут дедушкой и бабушкой.

В иллюминаторах уже отчётливо виднелись спальные районы Москвы, наполненные огнями машин автомагистрали, как кровотоки огромного мегаполиса. Стив узнавал эту, до боли знакомую картину, и сердце его учащённо билось от счастья...

На выходе из зала получения багажа, у колонны стояла стройная девушка в высоких ботфортах на изящной шпильке, короткой норковой шубке с капюшоном, с огромными, как блюдца голубыми глазами.

Увидев Стива, она бросилась к нему, радостно обвив его шею ласковыми руками, целуя и горячо шепча:

— я тебя так долго ждала...!!!..., мой мужчина, я больше никуда, никуда тебя не отпущу!!!

Спустя год у одной немецкой пары в Бремене родились мальчик и девочка. Родители папы были счастливы и ненарадовались на внуков. Их мама держала небольшое, уютное кафе в старом городе, а папа работал инженером на строительстве порта в Бремен-Хаффене. Раз в год они, всей семьёй летали с детьми в Ригу, к дедушке и бабушке, родителям мамы, а иногда улетали далеко-далеко на Север России, где папа встречался с какими-то бородатыми дядьками, и они все вместе плавали в море, смотреть моржей, тюленей и китов.

Sеrgеy Frееmаn

14.03.2012