Cтрах высоты

Вообще – то, я очень боюсь высоты. Ну вот не дал мне Господь хорошего вестибулярного аппарата. Если на колесе обозрения еще могу прокатиться, то разные "Вихри" или "Сюрпризы", где колесо вертится с умопомрачительной скоростью... Не: Извините, не мое это.

Возможно, Кирилл именно поэтому и потащил меня не к себе домой, а к своему другу. Жил этот его приятель аж на четырнадцатом этаже. Мне уже в лифте стало как – то неуютно. Если бы я знала, что меня впереди ожидает:

– Любка, заходи: – Он открывает дверь и мы входим в длинный коридор.

– Нехарактерная планировка, – отмечаю я.

– А то! – Улыбается Кирилл. – Васька тут все переделал. Чуть несущую стену не поломал. Он вообще затейник. Чаю хочешь?

Я пожимаю плечами. Понимаю же, что сюда мы пришли не чаи гонять. Кирилл, конечно, парень терпеливый, но все – таки мы встречаемся уже три недели с хвостиком. Пора бы перейти на менее платонические отношения. Поэтому когда он мне сказал "давай прогуляемся в одну квартиру", только идиотка не поняла бы, куда ветер дует. Впрочем, я и не возражала.

Он уходит на кухню и щелкает там электрическим чайником. Я иду гулять по квартире.

– Любка, двигай сюда!

Я с сожалением выхожу из спальни. Да уж: Кровать у его дружка – настоящий сексодром. В сущности, основную часть комнаты она и занимает. В принципе, правильное решение. Спальня должна быть спальней.

Мысленно уже примеряюсь, как мы тут будем кувыркаться.

В кухне Кирилл разливает ароматно пахнущий чай по стаканам. Стаканы тут тоже особенные: старые, граненые, с серебряными подстаканниками.

– Не думала, что в наше время можно граненые стаканы найти, – усмехаюсь я.

– Антиквариат, – улыбается в ответ Кирилл.

Мы прихлебываем горячий чай.

– Что – то ты его быстро заварил, не по правилам, – бурчу я.

Он подмигивает.

– А мы сейчас все будем делать не по правилам.

Я удивлено поднимаю брови.

– Это как же, мон шер? Вы меня заведете в спальню и будете читать Бодлера до тех пор, пока я не засну?

– Не в спальню, – ухмыляется он.

– "Поручик был такой затейник, – грустно сказала вдова, глядя на люстру", – вспоминаю я бородатый анекдот.

– Люстры тут не выдержат, – ржет Кирилл. – А вот подоконники:

– Кирилл, ты рехнулся! Я боюсь высоты!

– Я знаю:

Он подходит ко мне, нежно обнимает и неожиданно подхватывает на руки.

– Кирилл, псих, пусти!

Он только качает головой. Вырываться из его медвежьих объятий абсолютно бесполезно, он мастер спорта по греко – римс

кой борьбе. Ну, зараза, если он меня действительно начнет пристраивать на подоконнике:

Кирилл несет меня к окну. Вспоминаю старый психологический прием и начинаю ехидничать. А вдруг у него все романтическое настроение пропадет.

– И за бооорт еееее брааасаааииит в набежавшую вааалну, – ору я дурным голосом.

Кирилл ухмыляется.

– Чтоб ты знала, радость моя, этому броску Стеньки Разина обязан своим именем один приток Волги. Именно туда он и макнул персидскую княжну. Кстати, она его сама об этом попросила. Так и сказала: "Кинь меня".

– Что – то не помню я такого притока у Волги.

– Так она ж это произнесла со своим акцентом. В ее исполнении фраза звучала "Кинешь ма".

– Кинешма? – Догадываюсь я.

Он кивает. Только тут я соображаю, что весь этот диалог происходит возле открытого окна. Кирилл крепко держит меня на руках.

– Нет, ты все – таки умеешь добиться своего, – я кусаю его за ухо.

– Характер такой, девушка.

Он усаживает меня на подоконник и начинает торопливо раздевать. В какой – то момент я уже не осознаю, что сзади меня – четырнадцатиэтажная пропасть. Я просто растворяюсь в его объятьях. И когда он входит в меня, я начинаю тихо стонать от наслаждения, а потом все громче и громче, и голос мой эхом мечется во дворе:

Возможно, там, внизу, уже собрался народ. Но меня это не колышет. Я просто наслаждаюсь мощными толчками Кирилла.

А потом он закидывает мои ноги себе на плечи, голова моя откидывается назад: И тут я понимаю, что высоты нет... Есть какое – то ощущение невесомости, падения вверх, космоса, затягивающего меня в эпицентр какой – то сумасшедшей воронкой:

– Кириииил: – Я ощущаю себя уже только в спальне, куда он перенес меня. Когда? Не знаю... Я потеряла счет времени.

– Что, радость моя? – Он ежит рядом и нежно гладит мои волосы.

– Ты сволочь: Но ты самая замечательная сволочь в мире.

Он улыбается.

– Возможно, ты и права. Я просто хотел, чтобы твой страх перерос в наслаждение.

– Маркиз де Сад, это вы?

– Конечно же, мой дорогой Мазох.

Я набрасываюсь на него с кулаками и долго стучу по его мускулистой груди, пока он, хохоча, не переворачивает меня на спину: И снова мы занимаемся сексом. На этот раз долго и красиво.

: А уходя, я поворачиваюсь и с улыбкой смотрю на подоконник квартиры на четырнадцатом этаже.

– Кирилл, ты прелесть.

– Так все – таки, прелесть или сволочь?

Я целую его в щеку.

– Ты прелестная сволочь. Но кажется, я теперь уже не боюсь высоты.