Второй шанс

Педаль газа привычно пошла вниз. Двигатель фыркнул и стрелка на спидометра поползла вправо. Город уже был позади, поэтому тащиться шестьдесят больше не хотелось. Вдаль тянулась разделительная полоса, деревья мелькали своей осенней пожелтевшей кроной. Всего на пару дней в командировку по работе. Однако мысли были совсем не об этом...

Жена ловко наклонилась над ведром, когда выжимала тряпку и из под короткого домашнего халата немедленно показался краешек её трусиков. Какие-то обычные, чёрно-красные, даже без кружавчиков и рюшечек, но кое-что в штанах тут же отреагировало. Выезжать через 20 минут, значит время ещё есть, обойдусь уж без чая. Короткая немая схватка, полушёпот о мокрых и грязных руках, её трусики уже на уровне коленок и спина выгнута для облегчения моей задачи. Войти не очень то легко, внутри ещё суховато, но через пару движений становится комфортно и тепло. Вместе с влагой из супруги вырывается стон. Долго я не продержался, буквально 5 минут и всё нажитое непосильным трудом в виде семени оказывается где-то глубоко в моей Алёнке. Несколько быстрых движений пальцем на её высунувшемся клиторе и любимая громко выдохнув тоже финиширует. Целую раскрасневшуюся и немного растрёпанную супругу и начинаю быстро собираться. Главное не забыть телефон, зарядное устройство и документы. Пока суечусь, слышу от Алёнки упрёки, мол мог бы и подождать, пока хоть руки помою; зачем в меня делов наделал, как раз та самая фаза луны. И напоследок добавляет: «Спасибо, милый!». Ну а я чего, мне ж не жалко...

Вот и сейчас ещё от пальцев пахнет женщиной, женщиной испытавшей оргазм. Такой приятный запах, терпкий, с нотками железа что ли. Алёнкина последняя фраза, когда я уже выходил: «Ой, дуррра я, нельзя же полы мыть перед дорогой». Я лишь поцеловал её в лоб, улыбнулся такой маленькой и суеверной, но в то же время взрослой и умной женщине и пошёл к лифту. Из размышлений меня вырвал пронзительный звук клаксона. По встречной полосе ехала здоровенная фура, а на мою выскочил джип с явным намерением эту фуру обогнать. Видимо он не учёл, что может встретить препятствие в виде моего автомобиля. Скрипнули тормоза, дорога была сухой и в принципе шансы на хороший исход имелись. А вот водитель джипа останавливаться не собирался и нёсся прямо в меня. А потом была боль. И темнота. Темнота пугала, я не мог шевелиться, не чувствовал абсолютно ничего, зато мысли проносились одна за другой, но это ничего не меняло. И по-прежнему было темно.

Я потерял счёт времени, только понимал, что оно неумолимо идёт. В своём мозгу я пел, рисовал, вспоминал какие-то истории, сочинял свои. Часто вспомнила об Алёнке. Как она там? В нашей однушке. Это очень трудно приходить домой и видеть четыре стены, холодный диван, телевизор и прочую бытовую дребедень. Хотелось заплакать, но даже слёзы не выходили. Оставалось лишь ждать, непонятно чего. Иногда мне казалось, что я слышу голоса, но с уверенностью этого сказать было нельзя. А вот однажды раздался гул и тут же затих, но следом раздался ещё раз. И потом уже не прекращался. Складывалось ощущение, что кто-то бьёт в большой барабан. Постоянно, ритмично. Вскоре я привык к этому звуку, и даже мог спокойно спать под него. Ах да, чуть не забыл сказать, я осознал что порой сплю. И даже вижу сны. В основном последние секунды до столкновения. Чуть реже Алёнка. Во сне всё здорово. Столкновения удалось избежать. А с женой был секс, красивый, спокойный.

Мы лежали на покрывале, постеленном на пол. Зажженная ароматическая свечка, тихая музыка. Я гладил Алёнкины руки. Очень чувствительная у неё внешняя сторона рук, чуть выше локтя. Гладил грудки, небольшие, но с такими красивыми сосочками-ягодками розового цвета. Волосы. Тёмно-русые, чуть ниже плеч. Я перебирал волосинки руками, а Алёнка закрывала глаза и тихонько посапывала. Она в это время просто расслаблялась и не прикасалась ко мне. Я приподнимал мою девочку за бёдра, подтягивал к себе и усаживал на давно торчащий член. Я сижу. Алёнка сидит на мне, иногда двигаясь вверх и вниз. В моих снах она всегда подходила к оргазму, я же почему-то не достигал его.

Со своим положением приходилось мириться. Хотя мне порой казалось, что я шевелю руками и ногами, но они на самом деле не шевелятся. Мне не хотелось есть, не хотелось пить, позывы в туалет порой были, но тут же проходили. И всё же я не оставлял попыток почувствовать своё тело. И, конечно же, со временем, это принесло св

ои плоды. Нет, я не встал и пошёл, но зато нащупал правой ногой что-то мягкое. Что это понять не смог. Сделал ещё пару попыток. Предмет упрямо не идентифицировался. От бессилия я пнул его. Но тут же отдёрнул ногу. Мне показалось, что с другой стороны предмета меня коснулась рука. Может глюки? Ждать помощи было неоткуда. Я задумался о своём положении в новом свете и опять уснул.

Алёнкин язык пробежался по головке сверху вниз, немного поиграл на уздечке и пошёл дальше в район яичек. Я гладил её по голове, говорил какие-то глупые и нежные слова. Лёгкая щекотка на мошонке заставила меня улыбнуться, а Алёнка не долго думая, уже отправила член себе в рот. До самого горла она принять не могла, с трудом половину то засунула, но зато какие восьмёрки она рисовала в это время языком...

Всё тот же ритмичный стук опять был со мной. Он и убаюкивал и мешал, но сделать я всё равно ничего не смог. Всё чаще я шевелил ногами и руками. Они были как будто ватные и чужие, но прогресс ощущался. Порой я наталкивался на ту неведомую преграду и теперь явно ощущал, что с той стороны чья-то рука. Не каждый раз, но она появлялась. И это успокаивало. По крайней мере около меня кто-то есть. Пару раз мне снились кошмары. Будто очень яркий фонарик светит в лицо. Пытаюсь увернуться, но он постоянно преследует меня, добавляя дискомфорта. Я сказал, что мне не хотелось кушать? Это правда, однако иногда вспоминались разные вкусности и желание вновь их попробовать. Курочка жареная в духовке, ананасы, апельсины, но в основном шашлык и другие мясные штучки. Хотя, чувства голода при этом я не испытывал.

Это скорее был не сон, а воспоминание. Я наблюдал за самим собой и Алёнкой со стороны. Она тогда одела белые чулки с широкой резинкой и белый халат, длина которого чётко давала понять даже какого цвета бельё на жене. Вы спросите и какого же? Белого? Под цвет всего остального? Нет, уважаемые, белья там не оказалось. Алёнка намочила руку массажным маслом и медленно водила по окрепшему стволу моего органа, при этом шкодливо смотрела мне прямо в глаза, а свободной рукой рисовала круги на своей горошинке клитора. Это продолжалось довольно-таки долго. Движения на моём члене стали более резкими, дёрганными. Алёнка уже не смотрела в глаза, а свои прикрыла и всё быстрее ласкала себя. Я дотянулся до её бёдер и ввёл два пальца прямо в щёлку, тёплую и влажную. Алёнка задрожала укусила себя за губу, а мои пальцы что-то сжало, а потом разжало и сжало снова.

Снова этот стук. Хотя в последнее время он стал потише. () А у меня всё чаще возникает беспокойство. Такое чувство, что меня порой толкают или даже куда-то несут. В общем непонятное движение. Я уже отвык от этого всего, сижу в своей темноте и шевелю порой руками да ногами, вроде бы даже колени уже немного слушаться начали.

Тот день начинался как и любой другой, но потом беспокойство усилилось. Очень хотелось прекратить своё нынешнее состояние, накатила какая-то безысходность. У меня, у взрослого мужика, начиналась истерика. Зачем так жить? Кто я сейчас? Овощ? Не знаю, сколько прошло времени, но понимаю, что очень много. Я только сплю и таращусь в темноту, больше от меня никакой пользы. Надоело. Резкие движения причиняли небольшую боль и тогда я решил. Будь что будет! Пусть я лучше сделаю себе больно и умру окончательно, но овощем не стану. И я стал работать руками и ногами, пытаться вертеть головой. Было больно и неприятно, но меня теперь ничто не остановит.

Вдруг впереди мелькнул свет. Или показалось? Нет, вон он, опять появился. Туда и только туда. А свет всё ярче. Вот он свет в конце тоннеля, наконец-то я найду успокоение. Очень тяжело пробираться, но мне кажется или мне кто-то помогает, подталкивает?

Какой облегчение, я вышел на свет. Странно, во рту как будто жидкость. Выплюнул. Воздух? Не может быть! Я только сейчас понял, что не дышал всё это время. Я вдохнул и заплакал. Громко, пронзительно. Так, что сам себя не узнал. Чьи-то руки подняли меня и я увидел её... Мою Алёнку. Всю в слезах, с мешками под глазами, тянущую ко мне руки. Алёнка, милая Алёнка, ты всё это время была со мной! Любимая.! Всё это я хотел ей сказать, но изо рта вырывался лишь плач и хрипы. Ну ничего, научился шевелиться, научусь заново и говорить, зато мы снова вместе. Алёнка смеялась и плакала.

Сзади чей-то голос произнёс: «Алёна Георгиевна, поздравляю! У вас сын!» и Алёнкин шёпот: «Ты так похож на папку»...