Горничная зашла неудачно

Положив одну руку на талию я провел ею до груди, чувствуя, как бешено, бьется ее сердце. Сжав, я стал мять, все также смотря в глаза. И увидел в них как испуг постепенно проходит, но на смену ему увидел легкие искры похоти. Перестав дрожать, она все же выпрямилась и даже слегка пошловато улыбнулась. После чего услышал стон. Улыбнувшись в ответ, я пальцами сжал её возбужденный сосок и впился губами в эти розовые губки. Подавляя ее сопротивление, проникая в чудесный сладкий ротик и устанавливая свою власть. Убрав руку от шеи я переместил ее на мягкую попку и поднял продолжая мять не только грудь, играясь с соском, но и ягодицей которую охватывал полностью своей рукой. В ответ она вцепилась руками в плечи, впиваясь ногтями в кожу, а ногами обхватывая мой голый торс. Таким образом я понес её на кровать, охваченный похотью, ни на секунду не останавливая свои ласки.

Дойдя, я уложил ее на постель. Опустившись губами к шее, продолжал целовать, чувствуя пульсирующую жилку. Слегка прикусил, вырвав стон из ее уст. Люпус продолжала полосовать меня своими когтями, которые слегка подросли. В ее глазах уже не было видно разума, а лишь похоть.

Схватившись за униформу я потянул в разные стороны, немного привстав. Треск ткани и лоскутки летят в разные стороны, показывая под ним стройное, блестящее от пота тело. Бюстгальтера на ней не было. Остались только перчатки, трусики и белые чулки. Схватив своими руками два упругих холмика, впился в один из них, облизывая и прикусывая сосок. Но и второй не оставлял без внимания, сдавливая и потягивая из стороны в сторону. Прекратив мять ее одной рукой я стал опускаться вдоль плоского животика на котором слегка проступали кубики пресса. Опустившись до бедер, схватил трусики и просто разорвал их. Оторвавшись от груди посмотрел вниз и увидел небольшую, аккуратную полоску рыжих волос над киской. Посмотрев на Бету, я заметил румянец на щеках. Улыбнувшись, опустился обратно к груди, постепенно спускаясь вниз рукой, рисуя одному мне известные символы, выхватывая все больше стонов с каждым разом, все больше приближаясь к киске, которая во всю текла и истончая непередаваемый аромат с легким привкусом корицы. Расположив свою руку между ее стройных ножек, которые она раздвинула, мило прикусив нижнюю губу и смотря на меня с похотью и легкими нотками страха, стал аккуратно ласкать пальцами нижние губки, периодически надавливая на бугорок в верхней части киски. В эти моменты стоны Люпус становились особенно сильны и в один из моментов, когда я зажал ее клитор между пальцев, а сосок прикусил, послышался особенно длинный и сильный стон, переходящий иногда в завывание.

Смотря на то, как ее слегка подергивает, а лицо исказилось в похоти, я ухмыльнулся и впился губами, прикусывая нижнюю губу до крови и слизывая красную ка

пельку, размазывая вдоль губ, окрашивая их в ярко-красный цвет.

Её вкус, похоть витающая в комнате, а также податливое тело подо мной окончательно сорвали мне голову, затолкнув разум куда то глубоко и схватив одну ножку, я закинул ее себе на плечо, тем самым расположившись между ними. Моя повязка давно лежала на полу вместе с остатками ее одежды. Пристроившись в лоно Люпус я посмотрел на лицо и увидел там только похоть и желание, а в следующий момент оно было искажено лишь удовольствием. Ни о какой нежности не было даже речи. Я продолжал вбиваться в тело, прикусывая ее грудь и оставляя засосы и кровоподтеки. Ее ногти постоянно полосили по моей спине, пытаясь поцарапать и оставить свои следы на коже.

Насколько долго я вбивался в нее сказать было нельзя, но за это время она кончила два раза, сжимая в эти моменты меня настолько сильно, что даже двигаться в ней становилось тежелее. Также я заметил, что мое тело покрывалось небольшой багровой аурой не принося вред ни мне ни Люпус, лишь тело стало более чувствительно и достигнув пика, я кончил, заливая внутренности горничной. Но мне все это нравилось и посмотрев на Люпус, я увидел по ее похотливому личику, что и она не против. Поэтому перевернув ее и поставив перед собой в колено локтевую позу с трудом вошел, поскольку нижняя часть мене тоже увеличилась. Крик Беты был слышен, возможно, даже за пределами комнаты. Но меня это ни чуть, не волновало. И я продолжал вбиваться, натягивая ее до предела. На ее стройном животике отчетливо выделялся бугор, что говорило о максимальном вхождении моего члена. Люпус стонала как не в себе. С ее головы давно слетел головной убор, показывая волчьи уши, стоящие торчком. От очередного максимально углубленного вхождения ее руки разошлись в разные стороны, оставив торчать вверх лишь круглую коричневую попку, покрытую потом и от того блестящую от слабого комнатного освещения. Меня это раззадоривало все больше и толчки усилились. По комнате распространились хлюпающие звуки и слабые стоны Горничной. Ее сок не переставая тек из киски и на кровати давно образовалось пятно. Остановившись на мгновение я понял, что от удовольствия она потеряла сознание.. Оскалившись я схватил ее за грудь и притянул к себе впиваясь в сладкие губы, прокусывая их до крови и слизывал, чувствуя как демоническая часть внутри меня радуется. Загнав как можно глубже я стал кончать, заполняя матку до самых краев. Громкий стон Люпус в этот момент был особенно сильны, а удовольствие было так велико, что она сама частично потеряла контроль над своей внешностью. В ее подрагивающих глазах я заметил, как зрачок сузился, черты слегка заострились, а из под верхних губ стали торчать клыки. Наши глаза встретились клубящиеся багровыми прожилками мои и золотые с узким зрачком ее. Мы знали, что это не конец.