Дисциплинатор (сеанс воспитания на дому)

Такой засады Маша от родителей не ожидала, совсем не ожидала! До

сегодняшнего случая, так с ней не поступали никогда, за все прожитые ей

16 с половиной лет. Если бы она знала, чем закончится для неё эта

суббота, не за что бы не согласилась на просьбу родителей задержаться

дома.

Открыв по звонку дверь, Маша увидела не свою подружку, Светку, которая

должна была подойти, а незнакомую, взрослую тётку.

 — Вы, простите, к кому? — Поинтересовалась Мария, не совсем вежливо

поинтересовалась, тётка ей определённо не понравилась.

 — Мне назначено, — важным тоном сообщила неприятная дама, — Ерохины

здесь проживают?

 — Да, это наша квартира, — растерянно, аура тётки как-то сковала Машу.

 — Ты, я так полагаю, Мария? Пригласи родителей.

 — Па... , Ма, к вам пришли.

Отец, выйдя из комнаты, увидев в дверях женщину, сразу посерьёзнел,

подтянулся. Маша не обратила на эту мелочь внимания, а следовало бы,

отец был по натуре человек мягкий, и подобное выражение лица ему было не

свойственно. Не став держать гостью в дверях, отец предложил ей зайти,

принял чёрный, пластиковый тубус, в каких носят всякие бумаги-чертежи и

пальто. Раздевшись, дама не показалась Маше меньше, наоборот, деловой

брючный костюм, строгая причёска, очки в тонкой оправе и плотная фигура

бывшей спортсменки создавали весьма значительное впечатление.

 — Вы не предупреждали Марию о моём визите? — Спросила тётка, отец

смутился ещё больше.

 — Да, нет, не успел, — пробормотал Машин отец.

 — Вы не передумали? — мужчина качнул головой, давая понять о

неизменности своего решения, женщина кивнула в ответ, — а ваша супруга?

 — опять утвердительный кивок.

 — Тогда, приступим, пожалуй. Ситуация, как я поняла с ваших слов,

запущенна и не терпит промедления.

 — Эээ... я не пойму, а что случилось то? — встревоженная, не на шутку

(до неё только начало доходить странность происходящего), девочка

переводила взгляд то на отца, то снова на строгую даму, — я не поняла?

 — Помолчи, — одёрнула её женщина, — сейчас всё поймёшь, и даже

прочувствуешь, обещаю. Улыбка, которой дама подкрепила свои слова,

бросила Машу в дрожь, в ней было n1% уверенности в себе.

Взяв под локоток ошарашенную таким заявлением, девочку, женщина

направилась в комнату. При предварительной встрече с родителями Марии,

детали предстоящей встречи были оговорены и согласованы. Дело

предстояло, мягко скажем, щепетильное, мама и папа Маши долго не могли

решиться на это, пока на одном из «родительских» и-нэт форумов им не

порекомендовали обратиться к специалисту и даже дали е-mаil. После того,

как Маше стукнуло пятнадцать, девочка, пользуясь мягкостью и

нерешительностью своих родителей, совсем отбилась от рук.

Ненасильственные методы и попытки повлиять «по-хорошему» успехов не

принесли. Решение воспользоваться услугами профессионального

дисциплинатора далось им нелегко, обнаруженные у девочки в кармане

таблетки не оставили родителям выбора. — Жена попросила разрешения не

участвовать, — виновато произнёс отец, она пока сходит к подруге, у них

возникли дела.

 — Я не против, так, пожалуй, будет даже лучше. Мы с Марией пообщаемся

сами, — согласилась дама, — так сказать, «тет-а-тет».

 — Комната в вашем распоряжении, Валерия Николаевна, — если что, я на

кухне. Развернувшись на 180 градусов, отец покинул комнату, оставив дочь

в распоряжении женщины.

Дама, которую, как поняла Маша, звали, Валерия Николаевна, придирчиво

осмотрела обстановку комнаты, потом перевела свой взор на девочку.

 — М... да, начнём. Как меня зовут, ты уже знаешь, значит, представляться

мне нет нужды. Я дисциплинатор, меня пригласили твои родители, для

проведения сеанса общения с трудным подростком — с тобой, с последующим

наказанием, которое тебе назначили родители за твои проступки.

 — Какое наказание? — Девочка встала, — да я вообще щас вам такой скандал

закачу, вы тут охренеете все.

 — Сидеть, — властный голос дисциплинаторши ударил как бичом, — закрой

рот, и делай, что велят. И не зли меня, будет только хуже. Научись

отвечать за свои поступки. Жаль, что ты не у меня в офисе, ну да ладно,

 — женщина оглянулась, — вот, это вполне подойдёт, — сказала Валерия

Николаевна, выдвигая мягкое, невысокое кресло на середину комнаты. Маша

заметила лёгкость, с которой женщина передвинула тяжёлую на её взгляд,

мебелину, силёнки этой тётке было явно не зани

мать.

 — Сейчас ты будешь выполнять все мои распоряжении, быстро, и без

пререканий, неповиновения я не потерплю. — Стань сюда, — Валерия

Николаевна подвела Машу к креслу со стороны спинки, — наклонись, руки

сюда, вниз. Маша неохотно, слабо понимая, что и зачем делает,

наклонилась. Женщина быстро, с завидной сноровкой связала ей руки

плотной полосой эластичного бинта, привязав их к ножкам кресла, тем

самым перегнув Машу через спинку кресла сзади.

 — Сейчас ноги зафиксируем, — проговорила Валерия Андреевна, привязывая

щиколотки девочки к задним ножкам кресла, — и можно начинать.

 — Что начинать, что вы вообще со мной делаете. Я сейчас закричу! — Маша

почти плакала.

 — Обязательно закричишь, и не раз, — обнадёжили девочку. Родители

поручили мне наказать тебя, высечь.

 — Неет... Вы врёте! — полный сюрреализм ситуации оглушил девочку.

 — Сейчас сама всё узнаешь, ты себя просто невозможно вела в последнее

время, пользуясь мягкостью папы и мамы. Я помогу твоим родителям, я в

этом специалист, поверь. Валерия Николаевна стянула спортивные домашние

штанишки вместе с трусиками с Машиной попы, похлопала по сочным, розовым

ягодицам девочки, — попка, я смотрю, ни разу не поротоя — исправим.

Женщина щёлкнув пультом, включила стоящий в комнате телевизор, выбрала

музыкальный канал, добавила звук. «Кричать бесполезно, подумала девочка,

никто меня не услышит».

В черном тубусе оказались длинные прутья, розги. Вытянув одну из них,

дисциплинаторша резко секанула ей по воздуху. Сняла жакет, оставшись в

белой рубашке, подошла к зафиксированной жертве, погладив прутом по

попке.

 — Запомни этот момент, Мария, у тебя начинается новый этап, раз... — 

прут со свистом рассёк воздух, впился в Машину попу. Поначалу девочка

ничего не поняла, а потом пришла жгучая боль, по попе полыхнуло огнём.

 — Два, три, — хлёсткие удары падали на попку, девочка задёргалась,

выступили слёзы.

 — Перестаньте, вы за это ответите! Я в милицию сообщу! — женщина никак

не отреагировала на угрозу, методично продолжая наказание.

 — Осталось ещё 18 лет ударов, четыре, пять... Но, я могу добавить,

добавить?

 — Не надо, — Маше совсем не хотелось испытывать свою попку на прочность,

она и так, вся горела огнём.

На десятом ударе Валерия Николаевна сделала перерыв, перейдя на другую

сторону.

 — Простите меня, не надо больше, — попросила девочка, — я не выдержу.

 — Выдержишь, двадцать, это немного. Вот недавно я секла одну из жен,

богатого, восточного коммерсанта, вот там было немало, три по двадцать.

Девочку пришлось увозить, а тебе что, пару дней попка поболит, и всё,

зато сразу послушной девочкой станешь.

За разговорами дисциплинаторша не забывала своё дело, розга раз за

разом, размеренно ложилась на попку Марии, заставляя жертву стонать и

всхлипывать.

 — Девятнадцать, двадцать, всё, наказание завершено. Потерпи, я обработаю

твою попу специальным гелем, следов не останется, боль пройдёт через

два-три дня. — Выдавив на пальцы немного геля из тюбика, женщина втёрла

препарат в повреждённые участки ягодиц. Отвязав Машу, Валерия Николаевна

с лёгкостью вернула кресло на прежнее место.

 — Минутку внимания, — обратилась она к девочке, — Ты, я надеюсь, поняла,

что теперь за плохое поведение придётся отвечать?

 — Да, — прошептала Маша, — попа горела, что делало слова этой жестокой

женщины очень понятными.

 — А теперь, в ванную, и отдыхать. За завтра всё утихнет, и к

понедельнику ты сможешь сидеть.

Девочка кое-как натянула трусики, затем штанишки и осторожно, стараясь

беречь выпоротую попку, прошла в ванную. Дама уложила свои

принадлежности, и тоже направилась к выходу, её работа завершена.

 — Как она? — В прихожей ждал отец девочки.

 — Отлично, мне кажется, мои услуги вам потребуются ещё очень нескоро, — 

ответила женщина. Следов и повреждений на коже не останется, не

волнуйтесь. Будет нужда в моих услугах, привозите дочь ко мне, в офис, в

экстренных случаях, вызывайте на дом. — Отец промолчал.

 — До свиданья, — Валерия Николаевна протянула мужчине руку.

 — До свиданья.

Женщина ушла, отец тихо присел на тумбочку в прихожей, не сделал ли он

ошибку, эта мысль не давала ему покоя. В ванной комнате тихо плакала

Маша, не, сколько от боли, сколько от обиды и сознания того, что, в её

жизни произошли необратимые перемены.