Era meus novi 018

Манипуляции над телом у амбала и тучной женщины заняли не более нескольких минут. По их скупым и точным движениям сразу становилось понятно, что эти люди - люди ли? - знают, что делают.

Когда Тихоня потеряла сознание, татуированный переместился поближе к Лил и занялся сломанной рукой Женьки. Просто и грубо, словно мимоходом, совместил кость, и пока держал, женщина посыпала на предплечье Тихони каким-то порошком. Рука моей ненаглядной Тихони дернулась, как будто через неё пропустили разряд электричества, и опухоль начала быстро спадать. Лекарство действовало просто стремительно, ошеломляя своей эффективностью и подтверждая, что эти люди весьма непросты, раз позволяют себе тратить подобные средства на случайного для них человека.

А затем, словно наперекор моим выводам об обстоятельности спасших меня людей, эта парочка просто поднялась и пошла прочь! Бессознательная Женя так и осталась лежать на асфальте, уткнувшись лбом в пыльный бордюр.

«Вот же бестолочи!..» - я уж было хотела восхититься врачебным искусством своих спасителей, но этот поступок сильно смазал впечатление.

Если поведение амбала ещё вполне понятно, то поступок Лиланы просто обескуражил. Она так усердно стояла на том, чтобы оставить меня в живых, но затем просто ушла! Даже на газон с дороги не оттащила...

. . .

Прошло минуты три с того момента, как незнакомцы ушли. Тихоня размеренно дышала, растянувшись на асфальте, а я ждала, пока она очнется. Не знаю, как действует тот порошок, что Тихоне пришлось вдохнуть, поэтому не буду рисковать и дождусь пробуждения девушки. Видя, как спокойно мои спасители уходили, я позволила себе думать, что угрозы нет, поэтому терпеливо ждала.

Беспокоило другое: «бульдозер» так ревел на всю округу, что его на Луне должны были услышать, но окружающие дома словно вымерли. Ни единого признака того, что в окрестностях вообще есть живые. И этого быть не может - даже до смерти перепуганные кошмарными воплями люди попытались бы узнать, что случилось. Должно быть, это работа той четверки с их «порошочками».

И они вряд ли видели то, как я атаковала монстра [Шипом], иначе либо точно убили, либо забрали бы с собой. Мне вновь повезло.

. . .

Наконец, пальцы девушки дрогнули и по всему телу побежала волна пробуждения. Разъединившись, я ожидала, что вновь стану до отвратительного спокойной и расчетливой. Опять буду смотреть на всё происходящее невозмутимо и трезво. Но к моему удивлению, лишь только Тихоня подала признаки жизни, как я ощутила в себе восхищённое непонимание! Привыкнув к телу этой девушки, я уже прочно отождествлялась себя с ней, позабыв, что значит быть «Эрамеусом». Но теперь, лишившись контакта, я наслаждалась каждой секундой пребывания в лоне этого прекрасного существа! Даже не так: это я сейчас лежала на асфальте, раскинув руки, и я, у себя же самой в матке, свернулась упругим комком ощущений!

Подобные мысли, явно не предназначенные для холодного разума Эрамеуса, сбивали с толку и будоражили своей парадоксальностью. Закрадывалось чувство неполноценности и одиночества. Словно это были первые признаки моей скорой гибели, монотонно долбившие в разум: «Верни своё тело, стань прежней...»

С тихим недовольным стоном Евгения приподнялась на локтях. Встревоженные движения и непонимающие взгляды в попытке рассмотреть хоть что-нибудь в полутьме, особым успехом не увенчались. Не обладая моим [Сонаром], всё, что могла видеть девушка – смутные очертания двора, заставленного автомобилями и поросшего деревьями. На заднем плане смутно маячили провалы окон.

— Аня, перестань... - слабый спросонья голос нарушает ночную тишину, когда Тихоня вспоминает, что с ней «только что» случилось. - Я же ничего тебе не...

Вздрогнув от собственного голоса, девушка замирает на полуслове. Проморгавшись и быстро поняв, что она не в школе, а обидчицы Смирновой рядом нет, ей становиться страшно. Я прекрасно чувствую дрожь от испуга и то, как меня плотно обнимают интимные мышцы девушки.

Момент был идеальный, чтобы вернуть контроль, но я не могла отказать себе в маленьком удовольствии и насладиться этими забавными моментами замешательства.

— Присниться же такое... - тем временем бормочет Тихоня, не спеша поднимаясь.

Я с умилением «вижу», что даётся ей это с трудом - заметно изменившийся центр тяжести лишает былой привычной ловкости в движениях. Сиськи банально тянут к земле.

— Да что за?! - возмущенно восклицает девушка, наконец-то выпрямившись и схватив себя руками за грудь. - Ч-что за шутки!?

Но затем она замолкает, неожиданно возвращая себе спокойствие, и произносит то, отчего уже мне становится немного не по себе:

— Неужели это был не сон? - её левая рука скользит вниз по телу, замирая ладонью в низу живота.

Взаимное проникновение разумов оказалось чрезвычайно сильным! В той же степени, как Эрамеус получил эмоции Женьки, Тихоня обрела черты отрешенной рассудительности, свойственные мне!

Больше затягивать не стоило, поэтому я вновь активировала [Синапс], устанавливая прежний тесный контакт. Глаза девушки сладко смежили веки, а колени начали подгибаться, норовя вновь уронить тело на землю. Но в последний момент я приняла полный контроль, вновь становясь собой, прежней и настоящей.

Женька снова мирно спала...

. . .

Обнаружение ещё одной действующей силы, пускай не союзной, но и не очевидно враждебной, меня здорово озадачило. Всё время, что ушло на дорогу до дома, я потратила, размышляя, чем эта встреча мне может грозить.

Исходя из обрывков их разговоров, я могла предположить, что эта четверка - не единственная в своём роде. Скорее всего, они принадлежат к некой организации, занимающей прочные позиции в этом мире и ещё неизвестно: стоит ли мне искать с ними контакт или опасаться больше, чем «пастей»?

. . .

Чудесное лечение при поддержке [Регенерации] сделали меня абсолютно здоровой к следующему утру. Не было ни шрама от глубокой раны на бедре, ни каких либо намёков на недавний перелом. Тихоня была в полном порядке.

Сладко потянувшись и выпутавшись из объятий сестры - с момента её заражения мы начали спать вместе в одной постели - я спрятала во влагалище член и отправилась готовить завтрак. Маша, просто дрожавшая от благоговения рядом с практически богоподобной Королевой, оказавшейся её родной сестрой, смогла успокоиться и заснуть лишь взяв «хвост» Эрамеуса в руки. Потому-то засыпала она, уткнувшись лицом в мой длинный пенис.

За завтраком сестра себя странно вела, словно улыбаясь сквозь силу и на моё повеление тотчас ответила, что убила бы за глоток табачного дыма. Но сестренка не позволяет заниматься подобными глупостями, поэтому Маша и чувствует себя не в своей тарелке.

Погладив сочувственно девушку по волосам, я властным движением поставила её перед собой на колени и, приподняв юбку, заполнила рот любимой старшей сестры своим членом, проникая ей в пищевод.

. . .

В школе Юля вновь насела на меня с расспросами, пытаясь вызнать, в чем секрет такого моего преображения. Тихоня преобразилась стремительно и теперь непрестанно ловила на себе вожделенные взгляды парней и завистливые – девчонок. Не удивительно, что моя лучшая подруга, а теперь – и любовница, заинтересовалась подробностями этих преображений. Я беззаботно отшучивалась, говоря, что просто люблю покушать и наследственность такая, а сама в это время на полную мощность заливая окрестности акустическими лучами [Сонара]. Не думаю, что подобное позволит мне обнаружить кого-то из тех личностей, что вчера спасли меня - я ведь даже «пастей» могу заметить, когда они уже сбрасывают маскировку. Но бездействовать я тоже не могла, хотя бы ради мнимого чувства спокойствия. Дать приказ Репликантам, из тех, что были в школе, на слежение за возможными подозрительными незнакомцами - это всё, что было в моих силах.

Да ещё и Юлька, в ответ на мои шутки «заливала» уже меня лучами любопытства, становясь настоящей занозой.

Не успел начаться первый урок, как появился слух, а затем и официальное подтверждение от преподавателя - Шелеста задержали. Точнее, он якобы сам пришёл в участок и сдался. Однако, не дурак - пускай и с опозданием, но понял, что своей беготней только усугубляет собственное положение.

Вся школа просто гудела, обсуждая известия, и в меру своего разумения пытаясь представить дальнейшую судьбу Потапенко. О его «подельнице» Ане по прежнему ничего не было слышно - чем занималась и где находилась девушка, никто не знал.

Впрочем, досужие домыслы меня не интересовали. Вместо этого, под непонимающим взглядом Юли я сослалась на то, что у меня кое-какие «дела», и, отделавшись от настырной подружки, словно шпион на явке, проследовала за одним из десятиклассников. А через пару минут уже опустилась перед ним на корточки, жадно заглатывая член в предвкушении великолепного вкуса.

Брызнувший в горло теплые капли, были поглощены моим телом, обращая пряный вкус в опыт. Покрыв этим минетом недостающее, я получила новый уровень и, будучи в приподнятом настроении от вчерашней удачной охоты, обездвижила парня и сделала его одним из своих Репликантов. А затем, отправив «новенького» по своим делам, заперлась в кабинке и вновь наполнила свой желудок собственной спермой. Беременность была бы предпочтительней, но я опасалась, что это будет пока что слишком заметно.

. . .

После занятий я намеревалась вновь идти на охоту. Внезапно объявившийся новый «игрок» на моём поле вынуждал осознанно рисковать и искать пути «прокачки». Если у меня возникнет конфликт с этими людьми, то физическая мощь мне очень понадобиться. Конечно, если на то не будет веских причин, то я подобного столкновения постараюсь избегать всеми силами, но быть готовой к драке заранее – очень здравая мысль.

Но планы мои поменяла Юля, которая, как прилипала неотрывно следовала за мной, упрашивая рассказать о моём секрете. Абсурд ситуации заключался в том, что она, сама того не желая, угадала верно – у меня действительно была тайна. Вот только Юлька думала, что я просто из вредности скрываю то, как «откормила» такое тело. Девушка и не подозревала, насколько она близко подобралась к истине обо мне.

Подруга была явно увлечена этими расспросами, что постепенно становились довольно раздражающими. Если бы её попытки меня потрогать то тут то там, потискать, проверяя упругость, или приподнять грудь, взвешивая на ладони, можно было принять за влюблённые шалости, то я была бы не против. Но девушка с самым серьёзным видом проделывала все эти вещи, словно оценивала вещь или осматривала крайне забавную диковинку. Подобное раздражало троекратно.

Не помогли её утихомирить ни страстные поцелуи, ни жаркие признания в любви, ни даже сеанс орального секса, устроенный мной для неё в библиотеке. Более того, складывалось впечатление, что ей совсем безразлично, что я делаю с её телом. Как будто девушка подарила себя мне, всецело полагаясь на здравомыслие Тихони.

Похоже, мой эксперимент заходил в тупик. Юлька втрескалась в меня по уши и не замечала даже серьезных нестыковок в поведении прошлой и нынешней Тихони. Что уж говорить о всяческих мелочах.

Просто держать её подле себя утратило всякий смысл. Не лучше ли подругу заразить Репликантом? Расширение Сети, пока ещё такой малочисленной, очень важно для меня, но с другой стороны один «юнит» ощутимой пользы не принесёт...

«Что же мне с тобой, милая, сделать?» - думала я, глядя на весело болтающую напротив меня подругу.

. . .

— Хорошо, Юль, ты меня убедила, - обреченно развожу руками. – Я, так и быть, расскажу о своём методе...

— Правда? – удивленно вскидывает брови девушка, но тотчас меняет тон с озадаченного на победный. – Видишь? А я же тебе говорила, что рано или поздно выпытаю. И стоило столько упираться?..

— Ладно, ладно, - примирительно улыбаюсь. – Твоя взяла. Я сдаюсь...

Комично поднимаю руки в жесте капитуляции, и на меня в тот же миг ожидаемо со смехом накидывается Юлька, в попытках защекотать подругу. Впрочем, это выглядит баловством двух девушек лишь со стороны. На самом деле подруга бесстыдно ласкает меня прямо в классе, у всех на виду, массируя ладонями мои груди или «случайно» запуская руки в промежность.

Одноклассники, конечно же, небыли совсем слепыми и быстро начали догадываться, что между нами происходит. Но на любые вопросы – прямые или завуалированные – Юлька отвечала, что мы подруги детства, а подругам такое разрешено. Иногда эта засранка даже моих сисек из рук не выпускала, когда отвечала любопытствующим одноклассникам.

Отсмеявшись, подруга замирает в предвкушении, не сводя с меня глаз:

— Ну? Давай, не тяни, рассказывай!..

— Так не здесь же... - заговорщицки оглядываюсь. – Давай у меня дома...

Юля простецки кивает и, сложив на груди руки, с важным видом добавляет:

— Это какие-то таблетки, верно? Наверняка, что-то у нас запрещенное, потому и «шифруешся»...

Я двусмысленно улыбаюсь в ответ.

. . .

— А сестра твоя не будет против? – разувшись и пройдя в мою комнату, Юля завалилась на кровать, раскинув руки и ноги.

Только коснувшись постели, девушка зарылась лицом в подушку и сделала шумный вдох.

— Не беспокойся об этом. Маша в некотором роде пересмотрела жизненные ценности и решила начать всё с начала, - отвечаю максимально размыто, хотя, в общем-то, можно было и не таиться, учитывая то, что я задумала.

— Эй, извращуга, хватит нюхать мою кровать! – в притворном гневе прикрикиваю на подружку. – Могла бы просто попросить – я бы тебе свои трусики подарила...

— Что, правда? – отрывается от подушки Юля. – Тогда я выбираю мокренькие... Тащи порнушку, будем тебя разогревать...

На секунду повисает пауза, а затем мы хихикаем, словно дуры.

— Если что, я серьёзно, - с самым непосредственным видом произношу, не сводя глаз с девушки.

Юля хохочет, дрыгая ногами. Я же, покачав бедрами, стаскиваю с себя трусики и, свернув их в комок, швыряю в подругу. Клочок ткани разворачивается в полёте, и становится заметен главный недостаток моего телосложения – бельё, что я ношу, кажется просто огромным!

Юля с весёлым писком уклоняется от падающей на неё ткани и соскакивает с кровати, вновь протягивая свои шаловливые руки. Но на этот раз я даже не делаю вид, что сопротивляюсь. Вдобавок к этому ещё и сама расстёгиваю пуговки на блузке, высвобождая на волю горячие окружья упругих грудей.

Юлька враз отступает, сбавляя натиск – она хотела со мной побороться, но я сама ей всё позволила, а так не интересно. Теперь девушка не стремилась излить свою похоть, а всего лишь беззастенчиво любовалась мной.

— Ты обещала рассказать... - напоминает она.

— Хочешь себе такие же? – вместо ответа задаю вопрос.

— Да с чего бы?.. – вздрагивает девушка, но тотчас густо краснеет. – Ага, с детства, с четвертого класса мечтала о здоровенных сиськах... Но у моей мамы они не очень, а значит и у меня не вырастут...

Я некоторое время молча смотрю, как она забавляется с моей грудью, тиск

ая и лаская упругую плоть. По сути, весь этот фарс совершенно не нужен, но если я немного развлекусь, вреда от этого не будет никакого. Поэтому продолжаю.

— Ты всё ещё хочешь узнать мой секрет? – провожу пальцами по подбородку девушки. – Это изменит твою жизнь...

— Ну ещё бы, с таким-то выменем!.. – хихикает Юля.

— Не перебивай, - качаю головой. – Ты ведь должна понимать, что обратного пути не будет?

— Ой, какая ты таинственная, - улыбается девушка. – Понимаю и не отступлюсь...

— И всё ради большой груди?..

Неожиданно Юля замолкает, унимая свой смех. Теперь её лицо совершенно серьезно.

— Да не в сиськах дело, - вздыхает она. – Понимаешь... Ты здесь, ты рядом, ты сказала мне «да», но я словно теряю свою Тихоню... Не знаю как это описать словами, но ты словно отдаляешься от меня... А я хочу жить тобой, жить твоими проблемами и увлеченьями... Я не хочу тебя потерять, Женечка...

Она прижимается ко мне, но на этот раз безо всяких пошлых намёков, а в чистом порыве чувственной нежности. Я ощущаю, как её слезинки катятся мне на грудь. Нежно взяв ладонями девушку за голову, приподнимаю её лицо и целую в губы, погружая язык в нежную сладость её горячего рта.

Мы стоим так томную вечность, безраздельно упиваясь друг другом.

Наконец, я отстраняюсь:

— Мне нравится твой ответ, – киваю подруге с улыбкой. – Я в любом случае тебе бы всё рассказала, но если ты так любишь меня, то это ещё лучше.

— О чем ты? – сквозь слезы хихикает Юля. – Опять какие-то тайны?

— Не торопись, всё по порядку, - перебиваю я. – И для начала разденься.

— Э-э-это необходимо?

— Что, вся решимость и кончилась?

— Хм! – гордо вздёрнув носик, Юля отступает и принимается расстёгивать блузку.

Я же, присев на краешек кровати, дожидаюсь её обнажения.

. . .

— Вот, готово, - смущенно бормочет девушка. – Твоя Юлька разделась. Что дальше?

Я беру её ладони в свои и усаживаю рядом с собой.

— А теперь, я расскажу, кто я такая на самом деле, - добавляю дурашливой таинственности в голос. – Ведь хотела узнать?

— У-у-у-у!.. – тем же дурным тоном подвывает Юля. – Ну, и кто же ты?

— Помнишь, я говорила, что являюсь пришельцем? – дожидаюсь кивка подруги. – Так вот – это правда.

Бровки девушки комично взмывают вверх, а на лице появляется гримаса скепсиса.

— И всё? – разочарованно вздыхает подруга. – Я думала, что ты серьёзно...

— Но это действительно так, - с доброй усмешкой говорю я. – Хочешь - могу доказать.

— Ты, типа, лазером из глаз стрелять умеешь? – хмыкает Юля. – Или летаешь?

— Нет, не умею, - качаю головой. – По крайней мере, пока не умею...

— Тогда как?..

— А вот так, - хихикнув, привстаю перед девушкой на колени и прижимаю её ладонь к своему влагалищу. – Держи руку вот так, сейчас покажу фокус...

— Он называется «мокрые пальцы»? – улыбается Юля.

— Не-а, - улыбаюсь в ответ. – Скорее, «мокрые трусики», хотя, вообще-то, ты голая... Постарайся не испугаться... Впрочем, нет, можешь кричать, если будет страшно...

— Боюсь, боюсь, - хмыкает надменно девушка.

И в тот же миг на всю длину в едином толчке мой член обнажается, обвивая плотной влажной спиралью руку подруги до самого плеча. Сладко зажмурившись и выдохнув разгорячённый всплеск удовольствия, опускаю глаза на Юлю. Та молчит, в шоке таращась на то, что её схватило. Рот девушки широко открыт, но она словно забыла, что им ещё нужно и звуки издавать.

Наконец, её грудь приходит в движение, набирая воздух для первого вопля в тонах ультразвука, но я одним движением опрокидываю невесомую девушку на спину, навалившись сверху и зажав ладошкой рот.

. . .

Все её попытки вырваться или закричать были совершенно бесплотны, но нужно отдать должное – Юлька брыкалась и дёргалась минут десять, не имея сил для борьбы, но упорно не оставляя попыток освободиться. Наконец, заметив, что я не собираюсь предпринимать ничего враждебного, и просто с улыбкой смотрю на неё, девушка утихомирилась. Я подержала захват ещё пару минут, давая ей время собраться с мыслями, а затем произнесла:

— Давай без крика, хорошо? Если согласна, то моргни дважды...

Получив нужный сигнал, отнимаю ладонь от её рта.

— Ч-что ты такое!? Ты убъёшь меня? С-съешь? – тотчас посыпался ворох вопросов.

Грудь девушки ходила ходуном, а глаза, круглые и наполненные страхом и слезами, бегали из стороны в сторону, силясь заметить на моём лице хотя бы малейший признак опасности.

— Не бойся, - тихим голосом нашептываю ей. – Я не причиню тебе вреда, не обижу... Если ты, конечно же, глупости не начнёшь делать. Будь умницей, хорошо?

— А-ага, - шумно сглотнув, ответила Юля. – Т-только можно?..

— Чего? – мурлычу, словно кошка. Я само дружелюбие.

— Т-ты тяжёлая... Дышать трудно...

— Ой, прости... - усмехаюсь.

Член, обвивающий её руку, ослабляет хватку, вынуждая девушку в ужасе скосить глаза на это длиннющее нечто. Я же, качнувшись в сторону, перекатываюсь на спину, усаживая Юлю себе на живот. И, к её ужасу, обвиваю член вокруг тонкой талии подружки, прочно якоря её верхом на себе.

— Т-ты правда меня не убьёшь? – в глазах девушки теплится робкая надежда, что это какой-то трюк, и сейчас Тихоня захохочет, выкрикивая: «Розыгрыш!»

Но я на мгновение усиливаю захват обвивающих её колец и вновь их ослабляю, давая понять, что всё происходит на самом деле, это не сон, не галлюцинация и не дурацкая шутка.

— Глупышка, разве приводить кого-то к себе домой, чтобы убить – это не верх глупости?

— А если... - её дрожащий голос готов вот-вот заплакать. - А если для того, чтобы... чтобы съесть?..

— Снова глупости!. Как я могу съесть свою возлюбленную? – добродушно скалюсь в улыбке.

Юле пока не обязательно знать, что Марика в своё время не отказывалась отведать человечины.

— Значит ты не Тихонова Женя? Ты её?.. – с дрожью в голосе, робко говорит Юля, опуская обреченно глаза. – Ты её убила?..

— Ну конечно же нет! – моё возмущение внезапно даже для самой меня было искренним. – Тихоня жива, она просто спит во мне. Более того – частица её сознания стала моим естеством...

— У тебя есть имя? Настоящее... - словно не слыша меня, произносит Юля.

— Да. Меня зовут Марика, но если ты будешь звать меня Женей, то в этом не будет большой ошибки...

— Я... Я не верю тебе... Женька мертва, - со всхлипом выдыхает Юля, держащаяся из последних сил.

— Ладно, тогда слушай...

. . .

Я в подробностях и красках рассказала об отношениях Жени и Юли с первого дня их знакомства. Описывала эмоции и ощущения Тихони, делилась тем, как дорога для неё эта девушка и с удовольствием замечала ошарашенные взгляды Осиповой, слышащей подобные откровения. Говорить об этом мне было легко – все эти переживания теперь были и моими тоже. Даже пожелай я, то вряд ли смогла бы от них избавится, поэтому фальши в словах не было.

Когда я окончила говорить, девушка молчала ещё пару минут, стараясь уложить всё в голове. Наконец она переводит на меня взгляд.

— Я тебя не пойму. Ты ведешь себя, говоришь и, даже, наверное, думаешь, как Тихоня. А затем сама же утверждаешь, что ты - не она! Что за глупости? Как можно быть и не быть кем-то в один и тот же момент? Кто ты такая вообще?

Хм... А она быстро освоилась и охотно идёт на контакт. Про обнимающий её член, девушка словно и вовсе забыла.

— Кто я? – как ни странно подобный вопрос впервые пришел мне в голову. – С позиции личности – я и сама не знаю, что я такое. Если соединить два сознания, то что получится в итоге? Единый разум или раздвоение личности?

Юля озадачено пожимает плечами, явно не ожидав такого ответа.

— Впрочем, физически – я определённо благодать этого мира, - говорю на этот раз уверенно. – Моя цель – подчинить планету своей воле...

Даже в такой жуткой для неё ситуации Юля не удержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

— Подчинить? Ты вроде как злодейский злодей-поработитель? – улыбается девушка.

Это хорошо, что она перестала меня опасаться – так мой эксперимент будет только вернее. Мало того: чтобы ещё ближе приблизиться к требуемым условиям, по мере разговора я понемногу ослабляла захват вокруг её талии. А теперь и вовсе больше не держала подругу насильно – мой член просто покоился на её бедрах. Девушка, уперевшись ладонями мне в живот, сама не торопилась менять свою позу.

— Зачем мне быть злой? – пожимаю плечами. – Злость – это не всегда продуктивно. И тиранить людей мне тоже не обязательно. Своих жертв я заражаю, скажем так, «паразитом», после чего они становятся мне покорны.

Юля, недавно улыбавшаяся, вновь бледнеет, замерев от испуга.

— З-зачем ты мне это всё рассказала, - я по глазам вижу, что ей ясны мои намерения, но девушка ждёт ясных слов ответа.

— Юленька, я хочу предложить тебе стать одной из нас, - отвечаю ей прямо, чувствуя телом, как вздрогнула подруга.

— А что... если я откажусь?..

— В этом вся загвоздка, милая, - я улыбаюсь с грустью. – Я в любом случае тебя обращу. Я просто не могу себе позволить отпустить тебя просто так. Ты же понимаешь?

Девушка кивает головой, соглашаясь.

— Что будет со мной потом? Я... я сойду с ума?

— Не говори глупостей, - хмыкаю обижено. – Как мне мир покорять, если все мои Репликанты будут сходить с ума? Ты останешься самой собой, прежней. Просто не сможешь противиться моим приказам, и будешь любить меня ещё больше. Совсем небольшая плата, за возможность управлять миром...

— И это всё? – на меня поднимается её удивлённый взгляд.

— Да, Юленька. Поэтому я хотела бы получить твоё добровольное согласие, - произношу я. – Я дам тебе времени до конца этого дня. Подумай...

— Я согласна! – едва не кричит мне в лицо девушка, наваливаясь всем телом. – Да, сделай меня своей! Всё, что угодно, лишь бы не расставаться!

Сказать, что я удивилась – не сказать ничего! Она приняла решение просто мгновенно, возможно, даже не думая. Она настолько меня любит или просто дура безмозглая?

— Юля, ты действительно понимаешь, о чём просишь?

— Да! – снова на повышенных тонах восклицает девушка. – Я не очень умная, но даже я понимаю, что выбора нет. Я, так или иначе, стану тебе покорной и ты продолжишь своё дело. Поэтому этот шаг я делаю добровольно – хочу быть твоей женщиной, а не твоей рабыней!

На глазах девушки появляются слёзы, но мне от чего-то кажется, что она счастлива.

Проведя пенис между её аккуратных девичьих грудок, обвиваю им тонкую шею подруги и прижимаю кончик к щеке девушки. Спустя миг её ладонь опускается на мою плоть.

— Тёплый и мягкий... - улыбается Юля, прижимаясь щекой к разгоряченному члену.

— Не бойся, любимая. Больно будет совсем чуть-чуть, - отвечаю ей я невпопад.

. . .

Я приказала Репликанту выбраться из меня наружу, при этом намерено обернувшись спиной к Юле и демонстрируя весь процесс. Когда упругий кончик показался из моей попы, по комнате разнесся возглас – восхищение пополам с омерзением. Впрочем, я подобным не оскорбилась, отчетливо понимая, на что похож наблюдаемый девушкой процесс. Уже только то, что она не вопит от ужаса и не мечется по потолку, как обезумевшая кошка, было достойно похвалы. Ждать, что подруга в один момент воспылает страстью к слизнеподобным созданиям, было бы просто наивно.

Когда слизнячок оказался у меня в руках, я опустила его в ладони Юле, давая время привыкнуть. И тут вновь пришла пора удивляться. Девушка неожиданно проявила неподдельный интерес к странному созданию у неё в руках. Наверняка ожидала, что он будет вонять или окажется скользким и холодным, но всё было как раз наоборот. Подобное несоответствие Юлю немало озадачило – она даже подносила слизнячка к лицу, словно пытаясь рассмотреть получше.

— Пора, Юлька, - улыбаюсь, обняв её за плечи. – Чем быстрее мы с этим покончим, тем быстрей ты начнёшь привыкать к этому малышу. Думой о том, что сейчас будет, как об анальном сексе. Ты ещё не пробовала со своим парнем?

— Н-нет, что ты! – смутившись, восклицает Юля. – Это же грязно!

— Ну, вообще-то, ты права – это довольно неопрятное занятие, - произношу неуместным тоном инструктора, опуская ладонь на слизняка. – Но этот крепыш сделает тебя всегда чистой и опрятной. «Там»... Отныне, твоя попа будет сверкать чистотой...

— Не говори таких гадких слов! – нелепо боднув меня головой в грудь, восклицает пунцовая Юля. – Я... Я и так всегда опрятная!..

Я же, игриво куснув подругу за мочку, произношу, шепча ей на ухо:

— Если хочешь, то я заберу твою анальную девственность...

— П-прекрати!.. – Юля бормочет, смущённая до глубины души. – И вообще – у нас дела! Приступай уже...

Похоже, даже эту извращенку некоторые темы не могут не смутить.

— Встань на четвереньки, - усмехнувшись, произношу я.

— Вот так?

— Как тебе угодно, лишь бы было удобно. А теперь – просто расслабься... и получай удовольствие, - с усмешкой отвечаю, и кладу ей на ягодицы сразу же оживившегося слизнячка.

Репликант, принявший мой приказ, мгновенно находит узкую дырочку моей подруги и, вытянувшись в тонкое веретено, настойчиво проникает внутрь. Девушка непроизвольно охает, округляя глаза, но через мгновение успокаивается – ощущения явно не такие ужасные, как она себе воображала.

Проходит почти минута, когда Репликант погружается до половины. У Юли словно появляется временный толстый хвост, задорно виляющий из стороны в сторону. Но ей самой не так уж и весело.

— Ж-женя, м-можешь взять меня за руку? – девушка вся дрожит, говоря эти слова.

Как бы она не храбрилась, но ожидание неизвестного не может не пугать, грозя мрачным будущим.

«Чем я стану? Останусь ли собой? Обращусь ли в чудовище?» - наверняка подобные этим вопросы сейчас роились в её голове.

И чтобы унять сонмище этих душевных терзаний, ей нужна была моя поддержка. Поэтому я просто вяла её за руку, оставаясь подле подруги в этот настоль же торжественный, насколько и комичный момент.

Вскоре всё было кончено. Юля утёрла слезы и, с моей помощью встав с постели, прошлась по комнате взад вперёд, прислушиваясь к ощущениям. Но затем, в итоге, не удержалась и с плачем упала обратно в мои объятия, рыдая искренне и от души, словно ребёнок. Я же с любовью смотрела на эту девушку, что была так дорога Тихоне, а теперь стала частью и моей жизни.

Весь секрет её обращения заключался в том, что я оставила девушке полную свободу действий, мыслей и принятий решений, лишь запретив выдавать информацию обо мне. Я ей не соврала – Юлия Осипова осталась самой собой на все сто процентов.