Антон боялся лишний раз дохнуть или пошевелиться, чтобы медсестры не заметили его пробуждения. До него доносился негромкий разговор возле двери.
-- Не совсем понимаю, зачем его третий день усыплять. Да, довольно неприятная операция, но пусть все равно до выписки ему еще далековато, пусть приходит в себя... - произнес незнакомый женский голос. Он принадлежал женщине в возрасте, авторитетной и рассудительной.
-- Думаю, до выписки совсем далеко... - Антон узнал голос Виктории Петровны.
-- Поясните. - с ноткой удивления потребовал первый голос.
-- Понимаете, Элеонора Семеновна, это как раз тема моей диссертации. Так вот совпало удачно для меня. Парня, конечно, жаль, но... В общем, я буду полностью ему восстанавливать все, там сейчас три разрыва мышцы. Куда он такой пойдет? А так, проведем хороший комплекс реабилитации и сфинктер будет как новый!
-- Так вот зачем смирительная рубашка? - засмеялась Элеонора Семеновна. - Да уж, Виктория Петровна, от вас не сбежишь, хе-хе...
-- Да, да... - соглашалась Виктория Петровна. - У него сила воли так себе, еще действительно струсит и сбежит, лови его потом.
-- Силу воли - воспитаем! - торжественно произнесла Элеонора Семеновна. - Вот только родители его что скажут? Идемте, Танюша.
Голоса удалялись.
-- А с родителями хорошо бы договориться как-то... - заговорщически произнесла Виктория Семеновна. - Понимаете, парень ведь уникальный...
Послышался шепот, затем приглушенный смех. Антон еще слышал голос Элеоноры Семеновны, но так и не разобрал ее последнюю фразу.
Через некоторое время в палате потеплело и мальчика снова стало клонить в сон.