ФУКУТУНАРИ

Представляю на ваш суд несколько страничек из записной книжки некоего путешественника, что я случайно нашёл на лавке в электричке, возвращаясь из Сестрорецка. Вероятно, владелец её случайно обронил или забыл в беспамятстве во время поездки с дачи в Питер. Ничто в ней, в этой книжке, не позволяет мне идентифицировать её владельца. Если же он вдруг случайно узнает себя по этим обнародованным мной записям, то пусть напишет мне (подтвердив свою почту и указав какие-нибудь подробности, упомянутые в записной книжке, города или иные детали, способные подтвердить его авторство). В этой записной книжке есть и другие пикантные эпизоды, которые я, возможно, опубликую в будущем, если, конечно, не отыщется владелец этой записной книжки и не запретит мне это делать.

Ваш Ал Вал Ге

Итак, вот буквальный текст из записной книжки, правда, с некоторыми купюрами, о которых я заранее вас предупреждал:

"Токио, сентябрь 2017 года

Я зашёл в один из тех крошечных баров, расположенных на нижних этажах тех обыкновенных токийских построек, что чуть дальше ста метров от центра города, аналоги наших хрущёвок, украшенные вывесками столь же многочисленными, сколь и непонятными для таких, как я иностранцев, не знающих японского языка. Но добрые сердцем аборигены осторожно подсказали мне нужный код: маленькое розовое сердечко, прикрепленное на домофоне, указывало на заведение, где не очень застенчивые девушки пьют и «болтают» с «гайдзинами» (как всех нас здесь называют, независимо от того, с запада мы или с востока) в минималистичном английском стиле.

Приветствуемый хором счастливых «ирасчаймасей» (произносится как «ирассе-чаи-ма-сей или что-то вроде этого на труднопонятном и столь же тяжёлом в произношении японском языке», что буквально означает на нашем добром русском языке «добро пожаловать домой»), я сел за стол, где две лолитки с косичками, как у наших школьниц, только разве что без огромных белых бантов, пригласили меня заказать им что-нибудь выпить со своими по-японски широкими, девичьими соблазнительными улыбками. Но меня, в принципе, особенно привлекала не их раскосый взгляд и улыбка, а хорошо сформированная грудь. Откровенное декольте без зазрения совести открывало моему взору зарождение их довольно щедрой груди. Разговор между нами априори не мог быть особо насыщенным. Только одна из них, Кейко, знала буквально несколько слов из туристического японо-английского разговорника от Токадо. Обе девушки много смеялись, прикрывая рот рукой. Пиво и фисташки незаметно оказались перед нами. Мы начали обниматься и целоваться друг с другом, язык к языку. Но время от времени они отвлекались от меня, принимаясь сладострастно целоваться и обнимать друг друга, что меня весьма возбудило. Юкико ласкала неприкрытую грудь подруги, лизала и щипала её соски, щупала бедро, вызывая у неё стоны наслаждения, и мне это определённо понравилось. Кейко была в мини-юбке. Я снял с неё трусики и положил их на стол между фисташками, стаканами и бумажными салфетками. Следом, не теряя зря времени, я немного потеребил её клитор, и она почти сразу, громко застонав, "кончила". Конечно, я не обманывался… девица явно притворялась, но я всё равно жадно поцеловал Кейко, как будто хотел заглушить её испуганные птичьи крики. Но и я тоже притворялся, хотя и не так сильно и громко, потому что они обе мне определённо понравились. Вторая девушка по имени Юкико с завистью смотрела на нас. Устроившись поудобнее рядом с ней, я начал внимательно осматривать и целовать её груди, соски и губы. Я осыпал влажными поцелуями всё доступное мне: её уши, её шею, её веки, её плечи, её руки. Я наслаждался цветочным ароматом её тела и её нежными поцелуями. Юкико была в «хакаме», традиционных свободных японских штанах. Ощупывая её бедра сквозь ткань, я с удивлением наткнулся на подобие палки между её ног. Как бы это ни показалось странным, но это был самый настоящий возбуждённый член, очень длинный и очень жесткий. Кейко и Юкико, ожидавшие, что я наткнусь на этот сюрприз, так что ничуть не смущённые моей находкой, громко расхохотались.

— Давай, приходить. Задняя комната. – произнесла Кейко на своём ломаном, но таком милом моему слуху английском.

Меня провели в большую комнату, вход в которую был скрыт за занавеской. Свет там был более чем тусклым. На расставленных вокруг стен диванах в западном стиле суетились обнаженные парочки. Кейко тут же спустила штаны своей подруги Юкико, и я увидел, как из них показался огромный член, толщиной буквально с её подростковое запястье и длиной в три четверти её бедра. У его основания большой треугольник густых чёрных волос покрывал всю нижнюю часть живота. Розовая кисточка на конце этого монстра, совершенно открытая, без крайней плоти, блестела в темноте.

— Юкико, Фукусима. Хэйсэй двадцать три. Второй год... тысяча... одиннадцать.

Может ли радиация стать причиной появления у девушки такого чудовищного пениса? Кейко, между тем, показала мне, что у Юкико также имелось, кроме пениса, и крошечное влагалище, герметично закрытое и недоступное для проникновения, кроме, разве что, скальпеля, и даже два (довольно больших) яичка. Юкикоже явно понравилось, что мы внимательно осмотрели и нашли такой аппетитной её коричневую гвоздику в попке. Кейко с энтузиазмом приложила к этому процессу осмотра тела Юкико свою руку и язык. Она с явным наслаждением спрятала своё лицо между двумя круглыми ягодицами Юкико, и всё, что я мог увидеть в этот момент, так это развевающиеся черные косички-хвостики Кейко. Юкико неосторожно рассмеялась, и Кейко начала мастурбировать её огромный член, чтобы ещё немного поднапрячь его и попытаться заставить встать, но он был слишком тяжелым и не смог отозваться на эту ласку. Кейко предложила мне помочь ей. Мы с ней глотали и лизали его. Головка члена была слишком большой для красивого маленького рта Кейко. Я же смог, хоть и не без труда, запихнуть его в свою духовку, но мой язык при этом с трудом мог ласкать его.

Кейко мастурбировала набалдашник этого посоха и энергично массировала простату Юкико. Вдруг этот монстр задёргался и огромное количество спермы попало мне в рот, чуть не задушив меня. Я проглотил её на две чашки, и Юкико умудрил/ась/ся вдобавок ещё брызнуть остатками в лицо Кейко. Через несколько минут, отдышавшись, Юкико встала, готовая к следующему клиенту. Она медленно, словно снова пытаясь возбудить меня, оделась, и мы втроем ещё долго целовались перед ним, этим новым клиентом. Я сунул им несколько банкнот, и Кейко дала мне визитную карточку «Клуба Фукутанари» в Синдзюку.

— Завтра, Юкико, Фукутанари Кулубу. Вы пришли. «Обязательно!» —Опять прошептала она мне на своём всё том же ломаном, но опять на таком милом для меня английском на моё уже привычное к такому языку ушко.

Следующим вечером я пошел в этот клуб, незаметно устроившемся в подвале жилого дома. Бар, сидячие места вокруг нескольких сцен, на которых танцевали «Фукутанари» или «Ф-девушки». Довольно аскетичная обстановка. Это чудесные девочки аки подростки с обнаженной грудью, в белых шелковых или черных чулках в сеточку и одетые, так сказать, в микроюбки с шотландским тартаном (очевидно, намеренно напоминающие школьную форму), из которых торчали огромные пенисы размером ничуть не меньше, чем у Юкико. Они раскачивали ими в такт музыке, студенистым, желеобразным тактам, какая обычно звучит в подобных местах. Они ласкали набухшие багровые головки своих членов. Их мясистые груди вальсировали, толкаясь вправо и влево от их покачивающихся в дпугом направлении бедер. "Ф-девочки" подходили к лицам зрителей и трясли перед ними своими голыми ягодицами, а те, в знак благодарности, бросали на сцену банкноты разного достоинства. Нужно признать, что размер этого урожая был довольно внушительным.

Когда один из зрителей махал рукой «Ф-девушке», подзывая её, она подходила к нему, чтобы тот ей лизнул головку члена. Если он размахивал достаточно весомой банкнотой, она в ответ энергично дрочила, пока из головки её члена не брызгала сперма в лицо этого счастливца. Я видел, как один из зрителей аккуратно собирал эту субстанцию в свой стакан, чтобы смешать её с двенадцатилетним виски «Сантори», полная бутылка которого была у него под рукой. И да, он заставил двух друзей, которые сидели вместе с ним за столом, попробовать получившийся в результате этого необычного меланжа коктейль, и все трое разразились при этом громким многозначительным смехом.

Спустя несколько минут ко мне подошёл слегка подвыпивший японец, вооруженный бутылкой Сантори «Ямозаки», но вполне дружелюбно настроенный. Этот абориген неплохо говорил по-английски, поэтому нам удалось немного поболтать. Он был завсегдатаем этого заведения, так что знал имена (и, наверное, и кое что ещё другое) всех девушек, что тут выступали. Он объяснил мне, что все эти неземные существа приехали в Токио из окрестностей Фукусимы, где они сразу после взрыва на атомной электростанции подверглись интенсивному радиоактивному облучению. И буквально через несколько недель их клитор совершенно невероятным образом превратился в огромные члены. Так что с тех пор их называют «Фукутанари», банальное сочетание «Фукусима» и «футанари». Он или она, как уж вам больше нравится. «Футанари» — это в Японии девушка с огромным пенисом - воплощение фантазии автора порнографических хентаев. «Фукутанари» - это уже живое воплощение этих фантазий. Многие из этих девушек покончили жизнь самоубийством. Но некоторые бедные семьи в провинции с тех пор сами, добровольно прибегают к транссексуальным операциям в отношении своих нормальных детей, чтобы мутировать их таким образом в "Ф-девушку" и заработать немного денег. Но от них, этих уже не совсем, мягко выражаясь, естественных мутантов, а банальных транссексуалов, родные ждут, максимум, только денежных переводов, и ничего более. Одну из них, вернувшуюся в свою горную деревню, похоронили заживо, чтобы отвратить несчастье, которое она якобы могла принести в свою родную деревню. Другие девушки попытались укрыться от этой дикой казни в буддийских храмах. Монахи молились за них и пели часами, пытаясь вернуть их к нормальной жизни. Посреди дыма ладана эти жертвы часами массировали свои огромные половые органы, пытаясь уменьшить их размер, но им удалось лишь заставить их разродиться длинными мощными струями, которые буквально пересекали комнаты для медитации. Не более того. Но монахам, скажем прямо, это нравилось.

Порнографический бизнес, контролируемый, как известно, «якудза» (японской мафией), делал девушкам и их семьям заманчивые предложения, что имело некоторый благотворный эффект, ибо ограничивало число самоубийств и нанесение увечий этим мутантам, поскольку в некоторых деревнях до этого даже пытались отрубить этот чрезмерно увеличившийся в размерах орган бедным девочкам-фукутанари.

— А мальчики? Что происходило с ними в том районе вокруг атомной электростанции?

— Они увидели, как у них растёт грудь. Теперь они стали довольно красивыми трансами, которым для этого не потребовалась косметическая операция. Некоторые даже принимали гормоны, чтобы придать своему телу более мужественный вид.

Поскольку до того момента, как якудза узнала о существовании фукутанари и стала платить за них деньги их родным, цельных, не покалеченных невежественной роднёй Ф-девочек осталось не так уж много. Сейчас во всей Японии их всего пятьдесят пять. Настоящих. Не дешёвых подделок. Редкость сделала цену на них очень высокой. Вы видели, что вход в этот клуб стоит очень дорого. А ночь с «Ф-девочкой» стоит не менее 150 000 иен (1 500 евро). Благонамеренные сообщества, претендующие на защиту «человеческого достоинства», добивались запрета им выступать в клубах, но якудза зверски ликвидировали их активистов: удушениями и повешениями, которым предшествовали длительные, заснятые на видео пытки с нанесением увечий. Компакт-диски с этими видео якудза разослала во все правозащитные организации с предупреждениями, чтобы отбить у них охоту заниматься этой проблемой. Эффект был радикальный, мгновенный! Тема с фукутанари тут же была снята с повестки дня.

Тут я заметил, как Юкико ускользнула с какой-то парой через потайную дверь в стене. Мой информатор знал их.

— Они часто приходят сюда. Жена любит смотреть, как задницу её мужа долбит Ф-девочка, или, если её не удаётся заполучить, мужик с большим членом. Крики, живо свидетельствующие о боли её мужа, заставляют и её кончить.

Мы продолжили наш разговор. Мой собеседник поведал мне, что для того, чтобы пополнить группу Ф-девочек, якудза стали похищать молодых крестьянских девушек по всей стране и подвергать их облучению, пытаясь таким образом вырастить у них такие же большие пенисы, как у настоящих Ф-девушек с Фукусимы. Но техника пока не идеальна. И в постели, если у вас был раньше секс с настоящей, а не искусственной Ф-девушкой, вы всегда отличите подделку и будете искать только подлинный винтаж 2011 года. Да и на сцене в этом клубе выступают только они!

Пока он мне всё это объяснял, я наблюдал, как две японки и блондинка-иностранка расположились возле сцены в крошечных, расшитых блестками шортиках, которые идеально облегали ягодицы и округляли их и без того пухлые бедра. Увидев нескольких банкнот, которыми они размахивали, Ф-девушка на сцене подошла, встала перед ними и стала размахивать своим членом перед их лицами. Они, посмеиваясь, расстегнули блузки, а Ф-девушка вовсю дрочила и вдруг стала брызгать спермой на их груди, которую эти девицы стали тщательно растирать и массировать.

Затем на сцену вышел респектабельный седой японец, одетый в кимоно. Он был «мастером сибари», то есть эстетического рабства. Предельно артистично и эстетично он связал красными и чёрными джутовыми верёвками «Ф-девушку», лицо которой во время этой обвязки выражало покорность, а временами и страдание. Из-под безукоризненно завязанных веревок её тело выпирало лакомыми кусочками, а груди торчали. Веревки обвязывали запястья и лодыжки Ф-девушки за спиной и держали её бедра широко открытыми и согнутыми. Особенное страдание отразилось на лице Ф-девушки, когда седовласый риггер связал её член и воткнул в него около двадцати акупунктурных игл, и всё это с особой силой и замедленными движениями рук, и под звуки варьирующегося тембра «сякухати» (традиционная японская бамбуковая флейта). Затем сцену вышли две одетые в кимоно его помощницы и, потянув за свободные концы верёвок, чтобы затянуть узлы вокруг члена, вызвали у Ф-девушки бурную эякуляцию и аплодисменты зрителей. Я хотел было пожелать Юкико доброго вечера, но не увидел, чтобы она вышла из «закулисной комнаты», где ублажала своих клиентов.

На следующую ночь мне приснился ужасный кошмар. Как будто я единственный мальчик в выпускном классе японской школы, стоящий перед учителем и примерно двадцатью шумными японскими девочками. Я у доски, а учитель спрашивает меня о царе, имя которого я забыл, и о битвах, в которых он участвовал. Я с ужасом понимаю, что ровным счётом ничего не знаю. Да, и я, как идиот, не в брюках, а в спортивных шортах. Я чувствую, как мой член непропорционально увеличивается, словно нос у Буратино, и выползает из шорт вдоль одного из моих бёдер. Из-под обреза шорт появляется головка члена, красная и слюнявая. У меня нет стояка, но мой пенис, толстый, как у «Ф-девочек», внезапно для меня достигает середины моего бедра. Неожиданно я начинаю мочиться. Девчонки смеются до слез. Я не могу остановить этот ужас, и моча стекает по моей ноге, капает в мой ботинок и на пол. Очередные взрывы хохота.

Новый фрагмент моих сновидений в ту же самую ночь. На этот раз я оказываюсь на больничной койке. Учитель истории теперь уже и не учитель вовсе, а медсестра в больнице. Те же самые старшеклассницы окружают мою больничную койку, вооружившись кухонными ножами и теребя своими худосочными ручками в перчатках мой огромный член.

— Вперед, девочки, — приказала им медсестра. – Вы должны вырезать всё. Тщательно, не пропуская ни малейшей детали. Потому что это богатство ему больше не понадобится.

Я сползаю с больничной койки и убегаю, пытаясь отыскать Юкико. Ищу её на вокзале посреди толпы. Я потерял свой билет и ничего не понимаю в анонсах на табло объявлений, в этом сборище иероглифов, и тщетно бегаю по залу ожидания, но мне это плохо удаётся, потому что мои ноги, кажется, весят не килограммы, а тонны. Гири.

Я очнулся от этого кошмара весь в поту и больше не смог заснуть, решив сделать всё возможное и невозможное, чтобы снова увидеть Юкико, опять пососать темно-коричневые соски, украшающие её прекрасную грудь, и утешить её за этот её прекрасный якобы «физический недостаток». И тут всё вокруг нас вдруг тряхануло. Приключилось обычное японское крошечное землетрясение, о котором пресса даже не расскажет. Здесь сообщают в новостях только о более мощных потрясениях…

[Дальше строки в записной книжке становятся гораздо более хаотичными, фрагментарными и неточными.]

«Впервые я встретил Ю. в баре с другой девушкой… У неё настоящая, очень чувствительная маленькая пуговица внизу треугольника длинных черных волос, растрепанных и шелковистых, довольно редких на сильно вздутом холме Венеры. И типичная японская маленькая грудь… Любовь к куни. Губы большие, фиолетово-багровые, морщинистые. Вкусный сок киски… Трахнул девушку и отсосал Ю. Свидание на ночь в «Отеле любви» на троих. В очень дорогом «Парижском номере». Хороший опыт. Посмотрел ещё раз номер с Ю. в клубе… она восхитительна. Ю. согласилась уединиться со мной. Слизал слезы с её члена после часа любви. Её жизнь действительно трудна.

Денег больше нет, я вынужден покинуть гостиницу и переселиться в сырую и ветреную комнату с плохой изоляцией в убогом домишке на окраине города. Полтора часа до центра, две пересадки на поезде, полчаса пешком… нужно посмотреть, когда отходит последний поезд. Господи. Почему у меня нет водительских прав.

Не видел сегодня Ю. Скучный день. Пиво, «пачинко»... Продул практически всё…

Не видел Ю. ни в баре, ни в клубе. Вернуться в Россию, домой, к маме?

Зашёл в бар: у них нет новостей. «Мама» взволнована. Она подозрительно смотрит на меня. «Юкико видели в отеле с «гайдзинами». Вероятно, ей будет плохо, покровительница у неё очень строгая и наказание будет жестоким. «Мама» подозревает меня в том, что я являюсь причиной её бед. «Послушай меня, гайдзин, - строго сказала она, - они отправят её в Иокогаму. Там очень жестоко относятся к девушкам, Грубые люди, не то, что здесь, в Гиндзе.»

Больше совсем нет денег. Позвонил отцу, попросил сделать перевод… денег не дал, пообещал лишь прислать билет на самолёт домой... Обратно в Питер через два дня.

В ожидании самолёта я прочитал статью в «Jараn Timеs»: « Пора покончить с грязными публичными домами в Иокогаме. Женщин, подростков обоих полов и транссексуалов насильно изолируют в квартирах и подпольных клубах для извращенцев и обращаются с ними, как с секс-рабынями. С завязанными глазами они ежедневно подвергаются десяткам жестоких содомий. Шрамы от ударов розгами возбуждают извращенцев. Они также должны практиковать отвратительные минеты. Полиция обнаруживает десятки таких новых притонов каждую неделю...»

«Мама» в баре упомянула Йокогаму! …Отчаяние. Если бы я был японцем, я бы покончил с собой. Харакири… Покидаю Японию с большим гвоздем в сердце и килограммом свинца в желудке.

Дома меня ждёт письмо от моего клубного информатора: «Юкико передает вам привет. Она отдыхает сейчас в деревне с двумя другими «девушками», но скоро вернется назад в клуб. Она надеется увидеть вас снова. »

Нет, я должен был остаться в Токио и попросить у отца ещё денег.»

На этом месте текст обрывается…

_______________________________________

Послесловие: Если вы дочитали этот рассказ до конца, то хочу вам сообщить, что он из серии тех, что прилетели на этот сайт прямиком с Тау Кита. Как у нас говорится, веритабль. Среди них следующие: "Старый дневник", "Суицид", "Смысл жизни", "Блуждающие многозначные аккорды", "Старая ведьма", "Какие книги не следует читать в школе". Вот это настоящее, выдержанное, тау-китянское.