Дуэль

1: День плохих новостей

Стэн выдохнул мертвый воздух клиники и остановился у входа, чтобы насладиться солнцем на своем лице. Он пообещал себе выпить кофе, когда закончит, и пересек больничную парковку к заброшенному торговому пассажу, где двое мальчишек на велосипедах BMх бесцельно кружили вокруг столбиков безопасности и мчались впереди него по аллее, демонстрируя свое мастерство. Он медленно шел следом, каждый шаг давался ему усилием воли. Через некоторое время он смотрел в грязное окно химчистки. Пора взять себя в руки.

Как и ожидалось, это были плохие новости, и он оцепенел, его разум застрял в ловушке, пытаясь переварить сказанное. В конце концов, ему следовало взять с собой Сьюзи, и он попытался вспомнить, почему он этого не сделал; его жена запомнила бы все, что сказал консультант-онколог, сделала бы нужные записи и задала бы лучшие вопросы. Теперь он смотрел на мальчишек, прыгающих по разбитой брусчатке, и его одолевали пустота и отвращение. Казалось, что не прошло много времени, как он тоже был бесцельным школьником, ожидающим начала жизни. Теперь она была закончена. Оглядев этот пригородный пустырь, он мог бы уже превратиться в пепел. Здесь не было даже кафе.

Это был рак мочевого пузыря, который дал метастазы, с вторичными опухолями в бедре и груди. Через три дня планировалась срочная операция на мочевом пузыре, а в остальное время - лучевая и химиотерапия. Онколог не пытался говорить о его шансах. Он сказал, что они подведут итоги после операции.

"То есть, скорее всего, я умру".

Молодой врач кивнул. "Но вы не лишены надежды. Мы сделаем все возможное, чтобы справиться с болью и дать вам лучшее из того времени, что у вас осталось. Вы должны оставаться позитивным".

Стэн взял себя в руки и достал телефон. Звонок на работу Сьюзи остался без ответа, и он сжал телефон, безмолвно умоляя кого-нибудь взять трубку. Ну же, Сьюзи, возьми трубку на этот раз. Мне очень нужно с тобой поговорить. Только один раз. В конце концов, трубку взяла незнакомая секретарша, которая сказала, что Сьюзи недоступна. Он терпеливо объяснил, что он муж Сьюзи, что это чрезвычайная ситуация и ему нужно срочно с ней поговорить. Наступило долгое молчание, а когда женщина вернулась, она была бодра. Сьюзи в этот день была в отгуле, и ему придется обратиться за помощью в ее поисках в другое место.

Стэн был удивлен и на мгновение забыл о своих проблемах. Сьюзи всегда была на работе. Она никогда не пропускала ни одного дня из-за болезни или чего-то еще. На всякий случай он набрал их домашний номер и слушал, как идут гудки, пока не включился автоответчик. Затем он позвонил ей на мобильный. Она часто пропускала звонки мобильного, и он не удивился, когда звонок попал на голосовую почту. Не желая открывать свое отчаяние автоответчику, он отправил сообщение: "Позвони мне, как только увидишь это. Нужно поговорить".

Пока он дошел до своей машины, ему уже ответили: "В чем проблема?". Как бы он ни был слаб, это было похоже на удар. Почему она не позвонила ему? Он тут же позвонил, но снова звонок попал на голосовую почту. Он чувствовал себя очень одиноким.

2: Пропущенные звонки

У Сьюзи не было причин чувствовать себя виноватой, но все же она волновалась большую часть пути в Лондон. Почему она не рассказала Стэну о поездке? Клиффорд не был ее любовником, он был ее другом, и Стэн счел бы вполне разумным, если бы она сказала ему, что хочет помочь другу. Ее чувство вины было иррациональным; она много работала и имела мало увлечений; она заслуживала того, чтобы насладиться своим выходным днем, и Стэн тут ни при чем. Она потягивала большой кофе, купленный на вокзале, и листала модный журнал. Час пик уже миновал, и вагон был почти пуст. Несмотря на беспокойство, она веселилась, наслаждаясь моментом отдыха. Да, за эти годы она рискнула немного обмануть, но она никому не причинила вреда, и это было к лучшему.

Она познакомилась с Клиффордом три года назад на трудном курсе по корпоративному праву. Они работали вместе над проектом раз в неделю в течение месяца и взяли за привычку делиться своими трудностями на курсе и проблемами на работе. Когда курс закончился, они продолжили неспешное общение, в основном по телефону на работе, наставляя друг друга по юридическим проблемам. Постепенно это переросло в дружбу. Клиффорд обладал острым чувством юмора и рациональным подходом к жизни, что было приятной противоположностью задиристому и индивидуальному подходу Стэна. Толкование договорного права стало смешиваться с рассказами об их жизни. Сьюзи рассказала Клиффорду о своих трудностях с поиском жилья. Стэн постоянно ругался с хозяином или соседями, и им пришлось переехать. В свою очередь, Клиффорд рассказывал о своей подверженной ошибкам личной жизни, которая переходила от кризиса к фарсу, в то время как его карьера расцветала. Сьюзи с нетерпением ждала его сообщений, которые, как только они перестали быть исключительно рабочими, превратились в электронные письма, отправленные поздно вечером, чтобы развеяться. Между ними возникло непринужденное подшучивание, которым они оба наслаждались, отвлекаясь от насущных проблем своей жизни.

С самого начала она знала, что ее чувства к Клиффорду непрофессиональны. Он очаровывал ее, потому что был так непохож на мужчин, которых она знала. Стэн был пугающе резким и непредсказуемым; ей приходилось постоянно быть начеку, чтобы справиться с его переменчивым характером. Клиффорд был опытным, уверенным и ровным. Он никогда не терял хладнокровия и не испытывал недостатка в словах, и Сьюзи обнаружила, что в их разговорах гораздо больше правды, чем в разговорах с кем-либо другим. Именно она играла роль мучительной тетушки и расспрашивала о его личной жизни, радуясь тому, что он серьезно относится к ее советам. Он встречался с богатыми и обеспеченными женщинами, с которыми познакомился по работе, и его любовные отношения имели быструю, предсказуемую траекторию, начинаясь с искры и вспышки и заканчиваясь внезапно без видимых причин в черноте. Она сказала ему, что это потому, что ему трудно вступать в отношения, что он не может доверять другим и счастлив только тогда, когда контролирует ситуацию. Втайне она подозревала, что он любит погоню, и после успеха ему надоедают женщины. Но какое-то время он был глубоко влюблен, выражал свои чувства открыто и с юмором, что ей нравилось.

Она долго размышляла об этих отношениях на расстоянии и решила, что все будет хорошо, если они никогда не будут встречаться. Осознавая риски, она не видела ничего плохого, пока придерживалась этого правила. У Стэна не было причин жаловаться. Никто не пострадает, и все только выиграют. Они с Клиффордом были противоположностями. Они были близки и доверяли друг другу, делились своими проблемами, но между ними не могло возникнуть ничего большего, чем просто дружеская привязанность и поддержка.

Сьюзи нарушала собственное правило: она шла на встречу со своим конфиденциальным другом. Но обстоятельства были исключительными. Клиффорд, который наконец-то женился, написал письмо в отчаянии. Он узнал, что у его жены был роман, и они разошлись. Он был один, его мольбы о помощи были отчаянными. Сьюзи знала, что должна ответить, даже если это приведет к неприятностям. Клиффорд был ее другом, и было правильно, что она должна поддержать его.

Она могла бы рассказать Стэну, не вдаваясь в историю трехлетней тайной переписки. Ему достаточно было знать, что Клиффорд был другом по работе. Она тщательно все обдумала, как анализировала варианты на работе, когда ей приходилось принимать трудное решение. Ее вывод: зачем рисковать и усложнять ситуацию ненужным признанием? Это было бы все равно что Стэну наброситься на какой-нибудь пустяк и вывести все дело из-под удара. И вообще, его ругань и мрачный самоанализ последних недель лишили ее желания делиться с ним своими надеждами и страхами.

Позже она задавалась вопросом, не была ли она встревожена не из-за обмана, а из-за страха, что встреча с Клиффордом испортит их дружбу. Она вряд ли входила в лигу его женских завоеваний и могла разочаровать его; или он мог раздражать ее и вызывать у нее сарказм. Она тщательно все обдумала и к тому времени, когда поезд достиг окраины Лондона, была рада, что приняла правильное решение; пришло время встретиться и проверить, действительно ли у них есть взаимопонимание.

Сообщение от Стэна пришло, когда она выходила из поезда в Юстоне. Она почувствовала раздражение. Стэн никогда не отправлял ей сообщений: почему сейчас? Она увидела, что также пропустила его звонок, но он знал, что она не хочет личных звонков в рабочее время. Она иррационально злилась на него, потому что, конечно же, сообщение подпитывало ее чувство вины. Что могло быть настолько срочным, что они должны были поговорить сразу? Отсюда и ее ответ: "В чем проблема?". На самом деле она имела в виду следующее: "Прекрати пытаться испортить мой особенный день".

Почти сразу же она получила еще одно сообщение. Это она прочитала с облегчением: "Кафе "Бистро", Джон Льюис. Не могу дождаться встречи с тобой. Люблю Клифф".

Она бросила несколько монет в шляпу нищего по дороге к метро на Оксфорд-Серкус и забыла о сообщении Стэна; в лондонском метро нет сигнала мобильной связи, поэтому ответа на ее сообщение не последовало.

3: Улицы Лондона

Сьюзи остановилась у входа в бистро на верхнем этаже, и ее настроение поднялось, когда она заметила Клиффорда, сидящего рядом с окном. Он смотрел на крыши Оксфорд-стрит, но при ее приближении повернулся, и его улыбка заставила ее подпрыгнуть. Они расцеловались в щеки, сознательно корректно поприветствовав друг друга, и Сьюзи подумала: "Что я наделала? Я никак не ожидала этого". Она так хорошо его знала, и все же он был почти незнакомцем. Несколько мгновений спустя они обнялись, как давно разлученные любовники, руки обхватили друг друга, поцелуи сыпались на лицо и губы. Это было простое удовольствие, выражение облегчения от того, что они вместе. Сюзи не могла оторвать глаз от его лица, а Клиффорд добродушно улыбался, намереваясь понять, что происходит, и извлечь из этого максимальную пользу.

Было время обеда, и они ели закуски - Стэн никогда бы так не поступил. Она выбрала пирог из свежих фруктов с кремом, а Клиффорд выпил бутылку пива со свиным пирогом и солеными огурцами. Они посмеялись над выбором друг друга и, обменявшись несколькими новостями, Клиффорд рассказал свою историю. Это было банально, но она с ужасом слушала его рассказ о том, как он узнал об измене жены. Она была руководителем отдела маркетинга в компании "голубых фишек" и подружилась с главой консалтинговой компании, занимавшейся маркетинговыми исследованиями. Он был в командировке и, вернувшись домой, обнаружил, что она съехала, оставив лишь записку.

По мере того, как он говорил, на глаза наворачивались слезы, и он сжимал вилку, как оружие. Это была длинная история, и Сьюзи многое хотела сказать в ответ. Напряженная беседа вымотала их, и они решили немного подышать воздухом. Закончив трапезу, они обошли секции мужской и женской одежды в универмаге, затем взяли такси до "Обелисков Клеопатры" и пошли вверх по Темзе через сады Эмбэнкмент, по Уайтхоллу, мимо Даунинг-стрит до Трафальгарской площади, где зашли в Национальную галерею посмотреть на нового Тициана. Сьюзи должна была вернуться домой к обеду, но они были так поглощены друг другом, что забыли о времени. Они сидели в кафе при галерее, и она наслаждалась ироничной, размеренной манерой Клиффорда говорить и его очаровательной манерой принимать ее замечания и что-то добавлять, никогда не отвергая ее точку зрения. В перерывах между личными катастрофами он рассказывал о своей работе над сложным поглощением компании, и это тоже показалось ей интересным. Им было чем поделиться.

Они переместились в паб, где Сьюзи взяла бокал вина и начала говорить о Стэне. Ей казалось неправильным говорить с другим мужчиной о своих отношениях с мужем, но вскоре она справилась с этим, постаралась отдать должное Стэну и подчеркнуть его положительные стороны - его щедрость и смелость, его энтузиазм и маниакальную энергию. Но она также рассказала, что в последнее время он был замкнут и не хотел разговаривать. Она думала, что у него депрессия и ему следует обратиться к врачу, но он был слишком высокомерен, чтобы обратиться за помощью. После работы, когда она уставала, его сарказм и вспыльчивость были выше ее сил. А его слова были настолько жестокими, что, по ее словам, она чувствовала себя так, как будто ее ударили. Клиффорд проявил сочувствие и не стал критиковать Стэна, а поддержал ее своими комментариями. "Мы все имеем право на элементарное уважение, и он не имеет права срывать на тебе злость".

Они были полезны друг другу. Пока она разговаривала с Клиффордом, тенистые углы ее жизни наполнились светом. Она давно не получала такого удовольствия. Клиффорд был счастлив, а у нее взамен появился компаньон, который с удовольствием ходил с ней по магазинам и бесконечно говорил о работе, любви и вещах, которые интересовали их обоих. Клиффорд сказал: "Было ошибкой не встретиться; мы потеряли слишком много времени. Мы нужны друг другу".

Ей пришлось согласиться. В конце концов она разобралась в своих мыслях. "Но мы не можем встретиться снова. Я люблю Стэна, и то, что мы с тобой, ставит нас в невыгодное положение".

"Останься хотя бы на ужин. Мы должны поговорить о том, что с нами произошло". Она услышала отчаяние в голосе Клиффорда. "Впервые за неделю моя жизнь потеряла смысл. Мне было так больно, что я не знаю, как я выжил. Мне было так одиноко, и мысли о тебе не давали мне покоя".

Она собиралась вернуться домой раньше Стэна и приготовить ужин, чтобы он никогда не узнал о ее поездке в Лондон. Это был самый разумный план; поздние поезда ходили редко и были полны пьяниц, а оставаться в Лондоне означало еще один слой обмана. В любом случае, Клиффорд был прав: они заслуживали того, чтобы поужинать вместе. Недовольная таким выводом, она понимала, что уклоняется от главного. Она хотела остаться, но понятия не имела, что это значит, если вообще что-то значит.

Она не хотела флиртовать, но чувствовала себя в безопасности и хотела, чтобы Клиффорд восхищался ею. Он был нежен, никогда не ставил ее в неудобное положение и не говорил ни слова против Стэна. Она сидела напротив него и касалась его красивых рук. Время от времени он клал свою руку поверх ее, и они улыбались, наслаждаясь друг другом. Прикосновения казались естественными, и, конечно, он полностью завладел ее вниманием. Он был околдован. Хищник тоже был очарован; им одинаково хотелось узнать, куда приведет их это необычное приключение.

Хотя Сьюзи чувствовала себя оправданной в своих действиях, ее чувство вины никуда не исчезло. Разумным выходом было остыть и договориться о новой встрече, когда они разберутся в своих чувствах. Оставаться на ужин было безрассудством, но она все равно хотела это сделать и уже не знала, что будет правильнее. Героическим усилием воли она высвободила руку из цепкой хватки Клиффорда, извинилась, пошла в дамскую и включила телефон. Когда экран засветился, она вспомнила сообщение Стэна с просьбой поговорить и удивилась, что он не ответил на ее сообщение. Что бы он ни хотел, это не могло быть срочно, в конце концов. Она набрала номер его мобильного, продумывая слова своей лжи. Ее вызвали на срочную встречу в Лондоне, и она уже заканчивала работу. Она не знала, когда закончит. Ничего подобного никогда не случалось, но было вполне правдоподобно, что работа приведет ее в Лондон, а у Стэна не было возможности проверить. Это было иррационально, но она решила, что можно остаться, если она скажет Стэну, где находится.

Он не ответил на звонок. Разочарованная, она отправила ему сообщение. "Извини, что не позвонила раньше. Срочная встреча. Застряла в Лондоне. Вернусь поздно".

Это было не лучше, чем разговор, но дало ей некоторое облегчение, отправив ложь. Не успела она убрать телефон в сумку, как пришло еще одно сообщение. Должно быть, Стэн все-таки держал свой телефон включенным и под рукой.

"Что это за встреча? На твоей работе сказали, что ты взяла отгул".

Она покраснела и села, пораженная тем, как быстро обнаружилась ее ложь. Почему Стэн не взял трубку, чтобы поговорить? Что он мог знать? Она попыталась сосредоточиться, но ее отвлекли мысли о том, как ей не повезло: одна незначительная неосторожность - и ее тут же раскрывают. Она снова набрала его номер и снова осталась без ответа. Это придало ей уверенности. Чего мог ожидать Стэн, если он играл с ней в детские игры? Было унизительно быть уличенной во лжи, но она твердо решила, что не будет выставлена в невыгодном свете. Она хорошо подумала, прежде чем отправить еще одно сообщение. "Не хочу тебя беспокоить. Вообще-то я у тети в Танбридж Уэллс. Она нездорова и просит о помощи. Не волнуйся. Вернусь завтра".

Почему она сказала: "не волнуйся"? И почему: "вернусь завтра"? Озадаченная собственным поведением и ложью, она знала, что не сможет встретиться со Стэном лицом к лицу. В момент написания сообщения она решила остаться на ночь в Лондоне. Она потеряла контроль над собой и должна была взять себя в руки, прежде чем столкнуться с мужем. Мгновением позже она поняла, что это неправильно. Разумнее всего было придерживаться своего плана и вернуться домой. Она удивит Стэна и скажет ему, что успела на последний поезд из Танбридж-Уэллса. Если бы она осталась, то рисковала бы всем - и Клиффордом, и Стэном. С облегчением приняв решение, она убрала телефон и поспешила на встречу с Клиффордом.

Когда она вернулась, Клиффорд срочно обнял ее, провел рукой по ее плечу и шее, а затем поцеловал в губы.

"Тебя так долго не было, что я боялся, что ты сбежишь", - сказал он.

Она сразу почувствовала себя лучше и была успокоена облегчением Клиффорда. Но после того, как они немного пообнимались, она отстранилась, решив, что должна подумать за них обоих. Она знала, что попала в беду, но снова удивилась сама себе.

"Клифф, мне нужен отель на ночь. Не дави на меня, но я проведу ночь в Лондоне. Это значит, что мы сможем поужинать, не беспокоясь о времени. Но после ужина я пожелаю тебе спокойной ночи. Ты понимаешь? Мы должны защищать то, что у нас есть".

Он кивнул и поцеловал ее. "Спасибо, Сьюзи. Ты просто прелесть. Не знаю, как я без тебя обходился".

Клиффорд принял ее план, но Сюзи была в ужасе от того, что, даже решив, что ей пора домой, она решила остаться. Это была трусость, потому что она знала, что не сможет встретиться со Стэном, пока ее чувства к Клиффорду так свежи в памяти. Утром она будет сильнее.

Пока Клиффорд звонил в гостиницу, она посмотрела на свой телефон, но нового сообщения не было. Не в силах успокоиться, она снова позвонила на мобильный номер Стэна и на их домашний номер. Никакого ответа. Почему Стэн был таким раздражительным? Они допили свои напитки. Клиффорд нашел отель и думал, где бы поесть. Какого черта. Давай, подумала Сьюзи. Наслаждаться едой и беспокойся об остальной жизни потом. Она взяла Клиффорда за руку и прижалась к его щеке, утешаясь его запахом. Она уже не знала, что правильно, и ей было все равно.

В какой-то момент за ужином, когда Клиффорд ел свой 'tаrtе аu сitrоn', а Сьюзи - свою шоколадную панакотту, их разговор перешел с событий в законодательстве о компаниях на них самих.

"Сегодняшний день был похож на чудо", - сказал Клиффорд. "Я никогда не думал, что смогу снова быть таким счастливым".

"Я так хочу быть с тобой", - сказала Сьюзи. "Но ты знаешь, что я не могу. Это поставит нас обоих в затруднительное положение, и это все испортит. Мы должны быть реалистами в отношении того, когда мы можем быть вместе и не жадничать".

"Ты права", - серьезно ответил Клиффорд. "Те несколько шансов, которые у нас есть, чтобы выразить наши чувства, будут очень ценными. Все остальное не имеет значения - это ложь. Разлука - это рана, нанесенная самому себе".

На этот раз, когда они поцеловались, он провел ладонью по ее груди, незаметно, когда их тела были близки.

"Никакого секса", - настаивала она. "Чувство, которое мы испытываем друг к другу, не связано с сексом".

"Тогда в чем же дело, Сьюзи? Я люблю тебя".

Она почувствовала давление его руки на свое тело и его теплое и сильное присутствие рядом с ней. Это казалось ей правильным, но она остерегалась ненужного риска. Когда он положил руку на ее колено, она положила свою руку поверх его.

"Клиффорд, пожалуйста. Не порти ужин. Я так наслаждалась им. Ты очарователен, ты мне очень нравишься, но я замужем. Я не могу свободно, как ты, выражать свои чувства".

"Но ты можешь это сказать. Ты должен сказать мне. Любишь ли ты меня хоть немного?"

"Ты знаешь ответ на этот вопрос. Стала бы я делать это, если бы не любила тебя?"

Она снова поцеловала его, а затем оттолкнула. Глядя на темные локоны Клиффорда на воротнике и внимательные, задумчивые глаза, она без сомнения поняла, что любит его. Это был шок, потому что она воображала, что любовь к Стэну предохраняет ее от любви к другому мужчине. И она солгала: секс был естественной частью ее чувств к Клиффорду. Дело было не в удовольствии, а в развитии их общей связи. Она не могла поверить, что в ее возрасте, после стольких лет воспитания и обучения, с многолетним опытом правильных поступков, она может думать, как влюбленный подросток. Ей пришлось хорошенько подумать, и ее циничный, знающий, взрослый ум подсказал ей, что правильным было бы разделить постель с Клиффордом. Все остальное было грубой ложью, спровоцированной преданностью Стэну и желанием не попасть впросак. Она потеряла ориентацию и в этой путанице мыслей и чувств продолжала говорить "нет". Клиффорд отнесся к этому с пониманием.

Они допили кофе, было уже десять часов. Разволновавшись и чувствуя, что лучше было бы ограничиться одним бокалом вина, Сьюзи снова отправилась в дамскую. Если бы только ей удалось поговорить со Стэном, она была уверена, что сможет все исправить. Она достала телефон, но ответа на предыдущее сообщение не было. Она позвонила домой, потом на мобильный Стэна, и снова без ответа. Стэн должен был быть сейчас дома: почему он не отвечает? Ее охватило чувство вины: она была уверена, что он знал - знал, что она была со своим любовником. Этого было достаточно. Она могла справиться с чувством вины, но не с отвращением от того, что оказалась втянутой в такую подлую интригу. Она знала остроту ума Стэна. Иногда это пугало ее, когда он улавливал то, что все остальные не замечали. Стэн знал, что она обманщица, и его презрение было бы невыносимо. Он разнесет ее в пух и прах, а она вылезет из разгрома калекой.

Она вернулась к столу, когда Клиффорд заканчивал оплачивать счет. "Клиффорд, я хочу, но не могу. Мне жаль. Мы должны попрощаться. Для меня все это слишком неожиданно, и я не могу справиться. Это просто неправильно".

При этих словах ее охватило облегчение. Она поспешила на улицу, на свежий воздух, и Клиффорд поспешил за ней. Было темно, театры опустели, и они оказались втянуты в поток людей, проходящих мимо них по дороге к метро. Клиффорд держал ее за руку и что-то говорил. В его глазах стояли слезы, и она снова почувствовала себя слабой, способной пойти на уступку.

"Мы можем выпить напоследок в моем отеле, но это все. У нас был замечательный день. Я никогда его не забуду. И кто знает, что будет дальше? Ни в чем нельзя быть уверенным".

До этого момента она никак не могла оказаться в постели с Клиффордом. Она не была пьяна; она ясно дала понять, что не собирается с ним спать. Секс сам по себе был бы безобидным и приятным, но она не хотела жить со страхом разоблачения, с необходимостью взвешивать каждое слово, сказанное Стэну, и с чувством вины, которое останется с ней навсегда.

Они пошли в бар отеля, и Клиффорд купил шампанского, чтобы отпраздновать отличный день, который запомнится им среди серой череды рабочих испытаний на выносливость. С облегчением взяв себя в руки и приняв разумное решение, она наслаждалась их напитком, соблазнительно целовала Клиффорда, потому что любила его и была благодарна за понимание, и потому что это было правильно; он заслуживал ее привязанности, и она хотела, чтобы он любил ее. Все было хорошо, и она разберется со Стэном, не мучаясь от стыда.

Она снова взяла себя в руки и, должно быть, ослабила бдительность, потому что через два часа Клиффорд спал рядом с ней на кровати в отеле. Он улыбался во сне, его дыхание напоминало мурлыканье кошки.

Сьюзи не могла понять, как это произошло. Наверное, она вела себя как девственница-подросток. Они обнимались в баре отеля, страшась момента, когда придется прощаться, но стесняясь и чувствуя себя неловко из-за проявления такой страсти на публике. Они допили шампанское, было уже поздно, и они были в объятиях друг друга, заплаканные и отчаянные.

"Это так важно. Мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить это чувство", - сказала Сьюзи.

"Я буду дорожить этим моментом до самой смерти", - сказал Клиффорд. "Ничто не имеет такого значения, как это".

"Мы заслужили этот момент. Я хочу, чтобы ты знал, как ты мне дорог. Я люблю Стэна, но ты не должен сомневаться в моих чувствах к тебе".

"Покажи мне", сказал Клиффорд. Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю. Покажи мне, что это не просто умные, манипулятивные слова адвоката".

Через несколько минут они были в спальне, на кровати, и рука Клиффорда была в блузке Сьюзи. Она легла на спину, радуясь, что ее нерешительность прошла. Клиффорд был неуклюжим и неатлетичным, но, с другой стороны, он, должно быть, чему-то научился в своих многочисленных неудачных отношениях. Она позволила ему взять на себя инициативу и даже могла наслаждаться его неуклюжестью - это было частью его характера. Он был более нетерпелив, чем Стэн, и старался больше. Отказываться от удовольствия казалось пустяком, и Сьюзи старалась изо всех сил. Клиффорд уже был ее мужчиной, и ей очень хотелось, чтобы он чувствовал себя удовлетворенным ею.

Оба хотели, чтобы это был особый момент в их жизни, но это было не так. Они устали, выпили слишком много, и в любом случае оба знали, даже если не могли этого сказать, что секс был ошибкой. Сьюзи любила Клиффорда, и именно поэтому она взяла его в постель; она хотела доставить ему удовольствие, и это казалось ей правильным способом выразить свои чувства. Теперь все было кончено, она знала, что это было неправильно, и удивлялась, что могла так много потерять ради такого малого. Секс не укрепил ее связь с Клиффордом, он все запутал. Она солгала Стэну - это было необходимо, - но она сделала шаг, который изменит всю ее дальнейшую жизнь, и уже жалела об этом.

4: Прекрасная Англия

Стэн сидел в своем пустом доме и размышлял о том как прожить эти три дня. Или, по крайней мере, три дня полных возможностей. К семи часам он перестал ожидать, что Сьюзи войдет, и начал тщательно обдумывать, что означает ее отсутствие. Он не был дураком и понимал, что между ними не все в порядке. Не было ни тети, ни деловой встречи, и он знал, что она уехала в Лондон по своим собственным причинам. Он перечитал ее сообщения и только удивился, что она так легкомысленно солгала. В то утро она была слишком озабочена, чтобы заметить его тревожное состояние, и он видел, как она укладывает смену одежды в свою рабочую сумку. Зачем ей идти на работу в одной одежде, а потом переодеваться во что-то более повседневное? Ведь она не собиралась задерживаться на работе. Зачем ей переодеваться? Потому что был человек, на которого она хотела произвести впечатление. Почему бы ей не одеться дома для свидания? Потому что она хотела скрыть свои намерения. Он еще не умер, но он уже остался позади, а она двигалась дальше.

Детали, которые в то время озадачили его, теперь вернулись, чтобы досадить ему. В то утро, уходя на работу, она не ответила на его привычный прощальный поцелуй, но потом взяла себя в руки и тепло поцеловала его. И он вспомнил, как несколько ночей назад они спорили о том, стоит ли покупать органическое, а не самое дешевое молоко. Он сказал, что им следует покупать органическое, потому что это гарантирует, что коров выпускали на пастбище. Она сказала, что разрешение животным пастись на пастбищах снижает продуктивность продуктов питания, и это является причиной голода во всем мире. Он никогда не слышал, чтобы она использовала этот аргумент раньше, и это противоречило ее обычной заботе о здоровье животных. Когда он сказал, что это чушь, она рассердилась и сказала, что многие люди верят в это. А когда он попросил ее сказать, кто именно, она промолчала. Она не возражала против проигрыша в споре, но она возражала против того, что он разгромил и уничтожил этот конкретный аргумент. Потому ли, что он исходил от особого друга, к мнению которого она прислушивалась с восхищением и которого не могла назвать? Он знал Сьюзи.

У него был целый день на размышления, и к середине вечера он знал без сомнения, со всей прозорливостью разума, освобожденного от тела, очищенного болезнью, что она была со своим любовником. Ему не требовалось больше никаких доказательств, и спазм тревоги охватил его грудь. Он доверился ей, а она подвела его, когда он нуждался в ней больше всего.

На протяжении нескольких месяцев он чувствовал, что что-то не так, но не доверял своим ощущениям, путая ее холодность с опасениями за свое здоровье. Они были близки как пара, проводя большую часть времени, когда не были на работе, в уютной близости. У них были общие друзья, и они наслаждались семьями друг друга. Но с начала года они почти не разговаривали друг с другом, и ни один из них не пытался организовать ужин, выходные или вечер в театре. Он думал, что это потому, что он устал после болезни, но теперь он не был в этом уверен. Сьюзи была умной женщиной. Если бы она по-прежнему была рядом, то заметила бы, что ему плохо, и поняла бы, что ее дело - помочь, как они помогали друг другу в кризисные моменты.

Стэн знал, что должен взять себя в руки. Он не хотел тратить оставшееся время, парализованный ненавистью и жалостью к себе. Гораздо лучше прекратить эти размышления и заняться тем, что осталось от его жизни. В конце концов он почувствовал отвращение к своей депрессии, сварил кофе и заставил себя взбодриться. Он включил музыку: Lоndоn саlling группы Thе сlаsh. Она соответствовала его настроению. Его жена ушла от него. Что ж, он уйдет от нее. Умирание - это окончательное расставание.

Он потягивал кофе и думал о том, что ему нравится делать больше всего. Потребовалось некоторое время, чтобы решить, что он бы упустил момент удивления и восторга при достижении горной вершины в ясный день, тот редкий миг, когда впереди открывается новый вид и все усилия по подъему заканчиваются. Если и было место, которое он должен был посетить перед смертью, то это был английский Озерный край, место счастливых воспоминаний о прогулках и восхождениях на горы, когда он был молод и слишком беден, чтобы поехать за границу. Ничто не мешало ему поехать туда сейчас. Он подумал об этом. Он много раз разбивал лагерь на вершине Уэстуотера в дождь и холод и завидовал людям, достаточно состоятельным, чтобы остановиться в отеле "Уэстуотер". Быстро проверив информацию в Интернете, он позвонил в отель. Они удивили его тем, что у них был свободный номер на следующую ночь.

Это было похоже на знак судьбы. Он допил кофе, написал короткую записку Сьюзи, собрал сумку с самой теплой одеждой и около полуночи вышел из дома. Поставив телефон на зарядку в машине, он увидел, что пропустил еще один звонок. На этот раз он не испытывал любопытства по поводу того, где находится Сьюзи. Она не ответила на его просьбу позвонить, и у него не было желания слушать ее ложь.

Дорога по пустым дорогам заняла четыре часа. На полпути он остановился позавтракать в сонном автосервисе. Когда он проехал последние мили вдоль края Уэстуотер, из-за гор показался рассвет. Он припарковал машину, переобулся в ботинки и прогулялся по берегу озера перед завтраком в баре отеля. Он уже чувствовал себя лучше. Боль ушла. В горном воздухе к нему вернулась энергия, и он расслабился, зная, что у него впереди целый день, и он может делать все, что захочет. Он не торопился. Он не взял с собой карту и освежил в памяти маршрут, который хотел пройти, по карте на стене бара. Вершина Скафелла через Лордс-Рейк, Микельдор и затем Скафелл-Пайкс. Он купил заранее приготовленный ланч, плитки шоколада и мятный торт "Кендалл", чтобы быть уверенным, что у него не закончится топливо. Затем он отправился в путь.

Было еще рано, но на тропе уже были другие участники прогулки, пользуясь ясной погодой для похода на вершину самого высокого пика Англии. После нескольких сотен футов подъема у него начало болеть бедро, и ему пришлось замедлиться, тщательно отмеряя каждый шаг. Он проглотил пару таблеток ибупрофена, запив их полным ртом воды, и решил, что сможет справиться с болью. Он даже обнаружил, что обгоняет одного или двух более медленных пешеходов.

После того, как он свернул с главной тропы на тропу к Лордс Рейк - подъем по узкой расщелине в скале на вершину Скафелла - стало спокойнее. Подъем к началу скального желоба становился все круче и труднее под ногами, и он еще больше замедлил шаг, зная, что карабканье по скалам станет испытанием для его бедра. С трудом добравшись до основания подъема, он обнаружил двух молодых женщин в ярко-желтой и розовой одежде, которые изучали маршрут, глядя то на скалу, то на свою карту. С трудом переводя дыхание, он отдышался, когда подошел к ним и поздоровался.

"Вы не знаете, есть ли здесь путь на вершину Скафелла?" - спросила девушка в розовых леггинсах и ушанке.

Приятно было увидеть симпатичное лицо. Он улыбнулся и указал на карте, где они находились.

Это "Лордс Рейк". Это отличный маршрут, если вы хорошо ориентируетесь на высоте и не боитесь карабкаться по скалам", - ответил он.

"А это безопасно?" - спросила девушка в желтом флисе. Она тоже казалась в восторге от своего дня.

"Основной риск - это когда кто-то сбивает камни над тобой. Если мы будем лезть вместе, то сможем быть уверены, что не навредим друг другу".

Они приняли решение, и Стэн пошел вперед. Он объяснил свою медлительность тем, что ему приходится делать паузу через каждые дюжину футов подъема. Обе девушки были внимательны и задавали ему разумные вопросы. К тому времени, когда они достигли вершины склона и вышли на открытую местность, они знали о его раке, а он в свою очередь знал, что Белла и Симона только что сдали выпускные экзамены по психологии в Ланкастерском университете. Обе жаждали свежего воздуха и открытой местности после непрерывного марафона учебы после Пасхи.

Они остались вместе на подъеме к вершине Скафелла, и он чувствовал себя виноватым за то, что впитал столько хорошего настроения от этих двух девушек - их радость от окружающей обстановки, их молодость и красоту и их готовность быть его медсестрами. На вершине Скафелла он поделился с ними своим шоколадом, и они прижались друг к другу, подняв капюшоны от резкого ветра с Ирландского моря. Затем они спустились к Микелдору, седловине между вершинами, а затем вступили на хорошо протоптанную тропу к большой вершине Скафелл Пайкс. Они не спешили, и в некоторых моментах ему приходилось поддерживать себя рукой на плече каждой девушки, но они добрались и присоединились к возбужденной толпе, собравшейся вокруг вершины и смотрящей на Шотландию с горных вершин. По дороге он ни разу не подумал ни о Сюзи, ни о смерти. На мгновение, несмотря на боль, он снова почувствовал себя полноценным.

5: Возвращение родного человека

Сьюзи хорошо спала после волнующей ночи с Клиффордом. Она заставила его уйти в два часа ночи, проснулась рано утром в отличном настроении, приняла душ, съела завтрак в отеле, села на поезд, возвращавшийся из Лондона, и поехала домой переодеваться. Успокоенная тем, что ее приключение увенчалось успехом, она теперь торопилась, сознавая, что опаздывает на работу. Выспавшись за ночь, она начала верить, что справилась с собой хорошо. Что с того, что она поддалась искушению? Все уже позади, и теперь задача состояла в том, чтобы вернуться к обычной жизни. Она вела себя правильно и выжила.

По дороге домой с вокзала она остановилась и переоделась в тот наряд, в котором уезжала накануне. Снова взяв себя в руки, она с нетерпением ждала возможности объясниться со Стэном. Страшный момент паники, когда она не знала, что делать, был забыт. Хорошо это или плохо, но она совершила поступок, и теперь ей предстояло действовать дальше.

Стэна не было дома, дом был пуст. Сьюзи была разочарована, потому что ей хотелось скорее покончить со своим объяснением. Теперь ей придется вспоминать свою речь до вечера. Она быстро приняла душ и надела новый темно-синий деловой костюм. Она уже думала о работе. Она не могла взять в привычку опаздывать, и если они с Клиффордом встретятся снова, она предложит провести встречу в середине дня, чтобы это была однодневная поездка - удовольствие, которое можно с нетерпением ждать время от времени. Ей всегда хотелось побывать в Кембридже, чтобы успеть как следует осмотреть музей Фицуильяма и часовню Королевского колледжа. Она предложила бы это Клиффорду. Стэн не любил осматривать провинциальные городки, ходить по магазинам или тратить много денег на обычный обед в сельском пабе. И как бы они ни решили провести свой день, она позаботилась о том, чтобы быть дома в обычное время и быть готовой к работе на следующее утро.

Надев костюм и почувствовав себя свежей, Сьюзи поспешила вниз по лестнице в поисках телефона и ключей. На кухне она остановилась, чтобы просмотреть почту за предыдущий день, прикрепленную к доске для заметок. Там, рядом с почтой, она нашла написанную карандашом записку: "Плохие новости. Уехал, чтобы все обдумать. Не знаю, когда вернусь. Самое позднее в пятницу. Надеюсь, тебе понравилась твоя ночь в Лондоне. Передавай привет своему другу от меня. Стэн".

Она читала это не один раз, и ее немедленной реакцией было раздражение. Во что теперь играет Стэн? Затем она снова внимательно прочитала. Какие плохие новости? Почему Стэн не мог сказать, что он имел в виду? Запыхавшись, она села на ступеньки. Может быть, умерла престарелая мать Стэна? Она отбросила эту мысль. Стэн не стал бы уходить, не сказав ей об этом. Потерял ли он работу? Возможно. Он работал в агрессивной телекоммуникационной компании, которая постоянно меняла структуру среднего менеджмента. Он пережил много кровавых битв, но всегда говорил, что однажды ему не повезет. Или он мог потерять самообладание и быть уволенным по причине поведения. Стэн был умен, но его характер никогда не был полностью под контролем.

Она несколько раз перечитывала язвительную фразу о друге. Стэн пытался издеваться над ней, и, раздосадованная тем, что не может высказаться в свою защиту, она подошла к телефону и позвонила на его мобильный. Ответа не последовало. Тогда она позвонила ему на работу и поговорила с его секретаршей, которую знала по имени. Девушка выглядела немного встревоженной, как будто Сьюзи пыталась вовлечь ее в какую-то сомнительную интригу.

"Стэн на больничном", - сказала девушка.

"Вы имеете в виду ежегодный отпуск".

"Больничный. Он взял его до конца следующей недели".

"Чушь, Мэри. Стэн не болен". Сьюзи не заметила замешательства девушки, которой пришлось сказать жене, что ее муж болен.

"Он не сказал мне, в чем дело, но ему больно. Он не может скрывать это весь день, и это видно, когда он устает. Вы, наверное, видели".

Девушку явно расстроила эта тема. Боль? Сьюзи положила трубку. Этот разговор был сюрреалистичным, и ей стало интересно, что Стэн замышляет. Стэн не мог быть болен, она бы заметила. Она закрыла глаза и сглотнула. Да, он мог. Именно это и произошло. Теперь, когда она потрудилась подумать, она заметила. В последние недели Стэн перестал бегать наверх, как делал это всегда. Она представляла, как он мучается, словно несет коробку с книгами. Он вставал по ночам в туалет, а утром с трудом вставал с постели, стонал и сокрушался, как он устал. Совсем не похоже на Стэна. И еще была боль. Он никогда ничего не говорил ей, но она помнила, как он наклонился, чтобы достать что-то из-под раковины на кухне, поморщился и не смог выпрямиться. Она смеялась над ним и говорила, что он стареет. Теперь это не казалось смешным; на самом деле она с ужасом осознавала, как много она видела, не сделав очевидного вывода. О чем она думала?

Потом ей стало плохо. Неужели Стэн действительно узнал о Клиффорде? Он разбирался в компьютерах и мог прочитать ее электронную почту, хотя она не могла себе представить Стэна за этим занятием. Была ли его болезнь прикрытием для эмоциональной боли, которую она причинила? Это становилось кошмаром, и она сняла куртку и пошла на кухню за водой. Это было слишком ужасно, чтобы представить, но она не могла отбросить эту мысль. Тряся головой и злясь на несправедливость ситуации, она попыталась сосредоточиться на том, что делать. Ее сознание было парализовано, но она знала, что должна поговорить со Стэном.

Она уставилась на телефон. Почему им все никак не удавалось поговорить по телефону? Она нажала на кнопку, чтобы отобразить последние вызовы. В списке, среди неотвеченных звонков с ее мобильного, был неизвестный номер, звонивший вчера днем. Она сняла трубку и набрала номер. Ей сразу же ответили.

"Доброе утро. Отель "Уэстуотер". Чем я могу вам помочь?"

Сюзи быстро подумала. С такой головоломкой она могла справиться. Она назвала свое имя. "У вас есть бронь, сделанная моим мужем? Он забыл мне сказать. Стэнли Маршалл".

"Да, мадам. На сегодняшний вечер, но это на одного человека, одноместный номер".

"Спасибо". Сьюзи положила трубку и задумалась. Ладно, Стэн мог быть не в духе, но мало ли что с ним случилось, если он помчался в Озерный край лазить по горам. Стэн отправлялся на прогулки и восхождения, когда жизнь становилась для него слишком тяжелой, а не когда он был болен. Должно быть, он солгал своей работе. В таком случае, почему? Могла быть только одна причина, заставившая его поступить так импульсивно и не предупредив ее. Теперь она плакала - горькими слезами жалости к себе и отрицания. И слезы о причиненном ею ущербе. Стэн знал.

Она позвонила на работу и сказала, что ей нужен отгул, чтобы разобраться с семейными делами. Она не подумала о встречах, которые ей придется перенести, и о делах, которые останутся невыполненными. Она еще раз переоделась. Она не была путешественником, но у нее была удобная обувь, флис и непромокаемая одежда. Она сварила кофе, изучила карту и сайт отеля, запрограммировала спутниковый навигатор и проверила наличность. Посмотрев на мобильный телефон, она увидела два сообщения от Клиффорда и оставила их непрочитанными. От Стэна по-прежнему ничего не было. Допив кофе, она вышла к машине.

6: Уэстуотер

Стэн почувствовал тупую боль в бедре, что было лучше, чем простреливающая, режущая агония, которую он испытывал, когда ехал по автостраде. Ему нужно было присесть, и он дал Белле денег на выпивку, пока они с Симоной протискивались через переполненный и шумный бар отеля и примостились на конце скамейки у угольного камина. Тепло в баре подействовало как наркотик, и он расслабился. Сапоги, трости, рюкзаки и альпинистское снаряжение были сложены в углах и у стен. Повсюду виднелись широкие спины, крепко сжимающие пинты пива, красные щеки и смеющиеся люди, рассказывающие о своих подвигах в горах. Белла болтала, а Стэн изо всех сил старался улыбаться, но чувствовал себя больным и измученным. Только когда Симона вернулась и он отпил пива, ему стало легче. Было решено, что через некоторое время обе девушки примут ванну в его номере, чтобы привести себя в порядок перед поездкой в университет. Они устроились поудобнее и изучали меню блюд, наслаждаясь теплом и укрытием от солнца и ветра.

Когда они немного пришли в себя, они заказали еду. Стэн взял пирог со стейком и картошкой фри. Это была правильная идея, но он был не в состоянии много есть. У девушек дела обстояли гораздо лучше, и они доела его картошку. Он захотел еще выпить и подошел к бару, чтобы посмотреть, какое пиво попробовать следующим. Сквозь толпу альпинистов он ясно увидел Сьюзи. Это было странно. Она выглядела не в своей тарелке, и он подумал, как она может быть здесь? В то мгновение, пока она не увидела его, ее страх и неуверенность были разоблачены, и он знал, что она снова сделает его несчастным. В порыве он протянул руку и взял за руки двух своих спутниц.

"Прежде чем вы поспешите уйти, я хочу поблагодарить вас за то, что вы были со мной сегодня. Надеюсь, сегодняшний день запомнится нам всем как особенный". Он наклонился вперед и поцеловал каждую девушку в щеку.

"Стэн!" Сьюзи была рядом с ним, страх сменился негодованием.

Он с трудом поднялся на ноги и поцеловал жену. "Как ты нашла меня, Сьюзи? Ты как раз вовремя, чтобы выпить. Позволь мне представить тебе Беллу и Симону. Они мои друзья и присматривают за мной, так что не волнуйся".

Все три женщины выглядели озадаченными.

"Может быть, сейчас самое время для вас, девочки, принять ванну. Вернитесь и попрощайтесь перед уходом".

Симона кивнула и неуверенно улыбнулась. "Спасибо, Стэн. Береги себя. Ты отличный парень. Мы попрощаемся, когда принесем ключ от номера".

"Продолжай бороться, Стэн", - сказала Белла, коснувшись его плеча. "Продолжай взбираться на эти горы. Я до конца жизни буду помнить вершину Скафелл Пайкс, особенно то, как ты взобрался на курган, потряс кулаком над небом и крикнул "Да пошел ты, Бог!". Она наклонилась и поцеловала его в лысину на голове, по ее щеке текли слезы.

Оставшись вдвоем, Стэн и Сьюзи посмотрели друг на друга.

"Стэн, что с тобой происходит, и кто были эти девушки? Я прочитала твою записку, но что она означает?"

"Они мои друзья, студенты-психологи из Ланкастерского университета. Мы подружились на "Лордс Рейк". Прекрасные девушки. Их энтузиазм увлек меня на вершину Скафелл Пайкс. А как насчет тебя? Я думаю, что ты зря приехала. Я написал, что должен поговорить с тобой, но теперь это не имеет значения. Не было никакой необходимости преследовать меня. Вчерашнего телефонного звонка было бы достаточно. Так почему ты здесь?"

"Я беспокоюсь. Что случилось? Что ты хотел мне сказать?"

"Расслабься. Две мои прекрасные помощницы позаботились о том, чтобы со мной все было в порядке. Все, что мне было нужно, это немного человеческого сочувствия и поддержки, а они - звезды. Я пошел в больницу - это было вчера? У меня были боли в животе, и они сделали несколько тестов. У меня рак мочевого пузыря".

Сьюзи схватилась за край стола. Ей еще предстояло сесть. "Я так и знала. Почему ты ничего не сказал? Ты должен был мне сказать".

"Я сделал все возможное, чтобы рассказать тебе, но ты не отвечала на звонки и не позвонила мне, когда я просил. Помнишь, ты была в гостях у своей тети в Танбридж Уэллс. У какой тети? Я забыл. Твоя мать была единственным ребенком в семье, насколько я помню. Тогда я ждал, что скажу тебе, когда ты вернешься домой; но ты не пришла домой вчера вечером. А здесь нет телефонного сигнала".

Сьюзи устало покачала головой. "Но что сказали врачи? Конечно, они могут лечить рак. И что ты здесь делаешь?"

"В пятницу мне предстоит операция, поэтому я решил немного попутешествовать, пока есть возможность. Дело в том, что рак дал метастазы. Дальше может быть только хуже, поэтому я делаю это, пока могу. Но расскажи мне, что с тобой случилось. Как твоя тетя?"

Сьюзи проигнорировала вопрос и закрыла глаза. Это было хуже кошмара. Как все могло так быстро пойти наперекосяк?

"Стэн, мне так жаль. Я должна была ответить на звонок. Меня не было рядом, когда ты нуждался во мне. Я чувствую себя ужасно".

Стэн с любопытством посмотрел на нее. Это было совсем не похоже на его жену. Она редко признавала ошибки и принципиально не признавала слабости. "Это неважно. Речь идет обо мне, а не о том, чтобы ты не чувствовала себя виноватой. В любом случае, все мы умираем в одиночестве. Теперь расскажи мне, что с тобой случилось".

Он смотрел прямо ей в лицо, и она опустила взгляд. Пристыженная, она заставила себя посмотреть на него.

"Пожалуйста, Стэн, сейчас не время. Я хочу позаботиться о тебе. Позволь мне отвезти тебя домой, а потом мы поговорим. Я так беспокоюсь о тебе".

"Забери это у меня. Если у тебя есть только три дня, ты знаешь, что важно. И я хочу знать, что с тобой случилось. Твоей тете лучше? Надеюсь, ты смогла ей помочь".

Слезы полились по ее щекам и упали на руку. "Я приехала, чтобы найти тебя Стэн, как только смогла. Но мне пришлось уехать в Лондон". Она говорила медленно, не зная, что сказать дальше. Ей было стыдно за свою ложь. "Я не навещала тетю. Ты знал это, и с моей стороны было глупо лгать. Но сейчас самое неподходящее время, чтобы заставить тебя выслушать мою историю".

"У меня нет другого времени. Я выдержу".

Они молчали. Стэн подтолкнул в спину грузного альпиниста, стоявшего с молодой группой позади них, и спросил, не будет ли он против принести им выпить.

"У меня ногу свело", - объяснил он, протягивая двадцатифунтовую купюру. "Возьмите себе выпивку".

"Что у тебя с ногой?" - спросила Сьюзи.

"Слишком много ходил, и бедро сильно болит".

Она внимательно наблюдала за ним, и было ясно, что ему больно. Его лицо было изрезано и посерело, глаза запали и потускнели. Кошмарное ощущение не проходило. Если и существовал бог, который вершил возмездие, то он, несомненно, назначил высокую цену за ее грехи. Наклонившись над столом, она поцеловала его.

"Выслушай мою исповедь, Стэн. Не думай обо мне плохо, по крайней мере, пока я все не расскажу. Я люблю тебя. Я очень сожалею о том, что произошло, и никогда не прощу себе, что не была с тобой, когда ты нуждался во мне. Я не оставлю тебя".

"...пока я не умру. Что такое, Сьюзи?"

Стэн почувствовал холод. Он действительно не хотел этого, но лучше знать, чем не знать. Сьюзи начала свой рассказ нерешительно, и он обнаружил, что подталкивает ее. Когда она не назвала имя своего любовника, он велел ей заткнуться; ему неинтересно слушать ложь и полуправду. Она снова начала плакать, но он не стал ее утешать, и через некоторое время она продолжила.

"Его зовут Клиффорд, я познакомилась с ним на юридических курсах, мы время от времени обменивались электронными письмами по работе, но до вчерашнего дня больше не встречались. Это не роман".

В сложившихся обстоятельствах она решила, что вся правда - это больше, чем нужно Стэну.

"Сколько это писем? Десять; сто; тысяча?"

"Скорее тысяча. Мы никогда не собирались встречаться. Все было не так. Но потом у него что-то пошло не так, и ему нужно было поговорить со мной".

"Еще одна проблема с работой? Одна, чтобы добавить к тысяче?"

Она покачала головой. "Его жена ушла от него".

"Ты сказала, что ваши отношения были профессиональными. Он пришел к тебе со своими семейными проблемами? И ты ответила ему взаимностью? И из-за его проблем тебе пришлось остаться на ночь?"

"Только потому, что было поздно. Было о чем поговорить, и я не хотела спешить на поздний поезд. Он был в ужасном состоянии. Он даже не подозревал, что у него проблемы в браке. Мы не любовники. Я не люблю его".

Ложь, ложь, ложь.

"Он не понимал, что его тайный роман с замужней женщиной может разозлить его жену?"

"Нет, Стэн. Она ушла не из-за нас - она не знала о нас. И это не интрижка. Несправедливо говорить, что это так".

"Вы утешали друг друга - соглашаясь с ним, что его жена не могла знать о вас двоих, потому что вы оба такие умные. Ты сказала, какая стерва его жена, что отказалась от него, и утешила его, сказав, что у него все еще есть ты. И тебе нужна была эта ночь, чтобы показать Клиффу, как много в тебе утешения".

"Стэн! Не будь таким грубым. Я провела ночь в одиночестве. И наша переписка не имела никакого отношения к браку Клиффорда. Нечестно так говорить".

Он пристально смотрел на нее, и она знала, что он понимает, что она лжет. Они слишком хорошо знали друг друга.

"Откуда я это знаю, Сьюзи? Потому что ты мне так говоришь? Если бы ты провела ночь со своим любовником, ты бы солгала об этом. У тебя были бы какие-то веские причины, чтобы оправдать это перед собой. Не причинять боль старику без необходимости, или что-то в этом роде. Но я знаю тебя. Ты обманщик до тех пор, пока думаешь, что это сойдет тебе с рук".

Она устало покачала головой.

"Как будто в этих профессиональных отношениях не было ничего постыдного - не произошло ничего такого, что нужно было бы держать в тайне от доверчивого супруга. Так почему же они были тайными? Действительно ли между вами было только профессиональное уважение или было что-то большее? Когда ты целовала его на ночь, это были щеки или губы? А то, что он доверял свои грязные секреты тебе, а не жене, что ты кормила его легкой уверенностью в том, что он не является причиной неудачи его брака - ты действительно не думаешь, что это было частью того, что было не так? И это была не любовь, но ты предпочла быть с ним, а не с мужем, которого, как ты утверждаешь, любишь. Это скользкое слово, любовь".

Она не смогла ответить, и наступила тишина.

"Ты говорила о нашем браке, когда Клифф не говорил о своем - о тех вещах во мне, которые тебя злят; обо всех маленьких ранах, которые ты пережила за эти годы; о надеждах, которые были разочаровывющими? Как женщинам приходится так тяжело?"

Она все еще не могла ответить.

"Ты влюблена в него, но хочешь найти более благородное, бескорыстное слово, чем прелюбодеяние".

Казалось, прошло много времени, прежде чем она заговорила.

"Я не знаю. Да, я люблю Клиффорда. Неправильно отрицать это. Но это ничего не отнимает от моей любви к тебе. И никогда не отнимет".

"Я понимаю. Это ничего не меняет, что когда я нуждался в тебе, тебя не было рядом, потому что ты отдавала свой комфорт любовнику. Я думаю, ты никогда не думала, что брак налагает обязательства, так же как и дает преимущества".

"Нет, Стэн. Если бы я знала, что нужна тебе, я бы бросила все, чтобы приехать к тебе. Ты это знаешь".

"Теперь ты ставишь условия: ты бы приехала, если бы знала, что будешь нужна. Извини, так не пойдет. Брак - это безусловные узы взаимной поддержки. В любом случае, я сделал все возможное, чтобы сказать тебе, но ты была слишком занята своим любовником, чтобы освободиться и ответить на звонок".

"Пойдем со мной. Я покажу тебе, что я серьезна. Я ни за что не подведу тебя снова. Мы вместе пройдем это до конца".

Стэн покачал головой. Скалолаз-регбист с легкой ухмылкой наконец принес напитки и высыпал на стол несколько монет.

"Наслаждайтесь", - сказал он, улыбаясь Сьюзи. "И отправляйтесь завтра на эти склоны".

Стэн потягивал свое пиво и думал. "Хорошо, что у тебя есть любовник. Я сегодня получил удовольствие, хотя временами это была тяжелая работа. Я уже не тот человек, каким был, но мне не нужна твоя благотворительность. Обо мне позаботится медицинская служба. Мне придется вернуться домой, чтобы взять вещи для больницы, но я не буду мешать твоей новой жизни".

"Пойдем со мной", - сказала Сьюзи. "Мы можем забрать твою машину позже".

Он покачал головой. "Я останусь здесь столько, сколько смогу. До тех пор, пока будет хорошая погода. А ты возвращайся к Клиффорду. Тебе нужно думать о будущем".

"Я останусь с тобой. Мы как-нибудь разместимся в твоем номере".

Он снова покачал головой. "Я не хочу, чтобы ты была здесь. Я не хочу чувствовать злость, я хочу покоя. Зачем мне нужна ты, чтобы напоминать мне обо всем, что пошло не так в моей жизни? Ты такой же симптом болезни, как и боль от моего рака. Мне не нужна ни твоя жалость, ни свободное время от твоего любовника".

Их прервало возвращение Беллы и Симоны. С пепельным лицом и отчаянием Стэн уговорил их выпить еще по стаканчику перед уходом, а когда они уселись, попросил их остаться еще на один день.

"Это всего лишь один день, и для меня это будет много значить. Вы можете занять мою комнату. Я буду спать в своей палатке. Не заставляйте меня умолять, но вы знаете, как это бывает со мной. Вы нужны мне здесь, а взамен мы можем хорошо провести время. У меня есть деньги, а у вас - молодость и бодрость. Что может быть лучше?"

Сюзи сжала его руку. "Я здесь, дорогой. Я пришла, потому что люблю тебя, Стэн. Я бы пошла за тобой хоть на край земли".

"Тебя отправили в путь поцелуи и ласки твоего любовника. Неудивительно, что ты так много можешь дать".

Обе студентки обменялись взглядами, пытаясь понять, что происходит, и чувствуя себя неловко из-за того, что оказались в центре неловкой ситуации.

"Завтра у нас занятия", - сказала Белла. "Мы принесем напитки". Она и Симона пошли в бар, несомненно, чтобы поговорить, оставив Стэна и Сьюзи вдвоем.

Сьюзи взяла его за руку. "Стэн, я подвела тебя. Я никогда себе этого не прощу и не собираюсь усугублять ситуацию, обманывая тебя. Позволь мне сделать все, что в моих силах, чтобы исправить ситуацию. Я хочу заботиться о тебе, и ты нуждаешься во мне".

Стэн с трудом поднялся на ноги. "Хорошее предложение, но я не хочу тратить время на переговоры о свободных местах в твоем расписании с твоим любовником. Я - мертвое мясо. Женщины рациональны в брачной игре, и Клифф гораздо лучше. Держись его. Пока что я собираюсь делать то, что хочу. Не знаю, зачем ты меня выследила, но иди домой. Ты мне здесь не нужна".

Он подошел к бару. Толпа поредела, так как люди уходили на ранний вечерний ужин. Девушки купили себе напитки, но явно не хотели прерывать беседу Стэна и Сьюзи. Он обнял обеих.

"Не обращайте на меня внимания. Вы должны идти, если у вас есть дела в университете завтра. Я прекрасно справлюсь сам".

"Разве твоя жена не останется?" - спросила Белла.

Он покачал головой. "Это тяжелая жизнь - управляться с больным мужем и любовником. Ей нужно вернуться".

"Мы решили остаться. Мы можем выделить время, и нам так понравилась сегодняшняя прогулка, что мы хотели бы совершить еще одну завтра. Но мы не будем занимать вашу кровать. Мы будем спать на наших ковриках на полу в вашей комнате. Если мы все встанем рано, то прогуляемся с вами утром и сразу после этого поедем обратно в университет. Для нас это достаточно рано".

Настала очередь Стэна почувствовать слезы на своих щеках. Как могло случиться, что незнакомые люди могут быть так добры? Они даже попытались защитить его гордость, сказав, что остановились для себя, а не для него.

"Давайте поднимемся на Колонну и Шпиль. Я поднимался на них в облачную погоду и хотел бы увидеть их во всей красе. Но только если вы этого хотите. Я вампир, высасывающий жизнь из вас, молодые женщины. Я могу сделать это только с вашей помощью".

Они заверили его, что это отличный план, и легли спать. Сьюзи ушла незаметно для Стэна.

7: Продолжать, несмотря ни на что

Сьюзи не обращала внимания на окружающую обстановку, пока ехала домой. На узких дорогах из Озерного края она была напряжена от усталости и унижения. Стэн более или менее велел ей уехать. И зачем Стэн устроил это представление с теми девушками? Это явно было сделано для того, чтобы унизить ее. Дороги были пусты, и к тому времени, как она выехала на автостраду, она уже смирилась с тем, что поведение Стэна в какой-то мере оправдано. Она не хотела причинить ему боль, но она ее причинила. Чтобы все исправить, ей нужно было время, чтобы показать, что он ей по-прежнему дорог и что она сделает все возможное, чтобы помочь ему справиться с болезнью. Просто не повезло, что она не ответила на звонок, когда ему поставили диагноз. Но если бы он позволил ей поехать с ним в больницу, проблемы бы не возникло.

Стэн поймет это, когда успеет успокоиться. Она гордилась собой за то, что рассказала ему правду о Клиффорде. Что бы ни случилось дальше, Стэн не мог обвинить ее в нечестности. Она будет готова принять его, когда он вернется домой, и уверена, что сможет все исправить. В конце концов, в его интересах было позволить ей заботиться о нем, навещать его, пока он был в больнице, и ухаживать за ним, когда он вернется домой. Он все поймет. Она поговорила со своими работодателями и была уверена, что они дадут ей отпуск из сострадания, чтобы она могла посвятить себя уходу за ним. Завтра она сообщит Клиффорду о случившемся. Он поможет ей представить все в истинной перспективе и поймет, что ее муж пока должен быть на первом месте.

Она добралась до дома в три часа ночи и упала в постель обессиленная и немытая, уверенная, что поступила правильно. Она крепко спала.

8: Дуэль

Стэн вернулся в больницу, сидя в одиночестве на пластиковом стуле в приемном покое онкологического отделения. Анализы, сделанные на приеме у его врача, пропали, и его не могли принять на операцию, пока они не были найдены. В течение часа он ждал приема и думал, что о нем забыли. Затем медсестра велела ему подождать в подготовительной комнате, чтобы пересдать анализы. Он снова сел на стул в маленькой подготовительной комнате и продолжал ждать, чувствуя, что подвел черту под своей жизнью, когда вошел в больницу. Здесь не было ничего, что можно было бы почитать, не было окна, в которое можно было бы выглянуть, и спустя еще час он все еще ждал.

Конечно, было чем заполнить мысли. В одиночестве в тихой палате его беспокойство стало напоминать панику. Наверное, он трус, потому что каждый мускул и нерв в его теле призывал его выйти. Зачем позволять врачам резать его на части, если нет никакой надежды?

Он также пытался понять те несколько минут, которые он провел с Сьюзи. Он ехал с севера всю ночь и приехал домой в семь часов, где она ждала его, сидя за кухонным столом и собираясь на работу. Она сказала, что собрала ему сумку для больницы и что навестит его вечером. Он отказался от кофе, потому что ему нельзя было есть и пить перед госпитализацией, и сказал, чтобы она не беспокоилась о визите: он все еще будет под наркозом. Она попросила рассказать о ходе операции и о том, какие особые условия ему понадобятся, когда он вернется домой. Клиффорд не был упомянут, хотя он стоял между ними, как Берлинская стена.

"Не приходи вообще", - сказал Стэн. "Мне не нужна твоя жалость, и я могу подумать, что ты пришла только для того, чтобы убедиться, что я умираю достаточно быстро".

Горькие слова, но они принесли ему удовлетворение. Сьюзи выглядела так, словно он напал на нее.

"Я не приду, если ты этого не хочешь", - огрызнулась она. "Но не притворяйся, что это имеет какое-то отношение ко мне и Клиффорду. Я встречалась с ним один раз за три года, потому что ему нужен был друг. Подумаешь. Не пытайся сделать драму из чего-то банального".

"Неверность банальна. Это эгоизм и люди, которые не могут контролировать свою жадность и лгут, когда им кажется, что это самый легкий путь. Если они чего-то хотят, они это получают, а все остальные могут отвалить. Я понимаю. А теперь убирайся". Сьюзи ушла на работу, сдерживая слезы. От его вспышки гнева Стэн почувствовал себя немного лучше.

В одиночестве в своей маленькой комнате Стэна охватило желание взять на себя ответственность за оставшуюся жизнь. Было ошибкой позволить медикам решать, что делать. Прежде чем он успел отреагировать на эту мысль, вошел молодой человек в белом халате, прочитал свои записи и посмотрел на Стэна так, словно тот был школьником-прогульщиком.

"Что вы здесь делаете?"

"Я жду анализов крови".

"Вам не стоит прятаться. Как вас зовут?" Он посмотрел на папку в своей руке и сказал с принужденной шутливостью: "Возьмите себя в руки. Вы должны были быть у нас час назад. Мы вас ждем".

"Мне сказали, что вы должны взять некоторые анализы, прежде чем будет подтверждена операция".

"Чушь. Никто ничего такого не говорил. Идите туда сейчас же и не болтайтесь без дела".

Доктор ушел, а Стэн встал, приняв решение. Жизнь не могла стать хуже, и пришло время постоять за себя. Он еще не был побежден. Он прошел обратно через регистратуру, и его боль и усталость исчезли, когда он покинул онкологическое отделение. Когда он оказался в своей машине, он понял, что был прав, доверяя своему инстинкту. Он мог надеяться на несколько дней или недель нормальной жизни, за которыми последует быстрый упадок. Как бы долго это ни длилось, это должно быть лучше, чем провести последние дни на операционном столе, накачавшись лекарствами до бесчувствия. Он наслаждался, пока мог; и потом ему не хотелось болтаться без дела.

Он остановился, чтобы выпить кофе и съесть датское пирожное, прежде чем ехать домой. Он приехал примерно через три часа после того, как увидел, что Сьюзи ушла на работу, и удивился, обнаружив ее машину на подъездной дорожке. Рядом с ней, загораживая ему место, стоял незнакомый черный BMW с мягким верхом. Он припарковался на дороге и стал бродить вокруг странной машины, надеясь обнаружить владельца. Не в настроении принимать гостей, он пошел по дорожке вдоль дома к задней части и взял запасной ключ от задней двери из цветочного горшка в оранжерее.

Дверь открылась на кухню. В кофе-машине варился кофе, и он остановился, не зная, что делать. Затем он услышал голоса, оживленно беседующие в коридоре - голос Сьюзи, затем мужской. Мгновенно он понял, что это, должно быть, ее любовник, Клиффорд. Несмотря ни на что, он не был готов к обману и цинизму своей жены. Ее любовник, должно быть, ждал, пока он уйдет.

Его здоровым инстинктом было бы броситься и дать отпор лжецам и обманщикам, но гнев подвел его, подорванный болезнью. Он был в недоумении, не в силах понять, что произошло и как ему следует реагировать. Ему пришло в голову, что подслушивать разговор Сьюзи с ее любовником было нелепо. Он должен встретиться с ними лицом к лицу. Его рациональный ум пришел к такому выводу за мгновение до того, как в нем вспыхнул порыв ярости. Зачем быть вежливым, если он чувствовал отвращение к тому, что ее любовник вторгся в его дом? Он удалился в свой маленький кабинет в коридоре, закрыл дверь, чтобы отгородиться от разговоров, сел и постепенно овладел своей яростью.

Сквозь его гнев просвечивало одно: он не должен допустить, чтобы его последние дни были монополизированы предательством жены. Есть вещи поважнее. Он закрыл глаза, пытаясь собраться с силами для принятия решения. Он обвел глазами комнату, свое святилище, где он провел много часов, полки, уставленные книгами из детства, hi-fi система, купленная по частям, когда он нашел выгодную сделку, потрепанный компьютер. Он хотел взять сумку с одеждой для прогулок и уйти, на этот раз навсегда.

Сумка была наверху, и ему пришлось бы пройти через открытую дверь гостиной. Когда он встал, его взгляд упал на неплотно закрытую коробку, лежавшую рядом с книгами на верхней полке. Он поднял ее, развернул коричневую газету и достал две парадные шпаги в потрепанных кожаных ножнах. Шпаги принадлежали его деду и перешли к нему после смерти отца. Это были военно-морские шпаги со стальными клинками и множеством потускневшего серебра на эфесе, рукояти и гарде. Его дед был офицером на линкоре в Скапа-Флоу и участвовал в поисках "Бисмарка". Одну из шпаг он носил, когда ему вручали медаль "За выдающиеся заслуги" в Букингемском дворце после арктического конвоя в Мурманск в 1942 году.

Из двух шпаг у него была любимая. Дед рассказывал ему, как однажды он надел ее на прием на борту HMS Hооd и позволил ему помочь почистить серебряную филигрань на поммеле. Это была церемониальная шпага, но достаточно похожая на настоящую, чтобы Стэн в детстве сжимал рукоятку и представлял, как он вместе с Нельсоном поднимается на борт французского трехпалубного корабля и уничтожает защитников, заходя на подветренный борт. Теперь он балансировал с мечом, обхватив рукоять рукой, и знал, что делать. Если Клиффорд и Сьюзи будут оправдываться тем, что ответили на естественную силу любви, он приготовил для них сюрприз. Клиффорду предстояло встретиться со своим заклятым врагом.

Он услышал, как кто-то прошел из гостиной на кухню, и, заглянув в холл, увидел Сьюзи, наливающую кофе. Он быстро вышел в коридор, закрыл дверь кухни и задвинул засов со стороны коридора, установленный в качестве дополнительной защиты после того, как грабители однажды взломали заднюю дверь. Затем он прошел в гостиную. Клиффорд стоял спиной к камину, и его улыбка застыла, когда он увидел перед собой Стэна со шпагой в каждой руке. Они молча смотрели друг на друга. Затем Стэн бросил одну Клиффорду. Она ударился о его грудь и, отскочив, упала на пол.

"На твоем месте я бы взял ее. Ты знаешь, кто я такой, так что не удивляйся. Я даю тебе больше шансов, чем ты дал мне. Ты думал, что сможешь взять мою жену без боя? Она сказала тебе, что я уже мертв? Ты совершил ужасную ошибку, и теперь мы увидим, как сильно ты любишь мою жену. Будешь ли ты бороться, или она тебе дорога только тогда, когда ты можешь украсть ее просто так? Предупреждаю. Это дуэль до смерти. Мне нечего терять. Только один из нас покинет эту комнату на своих ногах".

"Это смешно". Во взгляде Клиффорда сочетались страх и тревога. "Где Сьюзанна? Послушайте, вы не поняли. Положите эту штуку и позвольте мне объяснить. Нет нужды в театральных постановках. Я пришел не для того, чтобы забрать ее".

Стэн поднял свою шпагу, острием к груди любовника Сьюзи. "Где же твоя гордость? Ты хочешь сказать, что рад украсть, но не драться? Позволь мне сказать по-другому: если ты не будешь драться, то все равно умрешь. Я уложу тебя, как бешеную собаку. Без промедления. Никакой пощады".

"Пожалуйста. Давай позовем Сьюзи. Она все объяснит".

"Это дуэль. Будь мужчиной и не пытайся спрятаться за женщину. Мне не нравятся твои шансы с моим ржавым клинком в твоих ребрах".

"Нет. Поверь мне. Это не выход. Никто не заслуживает этого".

"Тебе решать, будешь ли ты использовать шпагу. У тебя есть тридцать секунд на подготовку, а потом мы сразимся".

"Нет. Сьюзи попросила меня прийти сюда. Она расстроена. Она сказала, что ты заболел и должен был лечь в больницу. Я пришел только для того, чтобы помочь ей".

"И воспользоваться ее слабостью. Моя жена не так хороша в постели, ты будешь бороться за нее? Как тебе не стыдно. Десять секунд".

Черты лица Стэна напряглись, и Клиффорд, должно быть, понял, что он не блефует. Он схватил шпагу и поднял лезвие перед своим лицом, чтобы парировать легкий выпад Стэна. Звук, с которым столкнулись клинки, был весьма драматичным. Стэн сделал паузу, чтобы уравновесить себя. Потускневший серебряный свиток утяжелял меч. Возможно, он не был предназначен для использования в качестве оружия. В школе Стэн фехтовал на шпагах, но сейчас он был слаб от болезни и знал, что не сможет продержаться достаточно долго. Он высоко поднял ее и бросился на Клиффорда. Ему было все равно, кто победит, но он хотел, чтобы это был хороший бой. Он чувствовал себя хорошо. Пистолеты были бы лучше, но и шпаги были хорошим выбором. Они должны быть в равных условиях.

"Если ты не понимаешь", - с усилием выдавил он. "Мы боремся за Сьюзи. Посмотрим, насколько сильно ты действительно хочешь ее. И готов ли ты умереть за нее".

"Отпусти меня, и я никогда больше не буду с ней разговаривать".

"Трус. Будь мужчиной".

Он снова сделал выпад, и Клиффорд пригнулся, почти струсил. Так или иначе, борьба не могла продолжаться долго. Его отвлекли звуки ударов из кухни. Сьюзи хотела выйти.

Их клинки снова столкнулись, когда Клиффорд парировал следующий выпад Стэна. Теперь Клиффорд отбивался. Он собрался с силами и поднял шпагу, направив его в сторону Стэна. Затем он сделал отчаянный выпад вперед и налетел на клинок Стэна. Он сломался у рукояти, и Клиффорд упал на ковер, из его груди торчало два фута ржавой стали. Стэн опустил рукоять и посмотрел на растущее пятно крови на ковре, затем отвернулся и отпер дверь кухни.

"Стэн, что ты наделал?" Сьюзи промчалась мимо него в гостиную. Он последовал за ней и увидел, как она сжимает в объятиях своего любовника.

"Слишком поздно", - сказал он. "Твой возлюбленный заплатил цену за твой неправильный выбор".

10: Продолжай идти

Стэну не требовалось особого плана. Он мыслил днями или даже часами. Сьюзи все еще была в гостиной, когда он взял сумку, и не потрудился проверить, жив ли Клиффорд. Он видел достаточно крови, чтобы знать, что с удачей новичка его меч прошел через сердце. Он проанализировал свои чувства и удивился тому, как мало он чувствовал. Клиффорд заслуживал смерти, но он не испытывал ни удовлетворения от того, что уничтожил своего врага, ни вины за то, что лишил его жизни, хотя и решил не ту проблему. Смерть Клиффорда ничего не изменила в предательстве его жены, и о Сьюзи он ничего не мог думать.

Он был в своей машине и в десяти милях от дома, прежде чем решил, куда ехать. Продолжай идти, решил он. Продолжай идти, пока не упадешь. Изматывай себя и не думай. Он ехал весь день, останавливаясь на каждой станции техобслуживания, чтобы купить безрецептурные обезболивающие, которые можно было купить только по несколько упаковок за раз. Самоубийство не входило в его планы; ему предстояло испытать сильную боль, и ему нужно было лекарство по назначению. Нетрудно было представить, что, если он пойдет к врачу, чтобы возобновить прием лекарств, выписанных по рецепту, его заберет полиция. К настоящему времени он, должно быть, разыскиваемый убийца, и он держался подальше от автомагистралей, чтобы избежать систем распознавания номерных знаков.

Он поужинал в пабе неподалеку от Кендалла, нашел фермерскую тропу, отгороженную от дороги деревьями, и провел там ночь, крепко заснув в машине. На следующее утро он рано отправился в Сент-Би-Хед, откуда начиналась пешеходная тропа от побережья до побережья через север Англии. Он позавтракал в прибрежном кафе в Сент-Бисе и отправился в путь с легкой сумкой, в которой лежали непромокаемая куртка, шоколад и бутылка с водой. Сначала он шел один, но его темп был настолько медленным, что многие путешественники проходили мимо него, выигрывая время. Они болтали, обменивались советами о маршруте и погоде, а иногда встречались в пабе в обеденное или вечернее время. Это была тяжелая, но мирная жизнь. Никто не спросил, был ли он тем безумным убийцей со шпагой, фотография которого была в газете. Стэн догадался, что он больше не был похож на здорового, счастливого мужчину на фотографии, которую Сьюзи, должно быть, нашла для полиции.

В день ему удавалось проходить около десяти миль. В некоторые дни боль усиливалась до невыносимой, в другие дни все было нормально. Каждый раз, когда он опускался на самое дно, его спасали товарищи по прогулке. Не было смысла скрывать, что он серьезно болен, но каждый раз, когда он доходил до изнеможения, люди останавливались и отказывались оставить его одного. Каждый раз ему приходилось убеждать их не вызывать горноспасателей или санитарную авиацию, и не раз он доходил до конца дня в окружении помощников, которые более или менее несли его на руках. Каждое утро, к своему удивлению, он обнаруживал, что у него остались еще силы на несколько шагов, и начинал снова. Это было бы терапевтически полезно, если бы не убивало его.

Прошло больше недели, и в его усилиях появился ритм, но с каждым днем пройденных миль становилось все меньше, и он знал, что никогда не достигнет бухты Робин Гуда - конца пути. В основном он шел как в тумане, оцепенев от болеутоляющих средств. Каждый шаг вызывал острую боль в бедре. Наступил день с резким ветром и ярким небом. Он шел по безликой торфяной топи на крутой подъем к уступу, где высились валуны, похожие на гигантских воинов, смотрящих вниз на склоны, по которым он поднимался: Девять стандартов Ригг. Небо потемнело, без предупреждения поднялся ветер, и град ослепил его. Он отвернулся от ветра и попытался продолжить путь, сошел с тропы и погрузился в торфяное болото. После огромного усилия он освободился и с трудом вернулся на тропу. Он прошел еще несколько шагов, увидел скальную стену и решил укрыться под ее выступом. Его ботинок заскользил по мокрому камню, он попытался удержать равновесие и упал на спину. В этот раз вокруг никого не было. Он даже не представлял, как далеко он упал. Он чувствовал запах торфа, ледяная вода затекала ему под воротник, а потом ничего не было.

10: Конец

Сьюзи приехала в больницу посреди ночи. Ей позвонили, когда она ужинала дома. После столь долгого молчания она уже не надеялась получить весточку от Стэна или полиции. Большую часть времени она была в оцепенении - в глубоком шоке и не желала ни о чем думать. Полиция не дала ей много информации. Стэн находился в критическом состоянии и был доставлен самолетом в больницу в Йоркшире. Он был задержан полицией, но останется в больнице.

Сьюзи помыла посуду, стараясь не думать, наполнила термос кофе и переоделась в самую теплую одежду. Остановившись в городе, чтобы заправить машину бензином, снять наличные и купить сэндвичи в ночном супермаркете, она отправилась в очередную долгую ночную поездку. Спутниковый навигатор показывал, что дорога займет четыре часа, и она была благодарна за то, что у нее было время подготовиться. Она подумала, может ли ее жизнь стать еще хуже, и решила, что, скорее всего, да.

Она припарковалась возле запасного выход в больницу, допила кофе и нашла свою бутылку воды. Затем она отправилась в путь. У входа в отделение сидел сонный полицейский, но она сообщила свои данные в регистратуре, и ее пропустили к мужу. Стэна нашли на болотах любители прогулок, он был без сознания и получил травмы в результате падения. Его доставили на санитарной машине. Он не приходил в сознание с момента поступления в больницу.

Стэн лежал в боковой палате на спине и спал. Его глаза еще больше погрузились в бесцветное лицо, и он дышал с помощью кислородной маски. Для Сюзи было очевидно, что он очень болен. Долгое время она сидела и смотрела на мужа, пытаясь разобраться в своих мыслях. В конце концов она наклонилась и поцеловала его в щеку. К ее удивлению, он зашевелился, глаза заблестели, рука потянулась к ее руке.

"Пусть они уймут боль", - прохрипел он, все еще держа ее за руку. Когда она наклонилась над ним, чтобы проверить, в сознании ли он, его глаза открылись, и он улыбнулся. Через мгновение он добавил. "Я рад, что ты пришла, Сьюзи".

Он, казалось, снова заснул, а она села в кресло рядом с кроватью, ее рука все еще была в его руке. Она была в шоке. Стэн выглядел гораздо хуже, чем она ожидала, и она боролась с отчаянными чувствами любви, паники, отчаяния и ужаса при воспоминании о том, что это убийца Клиффорда. Прежде всего, она чувствовала вину за безнадежное состояние Стэна, его опустошенное тело как напоминание о ее разрушительных действиях. Она погладила тыльную сторону его руки и, когда он ослабил хватку, нашла медсестру, чтобы спросить об обезболивающих препаратах. Похоже, у Стэна был сломан таз. Он был слишком болен, а рак нанес слишком большой ущерб, чтобы они могли восстановить кость. Они будут следить за его обезболивающими препаратами, чтобы подобрать наиболее подходящие, но он уже принимал самую высокую дозу морфина, которую ему разрешили давать.

"Поговорите с ним. Отвлеките его мысли. Заставьте его держаться", - посоветовала медсестра.

"Чего держаться?" - задалась вопросом Сьюзи. Тюрьма не могла быть хорошим местом для тяжелобольного. Она вернулась к кровати и снова села, стараясь не потревожить Стэна, пока он спит. Через несколько минут его глаза открылись, и он смотрел на нее. Она протянула руку и погладила его по руке.

"Прости меня, Стэн. За все это. Я все испортила. Меня не было рядом, когда ты нуждался во мне, и я никогда себе этого не прощу. Теперь я тебя не оставлю".

"Все пошло наперекосяк, Сьюзи. Это не твоя вина. Теперь ты здесь, и я благодарен тебе за это". Он говорил медленно, и ей пришлось напрячься, чтобы разобрать его слова, даже несмотря на то, что он откинул кислородную маску. Она встала и наклонилась, чтобы лучше слышать, и он коснулся рукой ее лица. "Мне жаль, что я убил твоего друга. Он заслужил это, но это несправедливо, что я забрал его у тебя. Тебе нужен кто-то, кто будет заботиться о тебе".

"Я хочу тебя", - сказала Сьюзи. "Это нечестно".

Она молчала и пристально смотрела на него, пытаясь прочесть его глаза, которые, притупленные наркотиками, были единственной его частью, которая казалась живой. В конце концов он сказал. "Так все и должно закончиться. Когда-то у нас что-то было. Лучше любить и потерять, как говорится. Все это было не напрасно. Мне нужно, чтобы ты помогла мне умереть. Потом я хочу, чтобы ты продолжила жить дальше, нашла кого-то, кто будет заботиться о тебе, и забыла обо мне и обо всей этой неразберихе".

"Не говори так, Стэн. Я сейчас здесь, и я здесь надолго. Я никогда не переставала любить тебя".

"Ты не понимаешь. Боль слишком сильна. Я не могу с этим справиться. Даже я не заслуживаю этой пытки. Мы должны попрощаться, а потом я хочу, чтобы ты прекратила боль навсегда".

Она знала, что он говорит серьезно. Что ей оставалось делать?

"Стэн, я не могу помочь тебе умереть. Ты это знаешь".

"Поможешь, если любишь меня".

Это все равно будет убийством, если она найдет способ ускорить смерть. Это было последнее испытание Стэна - проверить, достаточно ли она заботится о нем, чтобы убить? Слезы текли свободно, и ей хотелось, чтобы у нее хватило сил решить, что делать. К ее страданиям добавился еще один спазм боли, охвативший Стэна. Все началось с судороги. Он вцепился в постельное белье и закрыл глаза, оставаясь неподвижным и невосприимчивым к окружающему миру. Она гладила его лицо, вытирала пот и шептала, как мать своему ребенку, но она была беспомощна. Через некоторое время она пошла звать на помощь, и в конце концов пришел молодой врач и посмотрел на медицинские записи в конце кровати. Он не стал смотреть на Стэна.

"Ему нужно что-то от боли", - сказала Сьюзи.

"Мы делаем все возможное", - сказал врач. "Поверьте мне. Больше, чем он получает, - это слишком большой риск. Консультант пересмотрит обезболивающие препараты сегодня утром".

"Вы не устраняете причину боли. Будет только хуже. Для чего вы его спасаете? От еще большей боли? Пожалуйста, справьтесь с болью, которую он испытывает сейчас".

Доктор покачал головой. "Я делаю то, что могу. Вы расстроены. Он пока в отключке. Лучше пойдите и выпейте чашку кофе, поберегите силы".

В ярости Сьюзи наклонилась над Стэном, положила руку ему на лицо и поцеловала в губы.

"Мне жаль, Стэн. Я пыталась помочь".

Он протянул руку и притянул ее голову ближе.

"Не сдавайся, Сюзи. Ты можешь сделать это. Сделай это сейчас. Я люблю тебя. Наверное, я облажался больше всех. А теперь, пожалуйста, отпусти меня".

Доктор ушел. Сьюзи оглядела палату, подошла к двери и осмотрела внешнюю палату. На улице было еще темно, и свет был приглушен, чтобы пациенты могли спать. Стэн лежал неподвижно, глаза были закрыты.

В прикроватном шкафчике она нашла рубашку из хлопка и шерсти, в которую Стэн был одет при поступлении. Она сложила ее в подушечку размером в квадратный фут и намочила в раковине в углу палаты. Наклонившись, она прошептала ему на ухо: "Я люблю тебя, Стэн". Затем она сняла кислородную маску и положила подушечку на лицо Стэна. Вытащив подушку из-под его головы, она положила ее поверх подушечки, затем легла на подушку всей тяжестью своего тела, оторвав ноги от земли. Повернув голову так, чтобы видеть свои наручные часы, она следила за секундной стрелкой. Прошло десять минут, но она ничего не слышала ни внутри комнаты, ни снаружи. Она пощупала запястье Стэна на предмет пульса. Пульса не было, но она не могла быть уверена, и оставалась над ним еще пять минут.

Ее главным страхом было то, что ее потревожат до того, как все закончится. Она могла представить, как вбегают люди и оттаскивают ее от Стэна, как полицейский надевает наручники и уводит ее в тюрьму, как бесконечные допросы требуют объяснить, почему она убила своего мужа. Решат ли они, что это была помощь в самоубийстве или что она хотела отомстить за убитого любовника? Никто не приходил.

Через пятнадцать минут она встала и сняла подушку и рубашку. Кардиомонитора не было, поэтому она поднесла зеркальце для макияжа к его губам, пытаясь уловить хоть намек на дыхание. Она снова поискала пульс. Затем она положила подушку ему под голову, закрепила кислородную маску, положила рубашку в сумку, наклонилась, поцеловала Стэна в лоб и вышла.

Она устала не только от недосыпания, но и от шока, вызванного тем, что она сделала. Как ни странно, она чувствовала прилив сил, слезы текли по ее лицу. Полицейский на входе поднялся со своего места и с тревогой посмотрел на нее.

"Иди домой и поспи", - сказал он доброжелательно. "Все будет выглядеть лучше, когда станет светло".

Сев в машину на стоянке, она поняла, что ей негде остановиться, и она не сможет проехать двести миль до дома. Рассвет только-только забрезжил на восточном горизонте. Она свернулась калачиком на своем сиденье и заснула.

Было одиннадцать часов, когда ее разбудил звонок телефона. Шея затекла, во рту пересохло, события прошедшей ночи казались сном.

Звонок был от администратора отделения, который с сожалением сообщил ей, что ночью умер ее муж. Сьюзи ждала, что последует дальше, но это было все. Администратор сообщил ей, что если она хочет забрать вещи мужа, то они будут храниться в отделении в течение двадцати четырех часов.

Сьюзи вышла из машины и увидела, что ей выписали штраф за парковку, пока она спала. Она повторила свой путь через здание. Полицейского уже не было, а боковая палата Стэна была убрана и готова к приему следующего пациента. Она зашла в кабинет и поговорила с палатной сестрой, новенькой с ночной смены. Когда Сьюзи объяснила, кто она такая, сестра достала небольшую сумку с телефоном и бумажником Стэна. Одежды не было, не было и упоминания о пропавшей рубашке. Стэн находился в морге, и Сьюзи попросила посмотреть свидетельство о смерти, выданное врачом. Оно было составлено через час после того, как она покинула палату, и гласило, что смерть наступила в результате карциномы и травмы таза и бедра.

"Будет ли вскрытие?" - спросила она медсестру.

"В таких ситуациях - нет. При таких агрессивных раковых опухолях организм просто сдается. Не так уж важно знать, какой из видов рака убил вашего мужа".

Она посмотрела в лицо медсестре, и та немигающим взглядом ответила ей, без всякого тайного сообщения о соучастии. Значит, врачи тоже облажались и не удосужились увидеть, что Стэн был убит. Жизнь стоит дешево. Она не попадет в тюрьму, а это означало, что ей придется самой распоряжаться оставшейся жизнью.

11: Жизнь после смерти

Сьюзи нужно было время, чтобы сориентироваться. Она взяла месячный отпуск и отправилась пешком по тропинке от побережья до побережья, следуя по следам Стэна. Было бы хорошо сделать это вместе со Стэном, но впервые после убийств она наслаждалась собой. На месте его несчастного случая она оставила письмо, похороненное под камнем, в котором написала извинения, которые у нее так и не было возможности принести ему.

Когда она вернулась домой, то обнаружила, что потеряла интерес к своей работе, и большая выплата за выслугу лет из пенсионного фонда Стэна позволила ей отказаться от нее. Дом был неразрывно связан со Стэном, и она не могла заставить себя воспользоваться гостиной, хотя кровь Клиффорда давно исчезла. Она продала дом, переехала в Лондон и нашла низкооплачиваемую работу юрисконсульта в благотворительной организации, помогающей малолетним правонарушителям. Работа полностью поглотила ее, и она встретила много замечательных и щедрых людей, в том числе много очаровательных мужчин. Иногда она ходила куда-нибудь пообедать с одним из них, но имела репутацию довольно сухой палки с ироничным языком. Каждый год она отправлялась в пеший отпуск, в прошлом году это был GR20 по горам Корсики. Стэну бы это понравилось.

Примерно через год после драмы она получила приглашение на поминальную службу по Клиффорду. Она долго думала о том, что делать, и решила, что должна идти. Он проходил в католическом соборе Святого Георгия в Саутуорке, и там собралось, должно быть, пятьсот человек. Клиффорд, похоже, был важным человеком. Она наблюдала за семьей Клиффорда, слушала хвалебные речи и не могла связать их с человеком, которого знала так плохо. После этого был прием в местном отеле, но вместо этого она вернулась к работе.