Онайда — так назывался утопический уголок в штате Нью-Йорк, появившийся в 1848 году и просуществовавший более 20 лет. Пока остальной викторианский мир носил удушливые корсеты, застегивался на все пуговицы под горло и изо всех сил старался не получать удовольствие от секса, в коммуне Онайда царили другие порядки. Женщины там могли рожать или не рожать по своему выбору, носить штаны и заниматься любовью с любым мужчиной, который им нравился… Звучит неплохо, но было одно «но».
Отец «свободной любви»
Все началось с мужчины по имени Джон Хампфри Нойес — фигуры весьма скандальной, благодаря которой, кстати, в обиход вошло словосочетание «свободная любовь». Нойес был американским политиком и общественным деятелем. В двадцать лет он всерьез увлекся религией — настолько, что отказался от перспективной идеи стать юристом и вместо этого пожелал карьеры священника. Но в семинарии Нойес проявил себя не лучшим образом. Не то чтобы он был неусидчивым или невдумчивым учеником, совсем наоборот: Нойес так глубоко погружался в теологические вопросы, что часто вступал в споры с коллегами. Особенно его интересовали темы греха и морали. В своих изысканиях Нойес пришел к мысли, что «его новые взаимоотношения с Богом отменяют его обязательство подчиняться традиционным моральным стандартам или обычным законам общества».
В конце концов его исключили из Йельской семинарии и лишили недавно выданной пасторской лицензии. Не похоже было, что Нойес очень расстроился. Он отправился в город Патни, где создал небольшую «библейскую школу», а иными словами секту. «Я лишился их лицензии на грех, и они продолжают делать грех; они отобрали мою лицензию на проповедничество, но я продолжаю проповедовать».
Когда Нойесу было 27 лет, в его жизни произошло еще одно важное событие, которое повлияло на устройство коммуны. Он женился на Харриет Холтон. Первые несколько лет они жили обычным «христианским» браком, то есть без всякой контрацепции. За шесть лет Харриат рожала пять раз — роды были невероятно тяжелыми и травмирующими, а в живых остался только один ребенок. Видимо, Нойесу было не плевать на жену, потому что он предложил ей пожить некоторое время раздельно. Эта идея принесла в их семью огромное облегчение. Но все-таки полный отказ от секса виделся Нойесу неидеальным решением, так что он стал изучать разные сексуальные техники, которые позволили бы обоим получать удовольствие, но не приводили бы к беременности.
Более того, Нойес пришел к выводу, что любое зачатие должно быть запланированным и желанным. Для XIX века эта идея была не просто необычной — она противоречила всем канонам христианства.
Появление коммуны
Коммуна Онайда возникла на берегах реки Онайда-Крик на границе округов Мэдисон и Онайда. Земли эти купил человек по имени Джонатан Барт, который стал ярым последователем идей Нойеса и сам отдал этот участок под строительство лучшего мира. Барт же предложил Нойесу основать общину с собственными порядками и моральными устоями.
Групповой брак
Участники коммуны придерживались ценностей свободной любви — они состояли в так называемом групповом браке. Это значило, что любой мужчина мог заняться сексом с любой женщиной по ее на то согласию.
Более старшие мужчины обучали младших особой технике секса — сохраненному половому акту, когда во время секса мужчина не эякулирует и воздерживается от оргазма. Практиковались юнцы со старшими женщинами, которые уже вошли в менопаузу. Ирония была в том, что этот способ оказался весьма действенным: за 20 лет существования коммуны были зафиксированы всего 12 незапланированных беременностей. Мужчин, которые оказались не в состоянии «сдержаться», подвергали публичному осуждению и осмеянию. Нойес считал, что стать отцом незапланированных детей так же позорно, как и, скажем, мастурбировать.
Юные девушки же обучались азам секса со старшими мужчинами. В частности, с основателем коммуны — самим Нойесом, который охотно давал уроки невинным прелестницам.
Хотя могло показаться, что такой образ жизни приводил к беспорядочным половым контактам, это было не совсем так. Все отношения и сожительства документировались, и для того чтобы получить разрешение на секс, необходимо было снискать одобрение комитета. Все коммунары жили в большом доме в разных комнатах, так что коммунарская «верхушка» внимательно следила за половой жизнью мужчин и женщин: кто, когда и с кем… Можно было заниматься сексом, но нельзя привязываться, нельзя даже остаться на ночь со своей избранницей.
Положение женщин
Коммуна Онайда была одной из самых радикальных и организованных попыток изменить роль женщины в семье и обществе. Во‑первых, женщина не обязана была воспитывать своих детей — ответственность за них ложилась на коммуну. Во‑вторых, она сама теоретически могла выбирать, с кем ей спать, а с кем — нет. В-третьих, они могли выполнять почти любую работу, на которую были способны, и носить ту одежду, которая казалась им удобной — вплоть до панталон (неслыханно).
Женщины наравне с мужчинами участвовали в общественной деятельности коммуны. Впрочем, насколько ты будешь «успешной», зависело не от того, мужчина ты или женщина в коммуне Онайда, а от того, насколько ты нравишься Нойесу.
Свободная любовь свободной любовью, но если тебя пожелал «гуру», должна подчиняться. Если «гуру» пожелал, чтобы тебя пожелал кто-то из влиятельных членов Онайды — значит, так тому и быть, и лучше не отказывать. Нойес часто сам подбирал пары: в частности, «объединял» благонадежных коммунаров с сомневающимися.
Контроль и стирпикультура
Стирпикультура — так назывался евгенический эксперимент, который проводился на протяжении десяти лет в коммуне Онайда. Термин придумал сам Нойес, объединив слова stirps — «корневище» и culture — «культура». Так как доходы коммуны были весьма ограниченными, Нойес осознавал, что необходимо тщательно контролировать рождаемость. Так, дети, появившиеся в результате мужской «оплошности», воспитывались родителями, а вот те, кто появлялся в результате запланированного акта, — целой коммуной.
Суть эксперимента сводилась к тому, чтобы каждая беременность тщательно планировалась, ради появления более здорового, крепкого и духовного потомства. Сам Нойес не остался в стороне, зачав почти дюжину детей.
Окончательное решение о том, каких мужчин и женщин допустить к участию в эксперименте, оставалось за Нойесом, но он предварительно обсуждал кандидатуры на заседании соответствующего комитета коммуны: этот комитет мог одобрить или не одобрить прошения коммунаров, желающих иметь ребёнка. Гораздо больше внимания уделялось духовным качествам мужчин и женщин, чем физическим.
При этом в Онайде считалось, что ребенок не должен быть привязан к своим биологическим родителям — вместо этого он должен был воспринимать всех членов коммуны как родственников. Таких детей, «стирпикультистов», воспитывали и обучали образованные люди коммуны. Какое будущее было у таких детей? Напрашивается нечто мрачное, но на самом деле дальнейшая судьба большинства детей-«стирпикультистов» сложилась вполне благополучно: они получили хорошее образование и прожили долгие жизни. Не благодаря собственным генетическим качествам, безусловно, а только благодаря тому, что им уделялось гораздо больше внимания, чем в обычной викторианской семье.
Жизнедеятельность коммуны была успешной, пока Джон Хамфри Нойес не передал власть своему сыну Теодору Нойесу, что привело к расколу внутри ее. Большинство коммунаров пожелали вернуться к традиционному браку. Усилилось и внешнее давление на коммуну — Джона Нойеса обвинили в растлении малолетних (что, вероятно, не лишено оснований), и ему пришлось бежать из США в Канаду. В 1879 году коммуна была распущена, часть ее членов создали акционерное общество и продолжили коммерческую деятельность. Большинство сформированных пар остались жить вместе.