Маленькая тайна

В этот сентябрьский день стояла отличная погода — было еще по-летнему тепло, светило солнце, на небе ни облачка. И хоть был вторник, на работу я не поехал — последние дни отпуска. Я уже давно собирался покататься на велосипеде по парку, где находился спортивный клуб, в котором состоял не только я, но и несколько моих друзей. С ними я, как правило, и катался. Вообще, я состоял не только в этом спортивном клубе, и надо сказать, был он не самым лучшим в городе — полузаброшенный, с советских времен, плохо финансируемый. Кроме как катания на велосипеде и на роликах никаких особых возможностей он не давал, разве что еще прокат лыж зимой. Когда-то был бассейн, но... Это было давно. Но я часто приходил именно в этот клуб, потому что парк, где он располагался, был действительно очень хорош — огромная территория, добротные дорожки, концентрация народа невелика. Я любил кататься, когда вокруг мало прохожих. В этом парке это было не трудно. А еще он был очень живописным. Мне он нравился.

Было около полудня, когда я, переодевшись, обкатывал велик вокруг небольшого футбольного поля, где играли детские команды. Когда-то я тренировал тут, во времена студенческой практики. Я специально кружил здесь — договорился встретиться возле поля со своим другом, Стасом. Его еще не было видно, и я погрузился в воспоминания. Столько связанно с этим местом — молодость, студенчество, первая любовь, встречи с друзьями. Это теперь тут все в состоянии разрухи, никому и ничего не нужно, но тогда здесь кипела жизнь — и спортивная, и моя личная. Вдруг подумал, что у меня уже очень давно не происходило ничего романтического в жизни, ничего нового, никаких ярких впечатлений, волнующих женщин. Все работа, работа, да спорт, как отдушина. Стало тоскливо. Но совсем расхандриться я не успел — Стас окликнул меня, и мы поехали. Сделали круг, потом второй. Объехав весь парк по дорожкам, я обратил внимание, что сегодня как-то особенно немноголюдно. Странно, ведь день просто чудесный. Но мне это было лишь на руку — не люблю я толпу. Настроение постепенно поползло вверх, и я отметил, что улыбаюсь, как придурок, самому себе. Ну и пусть. Никто ведь не видит.

— Игорь, стой! — Стас здорово отстал — я на радостях разогнался, и даже забыл о своем друге. Мы еще даже толком не поговорили. Хотя это и не было нужно — в молчаливом тандеме нам было не менее комфортно, чем если бы мы вели увлеченную беседу.

Я затормозил и подождал его.

— Уф, жара. — Стас открыл бутылку воды и ополовинил ее. На лбу у него тут же выступили крупные капли пота. Действительно, было довольно жарко, к тому же, мы быстро ехали. Мне не было невмоготу, и пока Стас не пожаловался на жару, я не замечал ее. Но теперь захотелось в тень.

— Давай тогда по лесной дорожке покатим. — Предложил я.

Под «лесной дорожкой» подразумевалась утоптанная широкая тропа, которая вела от асфальтированных аллей парка в заросли деревьев, и порядочно отклонялась от них. Она тоже была длинной, и ехать по ней можно было долго. Бесспорным ее преимуществом было то, что кроны деревьев отбрасывали густую тень, и на ней можно было укрыться от лучей палящего солнца. Иногда я просто гулял по ней — если идти долго, можно было выйти к небольшому озерцу, на берегу которого часто устраивали пикники. Я любил посидеть там один, когда никого не было.

— Сам хотел предложить. — Сказал Стас, отдуваясь. Ему, кажется, было очень жарко.

Свернув на тропу, мы покатили, только теперь медленнее — дорога не была настолько ровной, как асфальт. Тень приятно охлаждала, запах листвы вперемешку с травяным пьянил, было тихо и спокойно. Так, наслаждаясь окружающим миром, мы проехали очень много. Я устал, и Стас, видно, тоже — мы, не сговариваясь, остановились, и слезли с великов.

— Может, к озеру сходим? — предложил он. — Назад неохота.

Я согласился, и дальше мы пошли пешком — до озера оставалось совсем чуть-чуть, метров триста. Я надеялся в душе, что на озере никого нет, но едва в поле зрения заблестела водная гладь, как я понял, что надежды мои не оправданны. Озеро это было небольшим, но живописным, с уютными открытыми участками, разграниченными камышом. Возле одного из таких участков была небольшая ровная полянка, и на ней, ближе к воде, рос толстый старый дуб. Это было «козырное» место на озере — именно там, как правило, стремились расположиться те, кто пришел отдохнуть. Остальным, кто пришел позже, приходилось довольствоваться другими, менее удачными участками. И сейчас, под дубом, на расстеленном одеяле сидели лицом к воде мужчина и женщина. Рядом с женщиной лежала тряпичная сумка с широкими ручками, из которой торчало горлышко бутылки — судя по всему, уже пустой, потому что пробки не наблюдалось. На импровизированном столе из кухонной доски стояли одноразовые кружки и тарелочка с виноградом. Видимо, у этих двоих было свидание.

— Опа. — протянул Стас, завидев парочку. — Мы тут не одни.

— Угу. — Недовольно протянул я. Желание отдохнуть возле воды стремительно таяло. Но в то же время, уходить не хотелось.

— Ну че, обратно, или к ним пойдем? — друг в нерешительности посматривал в сторону озера. Я понял, что ему тоже не хочется делить это место с кем-то еще.

— Не знаю. Уходить не хочется. — Признался я. — Столько ехали.

— Тогда пойдем дальше, к лодке. — Предложил он.

Он имел ввиду старую деревянную лодку, брошенную у берега. Это место было не таким хорошим, как полянка с дубом, там обычно сидели рыбаки — было оно сильно заросшим, так что к воде не подойти. Мне оно не нравилось. Правда, выбора особенно не было — если даже мы сядем за камышами здесь, рядом с парочкой, они все-равно будут знать, что мы тут, будут слышны наши голоса, так же, как и их. Я согласился на лодку, но высказал сомнение:

— А вдруг там тоже занято?

— Я схожу, посмотрю. Ты здесь? А то вдруг эти уйдут. — Я кивнул, Стас прислонил свой велосипед к дереву, взял с собой бутылку воды и пошел по сужающейся тропинке дальше, к другому краю озера. А я остался.

От нечего делать я принялся наблюдать за парой. Вообще, такое занятие было для меня новым, я никогда ни за кем не подсматривал, не подслушивал ничьих секретов, не трепался о чужих тайнах. Но именно сейчас какое-то странное любопытство двигало мною, и я, убедившись, что меня не видно из-за деревьев, принялся изучать их глазами. Со спины мало что было понятно, я еще не знал, как выглядят эти двое, но почему-то мне казалось, что они должны быть красивы. Оба. У женщины были волнистые светлые волосы, которые она все время перебрасывала на одно плечо, но те спадали обратно на спину, так как были не слишком длинные, примерно до лопаток. Она была достаточно миниатюрна, но не худа, с красивыми, чуть округлыми, плечами, узкой талией. Остального я пока не видел. Так же я не мог понять, что на ней надето — кроме голубой майки с широкими лямками. Внизу была видимо юбка, но может это были широкие шортики. Я пока не знал. Мужчину было лучше видно — я отметил, что он, наверное, хорошего роста, у него были длинные ноги в черных джинсах, которые он вытянул вперед и чуть согнул в коленях. Сверху белая рубаха с закатанными до локтей рукавами. Волосы у него были очень темные, почти черные, прямо как у меня, и пострижены полубоксом, и когда он поворачивался к женщине, я видел, что несколько прядей спереди у него оставлены довольно длинными. Так же я заметил его легкую небритость. Но лица толком разглядеть еще не мог. Он обнимал женщину за плечи одной рукой, а второй опирался на землю.

Гораздо больше, чем мужчина, меня интересовала его подруга. Она оставалась для меня загадкой, и я хотел увидеть ее. Всю. «Повернись. Ну повернись же!» — внутренне повторял я. Словно услышав мои мысленные призывы, женщина мягко высвободилась из объятий своего друга и встала на коленки. Теперь я видел, что на ней короткая юбка в широкую складку, едва доходящая до середины бедра. Она гибко изогнулась, отодвинула в сторону доску с кружками и виноградом на траву, и, развернувшись, принялась стряхивать с одеяла мелкий мусор. Она собиралась лечь. Теперь я видел ее, она была повернута лицом в сторону деревьев, за которыми прятался я. Как я и воображал, она оказалась очень привлекательной. Милые черты — большие глаза, прямой аккуратный нос, небольшой, но чувственный ротик. Кожа у нее была светлая, на лице не было косметики, она была хороша и без макияжа. Я не смог точно определить, сколько ей лет — она выглядела очень свежей и нежной, как юная девушка, однако, что-то выдавало в ней зрелость. Я решил, что ей тридцать или около того.

Закончив с одеялом, она одернула свою юбочку и осторожно легла на живот, подперев голову рукой, лицом в мою сторону. Мужчина повернулся боком. Он разглядывал ее, блуждая взглядом по ногам, спине. А я разглядывал его. Он оказался старше своей спутницы — лет сорока с небольшим. Но вполне симпатичным, даже слишком для мужчины. Смуглая кожа, и, видимо, карие глаза — этого не было видно, но я угадал. Он чем-то походил на меня, и от этого открытия я вдруг почувствовал странное волнение и даже возбуждение. Я не знал этих людей, но внезапно они стали мне безумно интересны, и даже как-то близки. Они так хорошо подходили друг другу, так хорошо смотрелись, и я почувствовал, что радуюсь за них — красивая пара. Интересно, кто они друг другу? Муж с женой? Или просто любовники? А может, ни то и ни другое — не спали еще.

Какое-то время мужчина изучал свою подругу взглядом, но скоро так же, как она, лег на живот рядом с ней. Она повернулась к нему и кратко поцеловала в щеку. Мужчина ответил ей, а она, в свою очередь, ему, и они принялись обмениваться короткими поцелуями. Я так разволновался. С одной стороны, было так неловко — они ведь думали, что одни на этой полянке, и их никто не видит. Но в то же время, происходящее настолько притягивало меня, что я не мог отвести глаз ни на миг. Женщина была так хороша, так притягательна, что я позавидовал этому мужчине — мне бы тоже хотелось ее целовать. Представив, что это мои, а не его губы прикасаются к ней, я почувствовал, как в шортах дернулось мое мужское начало. Или конец. С жадностью я продолжил наблюдать за ними.

Женщина перевернулась на спину, а мужчина сел. Я слегка разочаровался — мне хотелось, чтобы они продолжали целоваться. Но, кажется, они никуда не спешили, и наслаждались своим уединением, солнечным днем и присутствием друг друга, не торопя событий. «Интересно, они уже спали вместе?» — этот вопрос вертелся в моей голове и не давал покоя. Что-то мне подсказывало, что нет. Но возможно, я был не прав. По-видимому, они о чем-то говорил

и, потому что изредка до меня доносился смех женщины. Когда она смеялась, то запрокидывала голову назад, и я мог видеть, как натягивается голубая маечка на ее груди, и угадывать, какого ее грудь размера, формы. Я и мечтать не осмеливался о том, чтобы увидеть ее груди без майки. Но с интересом обдумывал это.

Периодически мужчина опускал руку к ее лицу и пальцами нежно откидывал прядку ее светлых волос, а затем проводил по ее шее и стану, иногда и ногам, лаская и дразня. А один раз он взял ее ножку двумя руками и снял с нее маленькую туфельку без каблука. Массируя ее миниатюрную ступню, он смотрел ей в глаза, и мне из моего укрытия было видно, сколько нежности он отдает ей с этим взглядом. Не знаю, почему, но мне стало это очень приятно — увидеть взгляд, полный нежности, а не похоти, обращенный на эту женщину. Мне самому хотелось смотреть на нее так же, с нежностью. Она мне нравилась. Очень. А мужчина продолжал. Освободив от туфли ее вторую ножку, он помассировал и ее, а затем склонился и поцеловал все ее пальчики по очереди — сначала на одной, а затем и на другой ноге. Женщина снова засмеялась, и притянула его к себе, ухватив за рукав рубахи. Он склонился над ней, и принялся целовать, но не так, как целовал до этого — кратко, невинно, будто играясь. Теперь его поцелуи были полны желания — я чувствовал это, хоть и не мог разглядеть слишком хорошо, целует ли он ее с языком или без. Мне хотелось, чтобы с языком. Я бы поцеловал так.

Представляя, как я целую эту женщину, медленно раздвигая языком ее податливые губы, встречая в глубине кончик ее языка, который отвечает мне, я ощутил, как член мой окончательно затвердел и натянул шорты так, что стало неприятно. Мелькнула мысль — что за извращение такое, подглядывать за любовниками? Но вместе с тем, все во мне требовало продолжения. И я не знал, чего я хочу больше — увидеть, как этот мужчина овладеет ею прямо здесь, на полянке, на моих глазах, или же овладеть ею сам. Я надеялся, что они зайдут далеко, и мне удастся увидеть обнаженное тело этой женщины, как она извивается от наслаждения, услышать ее сладостный стон.

И мои грешные мечты, кажется, начали исполняться. Поцелуи стали более страстными, долгими, я слышал, как она постанывает, обвивая его руками за шею. Его рука гуляла по ее плечу, и вот пальцы скользнули вниз. Мужчина отстранил губы от своей красавицы, и принялся медленно поглаживать пальцами ее грудь, обводя по окружности, задерживаясь у сосков. Она, будто подставляясь его ласкам, чуть выгнулась, и ее майка совсем натянулась. Есть ли на ней лифчик? Я и не мечтал о таком зрелище, но мужчина вдруг подцепил пальцами обе широкие лямки ее майки, и спустил их с плеч, а затем стянул вещицу вниз, до пояса, обнажая груди женщины. Боже, какие они были красивые! Такие, как я люблю — размера второго, полные, налитые, с крупными розовыми сосками. Абсолютно белая кожа, волнующие округлости, и розовые ягодки... Это было так красиво, что у меня перехватило дыхание. Шорты натянулись до того, что я поморщился от боли. Не осознавая, что делаю, я потянулся к ширинке и расстегнул молнию, нащупал резинку трусов и стяну ее вниз, высвобождая торчащий колом член.

«Погладь их, пощупай!» — мысленно просил я этого мужчину, так похожего на меня самого. Мне нетерпелось увидеть, как он прикоснется к этой груди, как станет ласкать ее, играться с сосками. Ну что же он так медлил! Хотя, я его понимаю — он любовался открывшимся видом, пожирая глазами это прекрасное тело, предвкушая, как оно очень скоро будет принадлежать ему. Мне снова подумалось, что они еще не были близки. Он осматривал ее грудь с интересом первооткрывателя, будто хотел изучить каждый нюанс, каждую черточку этого гармоничного рисунка. Так смотрят лишь на то, что еще не принадлежало, или принадлежит совсем недолго. Нет, они не муж и жена. Просто влюбленные. Наконец он коснулся кончиками пальцев ее обнаженных прелестей, и принялся планомерно исследовать, каковы они на ощупь. Сначала он просто легко поглаживал, не касаясь сосков, проводил по ложбинке между грудями, обрисовывал их полушария. Но видимо женщина что-то ему сказала, потому что он вдруг переключил свое внимание на соски. Пощекотав их недолго, он склонился над ней и припал к груди губами, целуя каждый сосочек по очереди. При этом он гладил ее волосы, разметавшиеся по одеялу. Наверное, они были так приятны на ощупь — их светлые волны выглядели ухоженными, и наверняка были мягкими, шелковыми. Я представил, что же он чувствует сейчас, прикасаясь губами к ее соскам и пальцами к волосам одновременно. Как же я завидовал ему! Чудесное чувство новизны, близость красивой женщины... Я давно этого не испытывал.

Не знаю, как долго он наслаждался ее сосками, но когда он отстранился, я едва не кончил — ее соски потемнели, и выглядели так, будто их тискали не меньше часа без остановки. Казалось, что они стали еще крупнее, разбухли, затвердели. Зрелище просто безумно возбуждающее. Я хотел эту женщину так сильно, хотя даже не знал ее. И совсем не ревновал к ее другу, хоть и завидовал ему. Женщина уже порядочно распалилась, ее голова постоянно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, глаза были прикрыты, и она ритмично плавно изгибалась на одеяле перед своим мужчиной, соблазняя его, маня. Он погладил ее животик, задержался в самом низу и я понял, что он надавливает

туда ладонью, потому что женщина выгнулась совсем уж сильно, и я услышал ее полный желания стон. «Вот сейчас!» — с радостью подумал я. Теперь он снимет с нее трусики и разведет ее ножки пошире. И я, быть может, увижу ее самое сладкое местечко.

Но я ошибся. Мужчина забрался рукой ей под юбку, а ноги она развела сама. Я ничего не видел, но понимал — он гладит ее ТАМ. Возможно, прямо по трусикам, а возможно, сдвинул их и ласкает теплую влажную плоть пальцами, радуя сладкой щекоткой. То, что мне не было видно подробностей, не уменьшило моего возбуждения. Я живо представил себе картинку происходящего — ее припухшие створки половых губок, привставший от возбуждения клитор, мокрую расщелинку влагалища, скользящие пальцы мужчины по всем этим прелестям... Он ласкал ее, должно быть, очень искусно — она выгибалась, точно уж на сковороде, и ее стоны становились все более горячими, сочными. Я без труда угадывал, на какой стадии возбуждения она находится сейчас, и чувствовал, как оно растет. Росло оно и у меня. Мне повезло — юбка мешала мужчине ласкать свою партнершу, и он задрал ее наверх, заправил в скатанную майку. Теперь я видел — она в трусиках, он ласкал ее поверх ткани, водил вверх-вниз, щекотал. Не осознавая, что делаю, я опустил руку на член и обхватил ствол пальцами. Буквально несколько движений — и я готов был забрызгать ствол толстой березы, за которой прятался, добавив ее окрасу белых пятен. Женщина выгнулась дугой и застонала так сладко, что я понял — она упала в оргазм. От осознания того, что она кончает на моих глазах, я тут же спустил сам, едва сдерживая собственный стон.

Женщина продолжала стонать, и слабо извивалась, чуть сводя и разводя бедра. Мужчина улыбался ей и поглаживал ее живот, груди. Вдруг она приподнялась, и опустила ручку на его ширинку. Помяла ему там, а затем потянула на себя. Я понял, чего она хочет — чтобы он вошел в нее. Но он мягко оторвал ее ладонь от своего паха, поднес к губам и поцеловал. Она что-то сказала ему, на что он отрицательно покачал головой, а после расправил ее одежду — натянул назад майку и поправил юбку. Отношение к нему у меня вдруг испортилось — что за жлобство отказывать женщине, если она хочет тебя, просит войти в нее? Импотент он, что ли? Но вдруг я подумал — наверное, я бы тоже так не смог. Мне вспомнилась нежность, с которой он на нее смотрел, интимные поцелуи ее ножек, трепетные ласки. Если бы я обожал какую-то женщину, относился к ней с таким восхищением, смог бы я трахнуть ее вот так на улице, мутузя по торчащим веткам, грязи, пыли? Маловероятно. Не знаю, смог бы я сдержаться рядом с такой женщиной, или конкретно с этой. Но если бы я не смог, то потом бы чувствовал себя виноватым. Так что он правильно сделал, что не пошел у нее на поводу.

Женщина встала на колени, придвинулась к мужчине, и расстегнула его рубаху, почти полностью. Он обнял ее и поцеловал волосы. Скоро он прикрыл глаза, и я понял — она целует его грудь. Ее светлая головка подрагивала, то опускалась ниже, к животу, то снова поднималась. Обцеловав его торс, она опустила голову на его плечо, и обхватила ручками. Они немного посидели так, а потом снова развернулись к озеру лицом. Он сидел, а она прилегла головой к нему на колени. Снова о чем-то разговаривали, ее тихий смех разбавлял тишину. Он гладил ее по голове, плечам, спине, и мне снова стало радостно за них. Я их по-прежнему совсем не знал, но то, что я видел, за чем нечаянно подглядел, открыло мне всю теплоту и нежность, которую они питали друг к другу. Они были счастливы вдвоем на этой полянке, в эти минуты. Я не знал, как это объяснить, но мне почему-то вдруг тоже стало так тепло на душе. Будто бы это я сам приласкал эту красивую женщину, будто это мое тело она с такой нежностью покрыла поцелуями. Я был рад, что оказался здесь и получил в подарок такие сокровенные, искренние чувства. Чувства других людей, которые на несколько минут стали моими собственными.

Вдруг я опомнился — я ведь все еще стоял за березой с выпущенным хозяйством. А Стас мог вернуться в любой момент. Быстро спрятав полувялый теперь член обратно в шорты, я застегнулся и оглядел себя — вроде чисто. Мне не хотелось рассказывать другу о том, что я здесь увидел — это были только мои впечатления. Моя маленькая тайна. Я уже не хотел идти к лодке, и кататься тоже не хотел. Мне хотелось поехать домой, и прокрутить в тихой, спокойной обстановке все, что я увидел сегодня стоя за березой, наблюдая за влюбленными друг в друга людьми. Когда пришел Стас и объявил, что у лодки сидят рыбаки, я даже обрадовался, и предложил разъехаться по домам. Уже дома я погрузился в воспоминания. Стоя в душе, вспоминая обнаженные груди той женщины из парка, я пару раз кончил. А когда лег спать, то прежде, чем уснуть, несколько раз представил себя на месте того мужчины. В фантазиях своих я зашел намного дальше, чем он. И, честно говоря, фантазия об этой женщине, о различных вариантах этой истории, еще долго посещала меня. Но это уже совсем другая история, гораздо богаче и откровеннее, чем та, что произошла в реальности. А пару эту я больше никогда не видел, хотя специально катался по лесной тропинке в надежде снова подглядеть за ними. Надеюсь, у них все хорошо сложилось. Мне бы хотелось, чтоб хорошо.