Лежать в палате-одиночке, да еще и связанным, было тоскливо. Сначала Антон попробовал подумать о своем нынешнем положении, но это вгоняло его в настоящую депрессию. Он никак не мог вспомнить, что с ним было перед попаданием в эту больницу, а тут еще поведение медперсонала, мягко говоря, не внушало надежд на приятное времяпровождение. К тому же, зверски хотелось есть, очень кстати был бы душ, а главное - нужно избавиться от треклятой смирительной рубашки!
Ближе к вечеру в палату нагрянуло трое врачей. Одна из них была уже знакомая ему Виктория Петровна, другая - стройная, с подогнанным по фигуре халатом, хищного вида женщина-лисичка с короткой рыжей стрижкой. Впереди же шла дама глубоко за сорок, платиновая блондинка, объемами значительно превосходившая Таню, а серьезностью - двух других врачих вместе взятых. Это была Элеонора Семеновна.
-- Так, это у нас Яцкевич Антоша. Я - Элеонора Семеновна Михайлова, зав отделением. Как самочувствие, молодой человек?
-- Здравствуйте... Да вроде нормально... - Антон не знал, как начать разговор.
-- Вот это инородное тело доставило тебе столько неудобств! - она подняла прозрачный пакет с большим стеклянным флаконом. Антон внимательно присмотрелся - обычный флакон бурого стекла, в котором отпускают лекарства. Может быть, сироп от кашля. Яркого флешбека, какие показывают в кино, не случилось - внешний вид флакона ни о чем не говорил, как мальчик ни старался вспомнить.
-- Он несколько грязноват... - Элеонора Семеновна брезгливо скривила губы и многозначительно повела бровью. - но в пленке он нормально сохранится. По окончании лечения получишь его на память.
-- Теперь так... - продолжала она. - Надеюсь, ты понимаешь, почему ты связан?
-- Вообще, хотелось бы снять, как-то непривычно так лежать. - начал Антон. - И домой мне сообщили уже? Я слышал, я тут давно...
-- Сообщили. Но к тебе пока нельзя. А по поводу вязки - если ты стал жертвой насилия и об этом есть твое официальное заявление, то мы тебя развяжем... После проверки, разумеется. Итак?
-- Не помню... - начал Антон, но тут же испугавшись, добавил. - Нет, не было заявления.
-- А будет? Когда и как это произошло?
Антон покусывал губу и лихорадочно думал, что ответить. Наврать им, сочинив фальшивые подробности? Тупо. Признаться, что ничего не помнит? Вот уж точно нет! А может...
-- Не будет заявления... - понуро заявил мальчик, отвернувшись.
-- Ну стало быть, сохраняется вероятность, что это ты сам так шалил... А раз так, мы вынуждены защитить тебя от подобного самовредительства. Логично? - рубанула Элеонора Семеновна вопросом.
-- Ну да... - кисло ответил Антон. - Это не я, но раз вы не верите...
-- ... то отдохнешь пока в смирительной рубашке. Вот, знакомься, Виктория Петровна - твой лечащий врач, а Маргарита Павловна - она показала на женщину-лисичку - будет с тобой заниматься ЛФК.
-- ЛФК - это лечебная физкультура. - приветливо помахала ему ручкой Маргарита Павловна. - Готовься...
-- Очень приятно. - через губу ответил Антон.
-- Ну, не буду мешать лечебному процессу. Выздоравливай. - заявила Элеонора Семеновна и двинулась к двери.
-- Сейчас тебя свозят в душ и покормят с ложечки. - взяла слово Виктория Петровна.
-- С ложечки-то зачем? - заныл Антон.
-- Сказала же Элеонора Семеновна, что будешь в рубашке... - добродушно, но грубовато заметила на прощанье Маргарита Павловна. - Старших надо слушаться!
Она сделала какой-то знак оставшейся с ним Виктории Петровне и двинулась к выходу.
-- А в душ тоже в рубашке? - раздражаясь, спросил Антон.
-- Нет. Для душа сделаем исключение. Там тебя будут держать. - авторитетно заметила Виктория Петровна и заглянула в блокнот.
-- Значит так, кормить в ближайшее время тебя будут молочной смесью. Я надеюсь, ты понимаешь зачем... Ну и есть еще один момент... - пристально посмотрела в глаза мальчика, ожидая его напряженного внимания.
-- Сейчас у тебя будет гиперпотенция. Это побочный эффект, плюс в твоем возрасте она и так повышена. Не пугайся. Ни в коем случае не мастурбируй! - Виктория Петровна покачала пальцем. - В крайнем случае можешь позвать медсестру... Но это только совсем в крайнем.
-- Ну и как же я могу мастурбировать, руки-то связали! - обиделся Антон.
-- Вот потому, в том числе, и связали! Чтобы мне никаких ерзаний по кровати и вообще никакого креатива на этот счет! Ты понял? Один раз ты уже додумался...
-- Да не я это... Ладно... - Антон отвернулся.
Виктория Петровна подошла к изголовью и схватив Антона за подбородок, повернула лицом к себе.
-- Яцкевич, все очень серьезно. Будут раздаваться скрипы кровати - привяжем полностью. Если будешь вставать без спроса...
-- ... родителей к директору? - съязвил Антон.
-- Нет, намного хуже! - Виктория Петровна широко улыбнулась.
-- Виктория Петровна, а вы сказали, медсестры могут помочь... В крайнем случае... А как они могут помочь? - Антон сделал ангельское личико, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Лицо Виктории Петровны стало серьезным.
-- Специальные уколы. - сказала она, отходя от кровати. - Помни, только в крайнем случае! Спокойной ночи.
Уходя, она выключила свет.