Без названия - лень было его выдумывать!

Этой истории никогда не было. Все выдумка от начала и до конца. Все совпадения с реально существующими лицами, событиями, названиями населенных пукнкто и т.д. и т.п. - просто случайность. Просто я слишком много пью пива в дальних и не очень поездках...

Итак... Часть первая.

Натужно лязгнув своими железными сочленениями, состав славных РЖД принялся медленно набирать ход. Магистральный электровоз вытянул за собой змейку зеленых вагонов и медленно потащил ее куда-то по железной колее. Если бы у меня был интересный попутчик, то я бы непременно забил бы пари, развалится ли наш поезд по пути в первопрестольную, или мы таки доедем туда - ну, быть может, потеряв по дороге парочку вагонов...
Херня какая-то. Я хлебнул терпкого пива, пролетевшего в желудок без какого-либо удовольствия.
"Неужто я теряю тягу к жизни?" - подумалось мне.
Размазанный осенним дождем неинтересный пейзаж, состоящий из ржавых вагонов, облупившихся стен вокзала, катящихся куда-то оцинкованных ангаров и гаражей, все это наводило жутчайшую грусть. До Москвы еще было несколько часов пути.

Возвращался я из Курска в Москву в полном депресняке. Вернувшись к своей любимой девчонке, я обнаружил ее в обществе какого-то хмыря с волосатой грудью и толстой золотой цепочкой, к коей прикладывался папочка-фирмач и серебристый "Мерседес". Наверное, в другой ситуации это могло бы и стать трагедией, кто знает... Однако с перехватившим мою Люську горным обезьяном неизвестной породы вышла форменная комедия. Это была настоящая Эллочка-Людоедка из "Двенадцати стульев", только не в меру волосатая и с хуем между ног. Лексикон данного товарища был ограничен до невозможности, но я и не собирался вести с ним диспуты о философии Канта или творчестве Сандро Боттичелли...

Люська меня кинула, подлегла по левого чмыря. Ну и хрен с ней! Если уж совсем на чистоту, то у меня у самого в голове носились мысли порвать с ней: уж больно скользкая девчонка, всегда "себе на уме". А я, как, наверное, и любой мужик, ищет лапочку, которая будет льнут к тебе, как ласковая кошечка. Которая будет верить, ждать, любить. Может, я идеалист?

Разошлись мы мирно. Мне было абсолютно не с руки махаться с этим идиотом, а потом сидеть. Отслужив срочную + контракт в ВДВ, а затем устроившись тренерем по рукопашному бою в одну из московксих секций, мне, в общем-то, бояться было нечего... Но я учился на четвертом курсе универа, и получать проблемы с милицией мне как-то совсем не улыбалось.. Я ушел от Люськи тихо, даже не стал забирать подаренную мною ей видеодвойку. Во-первых, у меня дома ПК, а кассеты я давно не смотрю, а во-вторых, это как-то мелко, брезгливо..

"Медленно минуты уплывают в даль,
Встречи с ними ты уже не жди.
И хотя нам прошлого немного жаль,
Лучшее, конечно, впереди..."

Песенка Чебурашки и Крокодила Гены всплыла ни к селу, ни к городу. Я чертыхнулся, посмотрев в окончательно залитое ливнем окно, и двинулся по мерно качающемуся вагону в заветный уголок сортира. Толстая проводница, встретившаяся мне по пути, одернула свой невнятно мятый мундир, фыркнула и прошла мимо. В руке у нее блеснул универсальный железнодорожный ключ - если кто не знает, такими запирают и купе, и сортиры, и выходы из вагонов.
"Ага. Сортир открыт!" - понял я и прибавил шагу.
Но дойти к финишу первым я так и не смог. Из последнего купе прямо передо мной вышла девица лет двадцати, ну двадцати пяти. Желтые волосы, что называется, "кошачья задница" - слипшиеся сосульки на вихрастой голове. Но фигурка у нее, мимоходом отметил я, была так, ничо... ничо...
Следом за ней из купе вышел худой парнишка. Кавказская морда. Ох, насмотрелся я на вас...
Девица хмуро обозрела меня, замершего пред нею джентльмена, невольно пропустившего ее вперед. Хрен бы я ее пропустил, но не отталкивать же сие дитя!

— Я первая! - бросила она и рывком вошла в предбанник, где располагалась дверь в сортир..
Я ничего не ответил, а просто вошел за ней предбанник. Хлопнула дверь, звонко щелкнул запираемый замок. Я поймал на себе нервный, недружелюбный взор. Оглянулся, увидев, что вышедший джигит стоит и приглядывает за мной.
Я чиркнул зажигалкой, раскуривая сигарету. Мыслей в голове не было никаких. Легкая заноза сидела, не более - не верилось, что Люська моя оказалась такой дурой. Менять меня, здорового плечистого мужика на какого-то питекантропа? Что я, плохо трахал ее? От безденежья что ли страдала со мной? Тупой я что ли слишком?
Мысленно фыркнув, я понял, что не пойму женщин никогда.

— Эй, у тебя расчески нет? - хмурое дитя выглянуло из сортира.
Ага, судя по намоченной голове, она там пыталась навести на себя ну хоть какое-то подобие марафета. Я вынул расческу из кармана и безо всяких колебаний протянул девице, обдав ее солидной порцией сигаретного дыма.
"Может, Люся из-за табачища меня кинула?" - подумал я. - "Она не курит, а я дымлю, что твой паровоз. Фиг их поймет..."
— Спасибо! - девчонка схватила расческу и снова юркнула в сортир.
Через минуту из коридора сунулся какой-то пузатый дядька в очках. На не стиранной футболке оставались жирные пятна от кетчупа, а заплывшее лицо выражалось вселенскую скорбь. Дядька поинтересовался, не я ли тут последний на оправку естественных надобностей, а затем, что это так, вздохнул и поплел восвояси..
Выскочила девчонка. Волосы у нее стали... хм... более опрятными.

— На. Спасибо. - она вернула мне расческу.
Пользоваться этой расческой я больше не собирался, но выбрасывать ее на глазах у этой девчонки тоже не стал.
Зайдя в сортир, я первым делом затушил остаток сигареты о многострадальную деревянную раму замалеванного краской окна. Раму и окно, естественно, как и в любом поезде, не меняли со времен эдак Никиты-Кукурузника. Я бросил хабарик в металлический толчок, туда же полетела и расческа..
"Граждане! Соблюдайте гигиену" - я расстегнул штаны, выудил своего молодца и быстренько опустошил мочевой пузырь.
Развернулся и обомлел. Я всего-то хотел помыть руки, а тут - на тебе! Девчонка оставила мне послание на зеркале.

"Помогите! Пожалуйста!" - было написано кроваво-алой губной помадой.
Мне стало немного не по себе.. На шутку это похоже не было.. Хотя... Я в свое время столкнулся с охренным розыгрешем, случившимся с моим другом - таким же, как и я, тренером. Его отпрыск, посчитав, что старика-отца можно неплохо развести на бабки, вдруг таинственно исчез. Стали раздаваться звонки, где глухие невнятные голоса угрожали расправой над сыном, если такая-то сумма не будет доставлена туда-то. Обращаться в милицию категорически не советовали, иначе, как обещали, сын приедет домой по почте в разных посылках. Отец струхнул и все-таки обратился в милицию. РУБОП сработал четко, и уже к вечеру вся гоп-компания, коей верховодил сынок моего приятеля, была на ковре у следователя. Сынок просто инсценировал свое похищение...
— Дерьмо! - выругался я.

Я огляделся, сам толком не зная, что ищу. Охлопал себя по карманам. Ага! Бинго! Вытащил из кармана куртки кулек с семечками, по старинке сворачиваемый бабками-торговками из газет. Высыпал семечки в толчок, развернул кулек и быстро-быстро вытер оставленное мне послание.
"Ты ничего не видел. Не было никакого послания!" - говорил мне мой внутренний голос. Но я по привычке послал его в пешее эротическое. Ну не привык я вот так вот наплевательски относиться к чужой беде..
Я вышел из сортира, пропустив туда пузатого. Остановился около закрытой двери, откуда выходила девчонка. Поднял кулак, намереваясь постучать, но... Задержал, огляделся.. Коридор был пуст.
Тук-тук-тук.
— Чо за... Ты кто такой? - на пороге появился здоровенный сын гор.
Мордастый, с широкими плечами и жилистыми руками. Он был где-то с меня ростом, но заметно шире, и своим пузом едва не выдавил меня обратно в коридор.
— Тут девушка... Я бы хотел с ней...
— Чо те надо, а! - без какого-либо акцента, коим грешат анекдоты и россказни, этот кавказец явно попер в наступление..
Говорил он, правда, тихо. Не хотел, похоже, шума и внимания со стороны других пассажиров. Их в коридоре не было, но стенки купе тонкие; не обязательно иметь слух летучей мыши, чтобы услышать...
— Да вот девчонка у меня зажигалку дорогую взяла и не вернула! - сбрехал я, лишь бы выдумать какой-то предлог.
— Сколько она стоит? - горец нахмурился и сунул руку в карман, выуживая из засаленных спортивных "адидасок" смятую пригоршню банкнот, доллары США шли в умилительном единении с российскими рубликами. - Давай договоримся, брат.
Я, конечно, не Данила Багров, - посылать каждого "носорога" сходу нет привычки. Да и отнюдь не все южане свиньи, какими иногда кажутся по отдельным образчикам.
— Да мне зажигалка нужна. Можно с девочкой поговорить? - я улыбнулся.
— Не... Она не хочет. - глаза у товарища с гор забегали.
— Помогите! - взвизгнула вдруг девчонка из глубины купе.
Кавказец проворно схватил меня за шею. Зря... Я накинул ладонь поверх его ладони и резким движением выломал ее вовнутрь, всадил кулак другой руки в "солнышко" - кавказец полетел в купе.
— А-а!!! - заголосила девчонка.

Молодой джигит, что был рядом с ней, выхватил откуда-то нож. Молодая кровь, горячая, мозгов нет - тесак в ход пустит без моральных терзаний. Привык, поди, баранов в ауле резать. Остро заточенный кинжал, какой можно увидеть на национальном грузинском костюме. Только слегка покороче.... я уж особо не приглядывался. Он выстрелил вперед рукой, целя мне в живот. Я уклонился, перехватил руку и врезал его кистью с кинжалом по металлическому торцу купейной двери. Ножик с лязгом полетел на пол. Коротко рубанул локтем в шею, и джигит без чувств рухнул в проходе между двумя нижними койками.
Старший начал было подниматься с койки, пришлось выбурить и его.

— Пошли! - не рассуждая, я дернул девчонку за руку, вытащил ее из купе и заволок в свое.
К счастью, ехал я пока один. Попутчики появятся, конечно, но позже.
— Кто это такие? - спросил я, лихорадочно соображая, что делать.
Поезд на ходу, ближайшая остановка нескоро... Конечно, сейчас время такое, что в каждом поезде есть менты, но мне не охота с ними как-то связываться. Кому сейчас охота, скажите на милость?
— Я... Я... Они... - девчонка разразилась рыданиями. Затряслась..
— Ну, ну... Успокойся! - я прижал ее к себе, пытаясь успокоить..
"Спаситель хренов!" - обругал я себя. - "Влип по полной!"
— Спасибо вам! Они меня убили бы! - выдохнула девчонка, успокоившись через минуту-другую. Она подняла на меня свои зеленые глазенки, в которых светились благодарность и доверие.
— Чего ты с ними связалась?
— Они меня украли! Они Натку задушили! - всхлипнула она.
"Час от часу не легче! Если девка не врет и не сбрендила... Ну, бля, получил на жопу неприятностей?!" - злорадно думал я.. - "Только пожаловался, что жизнь скучная, а пиво кислое, на вот - получай!"
Это в кино приключения романтичны, а в жизни они полное дерьмо. Я и так это знал, а теперь представился великолепный случай убедиться в том еще разок.
— Кто они такие? Рассказывай поподробней. Как ты к ним попала? Кто такая Натка, и почему они ее убили? И чур не врать! - рявкнул я, хорошо понимая, что у меня маловато шансов раскусить ее вранье.
— Мы с Наткой... Мы из Белгорода. Нам предложили в Москву ехать, в модельное агенство работать! - девчонка опять захныкала.

— Хватит! Соберись! - потребовал я, дернув ее за руку. - Рассказывай без соплей.
— Ну что... Я... Мы собрали деньги... там какие-то вступительные взносы, отдали паспорта той бабе, которая нас встретила на Хмельницкого (прим. автора - в Белгороде это такой проспект). Затем нам купили билеты, мы должны были ехать в Москву. Они Натку изнасиловали, когда она вдруг передумала ехать. И задушили!
— А ты?
— А что я? - девушка вытерла сопливый нос. - Мне сказали, что меня тоже убьют, если я буду выступать. Сказали - поедешь в Москву, и только пикнешь - убьем сразу! Ну что мне было делать?!
Всем видом она давала понять, что сейчас опять разревется. Я обнял ее за худенькие плечики, поняв вдруг, что ей нету и двадцати, просто заплаканное и усталое лицо делало ее заметно старше.
— Тебе сколько лет?
— Восемнадцать.
— Зовут как?
— Зоя. Зоя Воронкова я.

— Зоя... Ох. - я бешено потер рукой затылок, соображая, чего делать-то.
Девчонка смотрела на меня, как на последнюю надежду человечества, а у меня путались мысли: злость на себя, отупение, некоторый страх от того, что связался с каким-то криминалом, а попутно и гордость за свое геройство и... и какой-то долбанный, совершенно не уместный интерес к этой девчонке. А она и впрямь почти что модель. Стройная, хоть и этот дурацкий синий спортивный костюм (явно не по мерке) нелепо обволакивал ее тело.. Длинные прямые ноги, осиная талия с округлой попкой, обольстительно выдающиеся вперед молодые грудки.

Я непроизвольно облизнулся.. Мордашечка у нее тоже ничего. Восточные миндалевидные глаза с длинными ресницами и изумрудно-темным отблеском, курносый нос и легкая присыпка из едва-едва различимым веснушек. Короткие мокрые волосы невообразимо буро-желтого цвета, почти Киса Воробьянинов, но с радикально-золотым оттенком.

— Вы мне поможете? - спросила она с надеждой.
— Попробую, - без особой уверенности сказал я.
Первым делом я закрыл "на стакан" дверь купе, дабы оградить себя и свою нежданную попутчицу от неожиданного визита разъяренных джигитов с кЫнжЯлами. Кинжалы еще ладно, но у таких уродов могли и пушки сыскаться, подумал я невесело. А против ствола никакая рукопашка не поможет, как ни дрыгая ногами, пули будут быстрее.
— Сиди тихо! - приказал я Зое. - Нас никто не должен слышать..
Она часто закивала головой, давая понять, что согласна исполнять все, что я ей скажу.. Ей очень хотелось жить. Мне, что интересно, тоже.

Прошел час. Другой. Нас никто не тревожил. По коридору не бегали, не орали "Аллаху акбар", никто не ломился ни к кому в купе. Мы, конечно, тоже никуда не выходили - сидели тихо, как мыши, тихонько шептались о том и о сем. Зоя рассказала свою бедолажную историю в мельчайших подробностях; стало ясно, что придумать все это эта наивная и симпатичная девчонка вряд ли могла сама. А чего греха таить, мысли в голову лезли разные: Зоя могла оказаться им должна денег, а они ее решили припугнуть, она выскочила и зацепилась за первого крепкого парня, набрехав ему с три короба. Все бывает в государстве Расейском.

— Вот так вот я попала! - закончила она свой рассказ глубоким вздохом, вздев свою аппетитную грудь. Я двинул бровями, оценив формы.
— Ты не пробовала сбежать? Обратиться в милицию?
— Шутите?! Они мне сразу сказали, что знают мой адрес. А у меня папа больной и сестренка маленькая. Они же...
В коридоре послышались быстрые шаги, и Зоя испуганно замолчала. Я тоже непроизвольно замер, ожидая самого поганого развития событий.
Обошлось. Какой-то пьяный сцепился в коридоре с проводницей, требуя, чтобы ему открыли сортир, иначе он устроит тут второй Всемирный Потоп. "Стюардесса" от РЖД стояла насмерть, на подъезде к станции сортир должен быть закрыт!
— Собирайся! - я решился.

Сидеть в поезде, где у тебя появились два смертельных врага, не самое лучшее решение.. Деньги у меня есть, доберемся как-нибудь...
В коридоре было немного народу. Мы подъезжали к Орлу. Небольшой, в сравнении с Москвой или Питером, городок, но и не село какое-то. Мы здесь будем в куда большей безопасности, подумал я, выводя Зою на перрон под промозглый осенний ветер. Она бежала за мной собачкой, крепко держа мою мужественную руку своими тонкими изящными пальчиками.. Я же поглядывал по сторонам, выискивая своим сканирующим взглядом давних джигитов.. Проблемы лучше замечать издали и не ждать, пока они всадят тебе нож в спину.
Мы пробежали через мраморно-холодный склеп вокзала, выскочили на подъездную площадку, где кучковалось несколько машин такси. Старая обшарпанная "Волга" радушно приняла нас в свой теплый салон.
— В гостиницу, шеф! - я шумно выдохнул, поглядывая по стронам.
Зоя с веселыми жизнерадостными глазами поерзала на сиденье.
— В какую? - с ленцой поинтересовался водила, заводя движок.
— Да в любую. Мы с женой продрогли, согреться охота.
Зоя с недоумением посмотрела на меня: жена?

— Ну, в любую так в любую! - водила выжал сцепление, хрустнул коробкой передач, перекидывая ее уверенным движением руки.
Он выехал и помчал по сонному Орлу. Уже темнело. Машин было мало, они неясными призраками сверкали своими фарами и с шумом проносились куда-то в пелене нескончаемо моросящего дождика.
— Стоп! - я хлопнул себя по лбу: у меня-то паспорт есть, но Зоя без документов - хрена лысого нас пустят в гостиницу.
— Чо? - водила не понял.

— Шеф, слушай. А ты не знаешь, где-нибудь тут кто-нибудь квартирку сдать может? - спросил я у таксиста.
— А чо ж... Конечно, знаю! - шофер вдруг расцвел. - Свояк мой как раз сдает. Хочешь, сразу до тудова и повезу?
— Давай, вези. - я согласился без раздумий.
Зоя потерла свой носик и улыбнулась мне. Я расслабился. Кажись, мы с ней оторвались, как говорят в боевиках. Дай-то бог...

Свояк у таксиста оказался каким-то малость пришибленным. Но это был неплохой, спокойный человек. Непьющий, некурящий. Холостой. И это в добрые-то сорок-пятьдесят лет...
"Он не курит и не пьет!
Девок, кстати, не ебет.
Кто таков? Скажи на раз!
Оказалось - пидарас!" - пропел я про себя.
Тьфу-тьфу. Мужик был славный, с вопросами не лез, на постой пустил и сытно накормил, предупредив, однако, что с завтрашнего дня харчеваться нам придется за свои гроши. Он - не благотворительная столовая для бомжей. И деньги за постой тоже стребовал вперед.
Ладно. Вперед, так вперед. Я не ломался, заплатил сразу за неделю.

Комнату нам с Зойкой (ну как же, жена за мужем, как нитка за иголкой) выделили с выходом на веранду, в задней части дома, откуда открывался вид на чудесный вишневый сад. Широченный навес скатом закрывал небо, по нему, шурша сбегала водичка, стучали капли дождя. Сад колыхался под порывами холодного ветра, мерзкая и безлика погода привечала подступившую осень.
Зоя прижалась ко мне, взяв меня за ладошку. Мы остались одни.
— Ты вернешь меня родителям? - спросила она негромко.
— Верну. Вот только не знаю, как твой паспорт вернуть. Думаю, тебе надо будет сходить в милицию и получить новый.

— А про этих рассказывать? - девушка мотнула головой.
— А сама как думаешь? - усмехнулся я. - Тебе нужен еще один головняк?
Зоя смущенно опустила носик и пожала плечами. Закашлялась. И это уже не в первый раз за сегодня.
— Ты не простыла?
— Не знаю.
— Так. Этого еще не хватало.
Осенний дождь коварен. Кажется по-летнему теплым, а тут раз - и тебя прохватывает ломотой, легкие рвутся тысячами взрывающихся болью альвеол, голова трещит и раскалывается от тяжести, веки заливает свинцом, а жар приливает к лицу. Каждый проходил через это, но мало кто замечает, как исподволь незаметно подходит подобная напасть.
"Лучше предупредить, чем потом..."
— Снимай с себя все мокрое! - приказал я Зойке.
Она посмотрела на меня, но ничего не сказала и принялась стягивать с себя и впрямь подмокшую одежду. Девушка она была аккуратная и, несмотря на усталость и общую нервозность, вещи свои не бросала, а аккуратно складывала. Она уложила на стул спортивную кофточку, сняла с себя штаны и также сложила их.
— Дальше тоже раздеваться? - спросила она с подначкой.
Она стояла передо мною в одних трусиках и лифчике. Восхитительное тело, но, к сожалению, в некоторых местах покрыто синяками.

— Тебя что, били? - эротический настрой уступил место жалости.
<

br>— Да... Козлы ебучие! - выругалась Зоя.
— Насиловали?
— Нет. Я сама дала. Иначе бы Ахмет удавил бы и меня! - призналась Зоя, сглатывая тугой комок ненависти. - Что смотришь? Сукой считаешь?
Она сердилась, колючий взор буравил меня сверлом.
— Успокойся! - я примирительно улыбнулся.
— Господи, да за что мне это все?! - она расплакалась.
Я обнял ее за голую спину.
— Ложись.
— Что? - не поняла она. - Зачем?
— Я не хочу, чтобы ты заболела.. Растираться будем.
— Чего? Как это? - тупо спросила Зойка.
Я взял бутылку водки, которую местный рачительный хозяин отдал мне после непродолжительного застолья: я есть не хотел, но Зоя уплетала борщ со сметаной в три рыла. Выдернув из початой бутылки пластик пробки, я принюхался. Отличная водяра. Хлебнуть бы...
— Дай, а.
Я протянул ей бутылку и тут же отобрал, увидев, как она хлебает из горла. Сморщилась, конечно, потерла ушибленный этанолом нос...
— Ложись! - приказал я снова, видя, что девчонка мнется.
Она улеглась на кровать, спиною кверху. Буркнула лишь:
— Раскомандовался.
— Что? Разговорчики в строю! - сердито огрызнулся я.

Плеснув водяры на руку, я принялся с силой растирать худощавую девичью спинку, вминая своими сильными пальцами ее плоть. Стоны и недовольные возгласы Зойки, не привыкшей к такому массажу, меня не волновали. Она не должна заболеть, вот что меня тревожило. Женская мягкая плоть податливо ложилась под руки, сминалась, затлеваяя вмиг красными пятнами. Водки я щедро не жалел, регулярно смачивая ею свои кисти. Зойка вошла в раж, подстроившись под мою манеру делать массаж; теперь она лежала тихо, дергаясь головой вперед под моими сильными движениями рук и тихо поскуливала.
— Как, согрелась? Эй, Зоя?

— Ага. Вся спина горит! - с восторгом отозвалась она.
— Это хорошо, - удовлетворенно кивнул я. - Перевернись.
Зоя приподнялась на локтях, перевернулась на спину и улеглась как следует. Я хлебнул водки, иначе бы немедленно вцепился руками в эти два чудных холма. Зоя с интересом и девичьей насмешливостью смотрела на меня. Она понимала, что я не могу не ощущать чего-то... Ее грудь где-то второго-третьего размера была заманчивой... ох заманчивой.

— Ну, что же ты? - поддела меня Зойка. - Неужели первый раз видишь?
В глазах ее играли нахальные чертенята изумрудной шерстки.
— Великолепный кистевой эспандер! - пошутил я.
Зоя расхохоталась.
— А ты веселый! - сказала она и повела бровью. - Снимать?
— Снимай.

Она сунула руки за спину, выискивая бретельки своего бюстодержателя самого дешевого фасона.
"Это презрительно! Такая шикарная грудь и такой убогий лиф! Ей надо ходить в атласном шелке от "Виктория сикретс"...." - подумал я.
Лифчик пружиной собрался в комок, слетев с ее худеньких плеч. Два сногсшибательных полушария заколыхались перед моими глазами. Два коричневых сосочка. Ага, вспомнил я, если у женщины соски розовые, значит, грудь еще растет. Если коричневые, то уже сформировалась. Белесый пушок едва-едва замечался на коже, на бархатистой коже меж двумя налитыми соком девчачьими грудками-персиками.
— Разотрешь? - Зоя практически навязывалась на это.

— Надо растереть.
Я собрался и принялся растирать. Грудь мялась и скользила под пальцами, но я заставлял себя не думать ни о чем левом, ни о чем таком... Только массаж, только профилактика. Девчонка не должна захворать. Сейчас еще есть шанс выбить из нее первым симптомы простуды.

— Блин, мне больно уже! - недовольно вякнула Зоя. - Ты мясник.
— Зато завтра ты у меня будешь прыгать, как зайчик!
— Но можно поаккуратней! - потребовала она.
— Потерпишь!
— Садист. Ай... - она охнула и шлепнула меня по рукам. - Больно.

Как не хотелось поиграть с ее прелестями, но сейчас здоровье прежде всего. Я завернул свою Зойку в пушистый махровый халат и засунул это чудо природы под старенькое ватное одеяло. Дал ей водки.
Через десять минут убаюканная массажем девушка отключилась. Я с лаской оглядел свою красавицу, подоткнул одеяло и вышел на веранду выкурить сигаретку и подумать о грядущем.
"Только не говори, что ты в нее влюбился! Эх, рикошетом бля...."

Я и в правду в нее влюбился. Следующие три дня были тому только подтверждением. Отогревшаяся и втянувшая свои коготки Зоя стала для меня отрадой: ее голосок звенел для меня песенкой, ее ласковые глазки опаляли мою душу, меня сводили с ума ее взгляды - такие хитрые, но в то же время добрые и покладистые. Она щебетала и прыгала, как птаха, она была нескончаемо игрива, и каждый новый день превращался с нею в сплошное удовольствие, в сплошное приключение.

Между нами не было никакой эротики. Никакой любви. Мы просто пока гуляли по славному городу Орлу, веселились, я катал ее на каруселях, слушая ее радостный визг, мы допоздна шатались по паркам, я слушал ее девичьи мечты, слушал всю ту девчачью ерунду, какую она мне только рассказывала. Мне с ней было очень хорошо. Она не динамила, не доила меня, сама тянула прочь из кафе, если тут было слишком дорого или не нравилось что-то в обслуживании.
— Коля, я тебя люблю! - прошептала она как-то.

Я погладил ее голову, лежащую у меня на груди. Мы были в парке, что на окраине Орла, арендовали лодочку и заплыли по веренице озер до какого-то островка, где и решили полежать в сочной зеленой траве. Ее признание меня не удивило - все складывалось именно так. Но любовь ли это? Или просто экстаз чувств, эмоции, слипшиеся в такие слова? Я не был уверен, что Зойка и впрямь разделяет такие вещи?
— Ты когда-нибудь кого-нибудь любила? - спросил я, выждав немного.
— Нет, - тихонько отозвалась она.
— Откуда ты знаешь тогда, что это любовь?
— Знаю.
— Откуда?
— Знаю, и все. А ты женат? Или подруга есть?
— Секрет. - улыбнулся я.
— Ну скажи! - она принялась меня щекотать.

Но я щекотки никогда не боялся. Поняв, что пронять мою тушу ей не удастся, Зоя вздохнула и обессиленно улеглась на меня сверху. Она закинула свою ножку в короткой мини-юбке на мою ногу - похоже, рассчитывала, что я не удержусь и возьму ее за упругое бедрышко.
— Ну скажи! - настойчиво требовала она.
— Зачем тебе?
— Ты хороший. Я бы на тебе женилась, - с грустью в голосе заявила Зоя.
— По-моему, ты еще просто маленькая девчонка.
— Но я знаю, что я чувствую.
Я погладил ее по плечу и прижал к себе.
— Чувства обманчивы...
— Мне очень хорошо с тобой. Как это может обманывать?
— Ты меня совсем не знаешь, глупышка.

Зоя задумалась, немного помолчала, а потом выдала:
— Но ведь никто никого не знает. Все встречаются, все узнают друг друга. Ведь так? - она вопросительно посмотрела в мои глаза.
— Ну... - я хмыкнул: как тут крыть? - Вообще-то, да. Но...
— Но что? - она игриво подняла свои черные с изломом брови..
Я промолчал.

— Мне было обидно и больно! - сказала она вдруг. - Мне не хотелось жить на свете. А тут появляешься ты... Спасаешь меня и не хочешь...
— Чего?
— Моей любви! Я ведь вправду тебя люблю! - воскликнула она. - Коля! Коленька. Ну не бросай меня, пожалуйста. Я хочу всегда быть с тобой!
— Да тебе еще соску сосать и сосать! - бросил я.
Я вскочил, она вскочила за мной. Обняла меня, прижалась.
— Не уходи!

— Да не ухожу я... - уже тихо успокоил я ее. - Девчонка...
Она какое-то время смотрела мне в глаза. Потом я вдруг обнаружил, что целую ее... целую жарко и неистово, крепко сжимаю в своих объятиях - еще чуть-чуть, и затрещат хрупкие косточки. Руки сжимают упругие женские ягодицы, а сам ощущаю, как она всем телом льнет ко мне, как давит свои малым тазом мне в пах - как пиявка присасывается...
— Я тебе нравлюсь?
— Нравишься, - я сдался. Я не мог ей врать.

Я не знаю, как мы добирались до дома. Все мои мысли были только о ней, о ее чудном теле и о предстоящей ночи, полной чувственных наслаждений. Мы заперлись в темной узенькой комнатке, выделенной нам на постой, и тут же повалились на кровать. Я содрал с Зойки ее тонкое платьице, купленное мною ей на следующий день по приезду в Орел. Тонкая материя хрустнула под нетерпеливыми пальцами, но Зоя плевать хотела на платье. Она вся горела от жажды получить в себя, наконец, то, чего так страстно желала.
— Р-р-р! - рычала она, сдирая с меня рубашку чуть ли не с кожей.
— Ты моя тигрица! - шептал я, лапая ее бедра, бока без намека на жир, ее стройные ножки. - Я тебя хочу! Хочу!
— Милый! - она счастливо вздохнула, трепля мои волосы.

Я повалил ее на кровать, навалился, как медведь, заламывающий свою зазевавшуюся жертву, рывком сорвал с тела Зои лифчики и всосался в ее грудку. Какая она нежная, как мягкая и горячая. Как славно катается в пальцах ее молодая плоть. Грудь, словно шарик из теста, не могла никак вместиться в моей ладони и все выскальзывала из пальцев. Я мял, терзал, ласкал ее, покусывал зубами, сосал губами - одну, вторую.
— Ой! - простонала она от удовольствия, когда я вампиром всосался в ее шею, ощутив даже биение артерии под тонкой шелковистой кожей.

Наши губы сами находили друг друга, затем снова разбегались, чтобы снова встретиться в таком сладостном и таком долгом поцелуе. Мои руки ласкали ее бедра, ее длинные ножки, скользя по их нежной коже; я не мог нарадоваться на ощущение живой и страстной женщины, вившейся в моих ненасытных объятиях. Я ласкал и ублажался ею, но не знал, смогу ли я насытиться, смогу ли когда-нибудь остановиться. Меня охватила неиссякаемая жажда похоти, и я не мог ничего с этим сделать.

— Поласкай меня! Прошу! - взмолилась Зоя, раздвигая ноги, показывая, чего она хочет. - Пожалуйста, Коленька, я очень хочу!
Я с радостью принялся ласкать ее между ног. Сначала через трусики, затем они мне надоели. Зоя свела ножки, я аккуратно подцепил пальцами ее сексуальные стринги и с шуршанием стянул прочь с едва различимых в полутьме ножек.
— Ты такая страстная! - шептал я, лаская ладонью увлажнившуюся промежность своей красавицы.
— Ласкай! Ласкай! - молила она, помогая мне своими ладошками, точно направляя мои пальцы в самые чувственные места.

Между пальцев текло. Я буравил пальцами клитор, поглаживал своей ладонью ее половые губы, пушистый бугор лобка, отзывавшийся под моими ласками какой-то легкой дрожью.. Зоя вся дрожала, сгорая от желания и нетерпения. А я лишь заводил ее, не давая главное блюдо, но подготавливая ее к нему.
Горячее и плотно сжатое, задыхающееся от истомы желания влагалище встретило мои пальцы мягким сосущим потягиванием, будто сжималось-разжималось на моем указательном песте. Я просунул палец поглубже, заставляя Зою трепетать от пульсаций удовольствия, ритмика которых хорошо передавалась на мои пальцы.
— Возьми же меня поскорее! - сбивающимся голосом попросила она.
— Сейчас.

Влажная и горячая, такая мягкая топь, куда провалился мой член, ее гнездо любви было бесконечно глубоко. Приводить свое орудие "демографического взрыва" в боевое состояние нужды не было никакой - одной лишь Зойки, обвившейся вокруг меня всеми четырьмя конечностями, было более чем достаточно.
Я вынимал свой член и стучал им сверху по лобку, по клитору, водил головкой промеж ее налитых страстью половых губ и снова рывком вгонял между ними – поглубже. Вынул, снова поскользил по увлажнённым губкам, наслаждаясь сладостным соприкосновением мужской и женской плоти. Мне очень нравилось, как мощно врывается моя синеватая головка в эту мягкую розовую плоть, в эту сочную дырку внизу вертикального разреза, обрамленного мышцами половых губ. Как нежно она скользит там, вдоль жаркой трубки, с жадностью сжимавшейся на члене и его головке! Нравилось, как это заставляет мою Зойку постанывать, вздрагивать, как она охает от сильных толчков внутрь. Я вынимал член и тёр им клитор, водя членом между половых губ, но не входя в неё, поверху, что также доставляло Зое море приятных ощущений. Я играл головкой, погружая только её, а затем резко дёргал член вверх, чтобы головка, смявшись о свод влагалища, выскочила наружу.

Член мужчины и влагалище женщины - это не только средства для банального совокупления. О нет, с ними можно выдумать много чудных игр и получить не меньшее, чем при простой случке удовольствие!
Стоны Зойки становились все громче, отрывистей. Она дергалась, подмахивая, навстречу, вжимаясь в меня, дабы я проник поглубже. Но сладостный конец был все-таки неизбежен...

Моя елда, мой балун, мой хрен.... Он был что банан! А работал что поливалка! Я не хотел, чтобы Зойка забеременела (что бы она там не говорила, но она еще девчонка-соплячка, и совсем не факт, что наши с ней отношения закончатся прогулкой к алтарю), а потому вытащил свой хряп из распаренной девушки - и как раз вовремя! Мутно-белая сперма извергнулась резким толчком, залив Зойке и живот, и груди. Затем меня словно бы прорвало, выгнуло дугой, а из его члена под напором хлынула настоящая река. Первые секунды Зоя с визгом пыталась ловить её своим раскрытым ртом, но кончины от перевозбуждения и долгого воздержания было настолько много, что почти вся она залила нашу постель. Я простонал, приходя в себя.

Вся грудь Зойки, зашедшаяся в ускоренном дыхании, была залита - будто банку сгущёнки на неё выплеснули. Чисто инстинктивно, я резко дёргал хрен рукой, и каждый раз из ядреной залупы на животик Зое выплёскивалась очередная порция семени. Меня еще мутило от накатывающихся волн неземного наслажения: оргазм словно не уходил, словно становился все сильнее и сильнее, заставляя постанывать от этой сладкой агонии. Я даже непроизвольно сжал член, пытаясь его унять, но в результате лишь усилил своё удовольствие. Меня даже согнуло пополам, и я обессиленно упал на свою Зойку.
— Милая...

Утром лучше бы я и не просыпался! Мне выплеснули в лицо ведро холодной воды. Объятия нежного Морфея мгновенно исчезли, лопнув вдребезги о суровую задницу реальности. Вскочив от ледяного душа, я первым делом подумал было, что вновь оказался в армии: были у нас такие "шуточки"... Но это было много хуже, чем армия!
Перед собой я увидел ствол вороненого ТТ. Холодная сталь с нарезкой смотрела мне прямо в лицо. Я поднял взгляд. Злобная ухмылка и ничего хорошего не предвещавший взгляд карих глаз встретились мне. Эти суровые льдинки уже вынесли мне свой приговор.
— Проснулся, падло! Вставай, русак, смерть пришла! - рявкнул давний пузан из поезда.
"Нашли таки!" - ужалила меня мысль, током пронзившая где-то под левой лопаткой. Сердце захолонило от недобрых предчувствий.

Я осторожно повел взглядом.. Но тут же откуда-то сбоку на меня обрушился страшный удар. Я отлетел к стенке, трахнувшись об нее головой, сжал зубы, но так и не застонал. Меня в ВДВ били и сильнее.
— Крутой, бля?! - раздался сбоку злобный рык.
Я повернул голову, увидев перед собой молодого джигита. Того самого, что пытался ткнуть меня в поезде своим пером.

— А ты крутой только когда папа рядом с пушкой?
И кто меня тянул за язык? Удары посыпались, как из лукошка. Я едва успевал закрываться, пока эта молодая чернозадая сволочь молотила меня своими жилистыми кулаками. Мне было не то что бы больно, я все думал о Зойке, боясь за нее. Где она? Что с ней стало?
— Ладно, хватит! - раздался вдруг ее голос.
Удары тут же прекратились. Я ошалел...

— Зоя...
— Не хуй его бить, Ахмет. - Зоя властно отпихнула моего мучителя.
Она была одета в шорты и футболку. И лишь пятна засосов на шее и верхней части груди показывали, что прошлая ночь этой мадемуазель была отмечена бурной оргией, пресыщена буйством плоти и наслаждения.
— Зоя! Ты чего? - я был в шоке.

— Через плечо! - сильным ударом ноги в живот, вот как ответила Зоя на мои вчерашние ласки. - Пидар московский.
Кончик женской туфли - это почти что стилет. Даже при слабом ударе он фокусирует силу на небольшой площади - и это очень больно! Больнее, чем даже кулак этого придурка Ахмета.
Я коротко простонал, схватившись рукой за живот. Сверлящая боль проткнула меня насквозь, отзываясь где-то под лопатками.
— А ты не такой уж крутой, Коля! - сказала Зоя спокойно. - Дурачок ты.
"Это точно!" - мысленно согласился я. - "Точнее и не скажешь...."

— Неужели ты и впрямь поверил, что я в тебя втюрилась? - Зоя расхохоталась каким-то совсем чужим, незнакомым мне смехом.
Я промолчал. Зойка присела на корточки и посмотрела мне в глаза с ледяной ухмылкой. Допытывающе спросила:
— Ну скажи, правда, поверил?

— Представь себе. Верил вот, что бывает такое светлое чувство.
— Вот же умора!!! И ты мне говорил, что я жизни не знаю! Ха-ха-ха...
— Не дергайся, говно! - предупредил пузатый. - Мозги выбью на хуй!
ТТ - вещь серьезная. Я косо посмотрел на то, как этот гандон держит пистолет. Знает толк. И мозги выбьет мигом - это точно.
— Чего вам надо? - спросил я хмуро.
— Мармелада! - хохотнула Зойка.
— Ты, русак, поедешь с нами! Там тебе объяснят, - пузатый дернул стволом Тульского-Токарева, приказывая мне собираться.

— Куда еще?
— Не зли меня, блядь! - зарычал он. - Или хочешь, чтобы мы тебя прямо здесь кончили?!
"Похоже, дело дрянь!" - подумал я, лихорадочно прикидывая шансы.
Оружие только у пузатого. Молодой - вот он, на обозрении. За футболкой в джинсах ничего нет. Даже ножика давешнего нету. Зойка тоже без оружия. А если еще кто-то есть? Кто знает, сколько их?
— Собирайся! - Зойка небрежно кинула мне в лицо мои брюки.
— Ну... Ладно, - я неспешно принялся собираться.
Джигит пинком поддал ко мне мои ботинки. Падаль. Шакалье хреново.

— Живее! - подгоняли меня.
Мы вышли из комнаты. В гостинной я вдруг замер. Свояк давнего таксиста лежал на животе, разметав мертвые руки. В спине, из намокшей от крови хлопчатой рубахи торчала рукоять профессионально сделанной зоновской финки. Амба. Точный удар под левую лопатку, прямехонько в сердце.
— Зачем?
— А просто так, - хихикнула Зоя..

Они усадили меня в машину. Я прикидывал, как можно сбежать или атаковать этих уродов, но те свое дело знали крепко. Пузатый, понимая, что является тем самым фактором, который меня хоть как-то сдерживает, держался на удалении - достаточно большом, чтобы я мог достать его ударом, но не таком далеком, чтобы промахнуться по мне...

Меня усадили на первое сиденье. Очень разумно. Сзади находился пузан с ТТ. Зойка сидела рядом с ним. Мне их не достать, а вот ему в меня через сиденье шмальнуть - раз плюнуть. "Мазда" взревела мощным движком и рванула по улочке, так и оставшейся для меня безымянной.
— Ща будем проезжать пост ГАИ.. Смотри не дергайся! - предупредил меня молодой джигит, что вел изящную японскую машину. Особых навыков у него не было: видать, права совсем недавно купил.
— Понял?

— Понял, - прошипел я, когда меня ткнули в затылок стволом пистолета.
— И башкой не крути.
Менты на посту удостоили нас мимолетным взглядом. Один толстомордый поправил на бронежилете свой АКС-74У, бросил дежурный взгляд на улыбнувшегося горца... "Наша служба и опасна, и трудна. И в конечном счете вовсе не нужна..." - подумалось мне. И что за бред лезет в голову?! Думай, думай, голова, как выбираться! Тебя везут вовсе не шашлыком угостить.

Одно утешало: хотели бы замочить, уже бы замочили!
— Не гони только, Ахмет! - предупредил пузан.
— Понял, дядя.

Мы уже выехали из Орла. Но куда они меня везли - загадка. Меня должно было бы заинтересовать, а отчего мои похитители позволяют мне видеть куда мы едем. Подумал я об этом слишком запоздало. Внезапно в голове словно бы взорвался ядерный взрыв! Сознание мое полыхнуло десятком миллионов свечей и внезапно погасло. Последняя мысль была: "Так вот ты какая, смерть..."

To be continued...