Да ладно...

Впервые я увидел Риту, когда её придавило шкафом.

Да. Как это ни смешно.

В тот воскресный полдень, я с моим напарником выехал по сигналу от экстренной службы, на улицу Север 39-я стрит. Это был не первый вызов по указанному адресу.

С Дамиром Шаллахом я знаком давно. Этот парень ещё в девяносто девятом приехал в нашу страну из святой земли. Из Палестины. Что у них там святого - не знаю. Но, за четыре года жизни в Штатах, он так и не отвык от варварских привычек средневекового шариата. Его уже дважды задерживали за семейное насилие, и вот - снова.

Дом дебошира стоял в самом конце улицы, в тупике. Захламлённый двор производил впечатление свалки металлолома. Посредине этого бардака, водружённая на прицеп, "красовалась" морская яхта с помятой рубкой и облупившимся корпусом. Когда я приезжал к нему в последний раз, этой посудины ещё не было.

Не знаю, зачем Дамир собирал этот хлам. Два мотоскутера, один Харлей без бака, два помятых автомобиля непонятных марок и много другой никчёмной техники.

А сейчас палестинец занимался любимым делом - лупил свою жену.

Из дома неслись вопли воспитываемой супруги. Недаром соседи вызвали полицию. То есть - нас с Филлисом.

Напарник раздражённо покачал головой:

— Придурок, мать его... Никак ему не живётся спокойно. Слушай, Макон, можно я ему сегодня врежу?

— Нет, Фил, ты ему не врежешь. Хочешь, чтобы на нас ополчилась вся мусульманская диаспора?

— Тьфу, мать твою... - огорчился Филлис Эванс. - Сколько можно лизать задницу Ясиру Арафату?...

Я тоже огорчился:

— Фил, Фил! Дружище! Ты ещё в политические дрязги засунь голову! Нам и без того дерьма хватает. Идём. Будем разбираться.

Всё прошло стандартно.

Увидев полицию, Дамир быстро успокоился и нисколько не затруднял нашу работу. А с его женой были некоторые проблемы. Но это - как обычно.

Малала бросилась как пантера на защиту своего супруга. Она закрыла его своим телом, растопырив руки и вопя на арабском наречии. Ну, эту постановку мы уже видели...

Но всерьёз мешать упаковывать мужа она не стала. Разумная женщина. Мягко отодвинув её, я подошёл к покорно подставившему руки под наручники Дамиру.

Когда мой ведомый Филлис... А это, кстати, здоровенный негр... Когда он утащил скандалиста в наш Форд, Малала мгновенно успокоилась и добродушно попросила:

— Мак, подержите его там с недельку, а лучше - две. Я хотя бы часть этого хлама, - она ткнула пальцем в металлолом, - выброшу на помойку. Договорились?

— Хорошо. Подержим... Как дочка?

— Слава Аллаху. Всё в порядке. Я так тебе благодарна за Ханифу...

— Да, ладно, - отмахнулся я.

— Храни тебя Аллах, - сказала мне в след женщина.

Филлис уже завёл двигатель и потихоньку двинулся вдоль переулка.

Я докладывал по рации о происшествии и вяло оглядывал окрестности. На этой же улице жил наш бухгалтер - Логан Грин. Ну, не то, чтобы бухгалтер. Если говорить правильно, то - начальник финансового отдела полиции округа Ричмонд.

Логан, маленький и худенький мужичок, помогал соседке через дорогу затаскивать в дом шкаф.

— Тормозни, - попросил я Филлиса.

Выйдя из машины, я уже повернул на садовую тропинку, когда эти двое уронили-таки мебель.

Здоровенный шифоньер неумолимо кренился в сторону женщины, а Логан, с другой стороны, пытался тянуть его на себя. Как два муравья с коробкой спичек, ей богу. Я метнулся, подхватил падающее сооружение и, крякнув, поставил его в вертикальное положение.

Женщина потирала ушибленный локоть. А перепуганный Грин бестолково и суетно бегал вокруг.

Подошедший напарник спросил у бухгалтера:

— Привет Логан. Куда это ты его?

— Да я вот... Соседка новая приехала... Помогаю с мебелью...

Вэл-вэл. Помощничек. Ростом Логан "вымахал" аж под пять футов четыре дюйма. И весил не более сотни фунтов. "Атлант"!

Мы с Филом повалили шкаф набок. Я взялся за низ, Филлис за верх, женщина придерживала оказавшуюся внизу и норовившую открыться дверку. Так его и заволокли в дом.

Фил снова спросил:

— Ну, так куда его?

— Вот сюда, к стенке, - скомандовала женщина.

Мы пристроили этот гроб рядом с такими же громоздкими напольными часами.

— Мэм, - спросил Филлис Эванс, - где вы взяли это... - видимо он хотел сказать "дерьмо", но вовремя исправился, - этот артефакт.

— Бабушка на прошлой неделе умерла. Это её наследство.

Филл не унимался:

— А часы с боем?

Я его тормознул:

— Пошли Филл, нам некогда.

— Может кофе? - поинтересовалась женщина.

— Нет, мэм, - мы спешим, у нас задержанный. Прощайте.

— Спасибо вам офицеры. Не знаю, что бы я без вас делала...

Филлис... Он же известный хохмач. Он сразу же успокоил хозяйку:

— Мэм, вы бы сейчас спокойненько лежали себе на крыльце под шкафом.

Посмеялись...

* * *

Второй раз мы встретились с Ритой в Вашингтоне.

В начале августа, в столице, состоялся традиционный международный форум сотрудников МВД. Вы думаете на этот слёт послали лучших представителей полиции? Вэл-вэл. От штата Вирджиния туда отправили тех, кто не был занят на дежурстве. На этот раз самым свободным оказался я. Ну и естественно Филлис, как представитель тёмнокожего меньшинства.

В этот раз испанцы не приехали. Не знаю почему, не интересовался. Но немцы и французы прилетели и кучковались в фойе министерства юстиции.

Моя старая знакомая из-под шкафа тоже была здесь. Она, с заместителем министра и начальником службы делопроизводства, курсировала между группами, разговаривая и с делегациями, и с начальством. Через некоторое время я понял, что она не ведёт переговоры. Она синхронно переводит с немецкого и с французского.

В первую нашу встречу я не обратил особого внимания на соседку Логана. Женщина, как женщина.

А там, на форуме, я к ней пригляделся.

Еврейка. Да, с абсолютной убеждённостью - еврейка. Израилево колено. Черная, как смоль, шевелюра, четко очерченный брови, темно-карие глаза, слегка вытянутое, но приятное лицо и нос с горбинкой. Фигура, подчёркнутая приталенным жакетом и юбкой "карандаш", привлекала внимание своими как по лекалу вычерченными овалами. А чётко вылепленные икры с головой выдавали завсегдатая спортзалов.

К нам подошёл заместитель начальника департамента правопорядка Вирджинии полковник Уильямс Смит.

— Ага. Вот вы где. Вольно офицеры... Опаздываете?

— Ни в коем случае, сэр! Прибыли точно к назначенному времени! - отрапортовал я.

— Хорошо. Через пять минут, в конференц-зале начнётся саммит. Наше место помечено флагом. Не заблудитесь, - шеф ехидно усмехнулся. Наверно вспомнил эпизод шестилетней давности. Тогда офицеры, представляющий штат Техас, по ошибке заняли место под французским флагом...

— Шеф, - не удержался Филлис, - а что тут делает вон та вумен?

Смит оглянулся:

— Ты имеешь в виду Риту Левис?

— Не знаю, как её зовут... Вон та миссис, в коричневом.

— Ну... Правильно. Она и есть - Рита Левис. Она переводчик. Свободно владеет четырьмя языками. Кроме Английского, разумеется.

И, на вопросительный взгляд моего друга, перечислил:

— Китайский, французский, немецкий и русский.

Фил встрепенулся:

— Так, что? И русские приедут?

Шеф вздрогнул и незаметно перекрестился:

— Нет, слава Богу, не приедут.

Мне был понятен его облечённый вздох. В девяносто шестом году на саммит в Гамбурге, приезжали и россияне. По окончании конференции они устроили грандиозную, чудовищную, разнузданную пьянку. В неё, как-то незаметно, оказался втянутым весь цвет правоохранительных органов мира.

Меня, в то время новичка в полиции, естественно в Германию не командировали. И, думаю, что - слава Богу. Но полковнику Уильямсу Смиту (тогда ещё майору) не повезло... Мда...

И тут Рита Левис подошла к нашему шефу:

— Полковник, вас просят на небольшое совещание, по вопросу повестки дня.

И, улыбаясь, пожала руки нам с Филом:

— Добрый день, господа.

— Ты с ними знакома? - удивился шеф.

— Да, знакома... Они меня спасли от нелепой смерти.

И увела удивлённого полковника в сторону кабинета министра.

* * *

Двадцать девятого августа, в пятницу, я привез какой-то пакет из центрального управления в свой участок на Север 25-й стрит. В это время половина отделения свалилась с гриппом, в том числе и Филлис. Вообще-то есть мнение, что темнокожие не болеют гриппом. Вэл-вэл. Расскажите это Филу.

Народу катастрофически не хватало, поэтому капитан Эдвардс использовал меня в качестве курьера.

Хоть, по идее, он мог бы сгонять в центральное управление и сам. Да, ладно. Не развалюсь.

За столом в общем зале сидела Рита Левис. Она поглядывала в лежащий перед ней листок и тихо что-то говорила детективу Каррингтону.

Я занёс корреспонденцию начальнику и пошел на выход, когда Рита меня окликнула:

— Офицер Миллер, можно вас на секундочку!

— Да, мэм. Чем я могу вам помочь?

Стандартный ответ полицейского.

— Не подскажете, где тут поблизости можно пообедать?

— А что вы предпочитаете, мэм? Китайскую еду, мексиканскую или традиционный гамбургер?

— Миллер, зовите меня просто Рита. Хорошо?... И я предпочла бы мясо с картошкой...

— Отличный выбор, Рита. Садитесь в мою колымагу. Мне тоже надо что-то в себя засунуть.

И я повёз даму в Хиел-кафе, где можно было перекусить чем-нибудь традиционным. В том числе и мясом с овощами. Это буквально рядом.

В заведении я сел так, чтобы видеть и парадный ход, и вход на кухню. Привычка.

В ожидании заказа, Рита оглядывала помещение.

— А здесь миленько...

Она посмотрела на мои руки:

— Макон, ты... Можно я буду так тебя называть?

— Конечно, Рита.

— Макон, ты не женат?

— Был, - помрачнел я.

— Вдовец?

— Рогоносец.

— Извини, Макон. Извини. Я не хотела тебя задеть.

— Да ладно, - отмахнулся я.

И мы с Левис прекрасно пообедали. Молча.

После обеда, на выходе из Хиел, я поинтересовался, - куда моя новая знакомая сейчас направляется. Оказалось, что её работа закончена, и она идёт домой. Я предложил подвести даму.

По дороге я, ну так, между делом, поинтересовался:

— Рита, у тебя что - нет машины?

Левис тяжело вздохнула:

— Нет.

— Понятно, - расценил я её грустный вздох, - проблема с деньгами...

— Вовсе нет... Дело в том, что я здесь недавно, и у меня нет знакомых, кто бы посоветовал с выбором авто.

— А раньше у тебя был автомобиль?

— Конечно, был. Но, служебный... Хамвей.

— А какая тачка тебя интересует?

Рита оживилась:

— Мне бы хотелось компактный, но мощный кроссовер, - и, немного подумав, добавила, - с механической коробкой.

— У тебя деньги на карточке? Или наличные?

— На карте.

— А карта с собой?

— Да. Ты собираешься помочь мне купить авто?

— Подержанный форд тебя устроит?

— Смотря в каком состоянии и по какой цене, - заторопилась Левис.

— Сейчас, - успокоил я её. Остановил машину у обочины и набрал номер своего знакомого.

Переговорив с Майклом Артурзом, менеджером салона подержанных авто в Уильямисбурге, я объяснил Рите ситуацию:

— Значит так... В тридцати милях к океану у моего приятеля есть пятилетний Форд Фиеста комплектации стейтен-ваген, в хорошем состоянии. Не кроссовер, но с большим клиренсом. За семь с половиной тысяч. Как?

— Ну... Хотелось бы посмотреть. Деньги у меня с собой...

— А водительское удостоверение?...

— Тоже в кошельке.

Я позвонил капитану Ричарду Эдвардсу и объяснил, что внезапно плохо себя почувствовал. Хотелось бы закончить смену пораньше.

Ричард вошёл в положение. И мы помчались за покупкой.

Голубой Форд Рите пришёлся по душе. Восемьдесят шесть тысяч на спидометре, а внешность такая, - будто только что с конвейера. Сто пятьдесят лошадей под капотом относительно маленького авто, это очень хорошо. Я послушал работу двигателя, проверил электронику, заглянул под днище - нормальная машина. Ещё три сотни тысяч миль пробегает. И посоветовал Рите - брать.

Назад возвращались уже на двух машинах.

У дома Левис не было подъездной дорожки. Сплошной газон. И это я отметил себе в памяти - надо поговорить с дорожниками. Мне, ребята из департамента автомобильных дорог, всего за шесть тысяч соорудили замечательный кольцевой подъезд к моей хижине.

Рита чуть ли не облизывала свою покупку. Она носовым платочком протирала зеркала заднего вида... Смешно.

Я собрался уезжать, чтобы поставить служебный форд в гараж, а Рита сказала:

— Постой, Макон. Мне кажется, что это, - она ткнула пальцем в голубую крошку, - надо отпраздновать. Моя первая собственная машина. Как ты?

Я неопределённо пожал плечами.

— У меня стоит бутылка Калифорнийского Совиньон, - продолжала Рита, - я соображу что-нибудь из закуски...

— Ладно, - согласился я. - Гулять, так гулять. Я только полицейскую отгоню и приеду к тебе на своей.

Так и сделал.

Мы загнали наши тачки прямо на газон, чтобы не мешали проезду, и пошли праздновать.

Нормально, так, посидели.

Поговорили про жизнь, про политику, про отношения мужчин и женщин. Про хоккей, бейсбол и американский футбол. Да много, много о чём поговорили. Оказалось, что мы ходим в один и тот же спортзал, только в разное время. Поэтому и не пересекались раньше.

Мне понравился её взгляд на жизнь. Жесткий такой и бескомпромиссный. Женщина-боец, женщина-прямая линия. Я видел, что она не рисуется, не пытается показаться мужественней, чем есть. Она - вот такая на самом деле. Жесткая, без слабины, хоть и с женскими странностями.

Про своё прошлое она сказала, что служила в оперативном отделе при войсковой части "Квантико". Я знаю, что это такое. Это разведывательное управление корпуса морской пехоты. Серьёзная организация, с серьёзным финансированием.

А тактическую подготовку и переподготовку Рита проходила на Гавайях, в лагере "морских котиков".

Если сказать, что я удивился, это не сказать ничего:

— Дак, это... Рита... Ты, что - "морской котик"?

Она пьяненько смеялась:

— Нет-нет! Что ты! Посмотри на меня - какой я диверсант... У нас все женщины опер-отдела проходили начальную подготовку. Стрельба, рукопашный бой, кроссы... Так... Для общего развития... Я переводчик. Но, кое-что могу, конечно.

От Совиньёна мы плавно перешли к Теннесси. А потом и к Бурбону. Мне, с моими, почти двумя сотнями фунтов, трёхчасовая выпивка по рюмочке не закружила голову. А вот Левис... Она, как-то упрямо не хотела от меня отставать и её развезло.

Примерно к девяти вечера она пожаловалась мне:

— Чёрт. Комната плывёт.

Я скомандовал:

— Всё. Завязываем бухать.

— Да, - согласилась Рита. - Завязываем. Но не всё... Сейчас я тебе спою...

Покачиваясь, она ушла в соседнюю комнату и принесла гитару:

— Внимание! Моя любимая, - объявила она.

И запела хрипловатым голосом:

Там где я проходил

Увядали цветы

И горели мосты,

Небеса прокоптив.

Мне, познавшему ад,

Из глухой темноты

Черный ворон хрипел

Похоронный мотив.

Спой и ты мне, мой друг,

Про последний наш час.

Как мы шли напролом,

Попирая судьбу...

У меня мурашки побежали по телу и волосы встали дыбом. Даже не из-за теста песни. А из-за того, с каким чувством "пережитого" это пелось.

— Стоп, стоп, - я поднял руки, - подожди. Это что за ужас, ты мне только что...

Продолжать не стоило. Рита уже уснула за столом, перегнувшись через гитару и уронив голову на руки.

Я, будучи потрезвей, поднял Левис и отнёс её на второй этаж в спальню. Свалил, не раздевая, на кровать, а сам спустился вниз и оценил своё состояние:

— Мда... Пожалуй вести мою Хонду будет несколько... Хм-хм... Рискованно.

И завалился на диван в гостиной, сняв только ботинки и куртку. Ещё успел подумать, что с этой женщиной что-то не то. Есть в ней какая-то трещина, какой-то надрыв.

Я вспомнил жутковатую песню.

И вырубился.

Утром меня разбудила хозяйка. Она хлопнула дверцей холодильника, добывая себе что-то с утра.

Войдя в комнату, Рита, уже переодевшаяся в домашний халат, показала мне большой пюр-пак томатного сока:

— Будешь?

Я тяжело сел:

— Давай... Ну мы вчера и гульнули...

— Ага, - согласилась Левис. - Не помню, как отключилась... Это ты меня в спальню уволок?

— Ну, не оставлять же тебя спать сидя за столом...

— Спасибо.

— Да, ладно...

— Мак, я тебе пела что-нибудь?

— О-о, да.

Рита расстроилась:

— Вот так всегда. Как "переберу", так пою.

— Не огорчайся. Ты хорошо пела...

Когда я уже встал уходить, Рита подала мне визитку:

— Звони, если что.

Я попрощался, и с курткой в руках открыл дверь. Но Левис меня окликнула:

— Макон... Я спросить хочу...

— Да, мэм. Ой, извини, Рита...

Левис засмущалась:

— Мак... Слушай...

Но потом как-то посерьёзнела:

— Я тебе, что - не нравлюсь?

Я, честно говоря, опешил. И глупо спросил:

— В смысле?

— Ну, как женщина...

— Почему ты так решила?

— Я проснулась. Одетая. Ты спишь здесь, на тахте.

До меня дошло:

— Тебя интересует, - почему я не изнасиловал женщину в беспомощном состоянии?

Иногда, вещи надо называть своими именами. Тогда понятия упорядочиваются. Левис удивлённо распахнула глаза.

А я продолжил:

— Мне показалось, что вчера мы стали друзьями. И ещё мне кажется, что с друзьями так не поступают...

— Да, Маком, - горячо поддержала меня Рита, - я очень хочу быть твоим другом. Должна тебе сказать, что все мужчины, что у меня были, только добавляли мне проблем. Ты же... Ты как-то мимоходом мои проблемы решаешь. Честно сказать - я удивлена. Но ты не ответил на мой вопрос...

— Хорошо. Отвечаю. Рита Левис, ты привлекательная и сексапильная женщина. И ты хороший человек. Так, что - у тебя с этим делом всё в порядке. Ты мне нравишься.

Она, заулыбалась. Подошла, встала на цыпочки и чмокнула меня в щёку:

— Спасибо тебе. Ты тоже - хороший человек.

— Да, ладно.

Мы хлопнули друг-друга по ладоням, и я совсем собрался уходить, как вспомнил:

— Да. Кстати. Рита, я подошлю к тебе своего знакомого из дорожного управления, поговори с ним насчёт подъездной дорожки.

Пояснил недоумевающей хозяйке:

— Насчёт подъездной асфальтированной дорожки к твоему дому. Они дня за три тебе всё сделают.

— Хорошо. Спасибо Мак. Спасибо.

— Да, ладно.

* * *

Дома, первым делом, я принял душ, почистил зубы и вообще. Привёл себя в порядок.

Потом сгонял в Элвуд Маркет и купил пару кило мандаринов и столько же киви. Когда-то давно я прочитал в интернете, что эти овощи, блин, укрепляют иммунитет. Моему напарнику это необходимо.

Себе набрал продуктов на неделю.

Съездил на Восток-Грейс-стрит к Филлису, отвёз витамины. Патриция, жена Фила, принудительно посадила меня за стол и накормила куриной похлёбкой с вермишелью.

Патриция, миниатюрная, большеглазая женщина. Она похожа на изящную статуэтку из обсидиана. Несмотря на то, что родила трёх девчонок, Пэт сама выглядела как семнадцатилетняя девочка.

В комнату к другу заходить не рискнул. Хоть было ясно, что я уже тоже заражён.

Тот, лёжа под одеялом, кричал:

— Макон, каналья, пока я тут давлюсь твоими мандаринами, ты ухлёстываешь за моей женой...

Я горько вздохнул:

— Знаешь, Пэт... Мне кажется, он и на смертном одре обязательно скажет что-нибудь пошлое.

— Ох, Мак. Думаю, именно так и будет, - горько кивала миссис Эванс.

— Копы Ричмонда не отступают никогда! - комментировал Фил.

Вэл-вэл. Комик доморощенный.

Вернувшись домой я, первым делом, позвонил своему знакомому из дорожной службы города, Самсону Сикора. Объяснил ситуацию. Прочитал ему с визитки номер телефона. Тот обещал подготовить все документы и организовать работы.

— Самсон, - попросил я его, - там живёт небогатая женщина, так что, если конечно можно, сделай ей скидку.

— Хорошо, - ответил Сикора, - я посмотрю, что можно сделать.

Весь день я занимался всякой ерундой. Закинул форму в стирку. На заднем дворе сгрёб опавшие листья в мусорный мешок. Подрубил и повыдёргивал ростки дикой малины, которые подбирались к цоколю...

А вечером свалился.

Буквально.

Поднялась температура, прорезался сухой кашель, и заболела голова.

Я добрался до дивана в гостиной, намереваясь отлежаться немного. Но встать уже не смог.

Так и лежал, обливаясь потом и кхыкая, пока не забылся нездоровым тревожным сном.

Утром проснулся от звонка. Дотянулся до телефона:

— Слушаю.

— Макон, это Рита.

— Да...

— Тут приехали из департамента автодорог. Я заказала площадку для стоянки. На две машины. Мы договорились о шести с половиной тысячах. Это как? Это нормальная цена?

— Рита, это очень хорошая цена, - я закашлял.

— Мак... Ты заболел, - констатировала Левис. - Я сейчас приеду. Назови мне свой адрес.

— Нет, Рита. Тебе нельзя приезжать, ты тоже заразишься.

— Мак... Это эпидемия. Понял? Все мы рано или поздно заразимся. Диктуй давай, адрес.

Я продиктовал улицу и номер дома и больше ничего не успел сказать, как собеседница отключилась.

Рита приехала и тут же вызвала медиков, которые выписали лекарства и рекомендовали соблюдать изоляцию.

Она весь день возилась со мной как с ребёнком. Кормила с ложечки, поила через соломинку и помогала дойти до туалета.

Такой бугай, как я, не мог долго валяться в недомогании, и, на следующий день, я самостоятельно встал. Но свалилась моя сиделка.

Четыре дня я ухаживал за ней. Кормил куриным бульоном, омлетом и печёночным паштетом. Поил витаминными соками и таблетками и, буквально на руках, носил в туалет.

Выходил. Хоть она и похудела до черноты под глазами.

В тот год эпидемия гриппа случилась особенно тяжёлой. Многие, в основном старики с ослабленным иммунитетом, умерли. Но мы с Ритой выздоровели и... Как-то сблизились.

К тому времени и мой напарник выздоровел. Так что мы приступили к несению службы.

* * *

Через пару недель, все вокруг начали воспринимать нас с Левис как пару. Я передвинул свой график посещений спортзала, и теперь мы занимались вместе.

Хоть близости у нас ещё не случилось, но мы прекрасно понимали, что дело идёт именно к этому. Частенько, то она у меня, то я у неё, оставались ночевать. Мы стали... Мы стали душевными приятелями. Вот так будет правильно сказать. Мы уже даже не особо стеснялись друг друга.

Однажды, где-то в середине сентября, в субботу мы с моей подругой сидели у меня на диване и смотрели футбол. Может вы помните тот матч, когда наша команда "Virginiа саvаliеrs " с трудом обыграла калифорнийскую "Wаkе Fоrеst" со счетом 27:24. Помните? Что творилось на трибунах! Боже, какая была игра! Какая игра! Хет-трик Коннора Хьюса, это было нечто. Особенно последний его гол с сорока-ярдового поля. Половина стадиона орала, обнималась и плакала.

Мы, отмечая победу бутылочками пива, обсуждали игру, когда в дверь постучали. Я открыл. Оказалось, приехала моя жена, Иви. Точнее - бывшая жена. После развода она вернула себе девичью фамилию "Хилл".

Я встретил её, может не с распростёртыми объятиями, но вполне радушно, проводил в гостиную. Познакомил с Ритой. Предложил пивка, Иви не отказалась. Она с намёком спросила:

— Я вам не помешала?

— О, нет-нет, - успокоил я её. - Матч только что закончился.

Иви не любила футбол.

— Я хотела с тобой поговорить, - начала "бывшая".

— Хорошо. Я тебя слушаю.

— Мак, прошло уже семь месяцев, ты успокоился и... Я хочу с тобой помириться.

— Иви, детка, мы с тобой и не ссорились.

— Ну... Ты ведь понимаешь, о чём я...

Рита спокойно с интересом слушала наш разговор.

Я вздохнул:

— Конечно понимаю. Но... Видишь ли, детка, назад дороги нет. Мне очень неприятно тебя расстраивать, я с теплом вспоминаю нашу семейную жизнь... Но, ничего вернуть уже нельзя.

Иви горько вздохнула:

— У тебя новая пассия... А я... Я...

И она заплакала.

Мы бросились успокаивать мою "бывшую". Я пошел в ванную за салфетками. Когда вернулся, Рита утешала Ив, объясняя, что мы вовсе не любовники. Что мы просто друзья. Что, в случае чего, Ив незачем волноваться насчёт наших отношений. Вот ей богу, как две подруги.

Бывшая проплакалась, просморкалась и собралась уходить.

— Иви, если тебе что-то понадобится... Какая-то помощь... Ты знаешь - как меня найти. И не расстраивайся так, - жизнь не кончена и у тебя впереди много хорошего.

Я обнял женщину.

— Ну? Успокоилась? Вот и умница.

Иви Хилл оторвалась от меня, вытерла глаза, попрощалась и уехала.

* * *

Рита стояла посреди гостиной, когда я тяжело сел на диван и пригорюнился.

— Мак, я это... Пойду.

Я поднял голову:

— Ночевать не останешься? А то бы поужинали.

— Ну... Ты расстроен. Тебе не до меня.

— Да ладно... Всё это грустно, конечно. Но наших отношений оно не касается. Оставайся... Нет, если тебе неприятно, то тогда, конечно...

Левис села рядом, вздохнула, помолчала. Потом повернулась ко мне:

— Знаешь, Мак... У меня есть на тебя определённые планы. Да. Есть. Не буду скрывать.

Я посмотрел на Риту и серьёзно, без тени иронии, сказал:

— Это хорошо.

Она немного удивилась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:

— Как ты думаешь, нам не пора выяснить, как мы сочетаемся в плане секса?

Я горько усмехнулся:

— Думаю - давно пора.

— Но ты же не предпринимаешь никаких шагов!... - возмутилась Левис.

— Я просто боюсь спугнуть это ощущение... Ощущение блаженства от общения с тобой. Как думаешь - мы, из-за физической близости, не потеряем нашу душевную близость?

Рита задумалась. Нахмурила бровки.

— Знаешь, Мак... Даже если получится плохо. Даже если совсем ничего не получится... Мы же можем остаться друзьями. Подумай сам. Ну не станем же мы друг друга ненавидеть?... Посмотри, - она повела рукой, - сколько пар живут вместе при полной дисгармонии в постели. И ничего! Живут себе и живут... Тем более - мы уже не дети. Тебе... А кстати - сколько тебе?

— Тридцать один...

— Ну вот! Мне двадцать восемь. У нас возраст такой... Ну... Нормальный, такой, возраст. Мы достаточно молоды, но и достаточно опытны...

Рита подвинулась поближе, посмотрела внимательно в глаза:

— А если не получится, мы позже, ещё раз попробуем... Ну? Как ты?

— Я думаю, что нам стоит рискнуть.

И мы рискнули.

Нет, мы не бросились в объятия друг друга, срывая одежду. Мы спокойно провели остаток дня.

Рита объявила:

— Сегодня у нас на ужин будет шахшуха!

— Отлично, - восхитился я.

Потом осторожно спросил:

— А что такое, эта шашху?... Шаху?... Как ты сказала?

— Шах-шу-ха. Шахшуха, это, прежде всего, яйца, - объяснила Левис и достала из холодильника лоток.

— Так, - обыскивала она холодильник, - что у нас тут ещё?

И она вытащила помидоры, сосиски, остатки сыра, сладкий перец и чеснок.

Оказалось, шаш... Короче - это яичница со всем что попалось. Но это вкусно. И мы, на двоих, умяли десяток жареных яиц с приправами.

Потом спокойно подготовились ко сну. По очереди сходили в душ, залезли в пижамы и чинно улеглись в одну кровать.

Я повернулся к Рите и осторожно начал касаться её лица. Гладить её по вискам и щекам.

— Ты красивая.

Она усмехнулась:

— Что, правда что ли?

— Да, Ри, ты очень красивая.

Рита приподнялась на локте:

— Как ты меня назвал?

— Ри... Тебе не понравилось?

Левис смотрела на меня с улыбкой.

— Так меня только мама называла.

"Ри" притянула меня к себе и впилась поцелуем. Значит понравилось.

И я приступил к "работе".

Неккинг. Петтинг. Фингеринг. Да, все эти названия я прочитал в интернете.

Поначалу, я действительно выполнял работу. Трудился над телом женщины, строго следуя инструкциям. Но потом сам вошёл во вкус, увлёкся, развернулся, распоясался и такое начал вытворять...

В процессе этого "вытворяния", обнаружил симметричные эрогенные зоны на внутренней части бёдер у колен. Во время поцелуев, лизания и покусывания этих мест, Рита заволновалась, заёрзала, заголосила:

— О, боже. О, бог мой. О-о! О-о!!! О-о!!!

И заметалась в греховном восторге.

Я сделал отметку - "один".

На очереди стоял - куннилингус!

"Разогретая" Левис сразу откликнулась. Снова заёрзала, поминая Господа, и очень быстро достигла кульминации.

Я продолжил отсчёт - "два".

Наконец, я накрыл её своим телом и, целуя порозовевшее лицо, осторожно просочился в разгорячённое, промокшее и пульсирующее лоно.

Ри охнула, и начала судорожно двигаться, закусив губу и постанывая в ритме нашего "рок-н-ролла". Я тоже уверенно продвигался к вершине похоти и, недолго провозившись, мы одновременно кончили, хрипя и смешивая наши жидкости.

"Три"!

Я остался доволен собой. Отлично выполненная работа. И...

Чёрт возьми. А ведь я полюбил эту женщину. Как мы с ней сейчас лихо? А?

Всё же есть в ней какая-то загадка. Что-то недосказанное.

И тут я понял, что мы не предохранялись. Я так и сказал Левис:

— Рита... Мы не предохранялись...

Она усмехнулась:

— Я не могу забеременеть. Пока не могу. Но я лечусь. Врач сказал, что через полгода... Максимум через год, я смогу зачать и нормально выносить ребёнка... А пока - нет.

Она тяжело вздохнула и, на мой вопросительный взгляд, объяснила:

— Потом расскажу. Когда-нибудь.

— Ну, и как ты думаешь? У нас хорошо получилось?

Рита зажмурилась как обласканная кошка:

— Я думаю - у нас получилось за-ме-чательно. Ты такой... Такой... Кто тебя научил так делать?

— Что делать? - подталкивал я её к откровенности.

— Вот, с коленками. И с моей... Ну... Киской... Вот так языком. Поперёк. А?

— Никто меня не учил, - прижал я её к себе. - Просто, иду на поводу у инстинкта. Что хочется, то и делаю.

Левис прищурилась, задумалась на секундочку:

— Наверно у нас сочетание удачное. У меня... - она перевернулась на живот и уставилась мне в глаза. - У меня никогда не было - вот так. Чтобы от прикасания губами к коленкам, такое... Да и размер у тебя очень точно подходит ко мне.

— Может это - нечто свыше? Может это - судьба?

Она расплылась в улыбке, зажмурилась:

— Я очень на это надеюсь.

И я снова начал её целовать, тискать, гладить и прочее...

В общем, мы снова занялись разными непотребствами, от которых получили полный восторг и удовлетворение.

Я продолжил счёт - "четыре".

Ну, а что - нормально. Мы ничего не напортили. Замечательно провели время. И убедились в нашей сочетаемости.

Но это, конечно, не всё. Я, для себя, понял - прикипел я к этой чернобровой евреечке. Приклеился. Да и она, судя по поведению, тоже совсем не равнодушна ко мне. Так что...

А Рита, ещё тяжело отдуваясь, глядя в потолок, сказала:

— Как удачно Иви приехала. А?... Если бы не она, мы бы ещё месяц ходили друг вокруг друга, - она посмеялась, - Хе-хе. А тут раз, и всё.

* * *

Через месяц Риту, великолепную в белоснежном платье, её брат отдал мне у алтаря. Да, через месяц. А чего тянуть? Если и мне, и Левис понятно, что мы предназначены друг другу самим Богом.

Не могу сказать, что наша семейная жизнь - сплошная идиллия. Но мы стараемся сделать её такой. А когда у двоих есть единая цель, то достигнуть её, согласитесь, становится в два раза легче.

Знаете, я же разговариваю с друзьями, с сослуживцами на темы семейного секса. Некоторые гордо сообщают:

— У нас это получается минимум три раза в неделю! Представляешь?

А я сижу и удивляюсь про себя:

— Ого! Три раза!... Всего три раза! А у нас каждый день. А иногда и не один раз...

Но молчу. А то ещё начнут завидовать. А зависть очень нехорошее чувство.

Однажды, в конце декабря, дня за три до Рождества, мы с Ритой после ужина сидели в гостиной перед, что-то тихо бубнившим, телевизором. И я, "ничтоже сумняшеся" спросил жену.

— Как думаешь, у нас с тобой всё получилось?

Она покивала:

— Думаю - всё получилось.

— Может, нам нужно что-то изменить? Может, мне надо что-то исправить в моём поведении?

— Нет, Макон, не надо ничего исправлять. Всё, почти идеально.

— Может, у тебя есть какие-то предпочтения? Но ты стесняешься их озвучить. Ну... Например - в сексе? Что тебе больше нравится?

— И что ты сделаешь, если я выскажу свои желания?

— Я их исполню.

— Даже если я захочу... Ну... Заняться сексом на дельтаплане.

— Тогда мы полетим на дельтаплане и займёмся сексом в воздухе...

Я даже воодушевился:

— А что! Интересная идея!

— Но-но, - погрозила Ри. - Нам не хватало ещё разбиться. Меня всё и так устраивает.

— Ты любишь быть сверху? - продолжал я.

— Да. Я люблю контролировать ситуацию...

Из трёх наших амурных безумий, в двух Рита сидела на мне верхом.

— Но больше всего я люблю, знаешь как?

Я ничего не ответил - ждал продолжения.

— Я люблю, когда ты сзади, а я стою на кровати, на четвереньках. А ты... Ну, сзади, короче. И ты в меня вставляешь...

Рита зажмурилась от сладких воспоминаний.

— Твои руки скользят по моим потным сиськам... И ты меня нат-тя-ягиваешь, нат-тя-ягиваешь, нат-тя-ягиваешь... М-м-м.

И распахнула свои карие глазищи:

— Ой... Я промокла.

— Серьёзно? Ну-ка дай, я проверю.

Жена, хихикая, отталкивала мою руку:

— Отстань. Охальник.

Но я всё же добрался до сокровенного.

— Да. Ты капитально промокла. Давай-ка снимем эту тряпочку.

И мы тут же, прямо на диване в гостиной, сняв только самое необходимое, забились в судорогах греха. Даже дверь забыли закрыть, но, слава Богу, никто не пришёл.

* * *

В Рождественские праздники до меня немного дошло - на ком я умудрился жениться.

Вечером, двадцать пятого декабря, мы с Филлисом заступили на ночное дежурство. А Рита, на своём фордике, моталась за нами по участку, не желая оставаться в одиночестве дома.

Улица US-250, залитая огнями на ёлках и фасадах, кишела веселящимся народом. В половине двенадцатого все конечно разбредутся по домам. Всё же рождество - семейный праздник. Но в половине десятого все веселились на тротуарах. Пили пиво, орали и обнимались. В общем, вели себя как... Раскованно, короче.

Мы притормозили у заведения Тарренс-Кафе. Там круглосуточно продавали бургеры на вынос.

Рита пристроилась к бамперу полицейского форда и скомандовала:

— Сидите. Я всё принесу.

И умчалась за покупками.

Через пять минут вышла с охапкой еды и направилась к нам.

А по тротуару, мимо заведения, шла шумно галдящей толпа молодёжи, разгорячённая пивом. А может и каннабисом. В основном - темнокожие.

Ри остановилась, пропуская молодых людей, но двое подошли к ней и что-то начали говорить. Она отрицательно мотала головой и нервно смеялась. Я вышел из машины и стоял, ожидая, когда иссякнет поток машин, чтобы перейти через дорогу.

Что там произошло, я не понял.

Один "парнишка", ростом так с меня, но похудее, пролетел спиной вперёд сквозь толпу, кого-то сбил с ног и, ударившись о фонарный столб, рухнул на асфальт. Через долю секунды, такой же кульбит, только без участия фонаря, совершил ещё один. Я выхватил свисток и дубинку. Остановил жестом движение и побежал на другую сторону улицы.

Услышав полицейскую трель, компания помчалась в сторону US-301, а двое так и остались лежать на тротуаре. Причём Рита даже не выпустила из рук коробки с бургерами и бутылки с колой.

Я подбежал к бледной жене.

— Ты как?

— Нормально, Мак. Всё нормально.

Нормально-то нормально, но её потряхивало.

Я подошел к парню у фонарного столба. Если навскидку, он пролетел метров пять. Пульс прощупывался.

Тут подбежал Фил. Мы надели на бедолаг наручники и засунули их на заднее сиденье нашего форда. И только там они очнулись.

Фил ошарашено спросил:

— Рита, чем это ты их так?

Ри уже пришла в себя. Она хмыкнула:

— Ногой, Филлис. Ногой. Руки-то у меня заняты.

Фил сдвинул фуражку на затылок, покрутил головой:

— Ну и ну.

Я поинтересовался:

— Чем они, золотце моё, заслужили такую выволочку?

Ри усмехнулась:

— Эти сопляки начали меня трогать... Вон тот, длинный, ущипнул за задницу.

— А второй, что? Ну, так, не для протокола?

— А второй начал оскорблять, махать передо мной руками. Ну, я и его заодно...

Вэл-вэл. Вот такие дела.

* * *

Мои родители живут Норфолке. Ритина мама и брат в Стонтоне. Дружище Филлис отмечал праздник на другом конце города в кругу своей огромной семьи, с многочисленными бабушками, дедушками, дядями и тетями. Двадцать шестого мы остались с Ритой одни на всём белом свете.

Вы думаете - мы унывали? Вэл-вэл.

С утра наготовив кучу еды, мы затопили камин, и великолепно провели день. Ели, пили, танцевали, целовались. И - да! Немного позанимались любовью. Всего два раза.

Потом мы залезли в пенистую ванну, предварительно поставив на табуреточку шампанское в ведёрке со льдом и два бокала. Когда прикончили бутылку, Рита спросила:

— Ещё есть?

И, пока не высосали вторую, из пены не вылезли.

В горячей воде, от шампанского даже меня проняло. А Рита и вовсе слегка "поплыла". После "водных процедур" мы одели махровые халаты и пошли в гостиную. По дороге, пьяненькая Ри объявила:

— Сейчас я тебе спою!

Видимо после хорошей дозы спиртного у неё прорезалась тяга к музицированию и вокалу. Она пошла в спальню, сняла со шкафа гитару и уселась передо мной на кресло. Ударила по струнам и запела с хрипотцой, в стиле "тюремного блюза":

Когда последние желанья

Как кони дохнут на скаку,

Понятно даже дураку -

Что близко время покаянья.

Увы, мы так и не дошли

Куда хотелось и мечталось,

Ведь наша жизнь такая малость

В слепом кружении земли.

И в этом мире мы одни,

Презрев тревоги и напасти,

Смогли теплом последней страсти

Согреть оставшиеся дни...

Согреть... Оставшиеся... Дни...

И снова та же реакция - мурашки по коже и вставшие дыбом волосы.

Помолчав немного после окончания выступления, я спросил:

— Рита, солнышко, где ты берёшь эти песни?

Жена криво усмехнулась. И тут я понял! Тут меня осенило - она и есть автор этих жутковатых композиций!

Я сидел в ступоре, не находя слов. Это что же надо было пережить, чтобы такое сочинять.

— Не смотри так, Макон. Ты меня пугаешь, - прошептала разом протрезвевшая Рита.

— Ри... Птичка моя... Это же ты сама написала?

— Да, - повинилась супруга, - это я сама.

— А ещё есть?

— Да, есть. Спеть?

— Да, золотце. Спой пожалуйста.

И весь вечер у нас проходил концерт исполнительницы леденящих душу песен.

Левис закончила, когда нам надо было уже укладываться спать.

В этот вечер мы не занимались любовью. Я был слишком опустошён эмоционально. И ещё, мне не хотелось банальным сексом, животным инстинктом, испортить впечатление от прослушанного.

То, что жена сегодня продемонстрировала... Это было творчество с большой буквы. Прямо вырванное из сердца и положенное на музыку.

Я крепко прижал к себе Ри, и мы молчали некоторое время. Потом Левис спросила:

— Мак, ну как тебе?...

— Я просто в шоке. Я даже подумать не мог, что моя супруга - настоящий поэт.

— Ты серьёзно?

Я шумно выдохнул.

— Да уж куда серьёзней. И знаешь... Это лупит по нервам, как кузнечный пресс. Люди это должны услышать.

Рита и сама прижалась ко мне, как детёныш к мамке.

— Ладно... Давай об этом позже подумаем. Тебе завтра с утра в наряд.

И мы уснули.

* * *

Второй случай убедиться в неординарности своей половинки... Случай опасный и даже трагический... Представился мне в июле четвёртого года. Именно тогда всё встало на свои места.

Я заканчивал смену и позвонил Рите:

— Дорогая, я скоро буду. Как ты?

— Я в своём доме Мак.

— Сейчас подъеду.

В тот день, завершив дежурство, я поехал в Ритин дом в благодушном настроении. Предвкушал тихий вечер, легкий ужин и общение с любимой женой.

На подъездной дорожке стоял тёмно-синий внедорожник BMW. Я пристроил свою хонду рядом, осмотрел машину гостей, запомнил номер и особые приметы - плохо перекрашенный задний бампер, тонированное с превышением норм заднее стекло и леопардовые накидки на передних сиденьях. Это - профессиональное.

В доме миссис Левис разговаривали на повышенных тонах. Прямо скажем - ругались.

Я решительно вошёл в гостиную:

— В чём дело? Рита, что происходит?

Худой чувак, спортивно одетый, небольшого роста, чуть повыше Риты, стоял посреди комнаты. Он стоял напротив моей жены, красной от злости, оскалившейся как разъярённая кошка.

Мужик кивнул в мою сторону:

— Твой муж?

Я напрягся:

— Да. Я её муж. А что ты тут делаешь?

Он не удостоил меня ответом. Только зло спросил у Левис:

— Как ты думаешь, он сильно обрадуется, когда всё узнает?

— Пошёл вон, придурок! - зарычала Ри. - Пошел вон, или я тебя вышвырну!

Рита решительно пошла на него. Тот погрозил пальцем:

— Но-но! Ты, шлюха, совсем страх потеряла?

— Подожди дорогая, я сам разберусь, - отодвинул я жену.

— Осторожно Мак, он опасен.

— Я тоже опасен... Прошу на выход...

— Дурёха... Ты же понимаешь, что пожалеешь об этом? Ты, потаскуха, понимаешь это? - злобно шипел этот дрищ.

Я взял его за шиворот и потащил на улицу. Парень как-то странно извернулся в моих руках и ударил меня ногой в грудь. Пролетев через всю комнату, я перекувырнулся через диван и опрокинул его.

Вот же ублюдок. Знаком, значит, с разными приёмчиками? Вэл-вэл. Сейчас ты у меня по-другому заскачешь. Я вылез из-под дивана.

Рита билась с мужиком. Они дрались как персонажи гонконгского боевика, выкрикивая и мелькая руками и ногами.

Я, не обращая внимания на боль в груди, подлетел к мерзавцу, в попытке схватить его. Но тот опять лягнул меня так, что я улетел к стене, ударившись головой о подоконник.

Фак! Этот дрищ бил ногой, как лошадь копытом.

— Ну, сука, подожди.

Я окончательно разозлился, встал, взял со стола бутылку пива и, с расстояния полутора ярдов, метнул придурку в голову.

Попал!

Он поплыл, потерял равновесие, ухватился за журнальный столик. А Рита, в длинном прыжке, ударила его ногой в лоб.

Этот доморощенный "Чак Норрис" опрокинулся навзничь, ударившись затылком об пол, и вырубился. Нокаут!

Меня колотило от злости. Я стоял над ним и хрипел:

— Вот так вот, тварь... Получил?... Ну, и кто теперь здесь потаскуха? А?... Кто теперь шлюха?...

И от всей души пнул придурка по рёбрам.

Рита взяла меня за локоть:

— Всё, Мак. Всё, успокойся. Не истери. Дело надо делать.

Я оглядел разгромленную гостиную.

— Господи. Какой бардак.

Жена подскочила к настольной лампе, выдрала из неё шнур...

— Помоги, Мак. Не стой. Придержи ему руки.

Она перевернула сомлевшего мужика на живот и, пока я поддерживал его предплечья, быстро связала его. Причём связала, не просто обмотав запястья шнуром. Нет. Она обвивала его руки хитро, восьмёркой, а сверху пару раз концом провода обернула посредине импровизированные наручники.

— Осторожней с ним. Понял? Он опасен даже связанный. Один ты не справишься.

Она бегом спустилась в подвал и принесла бельевую верёвку. И так же скрутила его щиколотки. Потом, за спиной пленного, притянула ноги бедолаги к рукам, закрепив того в неестественной позе.

Я ошарашено смотрел на эти манипуляции.

А супруга вновь спустилась в подвал и вернулась с маленьким чемоданчиком. Раскрыв тот на столе, она извлекла из него шприц, иглу к нему и ампулу. Левис действовала как профессиональная медсестра.

— Что за лекарство? - поинтересовался я.

— Из старых запасов. Уже совсем собиралась выбросить. Но вот - пригодилось.

— А что это?

— Пентотал. Сыворотка правды.

Я поперхнулся слюнями.

— Подожди, Рита. Постой... Это противозаконно. Мы не можем... Мы не имеем права...

— Макон! С ним ничего не случится! Мне нужна информация! Помоги! Подержи его руку! Я тебе всё объясню...

Что было делать? Не вступать же в драку с любимой супругой?

Я придерживал руку связанного, пока Рита, очень ловко, воткнула иглу в вену.

— Всё. Отпускай.

Она положила шприц и пустую ампулу в чемоданчик.

— Ждём.

— Ри, ты понимаешь, что мы сейчас совершаем преступление?

— Садись, - скомандовала жена, пододвигая мне стул.

— Слушай внимательно. Постарайся ничего не пропустить. Готов?

Я покивал.

— Это, Пен Одли, - она ткнула пальцем в тело, - бывший капитан ФБР, одиннадцать лет проработавший "в поле". Его уволили за финансовую махинацию. Он перешел дорогу самому Саллету. Не кому-нибудь, а Джеффри Саллету. Понимаешь?

Я ничерта не понимал, но переспрашивать не стал.

— Ему повезло, что не отправили под трибунал... А сейчас он работает на наркокартель Синалоа. Усвоил?... Мне надо знать - стоит ли нам тут оставаться, или надо уже сваливать из страны. Если он нашёл меня случайно, то это один сценарий. Если его послали намеренно, то это совершенно другое дело. Понял?... Шутки кончились, дорогой. Нам обоим грозит смерть. Жить долго и счастливо у нас с тобой - может получится, а может и нет... Но вот умереть в один день это - элементарно... А я не могу допустить, чтобы ты пострадал. Поэтому я сейчас буду его допрашивать... А ты приведи тут всё в божеский вид. Поставь диван на место. И столик отодвинь в угол.

Она досадливо поморщилась:

— Чёрт! Он мне так нравился.

Я сгрёб то, что осталось от инкрустированного журнального столика, в сторонку.

* * *

Одли очнулся, застонал, заворочался.

Рита присела перед ним на корточки:

— Пен, мне нужна информация.

Связанный глупо заулыбался:

— Да, Левис...

— Как ты меня нашёл?

— Очень просто. Я случайно увидел тебя в магазине Whоlе Fооds. Тогда у меня не было времени отследить тебя. Но потом...

— Стоп, - притормозила его жена. - То есть ты нашёл меня случайно?

— Конечно случайно. Но я сразу понял, что это счастливый случай. Я понял, что могу шантажировать тебя сокрытием информации от "эфиопа". Да и твой муж тоже не будет рад, узнав, чем ты занималась шесть лет службы.

Рита, спокойная и сосредоточенная продолжала допрос:

— Ты нашёл меня случайно... И тебе никто не давал задание меня искать и привлекать в качестве посредника... Я правильно поняла?

— Да, Левис. Ты всё правильно поняла.

— И о сокрытии информации от Фаиля Зиннура никому, кроме тебя, неизвестно?

— Не знаю. Но вернее всего нет. Я же совершенно случайно это обнаружил. Видишь ли... Ты только в моей разработке. Ты станешь только моим активом. Ни с кем делиться я не собираюсь.

Рита встала.

— Ну, что же. Отлично. Пока что всё выглядит как случайность.

Я поинтересовался:

— Это хорошо?

— Ничего хорошего. Абсолютно, - с непонятным выражением лица сказала Рита. - Его надо устранять.

— В смысле - убить?...

— А что ты предлагаешь?

Я немного подумал:

— Сдать полиции... Чёрт. Это нас же и обвинят в насилии. А за сыворотку и вообще упекут в Поухэтан... Чёрт. Я в растерянности...

Рита смотрела на меня строго и настойчиво:

— Его надо устранять. Другого выхода нет.

И тут мне в голову пришла гениальная мысль:

— Давай так. Мы сдадим его полиции, а всю вину, все обвинения я возьму на себя.

Рита выпрямилась, покраснела и закричала:

— Заткнись! Заткнись! Понял?! Тебя посадят в тюрьму! Ты и себя убьёшь и меня! Я не смогу жить без тебя... Я не хочу жить без тебя. Я не хочу видеть тебя раз в месяц через переговорное стекло. Понял? Потерять десять лет счастливой жизни из-за этого говна? Нет! Я так не сделаю! И тебе не позволю!

Я впервые видел жену в таком бешенстве. Она просто горела негодованием:

— А будешь настаивать, я и тебя так отделаю, что родная мама не узнает.

— Рита. Рита. Ты чего разошлась?

Она всплакнула, обняла, прижалась:

— Мак, я тебя люблю... Я не смогу жить без тебя...

Потом взяла себя в руки:

— Макон, послушай меня, я смогу сделать всё чисто. Я умею. Меня учили.

Господи. Ну и переплёт. Вот что теперь делать? Рита права, надо заметать следы. Ни к кому за помощью обратиться нельзя, только самим.

— Ладно, - согласился я, - давай рассматривать ситуацию с твоей позиции. Как... "Это"... Можно сделать?

— Мак, есть здесь где-нибудь места, где рубят лес. Нам нужна брошенная площадка лесозаготовки.

Я прикинул, что в этом плане можно придумать.

— Надо посмотреть в интернете... А этого куда? - я кивнул на связанного.

— Он ещё с полчаса будет отходить от пентотала. За это время успеем что-нибудь найти. Только рот ему заткнуть и пусть валяется.

Так и сделали.

И действительно, нашли через "сеть" заброшенную вырубку в предгорьях. Это тридцать шесть миль на запад.

Ночью, без приключений, проехали на двух машинах в нужном направлении. Я хотел по навигатору найти место, но Рита не позволила. Она объяснила, что запросы навигатора отслеживаются.

Но, спасибо удаче, нашли нужное место быстро. И подъезд хороший - по укатанной лесной дороге.

В ярком свете луны мы оглядели пейзаж. Заброшенный участок выглядел мрачно, как в фильме ужасов. Недалеко от дороги стоял штабель оставшихся, не вывезенных стволов сосны. Немного. Штук так двадцать-тридцать.

Я пошёл проверять теплушку, а Рита открыла багажник и выволокла мешок с Пеном Одли. Тот дрыгался и мычал через засунутую в рот тряпку. Жена потащила волоком наркодельца к штабелю

В вагончике, естественно, никого не было. Но проверить не мешало.

Потом я, битый час, собирал разбросанные по вырубке ветки и сосновые верхушки, покрывая их слоем гору древесных стволов.

Рита вытащила из багажника Хонды верёвку. Мы, скользя по коре, рискуя поломать ноги и чертыхаясь, запёрли тело на самый верх и привязали его к бревну, венчающему штабель. Потом, я загнал BMW Пена на получившийся курган. Высоко забраться не удалось, но до четвертого бревна внедорожник вскарабкался.

Пробив бак бедной машины топориком, я слил почти два ведра бензина и тщательно оросил всю получившуюся кучу дров.

— Надеюсь, мы не устроим лесной пожар, - огляделась жена.

— Надеюсь, что - нет, - проворчал я и чиркнул зажигалкой.

Домой добрались только к четырём утра.

Сказать, что я волновался - мало. Это было полное смятение. Мне никогда не доводилось сталкиваться с чем-то подобным. Я, полицейский, стоящий на страже закона, столкнулся с чем-то запредельным. Не просто с антизаконным, а чудовищно, нечеловечески преступным.

И моя Ри - одно из главных действующих лиц этой жуткой пьесы.

* * *

Мы приехали ко мне домой в подавленном настроении.

Да, что я говорю. Странно было бы пребывать в благодушии после всех событий, обрушившихся на нас в этот вечер.

Ещё и усталость давила, ноги дрожали от нагрузки. А что вы хотите? Попробуйте побегать по полю, между невыкорчеванных пней, собирая сучки и палки в охапку. В темноте!

Я загнал изгвазданную Хонду за дом, подальше от чужих глаз и вошел в гостиную.

Рита спросила:

— Ты хочешь знать - что это было.

— Естественно - я хочу знать всё... Но сначала давай поспим маленько. Я с ног валюсь.

Мы ушли в спальню, кое-как разделись и...

Прежде чем вырубиться, я строго предупредил жену:

— Если завтра нас разбудит полиция, с целью - арестовать... То ты ничего не знаешь. Поняла меня Ри? Ты ничего не знаешь. Я один всё провернул... Посмотри на меня, Ри. Обещай мне, что будешь делать вид, что не в курсе. Смотри на меня и пообещай.

Жена понимала, что если даст обещание, то не сможет через него перешагнуть.

Я взял её за плечи и встряхнул.

— Рита, посмотри на меня и пообещай.

— Хорошо, - смирилась Левис. - Хорошо, Мак. Я обещаю тебе делать вид, что ничего не знаю.

Я ещё секунд двадцать смотрел в её расстроенное лицо. Потом лег, прижал супругу к себе, как ребёнок плюшевого мишку, и уснул.

* * *

Проснулись поздно. Ближе к полудню.

Первым делом я пошел на задний двор и как следует помыл свою Хонду. Там и оставил её сохнуть.

Когда вернулся, завтрак и кофе уже были готовы.

Мы молча поели. Молча попили кофе. И долго молча сидели, глядя в окно на колышущиеся под тихим ветром кусты терновника и ветви буков.

— Ты готов? - тихо спросила Рита.

— Да, дорогая, - спокойно ответил я, - готов.

— В общем, что это за человек... Был... Я тебе уже сказала.

Я понятливо покивал.

— Я в то время работала на севере Саудовской Аравии. Наблюдала за талибскими лагерями подготовки боевиков. Работала переводчиком. Это официально. А на самом деле собирала информацию для Энниса.

Увидела мой недоумевающий взгляд и пояснила:

— Генерал-майора Майкла Энниса. Это директор разведки корпуса морской пехоты. Я работала в отделе геопространственой разведки, на местах проверяя данные полученные со спутников. Мой связной в Аравии контролировал меня из городка Рафха.

Рита махнула рукой:

— Ты не знаешь...

Немного помолчала. Наверно вспоминать то время было совсем не сладко.

— Первого декабря... Первого декабря первого года, мне в руки попала информация, которая противоречила официальным сообщениям корпуса... Мой информатор, Фаиль Зиннур, сообщил, что его хороший знакомый, врач Тора-Бора, Айман Батарфи, имеет достоверную информацию о том, что в подземном городе Тора-Бора нет бен Ладена. Он пробыл там всего два дня и, узнав о планах американского командования - атаковать пещеры, сбежал в Пакистан... То есть, шестого декабря, к началу операции, её цель, бен Ладен, уже был в бегах. Атаковать подземный город становилось бессмысленно.

— Я помчалась в Рафха, к своему связному... Вот тогда всё и произошло. Макон, налей мне чего-нибудь выпить.

Я плеснул на пару пальцев Рите и себе скотча, и жена продолжила.

— Я приехала без предупреждения. Информация была чрезвычайной важности... Когда я вошла в прихожую, то услышала разговор в гостиной. Беседовали два человека. Одного я, конечно, узнала - капитан Девид Андруз, мой связник. Второй, как я вызнала позже - майор Оллфорд, из центра. Он руководил группами, базирующимися на севере пустыни...

Жена отхлебнула скотча.

— Они говорили обо мне... У меня кончался шестилетний контракт и я раздумывала - продолжать мне эту работу, или перевестись домой, уйти на "гражданку"... Так вот. Майор говорил: - "Если Рита уйдёт, это будет для нас невосполнимой потерей... Где мы найдем ещё одну такую же шлюху?" Я впала в ступор. Не помню, как ушла из явки... Опомнилась в своём номере в фундуху-халелен.

Пояснила:

— Это такая гостиница.. .

— А почему такое пренебрежительное отношение? Насколько я понимаю, ты рисковала жизнью, добывая полезную информацию?

— Ну, да. Конечно. Хоть большей частью я занималась детализацией уже известной информации. Но... Там, у арабов, я проработала меньше года. А перед этим служила на головной базе здесь. В Квантико. Переводила разные секретные документы. И... В общем, меня подкладывали под разных нужных людей. На базу часто приезжали с проверками разные важные чины, и я... Я с ними занималась...

— Я понял, Ри

— Понимаешь... Всё начальство говорило мне о военном братстве. О поддержке своих товарищей. О величии нашей страны и необходимости её защищать. О коварстве наших врагов... О том, что нам необходимо получать финансы, материалы, обмундирование, оборудование. Всё самое лучшее, чтобы сделать наши части боеспособными. Да, в части проворачивали кое-какие операции, в стороне от закона. Но это же для блага армии. Всё для победы над врагами. Мне было двадцать шесть, и я была романтичной дурой... Я верила, что делаю благое дело. Ведь меня убеждали, что я - герой. Что эти проклятые чинуши, которые пользовались мной, из-за этого увеличивали нам снабжение. А проверяющие, всякие ревизоры, по этой же причине, закрывали глаза на некоторые недостатки в корпусе... А оказывается всё это время командиры считали меня шлюхой! Сволочи!

— Успокойся, Рита, это всё уже позади. Успокойся.

— Ладно. Хорошо... Знаешь, мне хорошо платили. Моя официальная зарплата лейтенанта переводчика сто девятнадцать тысяч.

— Хорошая зарплата, - согласился я.

— За "дополнительные услуги" мне доплачивали ещё двести. И за работу в "поле" шла доплата около сотни. Ты знаешь... Тратить деньги армейскому офицеру особенно некуда. Обмундирование, жильё, машина - всё бесплатно. Даже питание... Если ты, конечно, не особенно привередлив к еде...

Рита вдруг подалась ко мне и страшно зашептала:

— Знаешь, сколько у меня на карте?

— Ри, я же не лезу в твои финансы.

— Два миллиона, - выдохнула жена.

Она внимательно и напряжённо смотрела на моё лицо.

— Ты, что - не впечатлён?

— Почему же. Я рад за тебя.

— И всё? Ты рад за меня? Ты не планируешь приобрести яхту, роскошный коттедж?... Что ещё? Дорогие костюмы, золотые... Ты чего ржёшь?

Я действительно смеялся.

— Рита, ты, ей Богу, как ребёнок. Всё что надо для счастья у меня есть.... Впрочем - нет. Пара новых рубашек мне бы не помешала. А так... Главное - у меня есть ты.

— Несмотря на то, что я тебе рассказала? Я ещё и военная преступница. Я скрыла важную информацию. При атаке на Тора-Бора погибли двадцать четыре человека. Эти смерти на моей совести.

Я огорчённо покрутил головой.

— Скажи мне, дорогая... Если бы твоя информация дошла по назначению, атаку на Тора-Бора отменили бы?

— Наверно - нет.

— Да не наверно, а точно. Её бы не отменили... И ещё вопрос - погибшие были из неподготовленных срочников?

— Да ну!... Какие срочники? Это были бойцы, работающие по контракту. Там не было призывников срочной службы. Это же тебе не Вьетнам.

— Мне кажется, дорогая, главная обязанность военнослужащих, подписавших договор, умереть в тот момент, когда родина прикажет. То есть - его командиры, от имени родины. Я правильно думаю?

— Ну... Правильно, вообще-то.

— Вот они и погибли. Героически. В бою. Честь им и слава.

— А всё остальное?

— Твою... Хм, хм... Работу в корпусе?

— Да, - резанула Левис. - Мою службу экскорта... Это ведь ещё не всё.

Жена посопела рассерженно:

— Эти сволочи заразили меня гонореей. Я поздно обнаружила и поздно начала лечение. У меня рубцы на придатках и я не могла зачать ребенка.

Я встревожился. Всё, что Ри рассказывала о себе, она выкладывала так, словно хотела составить о себе наихудшее впечатление. А тут ещё и это.

— Так ты - бесплодна?

Рита опустила глаза:

— Я лечусь. Доктор Эван сказал, что я уже могу стать матерью.

— Рита Левис, - я встал, - послушай меня. Ведь мы оба оставили нашу прошлую жизнь. Отбросили её, как неудачный вариант. И построили новую. Разве она такая уж плохая?

— Ой, да не в этом дело, - взвилась супруга.

— Нет, ты ответь мне на вопрос - разве мы несчастливы?

— Видишь ли, Мак... Я никогда не была так счастлива, так довольна жизнью как сейчас...

— И ты собираешься это выбросить на помойку?

Жена сцепила руки на груди, посмотрела рассеянно в окно, подумала. Потом повернулась ко мне:

— Мак, скажи откровенно - ты ещё любишь меня?

— Да.

— И то, что ты узнал... Разве я не стала противна тебе?

— Нет.

— Но ты же... Как так можно?

Я тяжело вздохнул:

— Ты чего-то не понимаешь. Всё что ты мне рассказала - это не о тебе. Это о другой бестолковой девчонке, которая была когда-то. Мне нет разницы, - что и с кем у тебя было до меня. Ты же меня не ревнуешь к моим прошлым подругам?

— Господи! Ну что ты у меня за малохольный такой! Иди ко мне.

И мы обнялись. Рита говорила мне чуть ли не в ухо:

— Знаешь, чего не учёл Пен? Он всё мерил на деньги и на свое болезненное самолюбие. "Любовь" на наши поступки он даже не пытался примерить. В этом его ошибка.

Я предложил:

— Если ты серьёзно опасаешься... Если предполагаешь, что в Ричмонде опасно, то давай уедем в какой-нибудь маленький городок.

— Да, - согласилась Рита, - там и трупы будет легче прятать...

Мы горько посмеялись.

Вечером, в нашей спальне, Рита стояла на кровати в коленопреклонной позе. А я, пристроившись к ней сзади, нежно проник внутрь, сквозь кучерявые волосики и набухшие губки. Мои руки скользили по Ритиным мокрым от пота сиськам, задевая камешки напрягшихся сосков. И я нат-тя-ягивал её, нат-тя-ягивал, нат-тя-ягивал... М-м-м.

Отдыхая от трудов неправедных, мы лежали голые на кровати и пытались отдышаться.

Тут Рита всполошилась:

— О, чёрт! Мы же не предохранялись!... Я же могу забеременеть!

Я усмехнулся:

— Да, ладно...

И никуда мы не уехали.

* * *

Кстати, может вы слыхали об исполнительнице груел-блюза - Rоsе Bluе Fоrd из Ричмонда? Может быть у вас даже есть её альбом? Нет-нет, я ни на что не намекаю. Просто к слову пришлось. Хе-хе.