Дома у Тани

Лето, тепло, что ещё надо молодым, чтобы наслаждаться каждым мгновением жизни? Тёплая компания друзей, любимая девушка/парень рядом, хороший вечер, костерок, приятная беседа. И настроение, которое "поднимается к самым небесам", как пели в одной песне. Вся наша компания собралась на Пятаке. Януш с Наждачком терзали гитары, кто-то подпевал, кто-то самозабвенно целовался, давая при этом воле рукам. На такие мелочи в компании перестали обращать внимание давно. Свои же люди. Стеснительные отходили подальше от костра и что-то делали там, а до оставшихся доносились лишь ахи и охи, иногда другие звуки. Да это, скорее всего, девчонки чему-то сильно удивлялись и от того так вскрикивали. Потом парочки возвращались к костру и их лица просто сияли, затмевая свет костра. Всё, как всегда.

Мы с Таней, теперь уже точно моей девушкой, стояли в обнимочку. Мои руки шарились у неё под кофточкой, выпростав из-под гнёта лифчика титечки, ласкали их. Твёрденькие соски сами просились в руки. Сейчас бы их поцеловать, да уходить в темноту лень. К тому же не такие мы изголодавшиеся, чтобы по кустам голыми попами сверкать. Но твёрдый член упирался в Танины нижние девяноста и эта, как бы её приличнее назвать, явно наслаждалась своей неотразимостью, вызвавшую стойкую эрекцию, тёрлась попой о твёрдый предмет в моих штанах. А потом, - так как же мне её назвать? - завела руку за спину и сунула в мои штанишки. Там нащупала что-то, что её интересовало, начала массажировать, медленно двигая рукой. Не стерпел, прикусил её ушко, прошептал

— Руку убери.

— А если не уберу, то что?

— В ладошку тебе кончу. Будешь потом мои трусы стирать.

Танька захихикала. Вспомнила, с чего началось наше сближение.

— У нас баня не топлена. Да и ремонтировать её надо. Мамка всё не может работника найти. Кто соглашается, много просит, а кто мало просит, у тех руки из жопы растут. Так что будешь подмываться в холодной бане.

И смеётся.

— Я-то тебя в топлённую водил. - Постарался придать голосу возмущение. Только Танюху не проведёшь, она чувствует, когда я по-настоящему сержусь. - Отмыл, накормил, напоил...

— И выебал.

Танька смеялась едва не в полный голос.

— Можно подумать тебе не понравилось.

— Понравилось. И теперь всё время хочу и хочу. Я и сейчас хочу. Рукой проверь, трусы промокли насквозь.

Проверил. Такой у меня характер, как у еврея: ничего не брать на веру. Трусик не то, чтобы промокли, это она фантазирует, но в промежности были весьма и весьма влажными. Эх, сейчас бы Танечку загнуть, задрать подол, сдёрнуть трусики и засупонить. И слушать в её исполнении арии из цикла " Как же мне хорошо!" Особенно заводит её тоненькое то ли Айййяяйййяяййй! То ли Уййююйююййй!. И чувствовать, как содрогается её тело в спазме оргазма, как стенки её кунки судорожно сокращаются и снова расслабляются. Пиздёнка у Тани тесная, узкая и потому все её сокращения чувствуются в полной мере. И от этого хочется её ебать и ебать, и ещё раз ебать. Не знаю, как она, а я с нетерпением жду вечера и нашей встречи. А потом... А потом мы ищем место для утоления нашей страсти.

Прошептал на ушко Тане

— Пойдём куда-нибудь?

Та в ответ фыркнула

— Ну да, в лесок. И там ты поставишь меня раком у берёзки, чтобы я грызла кору, пока ты будешь меня ебать. Или красить зеленью колени, пока буду стоять раком на траве. Нет уж, сегодня идём ко мне.

Я замер, переваривая её слова. И почти выпал в осадок. По нашим понятиям, если девушка ведёт домой парня, тем более, если ложится с ним у себя дома в постель, означало что-то вроде помолвки. То есть пара обозначала свои намерения в дальнейшем крепить свой союз со ста процентной вероятностью создать семью. А хотел ли я этого? Не знаю. Танька мне нравилась. Чего уж там сюсюкать. Фигурка блеск, мордашка шик или около того, характер лёгкий и незлобивый, а про наше совпадение в постели вообще молчу. Бывает так, что девушке надо и надо, а парень к этому делу относится с прохладцей. Или парень очень уж активен, а девушке надо не чаще раза-двух в неделю. А у нас полное единение. Мы оба не страдаем отсутствием аппетита. Мы всегда голодные. Может это просто юношеская гиперсексуальность, но всё же это хоть какое-то подобие одного типохарактера. Попытался перевести всё в шутку.

— Всё же решила затащить меня в нетопленную баню и там заморозить?

Танька зафыркала. Она смешно выглядит, когда сердится, словно наша Муська, когда чем-то недовольна. По крайней мере фыркает точно так же. Ещё бы закапывать начала то, что ей не нравится. Спросил ещё

— А как на это посмотрит твоя мама?

Танька сморщила носик, чихнула. Я тут же сказал нужные слова про здоровье.

— Будь здорова!

— Спасибо. - Таня потёрла носик. - А мама сказала, что нехуй чпокаться по углам, когда есть дом. Мешать не будет. А подхватить какую-нибудь заразу, лёжа на земле, или простудиться, не самое лучшее. И раз уж доросла, чтобы давать парням, то лучше это делать дома. Ну что, идёшь? Или маму испугался?

Танька брала "на слабо". И какой же парень в таком возрасте не откликнется на эту провокацию. Я же мужик! Херой, мать вашу! Да чтобы я, да зассал? Да я и маму на кукан насажу, если будет надо! У нас в посёлке, кстати, таких примеров тьма, когда зять спит с тёщей. Мужиков-то мало, делиться надо, тем более с родной матерью..

Надо заметить, что Танюхина мать, которую, кстати, звали тоже Таней, особой была довольно своеобразной. Уж на что у нас в посёлке царили свободные нравы и соседи старались не замечать некоторые выкрутасы отдельных жителей, но Танькина мать была на особицу. Она была основным поставщиком поводов для сплетен вездесущих кумушек. У неё на всё был свой взгляд, который часто не совпадал с мнением окружающих. Это раз. Она всегда рубила правду-матку в глаза, не шипя гадюкой за спиной кого-то. Это два. Одевалась не так, как приписывал поселковый этикет. И ещё многое другое. А ещё она, в отличии от многих наших жителей, ни разу не воспитывала дочь ремнём. Это уже ни в какие ворота не лезло. Как же так, не пороть дитя? А вот так. И Таня давала Тане полную волю, лишь заставляла отвечать за свои поступки и их последствия.

В сенях Таня прошептала мне на ухо, но довольно громко

— Ты внимания не обращай на маму. Она добрая и хорошая, просто немного странная.

Странности тётки Тани было трудно не заметить.

Она сидела на кухне и курила. Ну да курящими женщинами нас не удивить. Дело в том, что она была без трусов. И опять же этим тоже никого не удивишь. Мало ли кто и как дома ходит. Может и совсем голой ходить. Англичане говорят: Мой дом - моя крепость. И в этом они правы. Просто дело в том, что она задрала одну ногу на плиту, вторая опущена, подол платья задрался куда-то в область пупка и весь её пирожок оказался на обозрении всего народа. Танька с порога весело проговорила

— Мам, это мы. - Потом разглядела то, в каком виде нас встречает её мать и слегка возмутилась. - Мам, ты без трусов?

Татьяна старшая флегматично проговорила

— И что?

При этом не сделала и попытки убрать ногу с плиты и сесть прямо.

— Мам, ты бы прикрылась?

— Зачем? Что твой парень увидит нового? Или ты ему не показывала?

Танька смутилась

— Что не показывала?

— Пизду. Если показывала, то для него нет ничего нового. А если не показывала, то пусть посмотрит как она выглядит. - И перевела взгляд на меня. - Нравится?

— Мама! Ты вообще!

— И в частности. - Тётка всё же сняла ногу с плиты, одёрнула подол. - Чем орать, представила бы своего парня. Хотя я и так знаю, но условности требуют. Правила приличия, на которые мне плевать. Но всё же.

Танька посмотрела на меня, оценивая реакцию на мамину выходку, сказала

— Это Вова. И мы...дружим.

Тётка засмеялась

— Дружеская ебля самая лучшая.

Танька дёрнула меня за руку

— Мам, мы пойдём.

— Куда? Садись. - Это она указала мне на стул. - А ты, прежде чем куда-то тянуть парня, накорми его. Голодный мужик будет не о тебе думать, а о куске хлеба. Давай, собери на стол. Посидим, поговорим.

У Татьяны в загашнике нашлась бутылка святого вина. Того, которым попы причащают прихожан. Кагор называется. Слабенькое, но вкусное. А про дефицит продуктов в посёлке деревенского типа никто и слыхом не слыхивал. Так что разговор пошёл не на сухую.

— Спите с Танькой? Давно?

Татьяна ответила, краснея лицом

— Нет. Недавно.

— Угу. Нравится? Да что я спрашиваю? В таком возрасте и не нравится. Да быть такого не может. В этом возрасте парень готов сунуть в любую дырку. А тебе нравится?

Теперь она обращалась к дочери.

— Ма-а-ам!

— Да скоро сорок лет как мамой буду. Нравится, спрашиваю? Или просто так даёшь? - Танька не ответила ничего, лишь потупилась. - Нравится значит. Ну да бог вам судья. А у тебя какие планы насчёт моей дочери?

Это уже ко мне вопрос. А я знаю? Мне нравится быть с Танькой, только не могу назвать это любовью. Это совсем не страсти Ромео и Джульетты. Отвечать надо.

— Таня мне нравится. Нам вместе комфортно (о как завернул!), а там будет видно.

— Молодец, правильно сказал. Не стал убеждать в своей неземной любви. Чаще всего она проходит с первой беременностью подруги. А так...А так скажу одно: такие отношения, если продолжаются сколько-то долго, привязывают людей друг к другу сильнее причального каната. До армии ребёнка не наспите?

— Не наспим. В смысле, меня в армию не берут. Я же в детстве с крыши упал. Вот и повредил бедро. Что-то там не так срослось после перелома.

— Вона что? - Тётка прикурила сигарету. Протянула пачку мне. - Будешь?

Да кто из пацанов отказывается от халявного табака? Сигареты у тётки Тани были цивильные, с фильтром. Я тоже курил с фильтром. Только у неё были БТ, а мне хватало денег лишь на Тракию или на Плиску. Курим молча. Наконец тётка Таня снова открыла рот и двинула монолог

— Танька у меня девка что надо. Не расхваливаю, как купец свой товар, просто оно так и есть. У неё и дом, и мужик, и детишки, если пойдут, будут обихожены. И не транжира. А уж в её верности можешь не сомневаться, будет вернее собачонки. Она ведь на тебя давно запала, ещё со школы. И как только решилась тебе открыться?

Я бы рассказал как. Как она нассала мне в руку. Как мы мылись в бане. И про всё остальное. Только зачем? Раз не рассказала сама, то и мне не стоит что-то открывать.

Тётка Таня ещё долго расхваливала свою дочь, а потом просто встала и сказала буднично

— Всё. Лекция окончена. Вижу, что у дочки уже всё иззуделось. Да и ты уже давно на взводе. Правильная реакция на пизду. Вон как стоит. Не зря тебе показывала. А что, смог бы и мне засадить?

— Ма-а-ма!!!

— А я что? Подумаешь, сказала не то. А когда у тебя месячные? Готова делить своего парня с кем-то ещё? А с мамой можно. Это не измена. Да и не уведу я его у тебя, в отличии от твоих же подружек. Ладно, идите уже. Нет. Таня, достань из шкафа бутылку водки. Пойду-ка я к Тоньке схожу. Обрадую сватью. Роднёй ведь, даст бог, станем. Заодно успокою, чтобы не теряли. Вас же до утра не успокоить? Еться будете? Ну, не стану мешать. Пока. Я ушла. Дочь, двери не запирай, никто вас не украдёт.

И засмеялась.

Когда тётка таня ушла и мы остались одни, набросился на Таню, как голодающий с Поволжья на кусок хлеба. Начал срывать с неё одежду.

— Вова! Вова! Сдурел? Подожди! Я сама разденусь!

Какой там сама? Срывал с Тани одежду, одновременно пытаясь раздеться сам. Танька извивалась, то ли стараясь мне помочь, то ли стараясь помешать. Скорее первое, чем второе. Спустив Танины штаны до колен, не стерпел, наклонил её и вошёл. Она ойкнула, замерла на мгновение и тут же начала подавать задом, стараясь попасть в такт. Кончили быстро и одновременно.

Сижу на кресле, Таня у меня на коленях. Обняла, титечками прижалась к моей груди.

— Это ты на мамку так возбудился?слова не скажу.

— А что? Не надо было? Так зачем она всё показывала?

Танька засмеялась

— Не обращай внимания. Она у меня такая...Своеобразная. И непредсказуемая. Вов, а ты правда мог бы с мамой переспать?

— Если будет надо это сделать, чтобы сохранить тебя, то да.

Танька поцеловала в губы, оторвалась, смотрит серьёзно.

— Хорошо, что не врёшь. Если бы сказал, что нет, я бы не поверила. А так...Если ты и правда захочешь с мамой, то я слова не скажу. Теперь я понимаю, каково это женщине без мужчины. -Засмеялась. - И всё равно ты только мой. А с мамой можешь переспать. И не раз. К ней ревновать не буду. Это как со мной, только я вроде старше стала. Ой, Вов, у тебя встал!

— Ты бы ещё поелозила по мне своим задом, не то было бы.

— А что было бы? Вот это?

И Таня села на член.

— Я с тобой голову теряю. Ненасытная становлюсь. Хочу ещё и ещё. Мне так хорошо, когда ты во мне. Век бы с него не слезала. Вовка, ну почему он у тебя такой хороший?

— А я?

— А ты ещё лучше. Вовка, мне кажется, что я в тебя влюбилась. Я утром просыпаюсь и радуюсь, что вечером с тобой встречусь. Спать ложусь и вспоминаю нашу встречу, поцелуи и всё остальное. Я трусами своими подтираюсь, после того, как ты в меня кончишь, а дома нюхаю их, вспоминая тебя. Я озабоченная дура, да?

— Ты самая лучшая из всех озабоченных дур. Я дурею от одного твоего запаха. Я дурею от тебя, когда смотрю на твоё тело. Я схожу с ума, едва представляю, что ты будешь с кем-то другим. Я...Да что там говорить.

Ссадил недовольно пискнувшую Таню с колен, подхватил на руки

— Показывай, где твоя девичья постелька.

— Там. - Таня махнула рукой. И сам уже понял. - Вов, поставь меня на пол. Я тяжёлая.

— Своё не тянет.

В комнате положил Таню на кровать, лёг рядом, потом потянул девушку на себя.

— Вов, что ты делаешь? Ты...Ты хочешь поцеловать меня ТАМ? Вова, я же даже не подмыла-ась!

— Плевать!

— Вова! Вовааа! Вовочкаааа!

Как Таня кричала, как извивалась, когда мои губы соприкоснулись с её нижними губами. На ум пришло

Я люблю твои губы алые,

Как большие, так и малые!

По-моему Таня кончила много-много раз. Без счёта. Обессиленная, так и провалилась в беспамятство, лёжа на мне. Осторожно переложил её, сняв с себя. Полежал рядом. Таня спала. Спала, как младенец, которого можно трясти, таскать туда-сюда, при нём можно разговаривать, он всё равно будет спать. Пользуясь этим её состоянием, осторожно и нежно вошёл в кунку. Спешить некуда

Сношал Танину пипку нежно и вдумчиво. Кунка расслаблена, двигаюсь свободно. И совсем не хочется кончать, тащусь от самого процесса.

Кончал я уже утром, когда Таня проснулась и оседлала меня, тем самым разбудив.Всю бы жизнь меня так будили.

А баню я будущей тёще отремонтировал. И мы с Таней её испытали. Потом испытали с будущей тёщей. Но это уже другой сказ.