А ларчик просто открывался

Лариса прислушалась к тишине - дом крепко спал, потрескивая деревянными стенами в ответ на порывы настойчивого ветра. Она откинула одеяло и выпустила из объятий плюшевого медведя, искорка здравого смысла все еще удерживала ее от рискованной вылазки. Человек более рассудительный, несомненно, отказался бы от этой опасной затеи, но наша героиня не в первый раз пренебрегала мнением окружающих. Наконец, девушка поднялась с кровати и на цыпочках прошла по комнате.

В темноте, разбавленной скудным светом звезд, она беззвучно пробиралась по дому. Приходилось прислушиваться к каждому шороху и при такой осторожности даже собственные шаги казались предательски громкими. Из родительской комнаты доносилось характерное сопение, двери гостевых комнат были закрыты, но поочередный храп выдавал происходящее внутри - обстоятельства благоприятствовали замыслу нашей героини. Остаток пути по скрипучему полу второго этажа девушка преодолела с не меньшей скрытностью, тщательно выбирая самые надежные участки деревянного пола. Сердце Ларисы колотилось в груди с такой силой, что казалось, его эхо разносится по всему дому.

Подельник юной авантюристки, если бы кому-то посчастливилось им стать, следуя позади, получил бы ни с чем несравнимое удовольствие. Высокая, стройная девушка с длинными волосами, что распущенными прядями достигают поясницы, возбудила бы аппетит любого мужчины. Кто не способен по достоинству оценить изящные черты созревающего женского тела, когда хрупкие плечики, крепкий стан и округлившаяся попка создают такой силуэт, что в античные времена служил эталоном для художников и скульпторов?

Худенькие, длинные ножки, женственные округлости под коротенькими шортиками - притягательность этой смазливой чаровницы объяснялась скорее смешением трогательной юности и многообещающими линиями, наметившимися в фигуре созревающей женщины. Несомненно, подельник Ларисы, если бы ему посчастливилось навязать ей свое соучастие, оказался бы в таком затруднительном положении, что быстро забыл бы в ее присутствии о всякой сдержанности и поставил бы под угрозу исход операции.

Предпринятая авантюра имела целью банальную наживу - пока родители и их гости, подкошенные парами алкоголя, мирно дремали по своим комнатам после празднования женского дня, представлялась удачная возможность совершить налет и пополнить запасы дармовыми остатками текилы и сигарет. С выражением естественного любопытства Лариса спускалась по лестнице, осматривая потонувшую в сумраке гостиную - большой стол был уставлен посудой и початыми бутылками, на расставленных вокруг диванах остались храпящие силуэты. Судя по силе издаваемых звуков и низкому тембру раскатов, это были двое мужчин. Забавно, кто же выписывает в гостевых комнатах на втором этаже? Уж не их ли дамы?

Лариса усмехнулась собственной догадке, зажав рот ладонью, и всмотрелась в темноту - спящие силуэты не подавали признаков чуткости - нет причин для тревоги и позорного отступления. Девушка постояла в нерешительности несколько секунд, опустив одну ногу на нижнюю ступеньку, как ни крути, а оказаться застигнутой на мелком воровстве - перспектива не из лучших. Снова прислушалась и в качестве последнего, вернейшего способа, девушка задрала край своей белой маечки и выставила свою налитую грудь скрытым темнотой стражам сокровищ. Реакции не последовало, храп не изменил тональности, а очертания тел не шелохнулись.

Воодушевленная киношными образами девушка решительно спустилась в гостиную. Уже не оделяя вниманием спящих, она обшарила стол в поисках полупустых пачек и избирательно собрала порядочный запас сигарет. По нраву пришлась дорогая зажигалка, а в качестве тары для текилы послужил пустой коньячный флакон. Вылазка радовала богатством добычи. Лариса уже потеряла всякую осторожность, обходя большой стол со всех сторон, она присаживалась на краешек дивана возле одного из спящих гостей, чтобы сподручнее сливать алкоголь, задевала мужчин бедром и даже бесстыдно приближала оттопыренную жужу к храпящим физиономиям, если того требовала воровская необходимость. Ощутимое присутствие нагнетало чувство близкой опасности, но эта адренолиновая смесь лишь подстегивала девушку к необдуманным поступкам.

Теперь, когда добыча была собрана, внимание девушки упало на укрытый тьмой пиджак на спинке стула. Охваченная азартом, Лариса протиснулась между столом и диваном, присела возле головы спящего гостя и протянула руки к пиджаку. Внезапное оцепенение охватило ее и девушка на мгновение утратила способность мыслить ясно - мужская рука легла на ее голое бедро.

— Ты кто? - изобличающий воровку мужской голос прорезал тишину.

— Лариса, - после продолжительного молчания представилась девушка.

Она была застигнута в затруднительном положении с чужим пиджаком в руках, от переживаний ум заработал с небывалой быстротой, предлагая варианты дальнейшего поведения от побега до капитуляции. Мужчина приподнялся и принялся беспомощно ощупывать все вокруг, натыкаясь на молодое тело хозяйской дочери.

— Где у вас тут свет включается?

— Не надо свет, пожалуйста, - взмолилась девушка, я сейчас уйду.

Гнусная улыбка мужчины в темноте получила еще более злобный вид и уже не требовалось дополнительного подтверждения, что Лариса угодила в пренеприятнейшее положение.

— Ты что, воровка? - рассуждал мужчина с показной серьезностью, - какой позор для отца...

Девушка вздрогнула и посмотрела на мужчину с обезоруживающей трогательностью на лице, она часто дергала длинными ресницами и направила большие, виноватые глаза вверх, как приблудившаяся собачонка. Лариса невольно вздрогнула, когда мужская ладонь снова, но на этот раз намеренно, легла ей на бедро и скользнула вверх.

— Договоримся? - мужчина пристально посмотрел на лицо Ларисы, выделяющееся тусклыми отблесками света на испуганных чертах, - только тихо, Саныча не разбуди...

— В каком смысле? - уточнила девушка.

В ее голосе уже сквозило облегчение и теперь предметом торга становилась та запретная черта, в пределах которой она готова была уступить ожидаемым притязаниям взрослого мужчины.

— Я сосать не умею, - деловито уточнила Лариса, - полапать можете...

— Полапать, - обнадеживающе задумался гость, - не пойдет. Если сосать не хочешь, раздвигай ноги.

— Нельзя, - ответ уличенной воровки прозвучал слишком спокойно, будто речь шла о неодушевленном предмете, - целка еще...

— Я не в этом смысле, - голос мужчины выдавал лихорадочное возбуждение, - я тебе...

Лариса сжала губы и задумчиво посмотрела вверх, потом, решившись, пристально всмотрелась в спящий силуэт и подтянула обе ноги к груди, чтобы одним движением стащить шортики.

— Только, - сделала она паузу и приложила вытянутый указательный палец к губам, - никому.

Зажав шортики в руке, она раздвинула худые бедра, сложила правую на подлокотник дивана, а левую - приподняла, чтобы выпустить своего шантажиста и потом вернула пятку на край дивана.

— Только не стони, - шепнул гость, стоя на коленях перед диваном, - Саныча разбудишь - оттарабанит тебя дай боже.

С этими словами мужчина ухмыльнулся, последний раз взглянул в глаза своей узницы и припал лицом к худенькой ножке, он впился губами в нежную кожу с внутренней стороны бедра и начал смещать слюнявые покусывания в сторону самой середины, где между ног промежность выделялась костлявым лобком и двумя выделяющимися жилками по обе стороны. Предупреждение мужчины обнаружило свою справедливость при первом же прикосновении небритого лица к нежной девичьей плоти, Лариса всхлипнула от нахлынувших ощущений и невольно зажала зубами собственные шортики.

Наказание переставало быть томным, предательница источала обжигающий поток, язык сновал вдоль раскрывшихся, будто томимых многодневным ожиданием, половых губок. Он погружался вглубь, наталкивался на препятствие и начинал порхать по поверхности, невыносимо сладко прикасаясь к набухшему клитору. Время потеряло счет, девушка мычала с зажатым ртом и размахивала головой, она в пылу хватала мужскую голову, впивалась пальчиками в густую шевелюру и рефлекторно выгибала спину. Язык знал свое дело, упругий и горячий, он проникал в самые нежные складочки и чувствительные области девичьего формирующегося тела.

С утроенной силой мужчина бросался на нежную плоть, когда слышал неописуемый восторг Ларисы, он больно сжимал пальцы на ее дрожащих бедрах и нарочно проникал слюнявым язычком ниже, в ту область, где смыкающиеся ягодицы хранили доступ к тугой девственной дырочке. Эти прикосновения были особенно чувствительны - Лариса избавилась от смятых шортиков и ловила открытым ртом воздух. Каждый раз, когда мягкий кончик языка обжигал чувствительную звездочку, она взвизгивала.

— О, да, да, - молилась девушка, - не останавливайтесь, да, да, хорошо-о-о.

Лариса стойко сносила свое наказание и если сравнить его с позором прилюдного разоблачения, то сравнение было не в пользу второго. Для полноты чувств она дала волю рукам и те моментально сжались на созревших не по возрасту грудях. Ладони ощущали приятную тяжеловесность сисек и напряженные бутончики чувствительных сосков. Прикосновения к голой коже не шли ни в какое сравнение с первоначальными ласками - Лариса задрала маечку и продолжила мужественно сносить пытки. Помутневшими глазами она увидела поднявшийся силуэт у второго дивана, но это обстоятельство уже не имело должного воздействия.

От страстных звуков Саныч поднялся и присмотрелся - его товарищ в недвусмысленной позе ласкал женщину. Свою ли жену или хоть саму дьяволицу, это уже не имело значения - так возбуждающе звучали ее стоны и его чмоканье. Силуэт приблизился и неловко пробрался между диваном и краем стола, на ходу из расстегнутых брюк показалось мощно слаженное орудие. Пришлось забраться на диван и упереться в спинку, чтобы логическое завершение свело его с юным личиком.

Лариса уже не находила в себе сил, чтобы прекратить пытку, она наслаждалась умелой лаской и покорно принимала шлепки и прикосновения мужской плоти к собственному лицу, тяжелая бархатистая головка прошлась по носу и губам, звонко ударила по щеке и после короткого знакомства по всем правилам приличия настойчиво попросилась между губ. Девушка инстинктивно сжала челюсти, отмахиваясь от назойливого кавалера, но первый же настоящий оргазм вынудил ее широко раскрыть рот, что и послужило пригласительным жестом. Тогда кавалер и воспользовался сполна своим превосходством на поле боя - он по-звериному грубо таранил рот девушки своим массивным оснащением, габариты вынуждали девичий ротик растянуться до предела, а тяжелая мошонка в такт шлепала по нежной шейке.

Несоответствие размеров не позволяло мужчине насладиться должным образом и даже старательное впихивание не принесло иных плодов, кроме хриплого девичьего кашля и тяжелой одышки. На этом и наступило перемирие - оба мужчины расселись по обе стороны от миниатюрной чаровницы, а та скромно свела измазанные выделениями ножки. Круги еще шли перед ее глазами, когда понимание содеянного начало доходить до Ларисы. Она держалась на грани: желание еще владело ею, но вмешательство второго взрослого мужчины не вписывалось в ее убеждения.

— Ты кто? - хрипло спросил мужской голос.

— Саныч, это Лариса, дочка его... - виновато признался любитель лизательных процедур.

— Пиздец, - сплюнул мужчина, - мокрощелка совсем. Что ты тут делаешь?

— Да, ты понимаешь, она пришла... - мужчина с трудом подбирал невнятные слова, прежде чем девушка остановила его, прислонив указательный палец к его губам.

— Я к вам пришла, - голос Ларисы звенел, - развлечься...

— Не слушай, она целка еще.

— И что? - искренне возмутилась Лариса, - а кто сказал, что я хочу оставаться целкой?! Слабо? Да?

— Ларис, - взмолился первый ее взрослый любовник, - а если кто-нибудь проснется?

— Так и скажи, что зассал, - обозленно ответила девушка, - пиздолиз сыкливый.

Вдруг она резко повернулась ко второму и с надеждой в упор посмотрела сквозь полумрак комнаты. Впервые Лариса находилась в той странной кондиции, когда безумное желание владело ей на столько, что осторожность и дальновидность отступили перед его силой. Разбуженный вулкан требовал жертв и первой пала девичья честь. Мужчина растерялся от настырного упорства, девица сама предлагала себя и требовалось слишком много сил, чтобы устоять перед искушением лишить ее невинности прямо на этом диване.

Одного неуверенного наклона головы хватило, чтобы исторгнуть девичий восторженный визг, Лариса стащила майку через голову, с готовностью легла вдоль дивана и прижала затылок к подлокотнику. Готова. Нерешительность боролась с неудовлетворенным возбуждением в душе Саныча, пары алкоголя, еще не выветрившиеся, покрыли непроходимой пеленой здравые мысли об ответственности и возможных последствиях. С кряхтеньем он стащил одежду, отвел глаза от неодобрительного взгляда коллеги и навалился на девушку всем телом.

Ожидаемо все мужские старания остались бесплодны - крупный орган не удерживался между скользких половых губок и проскальзывал то вверх, то вниз. Несколько минут безрезультатных попыток лишили терпения обоих и опытный мужчина приказал Ларисе изменить положение. Послушно она уперлась коленками в подушку дивана и легла грудью на мягкий подлокотник, она была близка к свершению, внутренняя темная сила требовала этого и грозила колкими муками в случае отказа. Инстинктивно Лариса прогнула позвоночник и оттопыренная попка представила мужчине самый полный доступ в собственное чрево.

От удовольствия Саныч хмыкнул и потер ладони, худая попка в этой позе казалась костлявой, но оставалась слишком желанной, чтобы оставить ее без внимания. Хотелось по примеру друга приложиться лицом и тщательно вылизать каждый миллиметр, но такой трюк показался бы юной Афродите явной подменой. Вот крупная, почти круглая залупа надавила на свод влагалища и началось тупое давление. Несколько секунд пытки не принесли результата, Лариса выдохнула и жалостливо посмотрела на сидящего на соседнем диване гостя. Лишь бы довели дело до конца.

Подчиняясь бессознательному побуждению, Саныч повторно надавил и Лариса взвизгнула - мясистая головка больно растягивала тугой сфинктер. Не ослабляя давления, мужчина сплюнул и естественная смазка обволокла место проникновения. Девушка от отчаяния крутила задом, извивалась, но крепкие руки удерживали ее и продолжали как куклу натягивать на фаллос. Натиск закончился безуспешно, мужчина откинулся на диван и от досады отвесил звонкий шлепок по худой Ларискиной заднице.

— Спать иди, мала еще, - буркнул Саныч, - успеешь еще...

Лариса поднялась и обиженно посмотрела на мучителя, обидным было не чувство нестерпимой боли, а то, что он посмел отказаться, бросил ее на полпути. Подстрекаемая дурным советчиком - злобой, она демонстративно пробралась к соседнему диванчику, убедилась, что член второго, более успешного кавалера, готов к открытиям и забралась сверху. Сама она устроилась на коленях мужчины и сама приставила конец эрогированного пениса к своей девочке.

Первым же движением она обрушилась вниз и настоящий, жесткий член махом разрушил преграду и заполнил нехоженную девичью полость. Боль сначала пронзила все ее тело, оторопь лишила способности дышать, но через минуту настоящее, несравнимое с первым наслаждение обрушилось на девушку и продолжение ночи слилось в сплошной поток удовольствия, неловких телодвижений и стонов. Атмосфера комнаты заполнилась запахом любви и второй фаворит получил все возможности для полной реабилитации.