Для твоего же блага

— Ну пойми, мой хороший, я же не тиран! — ласково говорила Оксана, совершая неторопливые движения рукой. — Если ты хорошо подумаешь, ты сам с этим согласишься.

Новое дилдо, которым она меня трахала, было больше того, которым мне пришлось наказывать самого себя. Несмотря на огромное количество смазки, я ощущал каждый дополнительный миллиметр, когда Оксана мягко, но решительно вводила его.

— В правилах, которые я требую соблюдать, нет ничего чрезмерного! Я ведь позволила тебе свободно кончать, если я сверху. Я не заставляю тебя просить разрешения в конце сессии... Прогнись чуть-чуть. Хороший мальчик!

Я послушно прогнулся и дилдо, кажется, погрузился ещё глубже. Моя предстательная железа сладко, но мучительно заныла.

— Если бы у тебя тогда был кляп во рту, я бы отнеслась снисходительно. Всё равно это непорядок, но не такой серьёзный. Мне хватило бы твоих искренних извинений на коленях.

Я не смог сдержаться и застонал. Оксана нежно поскребла пальцами правой руки по моей спине.

— Я же совсем не против минета, любимый! Некоторые мои подруги считают, что я зря тебя так балую, но мне самой нравится. Всё-таки я без ума от твоего члена.

Оксана причмокнула и начала осторожно поворачивать дилдо по часовой стрелке. Ощущения были такими интересными, что я задрожал.

— Наверное, не стоит тебе этого говорить: это может плохо повлиять на твою дисциплину, но... Если честно мне даже понравилось, когда ты кончил мне в рот. Я всё проглотила, как послушная ванильная тёлочка!

Оксана хихикнула, но затем её ноготки резко впились мне в спину.

— А вот что мне НЕ понравилось, так это то, что ты сделал это без моего разрешения. Я не хочу, чтобы у тебя возникали сомнения насчёт того, кто в нашей постели главный. Если бы ты почтительно попросил об этом в подходящий момент, я бы, возможно, сама позволила тебе это сделать. Но вот так...

Оксана начала яростно двигать дилдо, заставив мышцы моего живота напрячься.

— К тому же, я тогда только-только наказала тебя и надеялась, что уж сейчас-то мой авторитет не вызывает у тебя сомнений. Оказалось, что нет!

Я тихонько вздохнул, но промолчал. Если бы я попытался объяснить Оксане, что никак не покушался на её авторитет, то просто слушал бы нотацию дальше с её трусиками во рту. Оксана истолковала мой вздох по-своему.

— Это всё для твоего же блага, милый! Чем охотнее ты будешь подчиняться, тем больше удовольствия мы оба получим от секса. Ты и сам это уже понял. Но это также значит, что я вынуждена наказывать тебя, когда ты подчиняешься неохотно. Я надеюсь, что это ты тоже понимаешь и не будешь дуться на меня по поводу текущего наказания. Капризы здесь неуместны и только показывают, что ты не усвоил урок.

Оксана наклонилась к моему лицу. Я повернул голову, отводя взгляд от наручников, приковывающих мои запястья к кровати, и посмотрел в её бездонные глаза.

— Ты не слишком устал? — спросила она другим, мягким тоном. — Я специально взяла дилдо побольше для этого разговора, чтобы ты слушал внимательнее, но не хотелось бы тебя им замучить. Мне продолжить? — она легонько коснулась кончика игрушки. — Полынь или петрушка?

— Петрушка. — решительно сказал я. Оксана нежно поцеловала меня и движение в моей заднице возобновилось.

⚤

Стоп-слово появилось в наших отношениях за какое-то время до этого, когда Оксана учила меня любить щекотку. Это занятие растянулось на много часов. Она щекотала мои подмышки, бока, бёдра, ступни, то по очереди, а то вперемешку. Затем она давала мне передышку: иногда короткую, чтобы поцеловать меня или напоить водой из бутылки, иногда длинную — чтобы попрыгать на моём лице или члене. А потом снова щекотала...

Когда она увидела, что я немножко привык к этому, она доверила мне самому решать, когда просить передышки. Традиционное стоп-слово «красный» Оксана сочла недостаточно романтичным и рассказала мне легенду о русалках. Согласно преданию, русалки спрашивают у человеческих парней «Полынь или петрушка?». Тех, кто отвечает «полынь» русалки оставляют в покое, а те, кто отвечает «петрушка» подвергаются неистовой щекотке и, в конечном итоге, утоплению. Легенда мне понравилась, и «полынь» стала нашим стоп-словом. Кроме того, теперь у Оксаны был простой способ спросить, всё ли со мной в порядке — а я всегда мог развеять её сомнения одним словом «петрушка».

К сожалению, наказание, которому Оксана подвергала меня сейчас, нельзя было прекратить с помощью стоп-слова. Поэтому оно длилось уже вторую неделю.

⚤

— Пожалуйста, выпори меня! — я опустился на пол и протягивал Оксане стек. Оксана с любопытством посмотрела на меня.

Я знал, что она обожает, когда я прошу об этом сам. Я давно заметил, что такая просьба её бешено возбуждает и умиляет одновременно. Поэтому порка обычно выходила хотя и страстная, но нежная и романтичная. Для этого лучше всего подходила плётка. Однажды после ссоры Оксана даже просила прощения с помощью неё, чередуя удары с извинениями. Я нашёл этот способ примирения поразительно эффективным.

— А почему стек? — заинтересованно спросила она.

— Он лучше расслабляет, — ответил я.

На самом деле, я был так возбуждён, что не расстроился бы, если бы она велела поменять его на розги. Оксана рассмеялась и, взяв стек, указала им на кровать. Я поднялся и принялся торопливо сбрасывать с себя одежду. Через пару секунд Оксана присоединилась ко мне, начав медленно стягивать майку. С трудом оторвав взгляд от её сисек sехytаlеs , я лёг на живот и раскинул руки и ноги, чтобы ей легче было меня связывать.

Когда петли были затянуты, я услышал, как Оксана сбрасывает оставшуюся одежду и... надевает что-то другое. «Надеюсь, это не страпон», подумал я: моя задница ещё не отошла от вчерашнего разговора. Посмотреть, лёжа лицом в подушку, я уже не мог.

— Сегодня ты будешь считать! — с озорной усмешкой объявила Оксана. — Не волнуйся: если собьёшься, мы просто начнём сначала!

Я понял, почему она не стала вставлять мне кляп.

— Раз! Два! Три! Четыре! Ай! Пять! Шесть! Ай!

Удары сыпались один за другим, заставляя внимательно следить за счётом.

— Семнадцть! Всмнацть! Детнацть! Двацть!

Стек жалил больно, но мне нравилось. К тому же, мой эрегированный член при каждом ударе тёрся о кровать, только усиливая моё желание.

— Двцтри! Двцчтыре! Ай! Ай! Двцтьшесть!

Оксана остановилась.

— Сколько? — спросила она вкрадчиво

— Ох.

— Ты сбился. Поцелуй стек и мы начнём сначала.

Я чмокнул чёрную кожу стека, думая о том, что с большим удовольствием поцеловал бы ножку Оксаны. Или любую другую часть её тела.

— Ай! Раз! Два! Три! Ай! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь! Девять!

— Не забывай дышать, солнце.

— Ай! Десять!

⚤

Оксана дала мне отдохнуть пару минут после порки, заботливо набросив на мои горящие ягодицы холодное мокрое полотенце. Когда она начала меня отвязывать, боль уже сменилась приятным жжением, но сразу ложиться на спину я не стал. Повернувшись на бок, я, наконец, понял, что Оксана надевала — из одежды на ней были только сапожки со шпорами.

— Ну как, расслабился? — весело спросила она. Я невольно кинул взгляд на по-прежнему твёрдый член и уклончиво ответил:

— Спасибо, моя госпожа!

В прошлый раз ей это обращение понравилось, и в этот раз, кажется, тоже. Она опустилась рядом со мной и несколько минут я тщательно облизывал её соски. Она запустила пальцы левой руки в мои волосы и осторожно направляла меня, правой рукой опираясь на кровать. Затем она резко отстранила меня и потянулась к тумбочке. Я успел разок поцеловать её попу, прежде чем она повернулась обратно, держа в руках зажимы для сосков, скованные цепочкой.

— Твоя госпожа хочет ощутить твой член! — сообщила она, надев их на меня. После чего растянулась на кровати на животе и слегка раздвинула ноги. Немного помедлив, чтобы насладиться открывшимся мне видом на спинку, попу и ножки Оксаны, я наклонился и медленно вошёл в неё.

Оксана издала долгий, полный возбуждения вздох и потянулась. Затем она пропустила руку под собой и резко потянула меня вниз за цепочку, связывающую зажимы. Мои соски отозвались болью, но я сразу забыл про неё, когда Оксана согнула ноги, ударив меня шпорами сапог прямо по исполосованной заднице. Опустившись ниже, я активно принялся за дело.

Оксана стонала. Я старался двигаться быстро, чтобы у неё не было необходимости меня подгонять, но ещё несколько раз её шпоры впивались в меня, заставляя меня судорожно ускоряться — и напоминая, кто здесь кого трахает. Я надеялся, что смогу заставить её кончить, но не успел. Прошло довольно мало времени, когда я понял, что нахожусь на грани оргазма. Я остановился.

— Ещё чуть-чуть и я кончу, — слегка виновато сообщил я Оксане. Оксана вздохнула.

— Во-первых, ты молодец, что сказал. Во-вторых... — Оксана соскользнула с моего напряжённого члена, — ложись на спину и заканчивай дело ртом.

Я послушался, и Оксана легко перекинула ногу через моё лицо. Опираясь руками на спинку кровати, она не торопясь опустилась на него и подвигалась, отыскивая удобное положение. Я несколько раз легонько лизнул её, отыскивая клитор, после чего энергично предался хорошо знакомому занятию.

Оксана сбивчиво дышала. Её прекрасная грудь и подтянутый животик слегка покачивались надо мной, вызывая новые мучительные приступы похоти. «Только пара движений, — подумал я. — Ну, может быть три-четыре, и всё. Ничего не случится». Моя рука тихонько потянулась к члену... но задела шпору на сапоге.

— Кажется, кто-то... ааах!... хочет сегодня спать в наручниках... — задумчиво сказала Оксана. Я торопливо убрал руку от греха подальше, но Оксана на всякий случай прижала её сапогом, а затем и вторую. Я выкинул еретические мысли из головы и сосредоточился на том, что лижу.

Оргазм овладевал Оксаной постепенно, будто по частям. Её бёдра начали понемногу дрожать за несколько секунд до того, как она закричала и выгнулась всем телом. Я ликовал, сбавив темп, но не перестав лизать, в надежде ещё продлить таким образом её удовольствие. Оксана слезла с меня не сразу.

Увидев, что она расплывается в улыбке, я рискнул и спросил:

— Я... Могу я спросить разрешения кончить?

— Спрашивай, — кивнула Оксана. — Нет, погоди минутку!

⚤

Перед креслом был рассыпан горох. Оксана опустилась в кресло, расстегнула и сняла сапожки, после чего отставила их в сторону и закинула ногу на ногу.

— Становись на горох. — велела Оксана. Я робко сделал шаг к ней.

— На колени становись, глупый! — рассмеялась она и я поспешно исправил свою ошибку.

— Теперь можешь просить, — разрешила Оксана.

Горох неприятно впивался мне в колени, но я постарался собраться с мыслями и начал:

— Во-первых, я ещё раз прошу прощения за то, что кончил тебе в рот без разрешения. Я просто немножко обалдел от удовольствия и не успел тебя предупредить. Такого больше не повторится, я буду кончать только тогда, когда ты мне скажешь. Особенно в такой деликатной ситуации, как минет.

Оксана снисходительно кивнула.

— Во-вторых, я хочу сказать, что ты прекрасна. — Оксана слегка вскинула брови. — Твоё тело сводит меня с ума. Твоя упругая попа... Твоя идеальная грудь... Твои стройные ножки...

Я говорил совершенно искренне. За полторы недели без оргазма красота моей возлюбленной открылась мне новыми, ослепительными гранями. Оксана вытянула одну ножку вперёд, и я прервал свою речь, начав её целовать. Какое-то время мой язык был занят тем, что гладил её пальчики. Затем она осторожно вынула у меня их изо рта и положила ступню мне на плечо.

— В-третьих, я покорно прошу позволить мне кончить, любым способом, который моя госпожа сочтёт приемлемым.

Я был согласен даже на мастурбацию под её взглядом, хотя это и был мой наименее любимый способ кончать.

Оксана опустила ножку и потянула ею висящую на мне цепочку, заставив меня наклониться вперёд. В колени яростно впился горох, а в соски — зажимы, но я был поглощён её взглядом, ожидая её решения.

Оксана тоже наклонилась ко мне и тепло сказала:

— Ну, разве я могу тебе отказать?

Повисла пауза. Мой член дрогнул и тут Оксана неожиданно ответила:

— Да, могу! Сегодня ты не кончаешь. А вот мне одного раза будет мало, — добавила она мечтательно, раздвигая ноги. — Займи свой язык чем-то посущественнее уговоров!

Я спрятал своё разочарованное лицо между её бёдер и уже начал лизать снова, когда она добавила:

— Это всё для твоего же блага! Поверь мне...